Karladinis

первая часть:

https://pikabu.ru/story/yeto_byilo_zavtra_ili_den_pered_smertyu_5206150

вторая часть:

https://pikabu.ru/story/yeto_byilo_zavtra_ili_den_pered_smertyu_chast_2_5220272

- А сейчас приступим. Протяни руку. 

Платон посмотрел на сидящую за странным аппаратом и задал вопрос: 

- Как всё будет? Можете мне подробно рассказать? 

- Конечно. Перебросов ты не боишься, поэтому используем методику два - взросление. 

- А что я буду чувствовать? Как будто где-то торчал восемь лет, а потом очутился здесь? 

- Нет, ничего подобного. На ощущениях это не отразится. Я сниму с твоего счета нужную сумму, твой организм подумает, что ты взрослый, а потом столько же вернем назад. Вдруг мальчик засомневался: 

- Вы точно вернете мне все до единого? 

Платон вспомнил резко поседевшего отца, и у него затряслись коленки. 

- За процедуру я беру один день. До и после мы проверим считывателем твой возраст, не переживай. 

- Сразу возьмешь с него моих четыре, - добавил таксист, не забывая о своем. 

Женщина усмехнулась его алчности, затем взяла руку Платона и приложила к обыкновенному считывателю. 

- Запомни цифру, Платон. Но это не точный срок жизни, верно? Ты еще будешь работать, и все будет просто чудесно. 

Считыватель моргал своим красным глазом. Женщина достала другую похожую пластину, намотала ему на руку проводок. 

- Эта система - одна из немногих во всем мире. Приложи вот это к сердцу. 

Мальчик послушался. Твердая коробочка пищала что-то на своем языке, никому не понятном. Потом Платон положил руку снова на считыватель. Зеленый. 

- Можно ехать, не так ли? - пошутил таксист. 

Мальчик и сам был растерян, но предпочитал молчать. Машина быстро сняла нужное количество дней. С него сняли все штуки, он решил проверить, что скажет считыватель теперь. По-прежнему спокойно и безмятежно сияла зеленая лампочка. 

- Как ты себя чувствуешь? 

Платон молчал. Он будто вырос, что-то действительно произошло. Двоим другим не было в новинку созерцать моментальное изменение внешности, мальчику, точнее, это был уже юноша, еще толком не дошло, что случилось. 

Женщина протянула записыватель. Его нельзя увидеть ни в какой лавочке, но там, куда ходят трудиться, он встречается. Точно такая же, но чуть поменьше пластинка с точками для пальцев. Платон с успокоением смотрел, как пополняется его баланс. Число стало меньше на пять дней, чем в самом начале. 

- Все, человек, ты свободен. Не забудь побриться. 

Свежеиспеченный взрослый потрогал колючий подбородок и не поверил. Только что он заметил, что одежда ему мала, штаны стали почти шортами. 

- А... У вас есть во что переодеться? Я могу идти? Все правильно и хорошо? 

Таксист и женщина одобрительно кивали. Ему принесли комбинезон и рубаху, истрепанное серое пальто и ботинки. Совершенно другим человеком стал Платон. Но в душе он пока остался тем самым десятилетним мальчуганом-сиротой. 

- Никому не говори, что случилось. Ты же будешь молчать? 

- Даже если кому-то рассказать - не поверят! 

Никто не стал рушить его уверенность. Таксист вывел Платона на улицу, пожал ему руку и зашел назад. 

- Да, за один день всего один день... 

- У кого один, а у кого и четыре.

8

Платон брел по улице. Все улицы в городах одинаковы: несмотря на потемневшее уже небо, люди бегают туда-сюда под человеческими солнцами-фонарями. 

Слишком быстро и чудесно все случилось, сошлось, чтобы быть правдой. Таксист сразу отвез его куда нужно, его без задержек сделали платежником, еще и одели. Юноша растерялся, однако бурчание в животе кое-что напомнило. Он оглянулся по сторонам и, увидев вдалеке киоск, поспешил к нему. 

Снежинки весело кружились вокруг Платона и всё норовили залететь в глаза. Под ногами скрипели уже отлетавшие свое. 

Наверное, все эти контрольные такие молодые. 

– Здравствуйте. Хотел бы черного хлеба и пачку сока. 

– Да, сейчас. 

После процедур выбора покупатель приложил пальцы, табло покрылось цифрами: 12084. Все те же. До Платона вдруг дошло. Маленькое число! Разделив его в уме на года, он сделал для себя страшное открытие: около тридцати лет. Да, столько ему осталось жить. Они не виноваты, мальчик слишком хорошо запомнил свою сумму. Но тогда Платон не понимал еще, что ему грозит. А что контрольный? Он привычно снял нужное количество дней и уточнил, куда доставлять. 

– Можно сюда? 

– Можно. 

Он что-то еще понажимал в своих кнопках, затем решил поговорить о погоде. Платону повезло, что заказ приехал за минуту. Взяв что полагается, он пожелал контрольному доброго вечера и, перекусывая, неспешно шел дальше по улице. Мысли о короткой жизни так и лезли в голову, но Платон всячески прогонял их, и решил подумать о том, как дальше жить. 

До совершеннолетия своих детей родители должны заботиться о них, а он моментально повзрослел, и не у кого спросить совета. По сути, что он знает о жизни? Уметь читать-писать и особенно считать - прямая обязанность любого с восьми лет. И эта наука передается от дедов отцам и так далее. Теперь ему можно работать за деньги; папа рассказывал, что учат этому уже на месте: в городах - на заводах, в поселках - в хозяйствах. Да, такого знания хватит, чтобы выжить. 

Вспомнилась комната, в которой до сих пор мирно почивал когда-то живой человек. И странно – он видел отца еще сегодня утром! Платон сжал ключ, лежащий в кармане. Так больше верилось, что все это правда. 

Стемнело несколько часов назад. Работу он вечером не найдет, Платон был уверен. А вот место для ночлега отыскать не помешало бы. Проходя мимо одной из многоэтажек, бедняга увидел на ней несколько оборванных объявлений. На одном из них предлагалась под сдачу комната с кроватью и столиком, обедом и тишиной. Стоимость в сутки – два дня. Тут же на листочке описывалось, как попасть в это чудесное место. 

Недолго длился поиск улицы, еще меньше – дома. Платон поднялся по ступенькам на третий этаж, сразу заметил нужный номер квартиры и постучал. Дверь открыла старушка, причем смело нараспашку. 

– Вы по какому вопросу? 

– Эээ... ну я по поводу жилья. 

-- А, жилья? – обрадовалась бабулька. – Заходи, заходи. Вытирай ноги. Молодец. Пройдем. 

По коридорчику она провела Платона в комнату, ее дверь была прямо напротив входной. Он никогда не знал своих бабушек и дедушек, да что там – мама ушла в его три года. И тут он почувствовал, наверное, первый раз в жизни, что такое стариковский уют. Платон скинул обувь у порога комнаты и немедленно лег в кровать. Он настолько устал, что заснул, как только успел дотронуться головой до подушки. 

Среди ночи Платона подняло. То ли приснилось что-то, то ли закончилась фаза медленного сна, но спать больше не хотелось. Он встал с застеленной кровати и расположился у окна, наблюдая за ночным небом. По бездонному перевернутому морю медленно плыли редкие тучки. Луна улыбалась тонким серпиком. Платон заметил среди звезд свою любимую Вилку – так он назвал одну из кучек этих мерцающих точек. В голове стали появляться мысли о прожитом. За целый день произошло столько событий, что сегодняшнее утро казалось далеким, как день позапрошлого года. Платон теперь взрослый. Ему надо работать. Мысли о помощи другим показались не такими уж важными, да, и он был тогда наивным мальчуганом, а теперь все по-другому. Это как делиться чужим добром, а потом оказалось, что оно твое. Жалко. Он еще будет поддерживать тех, кто проживет в три раза дольше него? Нет, конечно, глупая затея. Платон вдруг заподозрил себя в жлобстве. В воображении носились планы надежд и пробивного добра, но все время сбивались бомбами реальности и пессимизма. Жизнь, казалось, вот-вот только начинается, а сейчас он почти старик. И мысли по-старчески подозревающие и не доверяющие. Он думал об этом несколько часов, стоя у окна. Когда еще было темно, Платон лег обратно в постель. 

9

Утром новоиспеченный взрослый пошел искать работу, не забыв заплатить хозяйке за сегодня два дня. Но в городской полосе, как оказалось, проблемы с этим, у всех резкое сокращение банды сотрудников, и трудиться, в общем-то, негде. А если и была какая мелкая работа, так только в убыток – заработать можно было меньше, чем на это тратилось времени. Полдня Платон выискивал, где бы получать доход, но без толку. 

В обеденное время он пришел домой. Старушка уже метушилась на кухне: оттуда такими запахами повеяло, что голодный Платон теперь точно готов был обедать. 

– Здравствуй. Я тут борщику наварила, с чесночком да сальцом — то что доктор прописал! Ну что, нашел работу? 

– Не, а откуда вы знаете? 

– Эх, прожил бы ты с мое! Молодые всегда ее ищут, поэтому и приходят на обед с грустными лицами. 

Платон немного засмущался. Но хозяйка была добрая и заботливая. Отобедав, постоялец прошел в свои покои и сел на кровать. Опять в голову полезли разные мысли. Не найдет он работу, и что? А действительно, почему бы не потратить всю свою короткую жизнь на помощь другим? Раздать свои кровные деньки, но только достойным. Или детям. Ведь они не могут тратить свои, а такой участи, как у него, Платон им не желал. Ведь никто им не поможет, никто не позаботится, кроме бескорыстных наивных людей. Это все из-за того, что он мальчик еще в душе. Да, наивный простачок. Быть или не быть? Помогать или не помогать? Платон сидел, лежал, ходил по комнате и размышлял, но однозначный ответ не приходил. В конце-концов он решился на отчаянный поступок: положить почти все свои деньги сразу на несколько счетов разных благотворительных организаций, чтобы не появилась жадность, которая задержит его в добрых намерениях. Тем же вечером Платон успел пожертвовать всем таким организациям, которые были в городе. 

На следующий день он путешествовал по соседним городам, отдавая дни на доброе дело. С такой пылкостью он делился своими деньгами, что за несколько дней на счету осталось пару десятков! 

Платон прогуливался по улице неподалеку от дома, где снимал комнату. На него почему-то накатило такое чувство, что что-то он не то натворил – чувство запоздалого понимания. «Нет, это мой жадина проснулся» – говорил себе постаревший Платон. А может, это было ощущение близкого отхода. Вдруг у него закружилась голова, подкосились ноги, и бедняга упал в снег. Его поднял прохожий, видевший падение. Он провел его к лавке. Платону стало лучше. 

– Что это вы падаете? – с сочувствием спросил прохожий. - А, знаю, чего я спрашиваю. Вы больны вирусом. Впрочем, как и я. 

– Вирусом? – Платон вспомнил отца под покрывалом. – Нет, ничем я не болею. 

– Нет смысла скрывать, я ведь прекрасно знаю, каково это. 

Старый мальчуган догадался, что может выпытать у этого господина о странной болезни, и решил немного подыграть. 

– Ладно. Да. А вы как заразились? 

Прохожий, вызванный на откровенничанье, с радостью и даже азартом рассказал, как искал деньги, как нашел одну конторку, которая в этом «могла помочь», и как теперь с его счета падают деньги. 

– Я умру где-то через недельку, – ничуть не переживая, поделился он секретом с Платоном. 

«А я и того раньше» – с усмешкой подумал тот. 

– Это не так уж смешно. 

– Да нет, я о своем. 

Значит, вот почему все стареют! И папа его хотел добыть денег, чтобы как можно дольше ему, Платону, хорошо жилось! Отец стал еще большим героем для него. Платон захотел увидеть, как он там, лежит ли еще? 

– Спасибо за помощь. Я пойду. 

Он встал и шатаясь направился к дому, но опять стало дурно. Платон очнулся на той же лавочке рядом с тем же прохожим. 

– Не ушел ты далеко. Что ж с тобой делать? 

Они немного поболтали о том о сем, потом Платону все-таки хватило сил дойти до квартирки. 

Платон зашел в комнату хозяйки попрощаться. Она сидела у батареи, читая газету. Когда он зашел, госпожа посмотрела на постояльца поверх очков. 

– Да? Я слушаю. 

– Я сегодня ухожу. Спасибо за комнатку. 

– Уходишь? Прямо сейчас? Может, перекусить на дорожку? 

– Нет, нет, что вы! Еще раз благодарю.

10

Улица. Все то же серое пальто спасало Платона от крепчающего мороза. Полдень собирался заменить утро, а ветры все равно дули с севера. Шаг за шагом бедняга приближался к таксозову. Была, конечно, идея пойти пешком, но на это не хватило бы его жизни. Идти в родной город где-то дней восемь, а у него всего шесть. 

Такси приехало быстро. Платон оплатил на таксозове четыре дня и сел в машину. Его повезли домой. Опять снег, поля, поселки, снег, поля, поселки. А вот и знакомые места. Автомобиль остановился у обочины, таксист пожелал хорошего дня. Дальше путь пешком. 

Платон прошел мимо фонтана. Там прогуливался знакомый ему человек. Он кивнул головой, но все равно тот его не узнает. Вот его родной дом. Очутившись в своей квартире, уставший человек опустился на табурет. Вдруг подкатила тошнота и началось головокружение. Бред какой! Платон посмотрел на кровать: 

– Сейчас, сейчас я вернусь. 

Сильно ослабевший за последние дни, он еле доволочил ноги до пункта вызова скорой, который располагался возле таксозова. Опять разыгралась метель, отбрасывающая Платона обратно к его подъезду. Победив стихию, он все-таки вызвал врача. Но надо было его еще дождаться... 

Приехал доктор, теперь все происходило как во сне. На своей машине он отвез Платона домой по его подсказкам. 

– Извините, – больной завалился набок. 

Доктор открыл дверь: свежий воздух немного улучшил состояние Платона. Он, поддерживая больного, провел его в квартиру. Тот уселся на стул и грудью лег на стол, положив на руки голову. Заметив мертвеца, доктор спросил: 

– И долго он тут? 

– Папа? Нет. Не помню, сколько. 

Он поспрашивал Платона о симптомах болезни и сделал выводы: 

– Вам нужно отдохнуть, очень хорошо отдохнуть. И не тратьте столько денег. Хотя я не догадываюсь даже, зачем вы это делали. 

О резко стареющих больных доктор наслушался довольно, и ему стало интересно послушать историю о таком из первых уст. 

– Расскажите, вы помните, что случилось с ним? 

Это было как будто много-много лет назад. Да, он помнит тот день... 

– Он пришел домой, как всегда, поздно. Бросил ключ на стол, но не докинул. 

Небольшой сюжет из прошлого проигрывался перед глазами Платона. Врач задумчиво внимал. 

– Он сказал мне закрыть дверь, а сам упал на кровать. 

– Ваш отец пришел в тот день в каком виде? 

– Он еле держался на ногах, но был абсолютно трезв. Мой отец никогда не пил. Он говорил – пьют только неудачники. Было темно, и я еще не видел его состояния. Только утром. Только утром. 

Больше Платон не проронил ни слова. Врач говорил о покое и умеренной трате денег, но, наверное, зря. Наконец, он ушел. 

Когда бедняга проснулся, был вечер. Платон ощутил прилив сил. Он поднялся и походил по комнате. У него остался один день, и надо его использовать. 

– Добрый вечер, – снова на том же месте, где и впервые попробовал платить. Из окошка выглядывало незнакомое лицо. 

– Вам что? 

– Могу я заказать дюжину покрывал и к ним ящик печенья? 

– Да, почему же нет? Какие покрывала вас интересуют? 

Платон выбрал одно и другое. Новый контрольный протянул считыватель. 

– А вы не знаете, где предыдущий... 

– Он занят сегодня. 

– Передайте ему привет. - Он подумал и добавил: от мальчишки. 

Контрольный кивнул. Платон приложил пальцы. 

– О. 

– Что? 

– У вас, к сожалению, остался один день. 

– Да, точно. Простите. 

Ему опять подурнело. Бедолага держался за подоконник будки, чтобы не упасть. 

– Вам вызвать скорую? 

– Спасибо, мне уже лучше. Подскажите, что можно купить за один день? 

– Вы хотите сделать кому-то сюрприз, жертвуя последний день? Может, стоит найти работу? 

– Я устал жить. 

– Тогда подарите себе эти сутки. Проживите их с пользой для себя. 

– Благодарю. Благодарю за чудный совет. 

Постаревший мальчишка отошел от будки. Вдруг он повернулся и крикнул человеку в ней, все еще с жалостью наблюдающему за Платоном: 

– Не забудьте передать привет моему другу! 

– Обязательно передам! 

Платон медленно шагал, закутанный в серое пальто, руки в карманах, и ловил языком снежинки.

КОНЕЦ