BigSanya

В прошлой части мы остановились на том, что Маринка мечтала стать заводчиком, и я решил ей в этом помочь...

Условиями для регистрации питомника в РКФ является целый пакет всякого, включающий в себя профильное кинологическое образование, наличие минимум двух зарегистрированных пометов (в смысле щенков, а не того, что они производят поле еды), а для заводской приставки достаточно было только владеть породистой, не имеющей признаков брака и способной по возрасту к детопроизводству сукой. Понимаете, да, к чему я веду?

Тут начались активные обсуждения, хотя, думаю, в глубине души мы уже оба понимали, каким будет итоговое решение. Нам хотелось мелкого пузатого щенка. Мне хотелось щенка – девочку, таковых у меня еще никогда не было, но доводилось много читать и слышать, какие они в основном умненькие. Покладистые, и вообще душки. Маринке хотелось заводскую приставку, а возможно и новые дрессировки, выставки. К тому же вдвоем гулять по Утесу следующим летом будет явно веселее с двумя псами, каждому в руки по одному черно-белому товарищу (как в советском магазине).

Дополнительным аргументом в пользу щенка стало непонятно почему переменившееся именно в тот период наше отношение к клеткам. Под авторитетным давлением уже не только форумных экспертов, но и теперь появившихся многочисленных знакомых из мира «большой» кинологии (дрессировщиков, заводчиков и т.д.), мы как-то осознали, что клетка – совсем не инструмент угнетения собачьей независимости, а способ с одной стороны обезопасить как дом от собаки, так и собаку от бытовых травм, а с другой стороны – маленький собачий домик в доме, куда, например наши собаки до сих пор уходят, когда желают уединения и спокойного сна.

Итак, решение было принято. Осталось выбрать себе щенка. Тут ситуация обстояла чуть сложнее.

У нас уже было придумано имя Агавита Текила – Агаша, но мы еще не решили, какую девочку берем. В то же время хозяева Венедики, которые тоже хотели оставить себе щенка женского полу выбрали имя своему щенку Сорбонна (вопрос с литерой помета «А» они для себя решили выбрав из придуманных нами с женой возможных кличек щеников Актинию Флоуер и приляпав ее в центре основной, получилась: Актиния Сорбонна Флоуер, что их не смущало, но это еще не все приколы с именами первых джокеровских дитять). Таким образом, у нас было два имени и две собаки, но какая из них кто, никто не знал. Поскольку выбор был за Маринкой, она принялась активно консультироваться с авторитетами мира собак, и расклад получился следующий.

Мне нравилась нарядная крупная и активная сука с белой проточкой, белым носом и вообще многим белым, в честности белой ногой в «чулочке» и черной ногой в белом «носочке», с умопомрачительной огромной белой пимкой на хвосте. Маринке нравилась полностью черная сука без проточки с белыми носочками, которая выглядела блеклой, но по Маринкиным представлениям должна была стать более компактной и с хорошей анатомией. Наш джокеро-заводчик Наташа сказала что-то типа: зачем вам вообще собака от первого помета сомнительного сочетания кровей, но если уж хотите, берите нарядную, ярких собак, при прочих равных, эксперты на выставках любят больше и оценивают лучше. Многочисленные интернет-подружки вещали самое разнообразное от боль-менее разумных: «берите кто нравится» (так нам все нравятся), до выискивания несуществующих недостатков в плохеньких качеством фото щенков.

В итоге всех этих обсуждений у нас над головой кругами летали и чирикали птички всех мастей, просветления не появлялось, аргументы перестали помещаться на чашах весов, и тогда мы приняли решение. Агашей стала настоящая Агаша, нарядная, нахальная, веселая, моя. А Актинией, пардон муа, Сорбонной Флоуер стала черная симпатяжка с упитанной попой.

К щенкам со вторым визитом мы поехали еще до того, как выбрали свою принцессу в компании Леночки и моего одноклассника Юры. Именно тогда произошел исторический момент, который потом вошел в семейные легенды и предания: щенков выпустили потусить с нами и пока они осваивались на полу, Агаша на всех парах пришкандыбала ко мне, влезла на ручки и уткнулась носом куда то в область моего уха. Я потом много раз убеждал всех, что она сказала, что она моя девочка и попросила взять именно ее. Ну разве я смог бы ей отказать?

Так судьба Агаши была решена, на последние семейные деньги мы купили клетку четвертого номера, да тогда мы еще не понимали, что она маловата, и стали готовиться к приезду нашей красавицы. Немножко игрушек (на самом деле Джокер позавидует), немножко пеленок, дитёвая еда, что еще нужно для собакоребёнка.

Тут жизнь по своему обыкновению подкинула нам очередной сюрприз. У нас появился клиент на алиментного щенка.

Продолжение следует....

Фото из личного архива автора

Достаточно сложно описать чувства, которые испытываешь, когда от твоей собаки народились дети, особенно в первый раз. Наверное это газированный фонтан радости, смущения и непонятно откуда берущегося удивления, вроде и ждали целых два месяца, а надо же вот уже и есть. Одно можно сказать однозначно, первым и основным появляется желание немедленно их посмотреть. Что, в принципе, возможно, но не очень желательно.

Первые дни собачьи пищалки еще даже на хомячков не сильно смахивают, слепенькие комочки под маминым пузом. В нашем случае, родительский пыл (естественно наш, а не Джокера) немного умерялся расстоянием до Тольятти и не очень хорошим техническим состоянием нашего авто. Поэтому мы терпеливо ждали, пока щеники откроют глаза, и начнут хоть более-менее передвигаться, а заодно искали попутку до их места гнездования.

Конечно, первым вызвался туда поехать с нами папа – неутомимый собачий фанат, и по совместительству «человеческий дедушка» Джокера. К тому времени Пончика окончательно оккупировала Маринка, и папа понял, что как ранее Бобу делить на два дома не получается: у Джокера то выставки, то тренировки, то надо его к ветеринару везти на профилактический показ, и вообще он требует специального ухода и присмотра, так что нечего дорогую вещь руками трогать. Поэтому, папа, конечно, скучал, ему доставались лишь редкие прогулки и совместное посещение выставок, а тут такое событие джокеро-дети в каких-то ста километрах от дома.

Родились щенки семнадцатого октября, а уже через десять дней мы мчались в Тольятти с папой,  Маринкой и, конечно без виновника торжества, чьи отцовские чувства по прежнему ограничивались просто желанием им стать.

Хмурым тольяттинским утром мы ввалились в обыкновенную квартиру, где на обыкновенном полу, укрытым обыкновенном ковром ползали необыкновенные щенки. Наши дети Джокера. Таких совсем маленьких щенков, еще толком даже не открывших глазенки, с круглыми капельками ушек, суперскладачками на мордахах, и уморительными маленькими лапками, с розовыми пальчиками и малюсенькими розовыми же коготочками, я не видел в жизни еще никогда.

Надо ли говорить, что меня просто окатило волной восторженной нежности и острой зависти к будущим обладателям этого счастья.

Всего, насколько нам сейчас с женой удалось вспомнить, народилось у Венедики семь детей. Три девочки и четыре мальчика. Или две девочки и пять мальчиков. Пятнадцать лет все-таки прошло, за точность ручаться вот совсем не готов. Но две девочки было точно. А третья могла быть мальчиком. Но все же, кажется, это была девочка. Похоже, это не тот случай, когда детали красят повествование, да?

Мы тискали щенков, сделали кучу фотографий ужасного качества, обнимали Венедику, в общем, накупались в собачьем счастье, сколько позволяло время визита и, вечный его враг – элементарные приличия. По дороге домой, конечно обменивались восторгами, и «переваривали» впечатления.

Я тогда, глядя в вечереющее небо и пролетавшие за окном автомобиля темные деревья, думал о двух показавшимися немного странными вещах: на полу комнаты со щенками был ковер, и хозяева Венедики мельком сказали, что планируют не купить ли им после продажи щенков небольшой домик. И как окажется вскоре, думал об этом я совсем не зря. И еще, пожалуй тогда, по возвращению домой, в моем сознании зародилась и начала крепнуть одна замечательная идея…

Но сначала придется опять отвлечься на небольшой экскурс в историю. Когда-то давно, когда еще незабвенный Боба был вообще щенком, хозяин бобиного отца, о котором я писал в предыдущих заметках, завел себе в компанию к бобиному папаше вторую собаку: молодую суку питбультерьера. Помню, тогда в околощенковом обществе начинающих любителей амстаффтерьеров, бульчиков и питбулей эта тема активно обсуждалась, и собаковладельцы цокали языками, мол, как это неосмотрительно, завести, понимаешь вторую собаку, да еще в однокомнатной квартире.

Тогда же от кого-то я услышал такую фразу, мол многие владельцы амстаффов рано, или поздно приходят к выводу, что лучшая собака – это две, и, превозмогая бытовые и финансовые невзгоды, берут второго щенка. Это показалось мне странным и неправдоподобным, я не понимал, как люди второго ребенка то заводят (сам рос единственным в семье), как делят любовь и внимание? Да и вообще бытовые условия в моем мире для меня самого-то оставляли желать лучшего (помните, я писал, как всю юность спал на раскладушке?), какая уж тут вторая собака.

Нет, конечно, с детства я видел людей, гулявших с парами собак, и даже больше, но как правила это были либо небольшие, занимавшие мало место собачки, либо временное явление – чью-то собаку брали передержать, ведь собачьих гостиниц в советское время не было.

Но все же, две собаки у кого-то это была большая редкость, а может даже экзотика. Нормативом моего детства для содержания дома у большинства моих знакомых был: кот обыкновенный, одна штука. А тут собаки, да еще две.

Если бы в те времена кто-нибудь сказал мне, что в нашей семье появится идея завести вторую собаку, и она будет принадлежать мне, я бы ни за что не поверил, а может быть, даже пнул ногой предсказателя. Но люди меняются, жизнь вносит свои коррективы, новые реалии требуют новых ответов, и другие банальные постулаты, уместны они тут или нет, видимо сказались и на моем повествовании.

Одной из скрытых причин, пробудивших во мне эти неожиданные идеи, стало невероятная взаимо-ориентированость Маринки и Джокера, которые под шумок моего повествования создали свой собственный, совершенно изолированный от внешнего мир дружбы, любви и взаимопонимания, куда к тому времени практически перестали допускаться прочие отщепенцы, в том числе и я, чувствовавший некое охлаждение между нами с псом, и это было грустно.

Вторая причина, о которой тогда я думал, уже вполне осознанно состояла в том, что жена втихую мечтала о питомнике, точнее о собственной заводской приставке, которую «ну вот когда-нибудь в далеком будущем» мы сможем зарегистрировать и производить щенков под собственным брендом. Думаю, эти мечты так и могли остаться мечтами, если бы мне не хотелось, чтобы они для нее все-таки сбылись.

Продолжение следует...

Фото из личного архива автора

Текст написан моей женой, поэтому пост мой, редакция моя, тег "моё" ("стол мой, холодильник мой, все что в холодильнике тоже моё, а дедушка спит в коридоре на коврике"(с) "Бобик в гостях у Барбоса")

Сегодня я начну писать как всегда со "свежей" и "оригинальной" мысли - жизнь собачья, как и человеческая, полна несправедливости, двойных стандартов и дискриминации. И дабы прям с первых строк не быть закиданной тухлыми помидорами, немедленно перейду от тезисов  к их обоснованию.

Так уж вышло, что хотя мы и пришли к серьёзному увлечению собаками "посредством" кобелей, коих у нас было два - Боба и Джокер, последние 7 лет в нашем доме живут исключительно собаки-девочки. Вот те самые, которые не суки, какие-нибудь, а именно "девчули","папины доченьки", "мамины принцессы", дедушкины "заиньки" и бабушкины "ой, какие они у вас маленькие и худенькие". Чувствуете? Дискриминацией уже повеяло, вот сравните - кобели и собаки-девочки, девчули, доченьки, принцессы...

У собак-девочек новые ошейники и поводки появляются не потому что, старые истлели в труху (как то бывало с амуницией наших кобелей), завязаны узлами, нацепляли позапрошлогодний репейник, и выглядят так, что бомжи пугаются а потому что принты слегка поднадоели или не подходят по стилю и цветовой гамме к свеже-приобретённым свитерочкам. И да, на всей амуниции наших девчат присутствуют принты, в то время как в арсенале мальчишек были только видавшие виды спартанские кожаные ошейники, цепочки, потрёпанные жизнью брезентовые поводки грязно-зеленого цвета и ничем не примечательные рулетки. Несправедливость налицо.

Гардероб принцесс насчитывает не менее пары десятков платишек, кофточек, толстовок, футболок, шапочек и прочих аксессуаров вроде шейных платочков, бандан, фенечек и финтефлюшек. Конечно же, как и у любых уважающих себя леди, большая часть всего этого великолепия надевалась либо по одному разу, либо и вовсе пылится в шкафу в ожидании особого случая. И разумеется, когда такой случай настаёт, им "совершенно нечего надеть".

Девчачьи одёжки подбираются не только, и даже не столько, из соображений утилитарных (тепло, не стесняет движения, нигде не натирает и превосходно отстирывается), сколько по принципу " ты посмотри, Сусанна, какой коттон, какие лейблы!" (с). Так, например, нашей Манечке удивительно идёт красный. Она, конечно, как Пушкинская Лиза Муромская "во всех нарядах хороша", но вот в красном просто сногсшибательна!

Единственный когда-то имевшийся в нашем доме "мальчуковый" комбинезон был родом из суровых 90-х, передавался из поколения в поколение, был неопределенного цвета (изначально камуфляж), состоял из заплаток и надевался исключительно в мороз от минус двадцати и выше. Учитывая, что прогулочный наряд хозяйки кобеля обычно бывал под стать одёжке питомца, в таком виде нам можно было смело косплеить бродяг с антиутопических произведений кинематографа и компьютерных игр.

Жизнь Джокера, по крайней мере первые несколько лет его жизни, была сурова до невозможности - дважды в неделю (вторник и четверг) - муштра на дрессировочной площадке с отработкой команд общего курса дрессировки, дважды (среда и пятница) - занятие с хендлером, суббота и воскресение тоже не повод расслабляться, ибо повторение - мать учения, да и пределов совершенству, как все мы знаем, не существует. Собака же должна быть воспитанной и дрессированной, и, конечно, иметь хорошую физическую форму, поэтому пробежки за роликами, в сезон - плавание в реке, всенепременные "тянучки" в гору.

Быт принцесс подобает их королевскому статусу - возлежание на подушках, вкушение деликатесов, ненавязчивые игры, томные нежности, фитнес для поддержания фигуры, легкие кардионагрузки, танцы, променады по паркам и скверам в тех самых "модных туалетах" из с трудом закрываемого шкафа, уроки этикета. Собака же должна быть воспитана! Ага, вот и двойные стандарты подтянулись!

Конечно, можно подумать, что с возрастом я стала мягче, добрее и пофигистичнее, но что-то сильно сомневаюсь, что если завтра у нас вдруг случится новый питомец - кобель, то он будет ходить в розовых комбезах и ошейниках со стразами. И вообще, сначала мы посмотрим, может быть что-то еще можно за Бобой и Джокером доносить.

А у ваших собак тоже бывает половая дискриминация и двойные стандарты, или ко всем отношение ровное?

Фото автора

Про первую невесту Джокера я уже как-то упоминал ранее. Звали ее Индра Великолепная, и она полностью оправдывала свою кличку, в смысле была великолепной, как оправдать имя Индра, я понятия не имею.

Крепко сложенная, мускулистая рыжая тольяттинка (тольяттинца?) покорила сердце нашего шерстяного плейбоя. А если еще учесть, что Индра обладала роскошным задом, то волнение Джокерелло сложно переоценить. Когда Индру привезли и еще только завели в подъезд, он уже стоял за дверью гостиной на задних лапах, удерживаемый мною за ошейник (с трудом), при этом опирался он, как заправский балерун строго на цыпочки, когтями задних лап впиваясь в мои ноги. Выражение морды лица его отражало всю лихую придурковатость готового с места в карьер ринутся прямо в омут любви молодого кобеля. Как же охренительно долго поднимался лифт, вы бы знали.

Наконец невесту провели на кухню и дали команду выпускать Берлагу  нашего Дона Жуана. Надо сказать, что на вязку собралась целая команда. Родственники со стороны невесты: Наташа К. – хозяйка Индры, и тольяттинская клубная породница амстаффов Елена С. в качестве инструктора. Со стороны жениха на свадьбе гуляли: дрессировщик Лариса, в качестве инструктора, Маринка и ваш покорный слуга.

Это было горячее действо. Джокер сходу ринулся в атаку, Индра с его категоричностью была совсем не согласна, и если бы не предусмотрительно надетый намордник, легко бы объяснила ловеласу, что с такими манерами даже в зоопарк не возьмут, не то, что жениться. Собаки куролесили по кухне, мы коллективно пытались их как-то притормозить и составить в единую конструкцию. Однако Джокеровский избыточный энтузиазм и его в целом отсутствие у Индры, не позволяли придать этой динамической конструкции необходимую для достижения нашей общей цели стабильность.

В итоге сам процесс удалось произвести уютно расположив молодоженов на ноге Ларисы, сидящей на полу. Джокера держали мы с Маринкой, Индру – «родственники со стороны невесты». Кто никогда не вязал собак, тот не видел всей жизни.  Эта нагрузочка может быть одолена только эмоционально и физически подготовленными людьми. И все мы – участники процесса были именно такими. Общими усилиями мы таки справились.

По окончании процедуры, Индра как-то сразу подобрела, они с Джокером сходили на прогулку, после чего молодая жена впала в любвеобильное состояние духа и принялась игриво кататься на спине по полу кухни, приглашая Джокера к ласкам, а тот, конечно, был не против "поцеловать" законной невесте ее пару замечательных, в собачьем понимании, ушей, это выглядело весело и умильно.

Когда все было завершено, гости уехали, а мы принялись приводить в порядок локацию, эмоционально обмениваясь впечатлениями. Через пару дней процедура была для надежности повторена, и мы с нетерпением стали ожидать добрых вестей из Тольятти, но, увы, нашим всеобщим надеждам не суждено было оправдаться, невеста Джокера пропустовала.

Да, признаюсь, мы расстроились, а еще сильнее расстроилась хозяйка Индры Наташа К. Она будет долго и старательно лечить собаку, но к сожалению, Индра так и не даст ей щенков, и вообще уйдет молодой в расцвете сил собакой. Но она навсегда останется в нашей памяти, красивой, статной, милой стаффиней, ярким представителем породы и всех ее наилучших качеств.

Второй невестой Джокера стала опять тольяттинская девушка по кличке Венедика. Венедику нам сосватала Елена С., показав сначала нам на выставке, а потом и организовав вязку. Собака была приятной, рыжей с черной масочкой, компактной без явных недостатков (как вы понимаете, недостатки есть конечно у всех собак, даже признанных лидеров выставок и разведения). Венедика, что называется звезд с неба не хватала, на выставку ее вообще привезли впервые уже взрослой, чтобы получить так называемую «разведенскую оценку», то есть экспертную оценку, которая позволит допустить собаку до клубного разведения с оформлением всех необходимых документов.

С Джокером у нее была первая вязка, по традиции происходившая на ноге Ларисы (впоследствии эту важную должность – ответственного контролера и регулятора Джокеровских вязок будет занимать уже Маринка самостоятельно). Сам же жених уже ощущал себя матерым Доном Жуаном, и ему даже был пару раз предоставлен инструктором шанс сделать все самостоятельно, однако под управлением Ларисы, у него все пока получалось куда эффективнее.

Уже ранее описанный подробно «цирк с конями» этот раз таки увенчался успехом, о чудо! Через положенное время нам сообщили, что Венедика беременна, а спустя два месяца подоспела и долгожданнейшая новость – родились джокеровские дети. Ура, товарищи!

Продолжение следует...

Фото из личного архива автора

Посещая лошадей, постепенно мы поближе познакомились с инструктором Сергеем, который заведовал прокатом, и однажды Сергей попросил нас привести на конюшню Джокера.

По образованию Сергей был ветеринаром, и как бывает довольно часто, заядлый лошадник не ровно дышал и к собакам. Наш собака-картинка Джокер вызывал его вполне понятное любопытство, а также желание потискать мохнатого молодца и даже сфотографироваться с ним.

И вот в назначенный день, а если уж быть совсем точным, то вечер, когда прокат закрывался, и лошадей отправляли в стойла, мы заявились с Джокером и, войдя в ворота конюшни, отпустили его с поводка.

Это шоу надо было видеть лично! Джокер на мгновение замер, буквально застыл как был, и его без того круглые глаза стали вообще вот просто наикруглейшими. «Большие собаки! Огромные! Много гигантских собак!» Примерно такое что-то он, по моим представлениям, мысленно говорил сам себе на собачьем языке, совершенно обалдевая от окружавшего его конного великолепия, а если сюда добавить бьющий в ноздри даже людям специфический конюшенный запах, то возможно мысли пса продолжились чем-то навроде: «Ух ты ж едрить-мадрить едрена кочерыжка!!!»

В следующую секунду он стартанул прямо с места и принялся носиться по конюшне, высунув язык и поминутно подскакивая на задние лапы, заглядывая ко всем подряд лошадям в денники, совершенно не в силах остановить свое внимание на ком-то одном.

Лошади не меньше обалдели от такого напора, да и чего уж там, Пончич явно отличался и своим видом и поведением от всех ранее встреченных ими собак.

Они настороженно водили ушами, вращали глазами, переминались копытами, но в итоге, как ни странно, быстро успокоились, определив, что угрозы нет, и даже принялись тянуть к псу из своих стойл длинные морды, раздувая ноздри, чтобы вдохнуть как следует непривычных им джокеровых амбре.

Все закончилось великолепно, Джокер лизнул кого-то из «гигантских собак» в морду, «собака» в ответ приветливо пофырчала, и все расстались вполне довольными друг другом. Пожалуй, только маленькие пони (весьма кстати зловредные по характеру любители кусаться) отнеслись к Пончику с недоверием, ну да чего ж теперь. Герой нашей истории был отозван из свободного галопирования по конюшне, сфотографирован в компании инструктора Сергея, а также джокеровых новых друзей, и отведен на вечернюю прогулку по опустевшему открытому манежу, одна сторона которого выходила на залив и Усолье, а потому имела чудеснейший вид.

Вот таким запомнилось мне наше первое лето в Волжском Утесе, но я забыл, пожалуй, упомянуть еще одно важное обстоятельство того отпуска. Именно на прогулках в окрестностях поселка мы с женой впервые заговорили о перспективах в ближайшем будущем повязать Джокера в целях заселения планеты Земля обладателями прекрасных интернациональных стаффордячих генотипов. И такие перспективы у нас действительно вырисовывались.


Глава XI. Джокер хочет стать отцом, привет Агаша, и при чем тут вообще заводская приставка

«Каков отец, таков и молодец», - гласит никому не интересная народная мудрость. Наш Джокер хотел стать отцом. Конечно, как бы он не напоминал собою человечка, счастливые картины семейной жизни, где он в теплом солнечном ореоле баюкает щенков, или, например, берет их с собой на рыбалку, или журит за мелкие провинности, вряд ли проносились в его шалопайской черной-с-белым голове. Он хотел быть отцом в том смысле, что его интересовал сам процесс, а не его результат, был фанатом процедуры, а не ее исхода.

Девочки с детства вызывали его интерес, живой и неподдельный. Когда мужчина наш стал совсем большим, его матримониальные интересы задоминировали в поведении во всем своем великолепии.

Наш паренек буквально не пропускал ни одной воображаемой юбки, а если обладательница воображаемого предмета женского гардероба имела крупную и округлую филейную часть, это приводило Джокера в просто неописуемый экстаз. Не задумываясь о последствиях, потенциальный отец щенков носился за собаками девочками с выпученными глазами и высунутым языком, пытаясь зализать им обратно в голову уши, делая неизящные садки своим уже весьма массивным корпусом. Слюна капала из пасти, хвост горбился в странную букву неизвестного алфавита, надо ли пояснять, что такие ухаживания сомнительной куртуазности успеха у дам абсолютно не имели. Но Джокер не унывал, и правильно, ведь у него были мы, которые тоже подумывали, что пора бы Джокеру стать отцом, но в отличие от него результат нас интересовал в первую очередь, а вот сам процесс немного пугал.

Прогуливаясь по лесу, мы иногда любили обсуждать неспешно наши ближние и дальние перспективы, и одной из них была как раз вязка Джокера. Каждый владелец кобеля рано или поздно задумывается о том, даст ли его обожаемый питомец потомков, или останется гордым и непричастным к продолжению собачьей породы, и, как правило, владельцы кобеля голосуют за, ведь, как говориться, не им детей кормить-растить. Мы сделали для себя вид, что подошли к обсуждению вопроса более ответственно, и тоже проголосовали за.

Продолжение следует...

Фото из личного архива автора

Текст написан моей женой, поэтому пост мой, редакция моя, тег "моё" ("стол мой, холодильник мой, все что в холодильнике тоже моё, а дедушка спит в коридоре на коврике"(с) "Бобик в гостях у Барбоса")

Говорят,  имя человека определяет его дальнейшую судьбу, отражает характер и склонности его носителя. Не знаю насколько это утверждение верно даже для людей, а уж тем более для собак, клички которых бывают порой настолько витиеваты и причудливы (а иногда и совершенно бессмысленны), что их не то что запомнить, но и правильно прочитать можно только после специальной тренировки.

Не всегда владельцам породистого пса удается поучаствовать в присвоении своему питомцу официального имени, того, которое будет указано в родословной, как правило хозяева щенка получают официальную кличку в комплекте с приобретенной собакой. Совсем другое дело домашнее прозвище, но обо всем по порядку.

С выбором имени для Джокера нам в некотором смысле повезло – мы начали ждать своего щенка еще задолго до его рождения, и заводчица Наташа разрешила нам придумать кличку для собаки самостоятельно, с тем лишь условием, что бы она начиналась на русскую букву Ж или латинскую J и сочеталась с приставкой питомника «Скаутхаунд».

Пока мы в лучших традициях буридановых ослов ломали голову над выбором имени, которое будет красоваться в собачьих документах и выставочных каталогах, Наташа придумала «Joker»-a - коротко, просто и со вкусом. Среди наших версий кличек «Joker» тоже имел место быть, решив, что это не простое совпадение, мы согласились на предложенный заводчицей вариант. Немного смущал тот момент, что в российской (внутренней) родословной эта кличка по правилам Российской Кинологической Федерации выглядела как «Жокер», что звучало несколько странно.

«Ну а что? – сказала Наташа, - Оформите экспортную родословную на английском, будет красиво»

Так или иначе,  имя было выбрано и утверждено, и  наш песик из безымянного щенка превратился в Джокера. Одному Богу известно, изменилось бы что-нибудь, если бы мы назвали его Джуниором, Джеком или, к примеру, Джульбарсом, но присвоенное в конечном итоге имя наш пёс оправдал в полной мере.

Что, собственно есть Джокер? Игральная карта, часто определяющая исход карточной игры; карта, которую можно использовать взамен любой другой при составлении нужной комбинации или как самую сильную, способную «побить» любой козырь; озорной шут; с английского – Шутник.

Как придворный шут, Джокер был умен, проницателен, изобретателен и часто оставался ненаказуем за шалости и проказы. Как шут из колоды карт Таро, он был сочетанием противоположностей – мягкого характера и недюжинного упрямства, любознательности и лени, чуткости и эгоизма, самостоятельности и некоторой доли инфантилизма, доброты души и ворчливости, неприхотливости в быту и любви к комфорту, открытости к новым местам и знакомствам и привязанности к дому и семье.

Обладатель здорового оптимизма и творческого подхода к решению житейских проблем, Джокер никогда не унывал, легко приспосабливался к сменам обстановки, полагаясь на природную интуицию и удачу. И да, он действительно любил созорничать, не переставая удивлять разнообразием своих проказ, и мог не всегда безобидно пошутить.

Как-то, помню, стояла в ванной комнате, скрючивши спину, мыла кастрюлю... почему в ванной, потому что кастрюля была очень большая и не умещалась в кухонной раковине. Джокер тихонько подкрался сзади и кааааак ГАВКНЕТ!!!!!! Я чуть в кастрюлю не нырнула «щучкой» от неожиданности, а ему смешно, улыбка на всю морду и хвостом машет.

Ничем иным, как только проявлением собачьего чувства юмора, можно было объяснить любимый Джокеровский фокус со сниманием с девушек и женщин, приходящих к нам в гости, серёжек. В то время как ничего не подозревающие представительницы прекрасного пола млели от вылизывающего их уши Джокера, он языком аккуратно расстегивал застежку и прятал добытый трофей под брылю. Проворачивал он это так филигранно, что гостьи уходили без одной серьги, так и не заметив пропажи. Украшения потом, конечно, находились – Джокер не глотал их, а потихоньку сплевывал на пол, причем делал это так, что бы никто его маневра не видел. Серьги возвращались обрадованным владелицам, а Джокеру как обычно всё сходило с рук.

-—

"- Моё полное имя Майрон Ахмет Хаймен Джонсон Баги Филакодуши Третий, но все зовут меня просто Тёма.

- С какой стати?" (с) «Eek! The Cat»

Пожалуй, каждому собаковладельцу, любящему своего питомца, свойственно награждать любимца множеством разнообразных домашних кличек, происхождение и логика которых порой загадка не только для окружающих, но и для самих хозяев. Мы в этом плане не исключение – все наши собаки имеют бессчетное количество разнообразных имен и прозвищ, и что удивительно, на всех из них с удовольствием откликаются.

Так, едва появившись в нашем доме, Джокер трансформировался в ПОкуша, ПОкушку и ПокУшу, несколько позже в Пончика, который ласково уменьшался до ПонЮчки, а в более солидном варианте сокращался до Понча.

Сложно сказать в какой именно момент Джокер стал Пончиком, но совершенно очевидно, что мы не сидели и не придумывали, как бы еще обозвать нашего любимого питомца. Взявшись неизвестно откуда, эта кличка исключительно подходила Джокеру – несмотря на то, что он никогда не был ни толстым, ни рыхлым, а наоборот был весьма обмускулен и всегда по-молодецки подтянут, что-то в нем прочно ассоциировалось с этой архи аппетитной и зело калорийной выпечкой. Не с пирожками, не с пряниками и не с бубликами, а именно с домашними пончиками – большими, круглыми, пышными, золотистыми колечками в сахарной пудре.

Не знаю у кого как, а у меня пончики ассоциируются с детством, теплом и домашним уютом. В нашей семье пончики пеклись по выходным, почему-то всегда в холодное время года. С самого утра в субботу мама замешивала тесто, а ближе к вечеру мы вместе с ней лепили пухлые колечки, которые потом весело скворчали маслом на сковородке, покрываясь румяной корочкой и распространяя умопомрачительный запах на весь подъезд.

Потом садились всей семьей за стол перед огромной кастрюлей пышных пончиков, щедро обсыпанных сахарной пудрой, с кружками свежезаваренного черного чая, за окнами было темно и холодно, шел снег или дул промозглый ветер, а на нашей кухне было тепло, вкусно пахло горячей выпечкой и все домочадцы были рядом. Джокер умел создать подобную атмосферу одним своим присутствием – большой, мягкий, теплый, добрый, надежный, он будто бы был одновременно и кастрюлей пончиков, и горячим чаем, и шерстяным пледом и всей роднёй одновременно. Даже в чужих съемных квартирах, по которым нам много позже пришлось поскитаться в течение полутора лет, Джокер был элементом, позволяющим почувствовать себя дома. Как камин с живым огнем, который согревает не только тело, но и душу, Джокер для нас стал символом домашнего тепла и уюта.

Среди других «подпольных» кличек Джокера имелись еще и такие как: Скамей Иваныч – за его любовь стоять посреди дороги, Сахар Конфетыч – за зашкаливающую «мимимишность», Толстый Тролль – за своеобразное чувство юмора.

Была и еще одна весьма странная кличка – ОщлУк. Появилась она очень просто – именно так выглядит слово Joker, если забыть переключить язык на клавиатуре компьютера. Ну и конечно как без уменьшительно-ласкательного варианта клички? Разумеется, он имел место быть и звучал не иначе как ОщлучОк.

А как вы называете своих любимцев? 😉

(с) Марина, хозяйка Джокера

Фото из личного архива автора

Вечерние прогулки в Утесе ничуть не хуже утренних и дневных. Оранжевое солнце, пробираясь к горизонту, освещает мир теплым, ярким светом, от чего предметы становятся выпуклыми и контрастными. Обычно вечерами мы шли на стадион – спортивную площадку возле школы, изобилующую сволочным битым стеклом по краям и бессменными бодрыми футболистами в центре. Подростки и дети долгими летними вечерами рубились там в футбол под руководством взрослого мужика, возможно тренера, или энтузиаста, который самозабвенно лупил по мячу вместе с детворой, периодически оглашая окрестности зычным голосом: «Я буду Чемпом!» Не знаю, что это, девиз, или мантра.

Мы с Джокером и Маринкой приходили на стадион за своей ежевечерней физической нагрузкой. Маринка и Пончик бегали, а я ходил быстрым шагом по кругу беговой дорожки, пока в центре на поле полыхали нешуточные футбольные страсти. Обычно мы преодолевали таким образом от двух до пяти километров и уже под финальные закатные лучи возвращались домой, где нейтрализовав в подъезде засаду Бельчика, заваливались в квартиру, мылись и усаживались за долгий поздний ужин.

После ужина пили чай, а иногда не чай, смотрели что-то невнятное по телевизору, и наступало мое любимое время суток – отхода ко сну. Это когда вся наша небольшая семейка собиралась в комнате, укладывалась под одеяла, и мы с женой читали, а Джокер, который читать так и не научился, следил за ночными мотыльками на потолке, слушал за окном сверчков, или гомон молодежи (которая проживая на природе, рядом с рекой, горой и лесом, имея возможность идти ночью на все четыре стороны, почему-то предпочитала жаться к подъездам и хохотать под окнами). Примерно через час Джокер уже обворожительно храпел, а книжка становилась все интереснее, и все интенсивнее смазывала рельсы, по которым катились мы с Маринкой из нормального человеческого режима дня в распорядок жизни глубоких сов.

Наконец, глаза начинали слипаться, молодежь расходилась, свет выключался, и во всем темном мире, а если нет луны, ночи там бывают непроходимо черны, оставался один лишь душевный и такой домашний, ласкающий сердце джокеровский храп.

Отдельной обособленной темой нашей утесовской жизни стоят, а точнее великолепно гарцуют лошадки.

Да, дамы и господа, вообразите себе, ваш автор со своим семейством (не считая Джокера, конечно) в тот год неожиданно для себя пристрастился к катаниям верхом. Вряд ли это можно считать полноценной ездой, и тем более спортом, но поверьте, нагрузок даже от того степенного способа освоения верховой езды, который практиковался тренером в отношении меня, заставляли чувствовать себя выполнившим нормативы атлетом, и еще раз поверьте, несмотря на мой нынешний вес и объем, по юности спорт был мне очень знаком, так что говорю не просто так.

Когда мы с Маринкой впервые слезли с лошадей и пошли домой, было полное ощущение, что мы ковбои, проскакавшие разом добрую половину американских прерий, настолько ноги наши старались принять форму колеса, а походка этому соответствовала. Тогда я узнал, что при верховой езде у человека работают мышцы ног, которые почти не подключаются в обыкновенной жизни.

Вообще, если вы любите животных, и собаки – ваш неизменный фаворит, вам сюда. Скорее всего лошади вам тоже зайдут. Они – большие и странные собаки, конечно при близком знакомстве обнаруживается масса отличий, но какая-то неуловимая общность определенно есть.

Когда впервые садишься на лошадь (в моем случае это делается с табуретки, а тренер еще и подсаживает), тебя обуревает удивительная смесь чувств: щенячий восторг впечатлений смешивается с сильно ощутимой одним местом не комфортностью седла, при этом тебе очень высоко (в моем случае, сами понимаете, коняга должен быть масштабен под стать наезднику), хочется вцепиться в повод, но этого делать категорически нельзя.

Лошадь живет своей жизнью, это вам не лисапед, или байк какой-нибудь: шевелит ушами, отмахивается от насекомых мордой и хвостом, переминается с ноги на ногу, норовит сожрать веточку, или кустик. В общем, полный набор впечатлений, а когда она начинает идти, даже не знаю, это вообще с чем это сравнить человеку, родившемуся и выросшему в развитой цивилизации. Короче, если вы никогда не садились в седло, очень советую. Но нужно найти нормальный прокат и внимательного тренера, иначе, попав на алчного и недобросовестного коммерсанта, рискуете навсегда испортить себе впечатление от верховой езды, как, впрочем, и от любого другого занятия.

Сначала мы катались по открытому манежу, просто полянке, на которой вытоптан круг, потом, когда немного научились справляться с конями, нас стали брать на прогулки по санаторию, а потом и на гору.

Поездка на гору верхом, это нечто. В рожу тебе летят ветки, от высоты дух захватывает, особенно, когда спускаешься, крутой уклон - высота, плюс рост лошади плюс твой. Лошадь головой как-бы уходит вниз, и ты сидишь, упираясь рукой в седло с главной мыслью, не съерашиться бы отседова, а твой непарнокопытный паразит, почуяв, что внимание седока ослабло, принимается оголтело пожирать всевозможные встречные ветки, которые так и норовят спружинить из конской пасти тебе прямо в лоб.

Но все равно это прекрасно! Вокруг красота и волшебно чистый полный кислорода и раскрашенный пряными лесными запахами воздух, над головой синее-синее небо, под ногами – поселок и величественная Волга совсем вдали. А ты неторопливо едешь на своем четвероногом друге, чувства которого уже научился немного понимать, и с чьими движениями стараешься слиться. Ты в группе всадников, ведешь неспешный разговор ни о чем, и думаешь, как хочется заорать от счастья, и как невозможно, немыслимо просто ни с кем этим не поделиться, но те, кто сейчас не с тобой все равно понять и соощутить этого до конца, во всей рвущейся к белому свету полноте не смогут, а кто с тобой и так все понимают и сами все ощущают. Ох, эти конные прогулки, как я скучаю по ним теперь. По закону подлости, последние десять лет в наши короткие приезды в Утес нам ни разу не удавалось прокатиться, все время мешали разнообразные обстоятельства, но такова уж жизнь, и ничего с этим не поделать.

Но вернемся к герою нашего рассказа. Казалось бы, при чем тут вообще Джокер? А вот очень даже и при чем. Мы ходили на конюшню часто, то катались, то просто навещали лошадей, принося им вкусняшки: сухарики, или сушки. Меня по весу могли катать только два мерина: высокий и статный бурый конище Буцефал (Буцик), или белый в яблоках Выбор, списанный из милиции за трусоватость, хитрый и спонтанный товарищ. Маринку обыкновенно катали: мерин Сапфир, или Аметист, а может вообще Алмаз, либо его напарник Локатор, со скверным характером, норовивший то укусить другую лошадь, то сожрать что-нибудь в округе, а иногда совсем маленький но шустрый Воробей.

Мы, конечно, старались в первую очередь угостить своих лошадей, но угощение доставалось всем, и нашим компаньонам, и подрастающему жеребцу красавцу Рохану и толстой ослице Мане (которую купили как беременную, но оказалось она просто жирная) и поняшкам: Морфию и второму, чьей клички уже не вспомнить. Так посещая лошадей постепенно мы поближе познакомились с инструктором Сергеем, который заведовал прокатом, и однажды Сергей попросил нас привести на конюшню Джокера.

Продолжение следует...

Фото из личного архива автора