BigSanya

Я, конечно, не успел заметить как Агаша подросла. Каждый собачник это знает: вот у тебя под ногами бегает пузатенький щенок, а вот он уже угловатый подросток. Вроде он и каждый день на виду, когда успел? В случае с нашей Агавитой, угловатость и длиннолапость были особенно повышены, что делало ее менее похожей на амстаффа, чем хотелось бы. Такого же мнения были и эксперты на выставках, которые первоначально хорошо приняли пузатенькую лопоухую, нарядную девочку, а потом как-то загрустили, и перестали ставить нам ожидаемые оценки.

Две тысячи шестой год вполз в нашу жизнь обыкновенной сменой календарей и непривычностью датировки на документах, как происходит в любой новый год. Мы растили нашу песу, Джокер дрых на кресле, я писал диссертацию, Маринка возилась по хозяйству, в общем, классика обыкновенных будней.

Агашка в эти времена активно формировалась как личность. Я же постигал для себя впервые, каково это быть владельцем собаки-девочки, открывая этот поистине удивительный и очень забавный мир. Теперь-то я понимаю, что эти нежные создания, преданно смотрящие в глаза хозяина, всегда готовые сделать «лизь» далеко не так просты, как кажется. А тогда, тогда все было впервые и удивляло, и веселило необыкновенно. Готовясь к написанию этой части заметок, я перечитал то, что когда-то написала про щенячьи привычки и забавы Маринка, и пришел к выводу, что не смогу это сделать так хорошо, и ярко, поэтому с ее радушного позволения далее приведу ее текст здесь целиком, чтобы вам не морочиться и не искать по ссылкам.

Итак, вспоминает Маринка:

«С самого первого дня «девулечка» отличалась особой обстоятельностью абсолютно во всех своих незатейливых щениковских делах. Ходила ли она «на горшок», вылизывалась ли, грызла ли игрушку - всё делалось с тщательностью, подолгу и с сосредоточенным сопением. «Маленькая занудка» - прозвали мы её, после того как однажды собака около двух часов не меняя позы жевала в углу пластмассовую косточку. Куда там до неё нашим кобелям, терявшим интерес к любой новой игрушке ровно через пять минут после того, как она переставала пищать или крякать! Пластиковые бутылки, резиновые игрушки, веревочные канатики – все это подолгу разжевывалось, разгрызалось и расплеталось Агашкой, потом некоторые части проглатывались, а непригодные по каким-то только ей известным соображениям для сожрания составляющие аккуратно раскладывались по кучкам.

Также, практически с самого появления, была заметна более отчетливая, чем у мальчишек, потребность в ласке и нежности. Конечно, ласкаться любят как щенки, так и взрослые псы обоих полов, но у кобелей эта потребность возникает как-то по настроению что ли… Например, только проснувшись, или вернувшись с прогулки, наши парни могли первым делом проверить свои миски, или броситься играть с игрушкой, а уж потом и подойти – ласково тыкнуться мордой в ноги хозяина. Агаша же, приходя с прогулки, или просыпаясь, всегда сначала нежно ласкалась к хозяевам, совала под руки запрокинутую в ожидании поглаживаний голову, и усиленно виляла хвостом, а заодно и всей своей филейной частью с такой большой амплитудой, что задние ноги иногда подпрыгивали на месте. Этим она заслужила еще одно свое прозвище – «Танцулька».

Подрастая, наша маленькая собака демонстрировала все новые для нас качества. Проявление одного из них – редкостной хитрости и коварства – продолжает удивлять нас и по сей день. Когда кто-нибудь из наших кобелей совершал неблаговидный поступок, то всегда понуро ожидал порицания где-нибудь неподалеку от места проказы, и, если уж осознавал свою неправоту, впредь подобное почти никогда не повторялось. Например, Джокер в жизни никогда не брал лакомство со стола, из шкафа или из сумки, оставленной на полу, сколь бы угодно долго вожделенный продукт не находился в доступной ему зоне. С Агашей совершенно другая история. Нашкодив, это милое создание старалось как можно скорее убраться подальше от места происшествия, а еще лучше – спрятаться.

Какие бы пакости ей не взбредали в голову – справить дома нужду (когда ей это уже было запрещено), украсть очевидно не принадлежащую ей вещь или сожрать вожделенный кусочек – все это она делала, улучив подходящий момент, уверенно и невероятно быстро. Выговоры, казалось бы, достигали своей цели, плутовка делала ужасно виноватый вид, опускала в пол полные страдания глаза, суетливо мела пол хвостом, казалось, что еще вот-вот и мы услышим: «Ну простите меня, сама не знаю как это получилось, больше не буууудууууу!!!» и слезы хлынут из глаз. Кого не разжалобит такая сцена. И как только хозяева смягчились, гроза миновала, тучи рассеивались, Агаша моментально была готова повторить запрещенное действие, но подойдя к этому злодеянию с другой стороны, с вариациями, которые ей еще не запрещались. Ну, скажем, запретили воровать яблоки, лежащие в пакете на полу кухни. Яблоко мы больше не тронем, зато сопрем огурец, лежащий в соседнем мешке. А если запретят и его – есть еще морковь, помидоры, да мало ли чего еще… Или отругали за то, что втащила в клетку и сжевала полотенце, лежавшее сверху – ничего страшного, затащу висящую рядом штору, сорвав её с гардины, или на худой конец – угол занавески. Наказали за поедание какой-то дряни в газоне справа от дорожки – слушаю и повинуюсь – немедленно устремляюсь в газон слева, всякой дряни и там достаточно.

Не смотря на то, что Агашу мы забрали в весьма юном возрасте, ровно в 1,5 месяца, нам не удалось избавиться от неизвестно откуда взявшихся (неужели врожденных?) привычек попрошайничать у стола и подбирать кусочки – что называется «пылесосить». Жадность – качество, рука об руку идущее с хитростью. В Агашином случае – это жадность к еде. Она не распространяется ни на игрушки, ни на теплое уютное место – только на продукты питания. Но жадность эта патологическая и неистребимая. Конечно, наши мальчики в разные свои возрасты тоже попрошайничали и подбирали случайно упавшие на пол куски, но с этим удавалось бороться практически всегда, если только пса целеустремленно не кормили со стола любвеобильные и сердобольные родственники. У Агаши же попрошайничество и собирательство – это не просто хобби и даже не любовь, скорее это дикая всепоглощающая страсть, вожделение, иногда даже кажется, что смысл жизни. За несчастным кусочком печенья, не особо то и вкусного и не то что бы как-то особенно любимого, наша Агаша, не задумываясь, влезет в пасть к тигру, льву и крокодилу по очереди или одновременно, а заодно поищет нет ли там чего-нибудь еще съедобного.

Известно, что собачья жадность штука заразная. Мы, как и многие, кому посчастливилось обладать двумя и более питомцами, использовали совместное кормление, что бы простимулировать интерес к еде у той собаки, что привередничает – в нашем случае это, конечно, Джокер. И это действительно помогало. Но кто же знал, что заразной окажется и страсть к попрошайничеству, а так же подбору с пола пищи. Тем более что Джокер был, вроде бы, надежно отучен от подобных привычек. И вот мы с удивлением наблюдаем уже две исполненные волнения, мольбы и невероятной сосредоточенности морды под кухонным столом. Если вы идете на кухню, стоите на кухне, пытаетесь пройти по кухне – собаки всегда у вас под ногами, всегда чуть впереди вас и непостижимым образом сзади, а так же справа и слева… в общем прохода не дают совершенно. «И ты, Брут!» - хотелось нам сказать Джокеру, в своё время переставшему выпрашивать еду после случая, когда он в трехмесячном возрасте выпросил кусочек сырого и очень злого репчатого лука. Лук он от жадности сожрал, но потом долго носился по квартире, громко рыча и возмущаясь на свой собачий манер. После этого он уже ничего не выпрашивал, исключение составляли разве что его обожаемые помидоры и яблоки, завидя которые еще внутри пакета в прихожей, он всегда делает умильное выражение морды и громко просительно хрюкал.

К гостям Джокер перестал приставать после того как мы, уступив многочисленным просьбам, сунули ему под нос рюмку из-под спиртного. Спиртное Джокер терпеть не мог. Агаша может терпеть всё, что бы ей не было предложено – лук с перцем, соль с горчицей, аджика с хреном – всё будет употреблено внутрь, пусть даже и без пользы для организма. Не позволим пропасть никакому продукту и тем более не оставим врагам! Не составляют исключение и спиртные напитки, к пробкам от которых, предложенным в качестве эксперимента, Агаша тянулась и пыталась их облизать с таким энтузиазмом, словно они от собачьих консервов или пахнут парной говядиной. Иногда нам кажется, предложи нашей девочке стакан марганцовки, а на закуску ватку с йодом, она не побрезгует и этим.

Надо признаться, что Агашкина жадность к продуктам питания имела для нас и свои положительные стороны. Мы не знали проблем с отказами собаки от корма независимо от того, предлагалось ли ей деликатесное блюдо из сырого мяса, овощи, сухой корм или же пустой диетический рис. После кормления собак у нас на кухне всегда были чисто вылизанные до блеска полы и миски. В процессе дрессировки Агашка не отрывала завороженного взгляда от кусочка, даже если была не голодна. На кусочек же её можно было выманить из укрытия или отправить в клетку.

О процедуре отправления в клетку следует сказать особо. Веселая общительная Агаша, конечно обожала быть всегда в коллективе. Даже если она вволю наигралась, наобщалась, наласкалась и хочет вздремнуть, для неё, как и для любого стаффа, не было лучше места, чем в центре комнаты в окружении членов семьи, или в любимом кресле хозяина, даже если в нем уже сидит он сам, или хотя бы в углу у стеночки, но обязательно загребя под себя хозяйские тапочки.

Каким-то одной ей ведомым чувством, возможно пресловутой «женской интуицией», а может быть совсем и не чувством, а наоборот, основываясь на точном и холодном расчете, Агаша всегда доподлинно знала, в какой именно момент её отправят в клетку. А туда ей, естественно, совсем не хотелось. Так вот, как только у кого-то из нас возникала необходимость запереть её, а иногда казалось, что даже минут за пять до того как нам самим придет это в голову, Агаша неведомым образом испарялась.

Если бы вам посчастливилось застукать её в этот момент, то вы бы увидели весьма забавную картину – пригибая голову как солдат под обстрелом, Агаша очень быстро двигалась через пространство квартиры, используя как прикрытие различные предметы мебели и, как тот же солдат, периодически высовывалась из-за них, чтобы оценить обстановку, взгляд напряженный и очень серьезный (серьезнее бывает разве что когда она наблюдает как в миску накладывают еду). Если она вдруг понимала, что её маневр рассекречен, и кто-то направляется в её сторону и протягивает руки, она, как положено, позабыв о маскировке, стремглав бросалась к первому попавшемуся укрытию, куда можно забиться и откуда её трудно будет достать, там замирала и делала вид, что её вообще не существует в природе.

Нет, не подумайте ничего плохого – когда мы начинали вынимать её, Агаша ни в коем случае не огрызалась, не рычала и даже не брыкалась, а обреченно повисала в руках и вид её был настолько несчастен, что мы чувствовали себя тиранами, сатрапами и просто последними сволочами.

Более того, если мы начинали настойчиво призывать зашкерившуюся под диваном или креслом собаку и отправлять её в клетку командой, она после некоторого замешательства делала и это, но вид её был таким, что мы чувствовали себя еще хуже. Не рискну даже описывать, какую гамму чувств ей удавалось изобразить на своей мордахе, и что мы ощущали в этот момент, а так же еще и длительное время после. И вот тут-то приходил на помощь наш старый друг, милый помощник и дипломат в человеко-собачьих отношениях, любимец всех наших псов, а для Агаши так просто идол – глубокоуважаемый господин Кусочек.

Подхваченный мощными крыльями Агашкиной жадности, авторитет кусочка и ценность его так велики, что наша собака ни разу в жизни не высказала ни малейшего сомнения в том, променять ли на кусочек свою драгоценную свободу и любимый коллектив. Мы уверены в том, что она абсолютно точно знала, что, как только зайдет за кусочком в клетку, дверцы закроются и откроются в следующий раз не так скоро, как бы ей хотелось. Но каждый раз она, не мешкая ни секунды, забегала в клетку с радостным возбуждением. При этом совершенно не важно, что именно ей предложат – дольку яблока, сушку или сухарик. Чаще всего она и не видела, что именно там лежит – непомерное любопытство – еще одна характерная черта нашей Агаши.

Отменный аппетит и неприхотливость в еде позволили нам в свое время очень быстро перевести щенка на сухой корм.

Джокер, имея с детства тоже завидный аппетит, относился к еде без излишнего ажиотажа, мог что-то не доесть, никогда не волновался, что его вовремя не покормили, зная, что покормят чуть позже, не боялся, что у него что-то отнимут, не ел сухой корм на дрессировке, даже если был голоден. Уже повзрослев, он разобрался в назначении больших 15-ти и 20-ти килограммовых мешков и оптимистично повиливал хвостом, когда новенький еще запакованный мешок со знакомым запахом появлялся на кухне. Воспитанному мальчику даже в голову не приходило взять корм из раскрытого мешка или пакета, по забывчивости оставленного хозяевами на полу, в доступном месте. Пищу Джокер употреблял только из своей миски и в назначенный срок. Откуда и каким образом о назначении большого плотного мешка на кухне смогла узнать полуторамесячная Агаша, остается для нас загадкой.

К четырем месяцам Агаша резко пошла в рост, превратившись из толстого смешного колобка в еще более смешного, но совершенно нескладного дожонка – ноги длиннющие, туловище еще длиннее, попа выше головы. Дополняли картину большие некупированные уши, которые ни в какую не желали складываться нужным образом, и либо висели лопухами, либо заворачивались на голову на подобие банданки. Джокер рос совсем по-другому, удивительным образом миновав стадию «гадкого утёнка», поэтому мы с ужасом взирали на происходящие с девицей метаморфозы. В душе закопошился противный червь сомнений, что из «этого» вырастет амстафф, а не пойнтер или миниатюрная версия немецкого дога. В столь неказистом экстерьере был один несомненный плюс – прохожие на улице не признавали в Агаше «собаку-убийцу», а потому не шарахались, а некоторые даже жалели, подозревая, что мы её не кормим. Поглощая корм почти наравне с Джокером, Агаша упорно оставалась худой как щепка.

Эластичности Агашкиного организма в этот период её жизни обзавидовались бы даже виртуозы йоги, покорившие вершины мастерства и постигшие смысл бытия. Благодаря длинному гибкому позвоночнику, унаследованному от Джокера, Агаша легко и непринужденно складывалась вдвое как поздравительная открытка. Несмотря на довольно странное для открытки цветовое решение в черно-белой гамме, счастливое выражение её лицевой стороны как нельзя кстати соответствовало атмосфере нескончаемого праздника.

Будучи истинной дочерью своего отца, Агаша любой кипиш, кроме голодовки, воспринимала с большим энтузиазмом. Глядя на неё, посолидневший было Джокер, тоже как-то оживился, чаще стал играть с игрушками, меньше спать и у него значительно улучшился аппетит. Ну и, конечно, ежедневные прогулки стали проходить гораздо активнее и веселее – бегать по садику за Агашкой с мячиком в зубах гораздо интереснее, чем в одиночку. В любом случае, Агаша так органично вписалась в нашу жизнь, что в какой-то момент стало не понятно, как мы могли обходиться без неё раньше."

Продолжение следует....

Фото из личного архива авторов, 2006 год, март

Как вы уже поняли, Агаша росла забавным щенком, и постоянно подкидывала нам сюрпризы. Как в переносном смысле, так и вполне себе в прямом. Я уже говорил, что она никогда не делала свои «дела» в клетке, и в целом с детства была собакой чистоплотной. Однако каждый собачник знает, аварии у питомцев случаются, особенно в детстве. Случались они и у Агаши, за что ей было каждый раз невероятно стыдно. Позже, когда она подрастет, в один из периодов жизни ее постигнет нередкая для собак женского пола проблема – недержание, вызванное эмоциональным всплеском.

В случае с Агашей это проявлялось в том, что собачка моя в буквальном смысле писалась от счастья, когда я возвращался домой. А так как, к этому моменту она уже выросла в хорошую такую лошадку, размеры лужиц внушали гордость, удивление, какое, наверное, испытывает в душе моряк, впервые оказавшийся у океана. Агаша очень стыдилась этой своей проблемы, подолгу печалилась и мела хвостом пол, что стало явно омрачать наше милое общение. И, представьте, я не очень понимал, как реагировать, ругаться было неудобно, вины за Агашей никакой не было, игнорировать последствия тоже было сложно, с учетом, что пробраться в квартиру без небольшого весельного ялика в такие моменты было решительно невозможно.

Забавно то, что решение проблемы нашла сама Агаша.

Точно уже не помню, возможно тут не обошлось без подсказок жены – нашего штатного семейного дрессировщика, но уж точно навык этот у Агаши никто не вырабатывал, она как-то сама его сформировала. В общем когда я стал приходить домой, она радостно неслась встречать меня, но на половине дороги, ощущая видимо давление изнутри, собака разворачивалась и бежала на место, откуда, усевшись на попу, смотрела на меня любящим взглядом, и усердно молотила хвостом до тех пор, пока не успокаивалась, и уже потом подходила нормально поздороваться, полизаться и пободаться, ну в общем, все как полагается при встречах любящих людей и собак. Эта забавная манера держалась у нее много лет, даже уже после того, как «аварии» остались в далеком прошлом, ну а потом конечно, и привычка эта как-то сама собой сошла на нет.

Но все это будет позже, а пока у Агашки случаются аварии, и она их чрезвычайно стесняется. Как быть в такой ситуации? И конечно, умная собачка нашла для себя выход. Лужи ну что ж, их не спрятать, а вот кучки – совсем другое дело. Бывалые собачники хорошо знают: щенячьи кучки почти не пахнут, если хороший корм и порядок с кишечником. Ну как не пахнут.. по крайне, по сравнению с их взрослым аналогом. И что это означает? Правильно! Если положить кучку за шторой, ее когда еще обнаружат… А поскольку мама-Марина у нас ярый противник отложенных наказаний, то и всё на этом. Никаких последствий. «Гав-гав, вот какая я умная собака!»

И это, конечно, совсем не единственный вид агашкиных проказ. Одна из самых веселый историй с ними произошла как раз в те времена, когда Агаша еще влезала в рукав, но предпринимала уже все возможные шаги, чтобы перестать в нем помещаться. Да, наш ребенок круглел на глазах. Собачье пузико, бочки и пухлая попа долго умиляли нас, но постепенно начали и тревожить. Очевидно, что юной собаке избыточный вес не только вреден для здоровья, но и может плохо сказаться на костяке, суставах, развитию сердечной мышцы, и без того слабенькой у амстаффов печени. А эта самая юная собака, представьте себе, в питании тормозов совсем не имеет, и будет есть пока не упадет, а потом будет лежа есть. Уж не знаю, виной тут голодное детство, или просто характер такой от рождения, но факт остается фактом.

Обеспокоенная здоровьем юной проглотушки Маринка стала потихоньку рацион сокращать. Безрезультатно. Хм… Ладно. Маринка еще немного сократила. Веселый колобок не убавил ни сантиметра радиуса. Тогда мы сократили рацион до минимума! Ой, кажется Агаша даже поправилась еще.

После некоторых раздумий было принято решение установить за Агашей небольшую слежку. В один из дней Маринка, переодевшись дорожным рабочим, обращает внимание, что, несмотря на совсем уж скудный завтрак, Агаша ходит чрезвычайно круглая, и, что любопытно, количество выходящего из Агаши уже превосходит количество входящего, причем вот прям значительно. Агаша же при этом весела, активна и совершенно счастлива. А продукты из кухни не исчезали, вкусняшки не выдавались, а зная характер мелкой обжоры, заначки на черный день – это не про нас, мы вам не белочка какая, «все съесть прямо сейчас и проверить у соседей, не осталось ли чего!»

Так вот, Маринка, значит, следит за Агашей, а Агаша потихоньку следит за Маринкой. Тихонько играет тревожная музыка из детективного фильма. В какой-то момент Маринка все-таки отвлекается то ли на важный звонок, то ли на срочное сообщение в интернете, но краем глаза успевает заметить, что Агафья резко подорвалась и слиняла в сторону кухни. Стараясь не привлекать внимания, жена на цыпочках крадется на кухню за подозрительно себя ведущим щеником.

Та-дам!!! Белая пимка черного хвоста предательски выдает пухлую хозяйку, скрытую от зрителя большим мешком корма. А мешке что? Правильно – дырка. Эта паразитка прогрызла маленькую дырочку, причем со стороны стены, чтобы не было видно, из дырочки потихонечку высыпается корм. Время от времени, Агаша наведывается проверить мешок и подъедает высыпавшуюся кучку. Потом ждет, и заглядывает снова. Вот вам и шарик, вот вам и непохудевший колобок. Другая бы собака вообще в такой ситуации завтраки отдавала Джокеру, а обеды и ужины в фонд голодающих псов Африки, но это не про нашу Агашу. Все свое сожрать самой, и немножечко из мешка, ну а чего, совсем чуть же.

Таким образом, шалость была раскрыта. А тут как раз вовремя подоспел подарок от производителей кормов – большой металлический бак для хранения корма, куда перекочевал мешок к вящему неудовольствию юной Агафьи.

С того момента она перестала катастрофически толстеть, но, честно говоря особо похудеть её нам тоже не удалось. Заставлять долго голодать несчастную собачку? Мы же не изверги какие, кушай, деточка, кушай.

Продолжение следует....

Фото из личного архива автора, 2006 год

Рассказывая об агашкином детстве, я должен, просто вынужден внести грустный и даже трагичный момент в наше радужное и беззаботное повествование.

Помните, я говорил вам ранее о своем плохом предчувствии при первом посещении щенков?

Так вот, к сожалению, оно оправдалось в самых худших из возможных перспектив. Через некоторое время после того, как мы забрали Агашу, а господин М. своего А-Рамзеса, щенки заболели энтеритом, похоже на то, что их так и не привили. Предполагаю, что в связи с экономией заводчиков на лекарствах и нормальном питании, состояние собак стало стремительно ухудшаться. Сорбонну, которую они хотели оставить себе, продали тольяттинской собачнице Лиле З., что к большому счастью, ее спасло, и мы еще встретимся с Актинией Сорбонной Флауэр на страницах этих заметок.

Насколько помнит Маринка, удалось выжить лишь еще кому-то из кобельков, остальных не уберегли. Она накопала в памяти даже клички этих несчастных малышей, которые мы когда-то придумывали вместе, но мне не хочется их здесь приводить, и без того захлестнули грустные воспоминания. Этот исход – большое горе и урок всем заводчикам, с тем, чтобы двадцать раз взвесить свои силы и возможности прежде, чем браться за разведение, быть готовыми прежде всего вкладываться и весьма вероятно ничего не получить, забыть про тщеславие и заработок на собаках, а думать только об их здоровье и благополучии.

Насколько мы слышали от общих знакомых, Венедику (кто не помнит – мать щенков) потом тоже то ли продали, то ли отдали, и жила на то ли при автосервисе, то ли при каких-то гаражах, но по крайней мере у нее хотя бы был хозяин и о ней заботились.

Вот такая печальная история. Я хочу сказать отдельно, что не считаю себя вправе никого судить, тем более не зная всех обстоятельств и событий происшедшего, и более того, в жизни я неоднократно сталкивался с безобразным отношениям к животным разных людей, в том числе и с которыми лично был знаком, так что, увы история не уникальна, но каждый раз мне становится щемяще тоскливо от безысходности и неспособности помочь, повлиять на ситуацию, спасти беспомощных, совершенно лишенных хоть какой-нибудь возможной самостоятельности существ, которые как дети, совершенно не способны защититься сами.

Глава XIII. Первая прогулка, маленькие хитрости, детство Агаши продолжается

Между тем, Агаша продолжала торжественно расти, и ближе к Новому Году пришло время вести ее на прогулку. Стояли декабрьские морозы, Самара была по уши занесена снегом, который, как обычно, никто не намеревался чистить и убирать.

Агашина нежная шелковистая шкурка подвергалась опасности моментально превратиться в ледяную дубленку, совсем заморозив маленькое ушастое содержимое, поэтому мы с женой держали совет, как избежать такого казуса. Покупать комбинезон у нас не было денег уже от слова «совсем». Стрельнуть на время одежку щенячьего размера было особо не у кого, шить долго и непонятно как, да и машинки швейной отродясь в нашем доме не водилось.

Решение пришло простое и незатейливое, поэтому я полагаю, что пришло оно сначала мне, но это не точно. Мы нашли в шкафу мой старый свитер красный с узорами, который от многих стирок свалялся в плотный войлочный коврик. Маринка отстригла свитеру рукав, далее в этом рукаве «снизу» были проковыряны дырочки для лап, «сверху» рукав был разрезан и стянут шнуровкой. Отбивающуюся всеми лапами Агафью засунули в рукав и зашнуровали, получилось почти идеально, а через недельку другую – так идеально совсем.

В первый прогулочный вечер мы вынесли Агавиту, и приволокли ее на заснеженную дорожку двора бывшего детского садика, а в те времена практически пришедшего в упадок дома детского творчества, или что-то типа этого.

Зимний вечер, морозец, на улице мало прохожих, мы с Маринкой немного зябнем и кутаемся в куртки. Где-то рядом тусит Джокер, отмечая желтыми галочками местные кусты и деревья. Я опускаю маленькую Агашу в шерстяном рукаве на дорожку. Знаете это ощущение, когда щенка впервые опускаешь на землю на улице? Обычно, они напуганы и удивлены величием окружающего мира, масштабами пространства и океанами запахов.

Первую прогулку щенок всегда напряжен, несмел и тих. Помню Боба на первой прогулке сидел на островке травки среди апрельских снеговых серых куч и асфальтовых луж, трясясь озирался вокруг, и очевидно хотел домой, а Джокер вообще даже на третий, или четвертый день боялся переходить канавку. Вспомнили да, какими бывают щенки на первой прогулке? Агаша тоже сделала пару несмелых шагов, а через секунду «оп-ля!» - радостно сиганула в сугроб, и понеслась по снежным волнам.

От такой прыти даже уже привычный ко многому Джокер знатно офигел, чего уж говорить про нас с женой. Пузатый щеник в красном рукаве как ошалелый носился по сугробам под тусклым фонарем, издавая то ли кряхтящие, то ли крякающие, но невообразимо радостные звуки, раскидывая вокруг себя снежные буруны. Было полное ощущение, что какую-то рыбу наконец выпустили в столь желанный водоем, или птица вырвалась из клетки, и взмыла в томившие сердце небесные просторы.

Что характерно, всегда обожавший игры на улице и охотно включавшийся в любую из них, для чего в любой момент готовый сорваться с места в карьер, Джокер стоял как вкопанный, открыв рот, и даже, по-моему, забыв опустить ногу от куста. Зрелище было, и правда, очень волнительным.

Продолжение следует....

Фото из личного архива автора, конец 2005 - начало 2006

Похоже я так проникся воспоминаниями, что сегодня ночью мне приснилась Агаша. Я искал ее, звал, пытался разглядеть среди множества других собак и щенков, и, наконец, она прибежала ко мне, и уткнулась в руки своим белым носом, и радостно смотрела большими коричневыми глазами. Бедная моя любимая собака, я очень по тебе скучаю, все еще безутешно грущу, и, наверное, буду грустить всегда. Эти воспоминания хоть какая-то возможность снова пережить те счастливые дни.

Агаша росла быстро. Маринка стала днем выпускать ее из клеточки, и маленькая собачка принялась активно взаимодействовать с окружающим ее миром, большой и мохнатой частью которого к своему удивлению оказался Джокер.

Он, надо сказать, достаточно быстро привык к наличию дома беспокойного щенка, перестал прятать игрушки, наверное в душе, распрощавшись с ними, и даже иногда позволял себе с Агашкой немного поиграть. Как вы понимаете, играть с молодым кусачим щеником занятие опасное для шкуры, Агаша попробовала на меняющиеся зубки все джокеровы подвесы, воротник, филейную часть, лапы, хвост, и даже причиндалы. Большой пес терпел, огрызался редко, и только когда уже становилось совсем невыносимо, уходил подальше. Пару раз даже прятался от глупого активного ребенка за шторой на подоконнике.

Было очень смешно смотреть, как они играют «в крысу», это так Маринка называет совместные собачьи корчания рож с демонстрацией зубастой пасти в попытках словно заглотить пасть противника. Естественно у маленькой Агаши пастенка не открывалась и на половину размера джокеровской хлеборезки, это ее ужасно бесило, и она начинала сурово верещать, пытаясь звуком компенсировать отсутствие должного визуального эффекта. Все на самом деле выглядело смешно и не страшно: Агаше в такие моменты, кажется, сопереживали все, включая Джокера.

Агаша переняла от Джокера более-менее аккуратное отношение к игрушкам, и как только немного подросла, стала грызть их экономно, растягивая удовольствие. Надо сказать, что на момент появления в нашем доме черно-белой мелкой разбойницы, игрушки собачьи в магазинах стали уже куда разнообразнее и доступнее. Если во времена детства Бобы (кто помнит, оно пришлось на середину девяностых) в ассортименте были только мячики и пластмассовые кости по весьма ощутимым ценам, уже в щенячестве Джокера были разные смешные резиновые зверюшки, хотдоги и куриные ноги, кольца. А в агашкином детстве было почти все, что можно купить сейчас: канаты, фрисби, пулеры, разной плотности мячи и плетенки, просто глаза разбегались от возможностей. Несмотря на, как я уже упоминал ранее, наше достаточно скромное финансовое состояние, для Агавиты была приобретена уморительная резиновая утка (мы часто заглядывались на подобных веселых куриц, но Джокеру не покупали, из экономии, а тут не удержались, правда, в магазине были только утки, но ничего - нам и утка отлично подошла). Агаша незамедлительно выгрызла, как положено, утке пищалку, а потом для солидности откусила резиновую голову. После этого агрессия пузатенькой хулиганки полностью иссякла и собачка наша гордо таскалась с пострадавшей, но не сломленной птицей по квартире, наверное, где-то еще с месяц.

Канаты, кольца и тяни-толкайки, безусловно, постоянно были в ходу у парочки Джокер-Агаша, и бравый Понч частенько таскал на них свою уменьшенную копию по всей квартире. А Агаша и правда мордочкой была просто копия папка, только брыльки совсем «поролоновые», Маринка говорила, ей часто писали наши собаколюбивые знакомые, что мол жалко, «поролоновость» скоро сойдет, однако Агаша с этим утверждением не согласилась, и сохранила «сыроватую» мягкость своей мордахи на всю жизнь.

Уши ей мы решили не купировать, они очень красиво и правильно встали, и мы называли их девочковые «бантики». Круглые внимательные глазки, белая бархатная мордочка с носом «розеткой», смешной розовый язычок, ушки-бантики, вот вам портрет Агаши в детстве, милый, смешной, трогательный.

Говоря об агашиных игрушках, следует обязательно рассказать про самую любимую.

Я практически уверен, вы в жизни не догадаетесь сами, какая игрушка стала для Агаши фаворитом на всю жизнь. Это был не мячик, не пищалки, не канатик, не пластиковая бутылка и даже не папин носок. Резиновый грейфер! Если знаете, что это такое, подозреваю, удивлены, если не знаете, сейчас попробую объяснить.

Это такая хреновина из очень плотной каучуковой резины, составляющая собой неведомую мне геометрическую фигуру: три полукольца, соединенные перемычкой, в центре которой расположен плотный шарик, и все это усыпано маленькими зубчиками. Представили? Если не удалось, поищите в интернете: «Trixie Игрушка для собак Грейфер резиновый», на фото будет именно такой. Просто грейфер искать - нету смысла, вылезет все что угодно, от строительной техники, до всевозможных собачьих тяни-толкаек разнообразных видов и конструкций.  Ну и конечно, для тех, кому лень искать, фотку такого грейфера выложу в комментариях.

Почему мы с женой были удивлены таким агашкиным выбором? Да потому, что грейфер – это единственная штука, в которую ни Джокер, ни его товарищи никогда не хотели играть. Созданный для таскания, погрызушек и отнимания, это шедевр индустрии игрушек был достаточно тяжел для своих габаритов, и не очень удобен в хвате. Маленький грейфер – единственная джокеровская игрушенция, которая сохранила свой первозданный вид с момента появления у нас героя истории до описываемого момента, то есть два с половиной года пролежала абсолютно не тронутой. Не повлиял на популярность игрушки даже стойкий аромат ванили, которым пропитывалась резина игрушки для большей аппетитности. Возможно, именно этот аромат сказал свое весомое слово, а может быть сама конструкция так увлекла Агашу, что грейферу внезапно было подарено все щенячье внимание, и в отличие от большинства других игрушек, он был немедленно сожран.

Продолжение следует....

Фото из личного архива автора, 2005 год

Друзья, подписчики, спасибо, что вы есть! С Рождеством! Этот рассказ - эксперимент, не судите строго!

Солнечный зайчик проскакал от зеркала по сидению, и замер на собачьем носу когда Джерри Ли тяжело захлопнул за собакой дверь. Ступая короткими стариковскими шагами, Джерри Ли обошел пикап спереди и уселся за руль. Ключ повернулся, скрипнул стартер, через секунду двигатель загудел на низких частотах. Пес недовольно отвернул морду от солнечного пятна, и оно свалилось на спинку сидения сразу за головой собаки. Очередной хороший солнечный день.

Как полагается техасцу, Джерри Ли принимал солнце за должное, не любил, и не то что нелюбил, а просто: ну солнце и солнце. День же был хорошим, уже почти канун Рождества, и пора было отправляться за подарками. С тех пор как Джерри Ли овдовел, он уже давно жил один, дочь его вышла замуж и уехала в Портленд, где вела богемный образ жизни: ни работы, ни детей, одна болтовня про какие-то там проекты да бесконечные вечеринки с марихуаной и разными смузи-шмузи. Джерри Ли однажды только был в гостях у дочери - его, наверное чтобы морально поддержать после ухода жены пригласили на День Благодарения, ему все там очень не понравилось, и он сообщил об этом Хлое, как ему казалось очень мягко и осторожно. Но дочь почему-то взбрыкнула, и с тех пор они практически не общались, лишь по старой доброй традиции посылали друг другу настоящие нормальные открытки, да перезванивались пару раз в год.

Зато с сыном они хорошо ладили. Дэвид обязательно приезжал на каждое Рождество с женой и детьми. Так было и на этот раз, поэтому Джерри Ли планировал прямо сейчас доехать до дурацкого молла, который в обычные то дни терпеть не мог, а в предпраздничные просто становился филиалом ада с белыми бетонными стенами и огромными голубыми окнами.

Джерри ли уже собирался надавить на акселератор, когда по крыше пикапа постучали. Он выглянул в окно и увидел, конечно, соседа – старика Мэтью. Старик Мэтью был всего лет на пять-шесть старше Джерри Ли, но выглядел просто как развалина. Отвоевав во Вьетнаме, Старик Мэтью (тогда еще просто Мэтью) завербовался на какие-то шахты – хотел как следует заработать, и, как уверяет всех, там оставил молодость и почти все свое здоровье. Теперь, в свои семьдесят с хвостиком, он был похож на иссушенного индейца, разве что не носил длинных волос, исторически причисляя всех их обладателей мужского пола к хиппи.

Мэтью наклоняется к окошку, обдав Джерри Ли и собаку запахом сигарет и последствий вчерашнего злоупотребления виски сердито бормочет:

- Джерри Ли, Джерри Ли, опять твой чертов внук упер мой венок. Ты собираешься что-то с этим делать, или я лично поймаю его и надеру задницу?

Джерри Ли не любит рождественскую мишуру. Рождество для него – это добротный семейный ужин, разговоры и кресло-качалка перед телевизором. А чертов Мэтью лезет украшать дом каждое Рождество, словно янки какой. И уже третий год волшебным образом рождественский венок пропадает с его стен и таким же волшебным образом оказывается у порога Джерри Ли.

- Хей, Мэтью старикашка ты скверный. Наверное, тебя это удивит, но сегодня я уже утру тебе нос! И ты перестанешь доставать меня со своим дурацким венком!

Сначала, в первый год, когда венок оказался у порога, Джерри Ли ворчал, что старина Мэтт плохо прикрепил его к стене, и конечно это просто ветер сорвал венок. Но соседский старик не хотел ничего слушать и во всем обвинял сынишку Дэвида маленького Сэмюэля. Зачем бы мальчишке сдался дурацкий венок, он же не безмозглая шпана, наоборот, парень вырос спокойным и рассудительным среди таких же чудиков детей Кремниево долины, куда переехал Дэвид, едва окончил Колтех.

Джерри Ли очень гордился сыном и его образованием, он и сам был не какой-нибудь там фермер, или механик, или работник буровой, нет, Джерри Ли успешно закончил колледж, и всю жизнь проработал бухгалтером. А вы что думаете бухгалтер это обязательно женщина в очках и с пышной кудрявой гривой волос? Нет, бухгалтер может быть и в ковбойских сапогах и линялых джинсах. И хоть бухгалтерию Джерри Ли вел для стройки, всегда любил отмечать, что работает не руками а головой.

Вот и Дэвид вырос таким же. Работает головой. И малыш Сэмюэль тоже будет зарабатывать на жизнь мозгами, а не руками. Так-то! На какой дьявол ему чертов венок?

На следующий год старик Мэтью, кряхтя, притащил стремянку и приконопатил венок выше, но вскоре венок опять лежал у дома Джерри Ли, и снова прямо под дверью. Снова звучали претензии, сосед как назло видел в тот день, как малыш Сэм проезжал на велосипеде мимо его дома.

В этом году старик Мэтью пришпандорил свой дурацкий венок уже под окно второго этажа. Он что всерьез полагает, что кто-то приедет на подъемнике, срывать дурацкий венок? Он вообще уже выжил из ума на старости лет, этот чертов Мэтью?

- Послушай Мэт, что я тебе скажу. Ты меня в конец достал со своим венком. Я говорил тебе прошлый раз, и позапрошлый, что венок твой никому не сдался, и особенно малышу Сэмюэлю, который порассудительнее многих наших с тобой знакомых будет. Но ты же не слушаешь ни черта! Так вот знай, Мэтью, в этом году Дэвида задержали на работе, и они прилетают только в сочельник, а это послезавтра. Моего внука, таким образом, у меня дома пока еще нет и быть не может. Дошло до тебя, дурная ты голова?

Джерри Ли не стал слушать, что ответит ему сосед, и так достал глупостями своими, а сердито поднял стекло и надавил акселератор. Машина рванула с места так резко, что собака подскочила на заднем сидении.

Эта собака жила у Джерри Ли уже двенадцать лет. Собственно не жила, а жил, это был кобель - щенок, как полагал поначалу Джерри Ли питбультерьера - вырос в худощавую лопоухую веселую собаку. Джерри Ли купил щенка через год после того, как жена покинула этот мир, он всегда хотел собаку, а жена не любила собак, и вообще никаких животных, пожалуй, это был самый крупный ее недостаток, если не единственный. Джерри Ли первый год очень тосковал, но из упрямства все же решил завести щенка. Тогда же как раз случился у него роман, видимо уже последний. Красотка Элис работала в баре у Мёрфи. Она дразнила Джерри Ли разными своими женскими колкими шуточками, и именно она назвала собаку Ли, уверяя что они с Джерри Ли невероятно похожи. Потом она долго шутила, что Ли вырос точная копия свой хозяин – тощий и шебутной, именно по причине совпадения их имен. Джерри Ли бесился от ее шуточек, и все же Элис невероятно нравилась ему, красивая и бойкая, но когда она однажды собрала вещи и ушла, заявив, что с таким тяжелым характером Джерри Ли должен жить один, он палец о палец не ударил, чтобы ее удержать. Похоже, характер у него, и правда, был тяжелым.

К бестолковому псу Джерри Ли привязался очень крепко. Ли везде сопровождал его, он обожал высовывать морду в окно, чтобы встречный ветер трепал собачьи брыли, а язык развевался, словно победный вымпел на флагманском корабле, или что-то навроде такого. Джерри Ли часто по выходным возил пса за город, и отпускал побегать по пустошам, или в каньоне. Ли обладал невероятной скоростью, мог влет перескочить двухметровой ширины ручей и на лету спокойно ловил пущенный хозяином фрисби.

Теперь Ли, как и хозяин, заметно поседел, бегает редко и не особенно быстро, а на жаре устает. Джерри Ли забросил и фрисби, и давно снял старую шину с дерева возле дома, на этой шине Ли раньше мог пол дня провисеть, раскачиваясь и пытаясь оторвать ее с толстой цепи.

Что тут скажешь, годы идут и для людей и для собак, и никуда от этого не деться. Джерри Ли, погруженный в воспоминания не заметил, как добрался до парковки молла, поставил машину в тень, оставив приоткрытым окно, чтобы собака не задохнулась, отправился за покупками.

Он побродил по павильонам в толпе привычных ему реднеков, многочисленных мексиканцев, и каких-то индусов, что стали селиться неподалеку от их городка недавно. Вроде там открыли какой-то информационный центр, или что-то наподобие. Джерри Ли в этом не разбирался, но был уверен, что все индусы работают в ай-ти. Наконец набрав подарков и проследив, чтобы их аккуратно упаковали в подарочную бумагу, он поволок пакеты в машину. Ему еще нужно было заехать в Дисконт Ликёр, прикупить к празднику горячительного. В машине его встретил зевающий Ли, сумевший пропитать своим специфичным собачьим запахом весь салон, пока Джерри Ли закупался.

- А ты не очень-то хороший охранник, да? – Джерри Ли потрепал сонного пса по холке и уселся за руль.

Погнав машину по техасской пыли, Джерри Ли снова задумался, как коротки годы и собак и людей, и что надо бы уже поднять зад с кресла качалки и отвести Ли в каньон, где они не были уже года два. Может стареющий пес хоть немного развеселиться, он стал какой-то совсем сонный и печальный. Джерри Ли стало очень грустно, и чтобы отвлечься он принялся насвистывать старинную песенку «Роза из Алабамы», которой его когда-то научил его дед, которого в свою очередь научил тоже собственный дед. Почему отцы выпадали из этой цепочки Джерри Ли не знал, наверное были заняты на работе, и не имели времени на всякие песенки. Надо будет научить этой песенке Сэмюэля. Черт, а неплохо бы взять его с Ли в каньон, может они хоть побегают вместе. Джерри Ли на минуту обернулся на заднее сидение, и увидел, что его пес снова безнадежно храпит. Что-то большие сомнения закрадываются относительно того, что он будет бегать.

Добравшись до дома, Джерри Ли не стал парковаться у лужайки а закатился на пикапе сразу в гараж. Оттуда удобнее было таскать пакеты с подарками, едой и алкоголем. От хлопков дверей Ли проснулся, и нехотя сполз с сидения, а потом вытек из машины, приплелся в гостиную, и плюхнулся на пол посреди комнаты. Джерри Ли немного пододвинул пса ногой, чтобы не мешал проходу – при этом пес даже не пошевелился, и отправился за коробками. Закрывая ворота гаража, Джерри Ли обратил внимание, что настырный старикашка Мэтью все-так повесил свой венок снова, при этом машины его возле дома не было, вероятно поехал возвращать в магазин арендованную для этих целей лестницу.

Джерри Ли усмехнулся, и принялся таскать из машины пакеты, напевая всю ту же песенку:

Oh brown Rosie, Rose of Alabamy.
The sweet tobacco posey is the Rose of Alabamy.
The river rose; the cricket sang,
The lightnin' bug he flashed his wing,
And like a rope my arms I fling,
'Round Rose of Alabamy.

Пакетов было много, песенка бодрила, настроение Джерри Ли поднялось. Как хорошо, что скоро Рождество, семейный ужин, праздники. И чего он поддался дурацким грустным мыслям?

Джерри Ли шмякнул на стол очередные покупки, и услышал, как за окном хлопнула дверь машины – видимо старикашка Мэт вернулся домой.

Краем глаза Джерри ли увидел, как пес внезапно вскочил с пола, и покрался к двери. Интересно, чего это он. Джерри Ли посмотрел, как за собачьей дверцей внизу входной двери скрылся белый с рыжим хвост, и с любопытством выглянул следом.

Бело-рыжий пес с почти седой головой бодро трусил через дорогу к дому старикашки Мэтью, словно по какому то важному делу. Вот он пересек дорогу, пробежал по лужайке к гаражу, возле которого припаркован старикашкин пикап… Внезапный резкий прыжок, и вот Ли уже в открытом кузове, еще прыжок – на крыше, почти не касаясь ее – на крышу гаража, а оттуда мощным сильным толчком пес доскочил до второго этажа дома, сорвал зубами венок, оттолкнулся от стены, и приземлился точно на мешки с травой, которую Мэттью собирал позавчера граблями пол дня, кряхтя и чертхаясь, но почему то до сих пор не вывез.

С рождественским венком в зубах как-будто неожиданно помолодевший пес галопом примчал обратно, положил венок у ног Джерри Ли, и счастливо завилял хвостом.

Сам Джерри Ли уже хохотал, как не нормальный. Вот это номер, расскажи кому, не поверят! Жаль, не догадался снять видео на телефон, да и не очень разбирался он в этой новомодной технике, чтобы быстро его включить и найти нужную картинку с кнопкой. Но, надо же, номер вышел просто акробатический!

- Эх ты, старый проказник! Вот удивил, так удивил! Нет точно, надо будет отвезти тебя на каньон, да разыскать твой фрисби, не помню уж и куда его задевал. А ты еще ничего старик, ничего!

Джерри Ли оставил венок лежать у порога: пусть старикашка Мэтью бесится, и поделом ему, запустил пса в дом, а сам отправился в гараж, где его ждали оставшиеся пакеты, по прежнему предвкушая веселые праздники и счастливое Рождество.

So fare thee well Eliza Jane,
And fare thee well you belles of fame,
For all your charms are put to shame,
By the Rose of Alabamy.

Художник: Дин Руссо

Актировка проходила успешно. Заводчики вытаскивали из ванной до безобразия перекормленных щенков с животами беременных бегемотиков, представители клуба взвешивали и осматривали их, вздыхая и качая головами, потом на пузах косенько рисовали татушку-клеймо с номером, и уносили щенков обратно в ванну. В щенячьи карточки записывали кличку.

Девочка-заводчица грустно отдала нам нашу Агавиту Текилу, которую я решил на всякий случай держать при себе, хватит с нее ванных процедур без воды. Нам заполнили «щенячку», и принялись за пузатика, предназначавшегося для господина М.

- Какую кличку писать, Как назвали? – поинтересовалась женщина с уставшими глазами.
- Рамыч он у нас. Рамзес! – гордо сообщил господин М.
- Подождите, у вас литера «А» - надо и имя на «А».
- Его зовут Рамзес!
- Ну зовите его Рамзес дома, а напишем на «А».
- Он Рамзес!
- Хотя бы давайте первое слово на «А», а потом что хотите.
- Рамзес!

Так после недолгого препирания, щенок стал «А - Рамзес». Ну что ж, хозяин – барин. Мы только развели руками, поместили новоиспеченную Агашу в переноску, и потопали на выход за господином М., с А - Рамзесом подмышкой.

На обратном пути перекорм щенков постоянно давал о себе знать. На каждой кочке (а кочек в России на дорогах величайшее множество), когда джип господина М. слегка подпрыгивал, Агаша в переноске незамедлительно пукала. Этим же занимался А-Рамзес, находясь на руках у сына господина М., про которого я совсем забыл, но сейчас Маринка меня поправила, и он внезапно материализовался посреди нашей истории, в темноте салона автомобиля со щенком на коленях. Да господин М. был в той поездке с сыном – подростком, посему решил, видимо, не тратиться на переноску, оно и правильно: копеечка рубль бережет.

Господин М. гнал в темноте трассы, как полагается крутым владельцам джипов, щенки активно портили воздух, а я был совершенно счастлив. Дома же нас ожидал ничего не подозревающий Джокер.

Агашу внесли в квартиру, и ее сразу вырвало. Бедный щеник выдавливал из себя впиханный целыми комками дешевый сухой корм вперемешку с непонятно чем, навроде какой-то каши. Наконец детеныш пришел в себя и был отправлен отмываться, потом напоен водой и выпущен осматриваться и обнюхиваться.

Агаша поначалу несмело топала на полусогнутых лапках, с любопытством оглядываясь, и потягивая воздух черным носом с белыми изнутри ноздрями, отчего ее нос всю жизнь будет похож на электрическую розетку. Однако микро-собака достаточно быстро освоилась, и уже через пять минут перекатывалась по комнатам веселым колобком, бодро дула лужицы и пыталась забраться на ручки к нам, сидящим рядом на полу.

Спустя примерно полчаса знакомства с новым домом нашей новой собаки, мы заинтересовались, а куда собственно подевался наш молодой папаша, и пошли его искать. На кухне нет, в гостиной нет, в маленькой комнате тоже… Та-дам! Джокер обнаружился в спальне. Он потихоньку собрал все свои игрушки, сложил их на нашей кровати, улегся сверху и смотрел вниз на скачущий агаше-образный колобок глазами, полными тревог и сомнений. Знаете, мне некогда не забыть этот момент и те глаза. Ржали мы с Маринкой, просто как ненормальные.


Глава XII. Как превратить свой дом в ясли, а своего пса сделать нянькой, или Детство Агаши

Первая ошибка, которую мы совершили, заключалась в том, что агашкину клетку установили в гостиной, а Джокера продолжали брать ночевать к себе в спальню. Маленькая собака просыпалась ночами и начинала душераздирающе вопить, не только от естественных потребностей, но и от тоски одиночества.

Первые дни я вставал сам, возился с ней, и буквально баюкал Агашу на руках, нашептывая ей всякие нежности, разве что колыбельных не пел. Думаю, именно тогда зародилась наша удивительная взаимная привязанность и любовь, навсегда обрекшие нас быть парой: любимая собака – любимый хозяин, а поговорочка: «Агашка-Агашка – папина какашка!», как бы незатейливо она не звучала, будет моментально успокаивать и радовать нашу собаку в самые трудные моменты болезней и прочих неприятностей.

Пара бессонных недель прилично измотала меня тогда, подходила сессия, конец года и работы хватало. Вставать к Агаше чаще стала Маринка, а потом мы все же догадались переселить нашу девочку вместе с клеткой в спальню, и ей сразу стало спокойнее. С детства наша первая собака-дочь проявляла серьезный подход к процессам жизнедеятельности. Она просыпалась ночью и тихонько звала кого-нибудь из нас. Мы вынимали ее из клетки и несли в коридор, где, сосредоточенно кряхтя, наш щеник делал свои делишки (в клетке она не гадила никогда с самого первого дня появления в доме), потом собачишка так же сосредоточенно ела, потом следовало немножко с ней поиграть, буквально десять минут, и собака сама топала в клетку, где укладывалась спать. Никаких капризов, перевозбуждений, нытья, так часто присущего маленьким детям: что человеческим, что собачьим. Просто удивительный щенок.

Особенно серьезно она относилась к еде. Вероятно на психике серьезно сказались плохое содержание и вероятное недоедание у заводиков, но Агаша была в еде жадной, ела быстро и практически все, что возможно. Именно она научит остальных наших собак есть совершенно неожиданные продукты, но об этом всем поведем речь позже, а пока расскажу один забавный эпизод.

Маринка подкармливала Агашу, сидящую на сухом корме, натуралкой: как правило, мясом, которого мы себе сами, кстати, особо позволить не могли. Однажды Агашке перепал огромный кусок говядины на хрящевых ребрышках – нежных и хрустящих. Размером, наверное, с половину самой собачки. И вот представьте себе глубокий вечер, мы готовимся ко сну, уже выключили свет в спальне. Агаша в клетке, накрытой старой простыней, получает этот великолепный кусок. В полной тишине погружавшейся в ночной сон комнаты, из под простыни раздается воодушевленное чавканье хруст, в ходе которого Агаша издает восторженные звуки что-то похожее на: «А-а-а-а… А-титя-титя! Ням-ням-ням А-титя-титя-титя!» Таким голосом говорят гоблины, и всякие мелкие чудовища в фэнтезийных фильмах и мультиках. Вроде и зловещий, но какой-то забавный, и совершенно не страшный. Надо ли говорить, что пол ночи от смеха заснуть не мог никто из нас, причем включая Джокера.

Продолжение следует....

Фото из личного архива автора. 2005 год

Господин М. был бизнесменом. Не то, чтобы прямо вот, как в традиционные девяностые: в старо-«новорусском» стиле, но весьма специфичным. С флером хозяина жизни, который всегда и все будет решать сам, на том простом основании, что он так решил (а вы подумали, что мужчина да, любители советского кино?). Не подумайте ничего такого, в сущности, он был не плохим мужиком, и я уверен, остался таким и поныне, просто лично мне, человеку авторитарного склада, капризному и своевольному, общаться с подобными людьми трудно, и вообще, в песочнице должен быть один король и точка.

Однако в данном деле присутствовало не мало важное обстоятельство. Господин М. был готов платить деньги за щенка, хорошие деньги. А стартовая цена на детей Джокера располагалась, как теперь говориться, в верхнем сегменте рынка.

Маринка разместила объявление о продаже алиментного щенка еще до того, как мы решили оставить себе Агашу, и отклик господина М., сразу исполнившегося энтузиазмом взять нашего щенка, стал для нас неожиданностью.

Чтобы тем, кто не погружен в амтсаффячью тему было понятнее, следует заметить, что середина нулевых – момент, когда спрос на щенков нашей породы колебался около дна, если вообще не достигал абсолютного минимума. С одной стороны, нашу породу агрессивно подперла конкуренция в виде лабрадоров (которых потом подопрут хаски, которых потом подопрут акиты, которых потом подопрут сибы и процесс этот, видимо, бесконечен). С другой стороны, бесконечные идиотские истерики средств массовой информации в «жирненькие» нулевые, когда народ, развлекая, надо было чем-то эдаким пугать, а не как сейчас успокаивать, существенно утопили имидж амстаффов, как собак – компаньонов, погрузив его в пучину терминов «собаки-убийцы», «бойцовые собаки», «опасные породы собак», вперемешку с фейрверками невежественной глупости и водопадами ядовитых слюней.

Все это – отдельная песня, здравомыслие пыталось отыграть хоть немного очков обратно, и даже Ваш покорный слуга в те годы размещал «в интернетах» статью в защиту наших пород, которую почему то приписали Ивану Затевахину, тоже в те времена амстаффовладельцу, но не суть. Короче, спрос был не велик, плюс требовалось отсеивать неадекватов, желавших собаку «чтобы всех рвала», так что продажа щенков в нулевые – то еще удовольствие, о котором мы со временем поговорим не раз. Так, что появлению господина М. мы с Маринкой слегка удивились и очень обрадовались. Он не торговался, задавал правильные вопросы, интересовался породой и правильным уходом за щенком. Ну, немножко своенравный, так что ж, у всех свои недостатки.

Однако перед нами возникала очевидная дилемма: хороший клиент и так нужные нам тогда деньги за щенка, или собственная пухлая щенячья мордочка, она же – четвертый рот в доме на одну, ладно полторы, нищенские зарплаты старшего преподавателя.

Согласен, звучит не очень, но что поделать, когда зарплаты с трудом хватает на еду, а к концу отпуска начинаешь питаться просто хлебом с маслом, а ты молодой, амбициозный, и думаешь, что занимаешься наукой, а также горд тем, что приносишь обществу пользу на золотой и величавой, как тебе кажется, ниве высшего образования.

В общем, мы сидели, пили чай (на заварку хоть хватало) и думали, как сводить концы с концами, понимая, что нашу Агашу, мы уже никому не отдадим. Да и господин М. планировал брать кобелька. Ему нужен был боевой товарищ в деловых автомобильных поездках по бескрайней матушке России.

Не помню, кому из нас пришла в голову гениальная идея предложить хозяевам Венедики привести клиента за процент от продажи щенка. Маринка позвонила хозяйке, та сразу согласилась, и вуаля.: у нас немножко денег и Агаша, считай, в кармане. Бонусом шла возможность сгонять за щенками в Тольятти вместе с господином М. на его машине, ну не фартит, а?

В этот момент события закрутились с невероятной скоростью. Откуда-то мы узнали (то ли сами заподозрили во второй приезд, то ли кто-то настучал, я уже не помню), что заводчики принялись экономить на щенках, плохо их кормят, держат в ванне (не в ванной комнате, а именно в ванне, чтобы они не загадили ковер – помните мои сомнения?), и вроде у них нет средств на прививки.

Такая дурная ситуация, когда ты повлиять не можешь вообще никак, даже породник их клуба не смогла, а тебе куда уж. У людей в глазах, наверное, уже были доллары и домик на окраине в зеленом месте городской черты.

Решено было забирать щенков как можно быстрее, а именно на актировке сразу после подписания документов и клеймения. Да щенкам всего месяц с хвостиком, но риск был слишком велик, и как показали дальнейшие события, действовали мы правильно.

Морозным ноябрьским вечером, одним из тех поволжских вечеров, когда еще не лег снег, а листочки и трава уже повяли, облетели и почернели, и вокруг тебя только пронизывающий холод и чернота, чуть подсвеченная окнами домов, да фарами машин, но все равно до пустоты черная, мы встретились в господином М. на проспекте Ленина, погрузились в его джип, вместе с Маринкой державшей в руках бывшую джокеровскую перевозку (в которой господин-в-шубе ехал из Москвы), и помчались в Тольятти.

Если вы подумали, что «помчались» - это фигура речи, то нет. Господин М. гнал как удалой ямщик, взнуздавший по ошибке вместо обычного коня – коня железного. Он частенько выскакивал на встречку, обгоняя тихие стаи ползущих в свои спальные районы автомобилей, потом на трассе занимал середину дороги и угнетал уже встречных обгонщиков.

При этом рулил он одной рукой, а другой беспрерывно очищал и запихивал в себя шоколадные батончики, кока-колу и разные снеки. Вдобавок ко всему чуть потеплело, и пошел плотный снег с дождем, снизив дорожную видимость почти до минимума, а сколькость дорожного покрытия подняв ближе к максимуму. Уверенности, что мы доедем целыми и невредимыми было не много, но мы доехали, слава Богу! Вот он дом, вот подъезд, а там внутри квартира, где ждет нас Агаша. Наша. На-ша Ага-ша!

Продолжение следует... (спойлер - завтра)

Фото из личного архива автора, 2005 год