Космические Волки: Честь зверя
По зову мёртвых
Многие кампании, проведённые Шестым легионом в течение Великого крестового похода, известны только Сыновьям Русса и высшему командованию Империума. Но хотя Волки в этот период почти не сражались плечом к плечу с другими Астартес, ни один легион не может вести полномасштабные сражения без помощи Ауксилии и Механикум. Именно поэтому при желании некоторую информацию о тех битвах всё-таки можно собрать. Однако если доклады смертных обычно не идентифицируются хронистами в качестве безапелляционно достоверных источников, то архивы священного жречества Красной Планеты, собранные в том числе из отчётов боевых автоматонов, едва ли могут вызывать сомнения.
К примеру, благодаря таким записям мы знаем о кампании на Ашкелоне, которая оказалась столь же короткой, сколь и кровавой. Она имела место в неизвестный момент времени после 860-х М30. Планета Ашкелон-III расположена в одноименной системе Сегментума Ультима в непосредственной близости от Голгофского простора. По состоянию на актуальный таймлайн Картографика Империалис идентифицирует Ашкелон как мёртвую систему, но в М30 было иначе. Согласно архивным сведениям, в Золотой Век эта система являлась технологической жемчужиной, находясь в одном из самых развитых регионов человеческого космоса. Однако местная цивилизация сильно пострадала во время Долгой Ночи и стала лишь тенью собственного прошлого к тому моменту, когда её открыл Империум.
76-й Экспедиционный флот адмирала Атемары Люксор бескровно привёл Ашкелон-III к Согласию. Планета имела ядовитую атмосферу, но в этой атмосфере были растворены пригодные для добычи редкие химические соединения, весьма ценимые имперской промышленностью. Ашкелонцы выстроили огромные купольные города, разместив их в глубинах ущелий, избороздивших поверхность планеты. Это было прагматичным решением, так как основной объём ядов концентрировался в верхних слоях атмосферы. Тем не менее, купольные города всё равно были загерметизированы, так как даже в ущельях воздух оставался непригоден для дыхания.
В период Долгой Ночи ашкелонцы по какой-то причине утеряли понимание собственных технологий. Они продолжали пользоваться дарами ТЭТ, но не могли чинить их, когда те ломались. В итоге, людям пришлось использовать в качестве пищи отбросы из заражённых пустошей. Они были вынуждены разбирать одни купольные города, чтобы спасти другие. К тому периоду, когда Империум открыл Ашкелон-III, многомиллиардное население мира сократилось до сотен миллионов. Терра не просто подарила Ашкелону надежду, она буквально спасла умирающую планету и её население.
Мир отдали жрецам Ризы. Механикум быстро разобрались в ситуации и смогли запустить заводы по переработки атмосферных ядов, которые не использовались веками. Приняв Имперскую Истину всем сердцем, Ашкелон-III поклялся стать образцовым миром и сделал это за 27 стандартных терранских лет. Очередной винтик в имперской машине, работающий синхронно и без сбоев. Образец для подражания, вне сомнений. Местное население начало расти, в том числе благодаря новым колонистам. Адептов культа с Ризы тоже становилось больше, так что пришлось выстроить субхрам Бога-Машины.
И тут нужно отметить, что Механикум интересовали отнюдь не только минеральные газы Ашкелона-III. Техножрецы сразу поняли, что в эру ТЭТ мир имел невероятную технологическую мощь. Однако на его поверхности отсутствовали следы войн и вторжения ксеносов. Ашкелон угас, но он не был разграблен или разрушен, а значит – его тайны всё ещё здесь. Техноархеологи и магосы всё глубже уходили в подземелья купольных городов, где века и даже тысячи лет не ступала нога живого существа. Они искали, искали, искали…
Механикум не остановили даже легенды Ашкелона, которым они попросту не придали никакого значения. А ведь в тех легендах через строчку говорилось о том, что в глубине планеты, под купольными городами, живёт зло, о котором лучше всего забыть и никогда не тревожить его. Впрочем, ашкелонцы были слишком благодарны Империуму, чтобы спорить с его методами. За спасение они готовы были простить механикумам всё и лишь дальнейшие события в ретроспекции покажут, что местному населению стоило тогда проявить максимум настойчивости.
Впоследствии данные смогли извлечь только из «Убежища», феррокритовой небесной башни бастиона планетарного контроля, который возвели в самом крупном купольном городе. Как показывают эти данные, первым признаком беды стал «вопль» – чудовищная какофония мириадов человеческих криков, заходящихся в ужасе и агонии, вперемешку с чем-то иным, проникающим сквозь кожу и кости и заставляющим даже машинный разум цепенеть от осознания абсолютной безысходности происходящего. «Вопль» прокатился по каждому коридору каждого блока каждого купольного города. Он звучал даже из трещин в стенах и мгновенно всё население мира оказалось охвачено паникой.
Ашкелонцы сохранили описание «вопля» в своих легендах. Они не знали точно, что это значит, но все до одного поддались безотчётному инстинкту, стремясь подняться как можно выше. Люди бежали на верхние уровни купольных городов, многие угоняли спецтранспорт, чтобы вырваться из каньонов на поверхность планеты. Разумеется, начались беспорядки. Разумеется, пролилась кровь. Самые масштабные и жестокие столкновения произошли в единственном космическом доке «Убежища», где десятки тысяч ашкелонцев пошли штурмом на посадочные секции, которые защищали имперские силовики.
Прошло три часа и командованию стало ясно, что без экстренных мер не обойтись. На Ашкелоне-III ввели военное положение, в связи с которым для населения начал действовать целый перечень ограничений, включая комендантский час и запрет на свободные перемещения. Субкузня Ризы не выходила связь. Вскоре радиомаяк на орбите перестал получать сообщения от имперского командования и в течение следующего часа планету окутала тишина. Огни купольных городов погасли, заводы остановились, стих даже «вопль».
Патрульный крейсер «Танталус-V» класса «Лунный» получил астропатический сигнал бедствия и прибыл со своим эскортом к Ашкелону в течение нескольких дней. Сканирование планеты показало, что энергия в городах и заводах есть, но она не используется. Системы жизнеобеспечения и инфраструктура работают стабильно, но на поверхности планеты не фиксируется ничего живого. Всё выглядело так, будто из одиннадцати миллиардов населения планеты никого не осталось.
Капитан «Танталуса-V», следуя экстренному протоколу, отвёл корабли от Ашкелона-III и объявил на планете карантин. Крейсер должен был следить, чтобы беда, постигшая этот мир, не вырвалась за его пределы. Послав запрос о помощи командованию субсектора, «Лунный» стал ждать. Шли дни, недели, месяцы. Для хронистов долгое время оставалось загадкой, по какому пути прошёл запрос стандартного приоритета и почему вышестоящее командование отреагировало… так, как отреагировало. Через три месяца ткань между Реальностью и Нереальностью разорвалась, чтобы впустить в систему Ашкелона объединённый боевой флот Космических Волков и Механикум Марса.
Команду «Танталуса-V» состав прибывшего флота, мягко говоря, удивил. Ведь Ашкелон хотя и являлся довольно важным миром со стратегической точки зрения, всё же не занимал первые строчки в списке приоритетных объектов для полномасштабной реакции со стороны соединений Астартес. Изолирование колонии на карантин ввиду неидентифицированной угрозы не было чем-то исключительным, тем более что Ашкелон-III имел относительно небольшое население. И вот, в ответ на стандартный запрос прибыла целая Великая рота из легиона, который пользовался в Империуме отнюдь не безупречной репутацией. Причём эту роту сопровождали скитарии из личной тагматы Генерал-фабриктора.
В действительности, мощи одного только флагмана Волков – боевой баржи «Пустотный змей» – вкупе с орудиями барка «Аксиома Троичности» Механикумов должно было хватить для обращения в пыль всей системы Ашкелона. Вскоре правда открылась команде «Танталуса-V». Когда крейсер принял последний сигнал от маяка на орбите, для него радиообмен с планетой прервался, но оказалось, что вскоре после этого с поверхности был отправлен ещё один сигнал – астропатический, который не заметили ни на маяке, ни на «Лунном». Этот сигнал приняли Механикум Марса и, расшифровав его, тут же обратились к Генерал-фабрикатору, который в свою очередь мгновенно связался с Императором. Шифр сигнала содержал всего два слова – Еретех Омега.
Мы точно не знаем, имел место прямой приказ Повелителя Человечества, либо Генерал-фабрикатор сам послал запрос на Фенрис. Так или иначе, Космические Волки отреагировали мгновенно, направив в помощь скитариям Марса Одиннадцатую великую роту. Причина заключалась в том, что Еретех Омега являлся одним из немногих отголосков Долгой Ночи, которым даже самые радикальные магосы не могли позволить существовать. Этот ужас, созданный безумными гениями прошлого, противоречил любым законам мироздания и представлял собой опасность высшего уровня, которую надлежало устранить здесь и сейчас. А самым жутким было то, что сигал с шифром «Еретех Омега» послали мертвецы Ашкелона. Ведь когда этот сигнал был сгенерировал, живых на планете уже не осталось.
Космические Волки и скитарии высадились одновременно в «Убежище» и субхрам Ризы. Они не встретили сопротивления, но оказались свидетелями последствий тотальной жестокости и абсолютного разрушения. Хотя целостность климатического купола субкузни сохранилась, внутри всё было выжжено до состояния пепла. В «Убежище» Волки смотрели на следы бойни – кровь, выбоины от пуль, кратеры от взрывов, опалённые стены. Но нигде не было тел или хотя бы их фрагментов. Только руины, гарь и алые росчерки. Но чем глубже в подземелья купольного города спускалась Одиннадцатая рота, тем меньше следов насилия она встречала. Нападение неведомого врага явно началось на нижних уровнях, где его никто не ждал.
Стая когтей Инара Хальвасна первой встретила врага. То была лишь тень, неподвижно застывшая у края лифтовой платформы. Волки окружили фигуру и она закричала. На несколько мгновений авточувства силовой брони оказались перегружены, но затем Сыны Русса пришли в себя и накрыли врага болтерным шквалом. Выстрелы орудий озарили противника – огромное, размером с дредноут, гуманоидное существо без головы с рифленой жилистой массой чёрно-синего цвета вместо тела, и эта масса была закована в позолоченный экзоскелет из неизвестного металла, перевитый чёрными пульсирующими трубками.
Невозможное создание шло прямо через болтерный огонь, получая существенный урон, но не останавливаясь. Настигнув первого Волка, враг взмахом руки разорвал его пополам. Хальвасн ринулся в атаку, проскочил под широким встречным взмахом смертоносных когтей и силовым кулаком раздробил противнику коленный сустав. Мерзкое существо рухнуло на землю и тут же в ход пошли цепные мечи, силовые топоры, громовые молоты, даже тактические ножи.
Когда тварь издохла, стало понятно, что она не являлась живым существом. Но также она не являлась механизмом в полном смысле этого слова. То была выращенная машина с нечеловеческим разумом и противоестественной жизнью в гидравлических поршнях и чёрных венах. «Вопль», сопровождавший этот короткий поединок, прекратился, едва чудовище погибло. Но тут же из соседнего коридора раздался новый крик и его подхватили тысячи других созданий по всему Ашкелону-III. Убитый Волками враг был часовым и он только что поднял тревогу.
Безголовые вопящие твари пришли сразу отовсюду. Они хлынули приливной волной из каждого коридора «Убежища». Их сопровождали обезьяноподобные существа с длинными руками, метровыми цепными когтями и телами, будто рассечёнными пополам хирургическими пилами. Одновременно «Убежище» заполонили ассиметричные сферы, парящие в воздухе и исторгающие из себя мириады шипов, с лёгкостью пробивавших керамит.
Космические Волки были рождены именно для таких битв. Их сердца были свободны от страха, а разумы не знали сомнений. Сыны Русса заревели и бросились на врага в безудержной контратаке. Тут же подтянулись скитарии, которые прикрыли наступление Волков, накрыв задние ряды противника стеной огня из радиевых карабинов и волкитных разрядников.
Пока у субхрама Ризы скитарии медленно, но верно отступали, Космические Волки под «Убежищем» сумели отбросить врага. Воины обратили внимание, что твари не оставили ни одного трупа своих – все тела и даже их отдельные части были собраны и унесены во тьму. Прошло совсем немного времени, пока не имеющие права на существование монстры атаковали снова.
Ярл Варальд Хельсдон организовал фронт в несколько эшелонов вокруг шпиля контрольного бастиона. Вместе со своими терминаторами-хускарлами он выдвигался то в одну сторону, то в другую, чтобы предотвратить прорыв. Вскоре Волкам пришлось уйти в глубокую оборону, динамический характер которой позволил им оставаться на месте и не отступать под неистовым напором смертоносного противника.
Хельсдон несколько раз запрашивал подкрепление с орбиты, пока резервы Волков и марсиан не иссякли. Ярл не сомневался в мастерстве своих воинов, но понимал, что лобовое столкновение они проиграют. Каждая из тварей по боевым характеристикам не уступала «Кастеллаксу» Механикум, и таких созданий в распоряжении врага были тысячи. Более того – они применяли адаптивную тактику боя, локально меняя свои стратагемы. Пока гиганты в золотых экзоскелетах сражались на острие фронта, обезьяноподобные «потрошители» (так их прозвали Волки) наносили стремительные «кусающие» удары по флангам в попытке раздёргать редеющие стаи. Ассиметричные сферы вычисляли расчеты с тяжёлым вооружением и фокусировали огонь на них.
Противник был слишком силён и слишком умён, он в течение считанных минут приспособился к действиям имперцев и использовал против них оптимальные контрмеры. Ярл Хельсдон вывел из боя железных жрецов и командный состав магосов, поставив задачу провести полевой анализ врага. Им удалось захватить несколько тел поверженных чудовищ и вскоре техножрецы подтвердили – перед ними Еретех Омега.
Каждая тварь была выращена из запретного продукта эры ТЭТ – синтетического биопластика, который не являлся ни плотью, ни в полном смысле искусственным материалом. Он был крайне прочен и умел копировать себя почти бесконечно. Со своей стороны железные жрецы Волков поняли, что «вопль» был формой эхолокации, с помощью которой враги исследовали окружающее пространство и обменивались информацией.
Но ключ к победе нашли не те, кто занимался полевыми исследованиями на линии боевого соприкосновения. Кориму Скаарсолу, железному жрецу из таинственной касты Говорящих с мёртвыми, удалось скрытно проследовать за группой безголовых тварей на самые нижние уровни «Убежища». Перенастроив свои авточувства, он сбил с толку врага и смог держаться от него на оптимальном расстоянии – видя противника, воин сам оставался невидим для «вопля». Вскоре коридоры освоенных людьми уровней сменились заброшенными пещерами, которые в свою очередь уступили место кавернам из полированного золотого материала и синтетического биопластика, составлявшего тела монструозных врагов.
Найдя логово зла, Скаарсол вернулся к ярлу и принёс ему координаты каверны, в которой чудовищный разум Еретех Омега штамповал своих солдат. «Пустотный змей» открыл огонь из лэнсов, пробив стены каньона до глубочайших пещер. Вслед за этим флагман выпустил штурмовые тараны и десантные капсулы с последним легионным резервом. Высадка прошла с выдающейся точностью, которая посрамила бы любого, кто привык видеть в Космических Волках не более чем бездумных берсерков. Механикум не нужно было обмениваться данными с ярлом, чтобы оценить ситуацию. Вслед за Волками к пробитому лэнсами туннелю двинулись транспортные корабли, заполненные сикарийцами-ржаволовчими – кибер-ассасинами, самыми смертоносными воинами Красной Планеты.
В глубинах Ашкелона-III развернулась неописуемая бойня. Концентрация врага возросла до отметок, которые уже не поддавались анализу и прогнозированию. В считанные минуты Космическим Волкам удалось прорвать ряды противника благодаря тому, что на острие фронта шли легендарные Сыны Имира – ветераны Одиннадцатой великой роты. Но вскоре Еретех Омега сумел замедлить продвижение двадцати дредноутов. Тогда по флангам ударили сикарийцы и хотя первичный импульс контратаки имперцев ослаб, они продолжали идти вперёд. Многие пали, но Волки рука об руку со смертоносными киборгами Марса сумели-таки достичь обители тьмы. Там их ждали кошмарные создания из бугрящегося синтетического биопластика, каждое – размером со штурмовой корабль.
«Вопль» тварей мгновенно разорвал барабанные перепонки Волков и испепелил авточувства их силовой брони. Имперские силы были вынуждены сменить неистовую атаку на отчаянную оборону. Ржаволовчие подобно муравьям взбирались на ходячие горы биопластика и рвали их трансзвуковыми клинками. Космические Волки дошли до пика своего мастерства и ярости, они бились с безупречной слаженностью, но этого было недостаточно. И тогда на поле битвы явился ярл Варальд Хельсдон, за которым шли последние выжившие хускарлы и стая Чёрной Чистки. Ярл поднял морозный клинок и десятки воинов со шлемами в форме волчьей морды активировали свои огнемёты, двинувшись вперёд неумолимым маршем, который, казалось, готов сокрушить само время.
Огнемёты, радиационные гранаты и стазисные заряды позволили хускарлам и Чёрной Чистке сломить врага и открыть путь в склеп, который защищали мерзостные твари. Здесь воины увидели пропавшее население Ашкелона – мертвецы лежали ровными рядами в казавшихся бесконечными альковах, которые поблёскивали матовым золотом и чернильным биопластиком. Ярл приказал ускориться и Волки двинулись через склепы, ища своего истинного врага. Из докладов Хельсдон знал, что монстры на всех направлениях стремительно отступают, мобилизуя силы для защиты склепов. А значит, здесь находилось что-то действительно важное.
Наконец, Волки с ржаволовчими вошли в последнюю пещеру. В её центре парила тёмно-синяя сфера, в которой постоянно вспыхивали золотистые схемы, больше всего напоминавшие никому не известные созвездия. «Вопль», который не стихал всё это время, внезапно стал осмысленным. Он превратился в сонм голосов, каждый из которых говорил на одном из многих тысяч языков, известных в галактике. Голоса требовали, затем угрожали. Но чем дальше продвигались Волки, тем неувереннее становились те требования и угрозы. В конце концов, голоса начали молить, но Сыны Русса не были созданы, чтобы даровать кому-то милосердное прощение.
Ярл Хельсдон не был знаком с таинствами культа Омниссии, но на каком-то глубинном уровне, объединяющем Человечество во всём его многообразии, воин знал, как зовётся существо, которое он сейчас видел перед собой. Силика Анимус, мерзостный интеллект, жизнь, рождённая нежизнью. Сикарийцы-ржаволовчие рванулись вперёд, они отвели трансзвуковые клинки для атаки, одновременно выплеснув в пространство перед собой боевой кант Механикум. Все они нашли свою смерть, столкнувшись с защитным полем Силика Анимус.
Тогда Варальд Хельсдон безотчётным всплеском древней ярости собрал в своей руке волю легиона и всего Человечества. В его генетической памяти вспыхнули величайшие достижения и катастрофические провалы людской расы. Воин воспылал жаждой жизни, напоённый своей праведной верностью Руссу и Всеотцу. Ярл метнул морозный силовой топор, который прошёл через защитную сферу Силика Анимус, будто её не существовало. Клинок вонзился в чёрную сферу и «вопль» стих.
Змея ложной жизни потеряла голову. Тысячи тварей, порождённых проклятыми технологиями, останавливались в пылу сражения и рассыпались горами синтетического биопластика. Сражение закончилось в одно мгновение. И уже в следующую секунду ярл Хальсдон отдал приказ вернуться на корабли. В следующие часы «Пустотный змей» и «Аксиома Троичности» исчерпали все запасы своих орудий. Они выжгли Ашкелон-III на десятки километров вглубь. Инспекционные команды подтвердили, что орбитальный удар по всей площади мира превратил в неидентифицируемый шлак всё, что было на поверхности планеты и в её глубинах.
Силика Анимус пал, а мёртвые Ашкелона были отомщены. После этого систему удалили со всех звёздных карт, а в секретных реестрах пометили как запретный регион высшего уровня. Никто никогда больше не оказывался в пределах Ашкелона-III, ведь даже эхо некогда возродившейся тьмы смертельно опасно…
Волки и Ангелы
Конечно, не все сражения Шестой легион вёл в тенях. Не каждая битва Сынов Русса фигурировала лишь в засекреченных отчётах. На фронтах Великого крестового похода в изобилии встречались противники, схватка с которыми для Космических Волков была отличным поводом записать ещё одну героическую сагу. И хотя порой саги действительно получались отменными, подоплёка описываемых ими событий могла быть совсем иной. Жестокой, трагичной, недостойной.
В 870.М30 имперская армия столкнулась с высокоразвитой человеческой цивилизацией Фааш, которая отказалась принять Согласие и сразу вступила в открытую конфронтацию с имперскими войсками. После череды жестоких поражений смертные флоты приняли решение обратиться за помощью к Астартес. На призыв ответили Космические Волки, которые в первых же столкновения в полной мере оценили военную мощь Фааша, признав в этой цивилизации достойного противника.
Новый враг сохранил немало технологий эры ТЭТ. По своим возможностям регулярная армия Фааша оказалась примерно сопоставима с имперской Ауксилией, в её распоряжении имелась аналогичная по своим ТТХ панцирная броня и лазерные винтовки. Однако регуляров усиливала фаашская военная элита – скарабинеры. Будучи размером с космодесантника, скарабинер был закован в силовую броню и помимо стандартных лазеров имел в своём арсенале интерференционное оружие, которое перестраивало материю на молекулярном уровне. Ручное интерференционное оружие обладало колоссальной разрушительной мощью, оно стреляло бесшумно и от его атак было крайне сложно уклониться.
Аналогичные образчики, только в масштабах артиллерийских орудий, Фааш устанавливал на орбитальные бастионы и пустотные корабли. Военный флот противника мог перемещаться в Имматериуме с помощью варп-двигателей, тогда как в материальном мире суда использовали неидентифицированную технологию на основе термоядерного синтеза. На прямолинейном векторе корабли Фааша с лёгкостью обгоняли любой боевой корабль Империума, а прикрывали их силовые щиты, аналогичные имперской Эгиде. Иными словами, в чём-то технологии врага соответствовали имперским, а в чём-то превосходили их.
Возвращаясь к скарабинерам, важно отметить, что дополнительную живучесть им обеспечивали персональные силовые щиты, также аналогичные по своим свойствам Эгиде. Существовало несколько типовых моделей скарабинеров, самые распространенные назывались Стражами, а самые большие – Левиафанами, они превосходили по размерам легионный дредноут, обладали сверхустойчивой многослойной бронёй и несли на себе артиллерийские комплексы ракетного вооружения. С таким врагом даже Астартес приходилось доводить себя до пика транс-человеческих возможностей и Космические Волки потеряли немало братьев, пока выработали оптимальную тактику противодействия столь необычной угрозе.
Со стороны Волков первой в бой вступила Тринадцатая великая рота ярла Йорина Кровавый Вой. Йорин сумел обнаружить и уничтожить несколько крупных бастионов Фааша, но так и не нашёл их материнскую систему. Любая битва с Фаашем осложнялась тем, что каждый вражеский корабль, не получивший критических повреждений в первые минуты, мог легко уклониться от схватки и сбежать. Но Йорин обыграл противника, устроив ему засаду в системе Инну, где у Фааша располагался очередной пустотный бастион. Волки взяли вражеское судно на абордаж, во время боя два воина Йорина поддались Проклятью Вульфена.
После этого ярл встретился с Руссом, который прибыл вместе с Огваем Огваем Хельмшротом и Третьей великой ротой. Примарх принёс плохие вести. Оказалось, что по мнению терранских военачальников Космические Волки слишком долго не могут найти материнский мир Фааша. Легион не отозвали только потому, что Русс связался с Сигиллитом. Шестому позволили продолжить кампанию, но Леман вмешался слишком поздно и приказы уже были отданы – Эль’Джонсон со своим флотом отправился на поиски колыбели фаашской цивилизации. Лев демонстративно не контактировал с братом, но сумел за меньшее время собрать тот же объём данных о противнике. Он шёл по тому же следу, более того – было похоже, что Тёмные Ангелы уже знают, где искать сердце врага.
Но теперь об этом знали и Волки – железный жрец Клойя получил необходимые сведения из инфоядра захваченного судна Фааша. Дулан – так назывался материнский мир непокорной цивилизации. Сыновья Русса во главе со своим отцом сразу направились по указанным координатам, но опоздали. Лев Эль’Джонсон сопоставил данные, полученные в ходе боёв против Фааша, с архивной информацией, и уже привёл к их родному миру собственный боевой флот. К тому моменту Первый легион хорошо знал технологические возможности и базовые стратагемы противника. Тёмные Ангелы пришли подготовленными, желая как можно скорее покончить с затянувшейся кампанией.
Лев приказал кораблям капитального класса держаться на максимальной дистанции, тогда как суда эскорта были принесены в жертву, чтобы не позволить дуланцам приблизиться. Одновременно под прикрытием пустотной бойни Тёмные Ангелы взяли флагманский линкор Фааша на абордаж, намереваясь развернуть его орудия против Ореола – кольцеобразной орбитальной станции, прикрывавшей Дулан. Именно в этот момент в систему прибыл флот Космических Волков. Русс приказал оказывать Тёмным Ангелам любое содействие, но в первую очередь придерживаться собственного плана, который заключался в стремительном блицкриге. Шестой намеревался врубиться в самый центр вражеского строя, смешать его ряды и разделить единый фронт на множество хаотичных схваток. Такую войну в пустоте Волки любили и умели побеждать.
Первыми в бой вступили корабли Тринадцатой великой роты. В противовес Ангелам, которые по-прежнему держались на дистанции, капитаны Йорина выжимали всё из субсветовых двигателей своих кораблей, чтобы как можно быстрее связать противника боем. Суда Шестого не выпускал штурмовики, полагаясь лишь на зенитные орудия, ведь это было бы бессмысленной растратой сил – перехватчики дуланцев превосходили машины Астартес в маневренности и огневой мощи. В этот момент Кровавый Вой увидел тяжёлый линкор Фааша и нацелился на него. Ярла вызвал капитан «Клинка Нумарка», крейсера Тёмных Ангелов, но Йорин отклонил вызов, сказав, что сначала они уничтожат линкор и пролью первую кровь, а потом уже поздороваются с Сынами Льва.
Минуя вражеские корабли меньшего класса, флагман Йорина «Эсрумнир» сблизился с головным линкором дуланцев и уничтожил его, не подозревая о том, что на борту судна находятся десять отделений Первого. «Клинок Нумарка» развернул свои орудия в сторону «Эсрумнира» и открыл огонь. Русс видел, что выстрел не был случайным. Вслед за «Клинком Нумарка» в сторону Волков развернулся «Непобедимый Разум», флагман Первого включил двигатели и пошёл на сближение атакующим курсом.
«Эсрумнир» уже разворачивался, но следующий залп «Клинка Нумарка» нанёс бы ему фатальные повреждения. Леман приказал открыть прямой канал с «Непобедимым Разумом», но на установку связи требовалось время, поэтому примарх повёл свой крейсер «Нидхёгг» в пространство между «Эсрумниром» и «Клинком Нумарка». «Нидхёгг» принял полный залп от Тёмных Ангелов и развернул орудия в сторону атаковавшего крейсера, одновременно фиксируя на себе прицел «Непобедимого Разума».
К этому моменту «Эсрумнир» завершил разворот и присоединился к «Нидхёггу», целясь в корабли Первого легиона. Русс, ещё не в полной мере понимая, что происходит, не мог не оскалиться в ответ на ироничность ситуации: в сердце яростной битвы с опасным врагом четыре самых мощных корабля из двух легионов прекратили обстреливать противника и нацелились друг в друга. В тот момент Великий Волк даже подумать не мог, что очень скоро эта ситуация повторится, но уже на поверхности Дулана.
После того, как был установлен канал связи между двумя флагманами, Лев всё объяснил Леману. Он указал Руссу на его ошибку – тот неверно оценил диспозицию Первого легиона и Фааша в ходе битвы. Волк не понял замысел Льва и поспешил начать сражение по собственным правилам, смешав брату карты. Ценой промаха стала гибель верных легионеров. Вот последние слова Эль’Джонсона в том коротком разговоре с Руссом:
Десять отделений моих лучших воинов продвигались к мостику, чтобы захватить его и обратить вражеские орудия на защитное кольцо. Теперь они мертвы, их старания пошли прахом. Легионеров отправил в битву командир «Клинка Нумарка», и он вынужден был смотреть, как вы губите их, не слушая предупреждений. Теперь он мстит за своих людей, и как мне его удержать? Стал бы ты мешать ему, если бы оказался на моем месте?
Разумеется, остальные Космические Волки пока ничего не знали, поэтому они готовы были открыть огонь по кораблям Тёмных Ангелов. Особенно этого хотелось Йорину, флагман которого сильно пострадал и многие его люди погибли под ударами «Клинка Нумарка». Однако Русс не дал разрешения открыть огонь, вместо этого он обратился ко Льву:
– Брат, мы дурно поступили с тобой. Отмени атаку, и я сам приду к тебе – обсудим, как мне загладить вину.
Чёрная Кровь уставился на Русса, потеряв дар речи. Все, кто услышал слова Лемана, замерли и поражённо вскинули глаза, словно ожидая увидеть какого-то духа-обманщика, который подменил собой их истинного повелителя.
«Я сам приду к тебе».
Спустя несколько мгновений, которые показались Леману вечностью, Эль’Джонсон ответил, что берёт с брата слово, а пока им нужно разобраться с Ореолом Дулана, иначе оно уничтожит оба имперских флота. При этом Лев довольно резко и даже оскорбительно общался с Руссом, но тот подавил вспыхнувшую было ярость, отлично понимая, что он действительно ошибся и на нём теперь лежит вина не только за гибель Тёмных Ангелов, но также за возможное поражение в пустотной битве.
Ограничение по знакам. Продолжение здесь.
Группа ВК
Ютуб-канал
Телеграм с анонсами и чатом
Арты от Thim Montaigne
Космические Волки: Удел палачей
Дары Всеотца
Огненное Колесо, которое Влка Фенрика называли Элдкрингла, изменило Шестой легион. Пять лет генетические сыновья Русса провели в нескончаемых битвах с зеленокожими. Они потеряли треть личного состава и ни один Космический Волк не вернулся из той кампании без новых шрамов. Примарх выполнил своё обещание – он заставил терранское ядро Своры отказаться от стези кровожадных берсерков. Волчий Король научил воинов сдерживать пламя в собственной крови и направлять свой гнев на врагов Человечества.
Когда после кровопролитной кампании терранцы и фенрисийцы бок о бок вернулись на планету, приютившую их отца, между ними уже не было никакой разницы. Каждый из них ушёл в Огненное Колесо сыном своего мира, и каждый вернулся чем-то большим. Все они стали сыновьями Фенриса, суровой арены смерти, равно как и сыновьями древней терранской культуры, которая лишь здесь сохранилась в своём первоначальном виде.
Первенство варагиров больше не оспаривалось. Варварство, ранее лишённое идеологического базиса, получило собственную философию. Космические Волки обрели цель. Они стали защитниками рода людского, осознав наконец, ради чего Император привёл их в этот мир. Конечно, Повелитель Человечества видел, что произошло. Он не мог лично придти к Руссу и поздравить его со столь выдающимся достижением – Волчий Король просто не был создан для подобных жестов. Поэтому Император выразил свои чувства иначе.
Первый подарок предназначался лично Леману из Руссов, примарх получил его сразу после Огненного Колеса на Серафине V. Века назад Император, используя своё психическое искусство и древние технологии Золотого Века, создал два уникальных копья. В разные времена и эпохи эти копья носили множество имён, но большинство из тех, кому известно об их существовании, используют названия «Дионисийское» и «Апполоническое». Апполоническое копьё Император вскоре вручил Вальдору. Дионисийское долгое время находилось при нем, так что иногда его называли Копьём Императора.
В действительности, на момент создания этого оружия Повелитель Человечества точно знал, что не будет сам его использовать. И вот, после завершения кампании Огненного Колеса Дионисийское копьё нашло своего истинного хозяина. Учитывая, что культура Фенриса чуть больше чем полностью основана на мифологии раннесредневековой Скандинавии, нет ничего удивительного в том, что в легионе оружие сразу прозвали Гунгниром. У скандинавов это имя носило копьё Одина, выкованное Сыновьями Ивальди, легендарными мастерами из Свартальвхейма. На наконечнике Гунгнира вырезаны особые руны, копьё является совершенным оружием, его удар невозможно отразить.
В лоре Вархаммера удар Дионисийского копья вполне себе отразим, но вместе с тем оружие обладает весьма любопытным свойством – оно раскрывает истину тому, кого смертельно ранит. В чём заключается эта истина – зависит от ситуации. В период Великого крестового похода и Ереси Хоруса наиболее показательным эпизодом в контексте свойств Гунгнира выступает дуэль Русса и Хоруса во время Битвы при Трисолиане. Тогда поражённый Дионисийским копьём Луперкаль на несколько секунд освободился от влияния Четвёрки. В дальнейшем благодаря ране, нанесённой этим оружием, он полностью вышел из-под контроля Богов Хаоса, но жертва Малогарста всё изменила.
К Битве при Трисолиане мы ещё вернёмся. Сейчас важнее отметить, что Русс никогда не использовал Дионисийское копьё до поединка с Хорусом. Леман не любил копья в целом и конкретно это копьё в частности. Неоднократно он специально терял и забывал оружие, но оно раз за разом возвращалось к нему. В дальнейшем копьё обрело массу имён, самые распространённые среди них – Копьё Русса и Волчье Копьё. Вот, что сам Леман говорил о даре Императора:
– Провели церемонию. Всеотец умело пользуется ими. Хотя не думаю, что он любит их, если вообще что-то любит. Присутствовали Феррус с Хорусом. Ферруса нашли незадолго до этого, и он выглядел абсолютно суровым, как и всегда, пока Фулгрим не отсёк ему голову, хотя я думаю, тогда он был просто сбит с толку происходящим. Всеотец производит подобный эффект. Парад был идеально продуманным. Шанс Всеотца продемонстрировать миру Своего третьего сына, в то время как Он восхваляет второго. Вот тогда Он мне и вручил это копьё, – прорычал Русс. – Копьё как копьё, достаточно большое, чтобы я мог им пользоваться, добротно сделанное, прекрасное, как и все дары Императора, но оно только казалось «всего лишь копьём». Пока я не коснулся его.
Русс снова выпил вина, долил ещё и продолжил.
– В тот момент, когда Повелитель Человечества вручил мне это оружие, я почувствовал, как его злой вюрд лёг на мою душу. Улыбка почти сошла с моего лица. Я сумел удержать её, когда принимал «почесть», – он насмешливо подчеркнул это слово. – От моего отца ничего нельзя скрыть. Я ждал, что Он даст понять, что заметил мою тревогу, будет оскорблён или замешкается, но если Он и почувствовал мою заминку, то ничего не сказал. Это обеспокоило меня больше, чем само копьё. Он должен был ощутить моё дурное предчувствие, потому что в этом Его суть, и если Он почувствовал и ничего не сказал, значит, копьё сделало то, что должно было сделать. Затем я занял своё место возле Ферруса с тревогой на сердце и таким же мрачным лицом, как у него.
Вернувшись в свой шатёр, я не мог дождаться момента, чтобы выпустить копьё из рук. В качестве дара Императора оно висело на почётном месте выше другого моего оружия, но мне не стыдно признать, что я не мог смотреть на него, даже касаться. Я ни разу не брал его в битву.
После той церемонии Русс в одиночку напился мёда и уснул. Во сне он сражался с Моркаи, двуглавым псом, воплощением смерти из Фенрисийских легенд (аналог Фенрира или Гарма из мифологии скандинавов). Леман бился Гунгниром, но всё равно не смог одолеть своего противника. Сон прервался, когда его разбудил Хорус. Лишь спустя десятилетия Русс понял, что значил тот сон и внезапное появление Луперкаля.
Истина о Дионисийском копье оставалась сокрытой для примарха вплоть до событий Ереси Хоруса. В промежутке между Сожжением Просперо и Битвой при Трисолиане примарх вернулся на Фенрис и прошёл через Врата Суртура (позже я расскажу об этом подробнее). В подземном мире Леман узнал всё о свойствах копья, потому что был смертельно ранен им. Но в тот момент Волчий Король познал ещё одну истину:
Эта рана не была худшей из полученных примархом. Куда страшнее оказалась та, что теперь зияла в его душе, будучи присыпана жгучей солью знания.
Да, он знал. Знал, кем был. Кем были все примархи.
Лицо Русса онемело. Холод сковал руки и ноги. Он посмотрел широко раскрытыми глазами в лицо своему убийце. Такое знакомое, но такое непохожее.
– Что мы такое? – сказал он, хотя ответ был известен, и его душа сжалась в пламени откровения. – Как мог наш отец привести нас в этот мир? Как Он мог создать нас?
– Как выяснил твой брат Магнус, знание всегда имеет свою цену, – сказал ложный Русс с ухмылкой. – Ты хотел знать, и теперь знаешь. Цена за пробуждение копья – твоя собственная. Это знание будет мучить тебя вечно, и, в конце концов, выгонит тебя из дома. Но знай, Леман из Руссов, тебе нужно только ранить Воителя, чтобы напомнить ему, что он – Хорус Луперкаль, сын Императора, а не марионетка Хаоса. Остальное – дело времени.
И просвещённый Леман Русс замертво свалился на снег.
Всё произошло так, как и предсказал Эрлкинг, король Утгарда, тёмный двойник Русса. Однако Четвёрка переиграла вюрд и руками Малогарста вернула Луперкаля из мёртвых, вновь опутав своими тенетами. Что касается Русса, он благодаря копью узнал возможно самую страшную тайну отца. Он узнал, что за сделку тот заключил, чтобы создать примархов. Но Леман никогда никому об этом не рассказывал. Что показательно – страшное знание никак не повлияло на его лояльность.
Позже, на Яранте, умирающий Леман Русс передаст Дионисийское копьё Бьёрну. Копьё ещё не раз напомнит о себе, но его дальнейший путь связан с историей Ордена Космических Волков, а не легиона, поэтому на сегодня о нём всё. Перейдём ко второму дару Императора, который тот преподнёс уже не лично примарху, а всему Шестому после Огненного Колеса. Этим даром оказалась великолепная крепость, возведённая в Асахейме, единственном материке Фенриса. Точнее – к тому моменту, когда Космические Волки вернулись на родной мир, крепость ещё не была достроена. Предвосхищая исход кампании против орков, Император приказал начать строительство заранее, но его не успели завершить к возвращению Волков.
Проектированием и возведением твердыни занимались механикумы Палаты Кастеллянис. Чтобы был понятен масштаб оказанного доверия – Палата Кастеллянис помимо крепости на Фенрисе строила только один объект в галактике – Императорский Дворец. И название крепости – Клык – придумали именно механикумы. Им оно показалось аутентичным, но Русс лишь посмеивался над их выбором.
На самом деле, даже хронисты Империума нередко сравнивали Клык с Императорским Дворцом. В том смысле, что в обоих случаях мы имеем дело с колоссальным сооружением немыслимых масштабов. И ведь Дворец на Терре изначально тоже являлся крепостью, лишь спустя века он стал… городом. Хотя в итоге Дорн всё равно вернул его к истокам.
Однако уникальность Клыка заключается вовсе не в размерах сооружения, количестве защитных элементов или безупречно рассчитанных огневых позициях. Во-первых, шпиль крепости уходит в верхние слои атмосферы, что позволяет орбитальным судам стыковаться с Клыком. Таким образом, исчезает необходимость в суборбитальном транспорте. Фактически это аналог Башен Циолковского, которые используются на Марсе (кстати, такой проект реально существовал).
Во-вторых, внешнее бронирование крепости, по слухам, может без труда выдержать множественные удары любого оружия класса «Экстерминатус». В-третьих, пустотные щиты, прикрывающие Клык, мощнее стандартных щитов, используемых в имперском флоте. По всей видимости, это какой-то аналог «Эгиды», прикрывавшей Императорский Дворец. При этом Клык самодостаточен. В нём есть добывающие и перерабатывающие комплексы, кузни и арсеналы, казармы и тренировочные залы, склады и столовые, лаборатории и фермы.
Интересно отметить, что сами Космические Волки называли Клык эттом. То же слово фенрисийцы исконно применяли в значении «племя». Перед нами очередная отсылка к культуре средневековых скандинавов, с языка которых (имеется ввиду конкретно древнескандинавский) слово «этт» («ætt») переводится как «семья» или «род».
Подробное, но устаревшее описание Клыка есть в «Вольном Торговце» 1987 года. Однако с тех пор многие элементы лора подверглись тотальному реткону. Например, изначально родной мир Космических Волков назывался не Фенрис, а Лукан. Думаю, это отсылка к одноимённому американскому фильму 1977 года, где речь идёт о ребёнке, воспитанном волками. И ребёнка того называли… вульфеном.
По некоторым сведениям, Леман Русс участвовал в проектировании Клыка, хотя не вполне понятно, как это возможно, если он пять лет безвылазно воевал со своим легионом в Огненном Колесе. Так или иначе, крепость стала поистине королевским даром. Реализация замысла потребовала колоссальных ресурсов, но оно того стоило – Космические Волки стали полностью независимым легионом. Теперь они всё могли делать сами – он производства пищи и снаряжения до генетического вознесения и психомиметической подготовки.
На тот момент кроме Шестого ни один другой легион не был в той же степени автономным, и очень мало миров в Сегментуме Солар наряду с Фенрисом являлись самостоятельными элементами в грандиозном механизме Империума. Тогда мало кто осознавал, почему Император даровал Леману Руссу такую независимость. Это стало понятно позже. Что касается примарха, он намеревался в полной мере использовать новые возможности.
Волчье сердце
Огненное Колесо пережили пятнадцать тысяч воинов. Русс видел, что столь малая численность не позволит его легиону раскрыть весь свой потенциал на фронтах Великого крестового похода. Поэтому, когда он вернулся на родной мир, его первый приказ никого не удивил – направить все свободные ресурсы на ускорение вербовки и оптимизацию генетической работы. Во многом это стало возможно благодаря самому примарху.
Ввиду изначальной нестабильности генетического материала устойчивых образцов было крайне мало, а процент летальных исходов по-прежнему оставался опасно высоким. До Огненного Колеса Волки не могли масштабно использовать генетическую матрицу примарха. Теперь такая возможность появилась, а ещё легион получил уникальное оборудование, которое по воле Императора доставили в лаборатории Клыка.
Таким образом, Фенрис превратили в машину по производству Астартес. Леман Русс решил не выводить местные племена из эпохи варварства, он не дал им новые технологии и не стал применять терраформирование. Технически всё это было возможно, но тогда, как считал Великий Волк, суровый мир перестал бы давать ему воинов, подобных тем, с которыми он проливал кровь. Жестокий климат и тысячи смертельных опасностей породили выносливый и суровый народ. Неправильно говорить, что здесь выживали сильнейшие. На самом деле, на Фенрисе не сильнейшие вообще не рождались.
Более того, нам известно, что древние машины Механикум, пришедшие из Тёмной Эры Технологий, использовались для того, чтобы локально усугубить климатические условия и стимулировать активность агрессивных форм жизни. В таких зонах проводились тренировки рекрутов. Конечно, жестокая подготовка не являлась нонсенсом – многие легионы практиковали схожие методы, включая, например, Имперских Кулаков и Железноруких. Но на Фенрисе всё было иначе. Здесь пестовалась уже упомянутая философия варварства – чистота помыслов и намерений, гармония внешней и внутренней стихии.
Смертоносный мир порождал смертоносных воинов. Каждый из них носил в своём сердце неистовость Фенрисийских метелей и неумолимость кипучего планетарного ядра. Но также каждый теперь учился усмирять своё естество, используя для этого лишь собственную волю, отражённую мириадами аспектов окружающего мира. На тот момент никто, кроме самих Космических Волков, не понимал, что для них значило быть варварами. А ведь речь шла всего лишь об отсутствии двуличья перед собой и перед звёздами. О прямолинейности и непререкаемой дисциплине, об отсутствии надуманных атрибутов цивилизации и бессмысленных церемоний. Речь шла о первородстве человека и его истинной природе, которую не изменить. Которую можно лишь принять.
Согласно официальным отчётам, численность легиона росла только за счёт фенрисийцев, но это ложь. По всей видимости, на Фенрисе действительно проводили евгенические программы, которые увеличивали деторождаемость в доминирующих племенах. Однако, по слухам, которые кажутся слишком устойчивыми, чтобы не иметь под собой и толики правды, Космические Волки проводили рекрутирование и на других мирах. Хотя «рекрутирование» – не вполне уместное определение.
Шестой легион намеренно искал миры с населением, уклад и уровень развития которого больше всего походил на Фенрисийский. Таких миров в Сегментуме Солар нашлось немало. Особые отряды Космических Волков проводили анализ подходящих планет и похищали целые поселения, которые отвечали необходимым требованиям. Этих людей привозили на Фенрис и применяли к ним методы психического перепрограммирования, которые в более просвещённую эпоху вполне могли оказаться под запретом. После обработки очередную партию просто отпускали в случайно выбранной локации.
Эти люди не помнили своего прошлого, они были уверены в том, что родились на Фенрисе. Некоторые погибали, но большинство либо присоединялось к уже существующим племенам, либо образовывало собственные этты. Параллельно Леман Русс адаптировал фенрисийскую мифологию, которая лежала в основе культуры его народа, но теперь должна была соответствовать новым стандартам, заданным Адептус Астартес. Исконно на Фенрисе существовали две особые касты – скальды и годи. Первых ещё именовали воинами-поэтами, вторые отвечали за проведение ритуалов. И те и другие выступали носителями истории своего мира, хранителями его древних устоев, что передавались изустно в виде саг, а также через племенные церемонии, исполненные глубокого символизма.
Здесь нужно отметить, что оба понятия – скальд и годи – родом из раннесредневековой Скандинавии. Скальдами называли авторов поэтических произведений, которые записывались особым размером, например – дротткветтром, квидухатом или тёглагом. Скальдическая поэзия изобилует кеннингами и хейти, это разновидность метафор, характерных не только для скандинавских, но также для англосаксонских саг. Например, небо скальд мог назвать шлемом солнца, а воина – кровавым бражником битвы. Хотя сами скальды не записывали свои произведения, их упорно собирали средневековые хронисты. Нам известно более пяти с половиной тысяч скальдических стихов из семисот источников.
Покровителем скальдов считался Браги, бог поэзии, мудрости и хмельных напитков. Скальды имели особый статус при королевском дворе, где они сочиняли прославляющие, развлекательные и хулительные песни – висы. Они не пользовались музыкальными инструментами, по крайней мере, это не подтверждается ни археологией, ни хрониками, ни художественными источниками. Значение слова «скальд» («skald») не определено. Предположительно, оно происходит от протогерманского «skalliz», что значит «голос» или «крик».
Что касается годи, так скандинавы называли, как бы мы сейчас сказали, сельских старост. Годи занимался административной деятельностью, решал земельные споры, организовывал блоты. Есть версия, что изначально это был религиозный статус, но мы не может подтвердить данное утверждение. У скандинавов вообще не было «профессиональных жрецов», но на местном уровне ритуалы проводили именно годи (женский вариант – годья). Так что в лоре Космических Волков слово используются по существу. А теперь пора вернуться к этому самому лору.
Я обратил ваше внимание на то, что Русс решил адаптировать фенрисийскую культуру под стандарты легиона. Саги стали эпичнее, а ритуалы – масштабнее. Своим скальдам и годи примарх даровал особые технологические блага, продлив их жизнь и заострив их разум. В глазах обычных людей поэты и жрецы стали кем-то большим, они оставались для народа Фенриса проводниками родной культуры, одновременно воплотив в себе истории о далёких мирах и межзвёздной империи Всеотца, который больше не казался фенрисийцам мифом. Воины Шестого легиона для смертных стали эйнхериями – бессмертными воинами Отца Дружин, а Клык называли не иначе как чертогами богов.
Мы не можем назвать мифологическое мировоззрение фенрисийцев верой в её эталонном смысле, и всё же их племенная картинка мира близка к религиозной концепции настолько, что не могла не вызывать вопросов. Со стороны казалось, что Русс манипулирует своим народом через суеверия, он благоволит мистическим традициям Фенриса, способствует их укреплению. Во многом так и было, то есть его действия прямо противоречили одному из основных постулатов Имперской Истины, которая провозглашала освобождение человечества от религиозных заблуждений и полное искоренение веры в ложных богов, вне зависимости от её формы и контекста. Однако для Фенриса Император сделал исключение. Шестой в очередной раз доказал, что стоит вне законов и правил. Конечно, в кулуарах пошли шепотки насчёт двойных стандартов.
Впрочем, тогда это мало кого волновало. Великий крестовый поход набирал обороты и Космические Волки стали вторым легионом, который обрёл генетического прародителя. Русс видел ревность Хоруса, который привык всецело разделять внимание отца. Теперь же Луперкаль был не один. Но вскоре напряжённость между братьями ушла, когда появился Феррус Манус, а потом Фулгрим и Дорн. Военная экспансия Человечества не могла обойтись без столь выдающихся полководцев, так что появление примарха всегда было особым событием.
Здесь хочу немного отступить от основной темы. Очевидно, что культура и мифология Фенриса действительно вдохновлена культурой и мифологией раннесредневековой Скандинавии. Некоторые заимствования полные, например, те же скальды, годи, эттиры, Всеотец, Гунгнир. Другие – частичные. Скажем, у скандинавов не было двухголовых псов, подобных фенрисийскому Моркаи. Однако это явная отсылка к варгам – чудовищным псам, рождённым в Ярнвиде, железном лесу. Из варгов наиболее известны Фенрир и Гарм, также к этому виду предположительно относятся Хати и Скол, которые гоняются за Солнцем и Луной соответственно.
Кстати, многие уверены, что название родного мира Космических Волков – Фенрис – происходит от имени уже упомянутого Фенрира, сына Локи, которому во время Рагнарёка суждено разорвать Одина на куски. Это неверно – слово «Фенрис» не является авторским вариантом «Фенрира». В древнескандинавских текстах чудовищного волка называют обоими именами – и Фенрир, и Фенрис, просто в массовую культуру попало лишь первое. В переводе оба означают «болотная тварь». Ещё одно его имя – Ванаганд, что значит «чудовище из реки Ван». Наконец, есть тексты, в которых Фенрира называют Хрёдвитнир – «волк славы». Не думаю, что имеет смысл погружаться в этимологию всех этих имён и искать дополнительные контексты. Авторы GW назвали планету Шестого легиона Фенрисом, потому что так звали хорошо известного мифологического волка – яростного и кровожадного, но вместе с тем драматического персонажа.
Думаю, эту часть легенды о Фенрире знают далеко не все. Как я уже сказал, Фенрир – сын Локи и великанши Ангрбоды. Ещё у него были родные брат и сестра – мировой змей Йормунганд и Хель, правительница мира мёртвых. Причём изначально Йорм и Хель не имели своих громких титулов. Но вёльва напророчила Одину, что дети Локи принесут в мир великие беды. Поэтому змея было решено забросить в океан, где он вырос и окольцевал мир, а Хель подарили свою локацию в Нифльхейме, которую стали называть её именем – Хельхейм. Как я уже неоднократно говорил на предыдущих стримах, в Хель не попадали умершие от старости или болезней – это мистификация Снорри Стурлусона. На самом деле, после смерти в Хельхейм спускались боги, герои и сверхъестественные существа. Получается, что для Хель это была не ссылка, а большая честь. Другой вопрос, что из Хельхейма невозможно было вернуться, да и находился он далеко от Асгарда и Мидгарда.
С Фенриром всё вышло куда интереснее. Волк рос не по дням, а по часам. Он не проявлял агрессии и даже подружился с Тюром, богом победы. Но Один не мог выбросить из головы пророчество вёльвы, поэтому придумал коварный план. Асы пришли к Фенриру и показали ему путы Лейдинг, которые невозможно разорвать. Волк принял вызов, позволил себя сковать и с лёгкостью избавился от Лейдинга. Тогда асы принесли ему путы вдвое прочнее, они назывались Дроми. Боги попросили волка вновь продемонстрировать свою невероятную силу. Фенрир снова дал себя сковать и порвал Дроми. После этого по приказу Одина Скирнир отправился в Свартальвхейм, где тёмные альвы изготовили оковы Глейпнир из шума кошачьих шагов, женской бороды, корней гор, медвежьих жил, рыбьих голосов и птичьей слюны.
В этот раз Фенрир почувствовал неладное и согласился испытать путы только в том случае, если кто-то из асов вложит ему в пасть свою руку. Конечно, вызвался Тюр, единственный друг волка. Тюр знал, что предаёт Фенрира и так же он знал, что неминуемо лишится руки. Но приказы Всеотца не обсуждаются. Фенрир не смог вырываться из Глейпнира и асы отказались его выпускать. Волк в ярости откусил руку Тюру, после чего ему в пасть вставили клинок и замуровали зверя в пещерах Гнипахеллира. Из более позднего пророчества вёльвы Один узнал, что Фенрир вырвется на свободу во время Рагнарёка, пожрёт солнце и принесёт смерть Всеотцу. Неизвестно, почему Один не убил волка и никак не попытался помешать исполнению второго пророчества (а может и пытался, да только не вышло…).
Конечно, в тираничном Одине мы можем легко увидеть Императора. А судьба вархаммеровского Фенриса не менее трагична, чем судьба одноимённого мифологического персонажа. Но я начал этот разговор с другой целью. Насколько родной мир Космических Волков похож на средневековую Скандинавию в плане условий жизнь? Конечно, во вселенной Вархаммера всё гипертрофировано и утрировано. В целом аналогия прослеживается, но Скандинавский полуостров вовсе не так суров, как принято считать. Например, в южных и западных регионах средняя температура января колеблется от -4 до 2 градусов. А вот лето прохладное – в июле до 14 градусов по Цельсию. Конечно, севернее климат более холодный, но это характерная особенность не конкретного региона, а субарктического пояса.
Основная проблема Скандинавского полуострова в период раннего средневековья заключалась в том, что здесь нет плодородной земли и мало полезных ископаемых. Но шведы, датчане и норвежцы не находились в безвыходном положении. Как минимум, они торговали с Европой и Русью, как максимум – ходили в завоевательные походы. В Британию они пришли в первую очередь за землями… Ладно, в первую очередь они пришли пограбить монастыри, но потом поняли, что здесь можно обосноваться. Так вот у жителей вархаммеровского Фенриса такой возможности не было – у них вся поверхность планеты была одинаково пустынна и смертоносна. Здесь не у кого было выторговать ресурсы, не с кем было повоевать за новые земли.
Теперь вернёмся к Космическим Волкам, которые после перегруппировки на Фенрисе рассредоточились по фронтам Великого крестового похода. Они сражались плечом к плечу с другими легионами и капитаны Шестого демонстрировали исключительное мастерство, командуя в том числе своими кузенами и Имперской Ауксилией. Русс научил их ценить чужую жизнь и Волки теперь проливали куда меньше крови. Всегда ровно столько, сколько было необходимо. Они приводили к Согласию целые системы и шли дальше, не оборачиваясь. Возможно, где-то им не хватало дипломатии или тактического изящества, но они всегда достигали поставленной цели, стремясь свести к минимуму свои потери и потери союзников.
На Таралаисе Космические Волки одним стремительным ударом разгромили весь орочий контингент, а Битва за Сахардуин вошла в имперские учебники по тактике как одно из эталонных сражений, проведённых Руссом в полном соответствии с положениями «Принципия Белликоза». Освобождение мира-улья Нова Борилия от ксеносов-номанов стало одной из величайших побед того периода. Во время кампании Волки нашли СШК, который позволил создать универсальный боевой танк. Механикум назвали машину «Леман Русс» в качестве признания заслуг Шестого примарха.
Космических Волков продолжали порой называть кровожадными варварами, но тот образ являлся не более, чем маской, которую Повелитель Зимы и Войны носил для отвода излишне любопытных глаз. Так было проще – никто не ждал от Волков многого. Чаще всего их направляли туда, где не было необходимости в сохранении инфраструктуры. Лишь истребление врага имело значение. Летописцы избегали Шестой и это всех устраивало. Лишь очень немногие, кто изучал отчёты о битвах Космических Волков, знали правду. Они знали, что Леман Русс оказался выдающимся стратегом и каждая его битва становилась апофеозом воинского искусства.
Шестой умел адаптироваться к любым условиям, демонстрируя невероятную силу и выносливость. Воины просчитывали врага до мельчайших деталей и если их атака казалась стороннему наблюдателю прямолинейной и бесхитростной, это лишь значило, что сторонний наблюдатель ничего не смыслит в происходящем. Тезис подтверждается хотя бы тем фактом, что Хорус, изучив сводки по битвам Русса, не сумел скрыть своего удивления. По слухам, Луперкаль даже засомневался в том, чей из двух легионов имеет больше прав называться Волками. Но об этом мало распространялись, хотя Хорус определённо был не единственным военачальником Империума, который смог сопоставить сухие отчёты и передающиеся шёпотом рассказы смертных ауксилариев.
Конечно, другие примархи тоже это видели. Космические Волки всегда сражались мастерски, дисциплинированно, стойко. Но Шестой легион преображался, когда сталкивался с изменниками и предателями. Несколько сражений до Рама Сулы справедливо называли безупречными – Волки тактически обыгрывали врага и почти не несли потерь, сокрушая своих противников, вне зависимости от их особенностей и преимуществ. Но всё изменилось, когда Император приказал Шестому подавить восстание на Рама Суле. Обстоятельства той битвы не вполне ясны, но единственный факт заставил многих ужаснуться: за один день Космические Волки утопили Рама Сулу в крови, истребив по разным данным до миллиона бунтовщиков.
На некоторое время всё улеглось, а потом Всеотец приказал Сынам Фенриса выследить флот вольного торговца-отступника Велизария Хайте. Волки нашли предателя, вырезали всех людей на его судах, а самого Хайте, провозгласившего себя новым богом, они казнили с демонстративной жестокостью, бросив вольного торговца в реакторный отсек его флагмана. И это повторялось раз за разом. На десять образцовых операций Шестого обязательно приходилась одна карательная миссия, которую они проводили против предателей и тогда звериная натура Волков проявляла себя во всей красе. Именно такие операции подкрепляли амплуа кровавых варваров.
Вечное проклятье
Конечно, нашлись те, кто захотел узнать о Волках больше, разобраться в причинах и объяснить следствия. И кому-то действительно удалось вскрыть тёмную правду. Хотя чаще это происходило в результате трагической случайности, а не как результат намеренных изысканий. В масштабах Империума никто никогда не знал о генетическом изъяне Космических Волков. Но в течение Великого крестового похода некоторым примархам открылась истина про оборотную сторону Канис Хеликс. Разумеется, о проблеме также знали Император и Малкадор, возможно кто-то ещё из приближённых Повелителя Человечества.
Телеграм с анонсами и чатом
И НИКАКИХ ВОЛКОВ
...Его мысли вновь просыпались от столетней дрёмы. В трубки, ведущие к его саркофагу, закачивались стимуляторы, вымывая остатки транквилизаторов. Звуки приводов, поднимающих его бронированный корпус в вертикальное положение, смолкли, затем весь его взор залил яркий свет, который вскоре померк, открыв привычную картину. Перед ним стояли техмарины и апотекарии со свитками и инструментами в руках, ближе всех к нему стоял светловолосый десантник, бывший, судя по знакам различия, в ранге Брата-Капитана. Что-то во всей этой картине казалось необычным, но что именно - он не мог понять. Впрочем, неважно. Похоже, его час снова настал.
“КТО ПРОБУДИЛ БЬОРНА?” - прогрохотал он через громкоговорители. “НАСТАЛ ЧАС БИТВЫ?” - добавил он с надеждой.
“Именно, настал час битвы, великий Бьорн,” - ответил капитан. “Мы пробудили тебя, чтобы разбить наших врагов!”
“ЕЩЕ БЫ. ЧАС БИТВЫ НИКОГДА НЕ НАСТА— СТОП, ЧТО?”
В зале воцарилось недоумённое молчание. Оно длилось несколько мгновений, пока капитан не прокашлялся. “Эмм, да, великий, настал час битвы. Что-нибудь не так?”
Бьорн молчал ещё несколько секунд. Когда он заговорил, его слова были осторожны и неуверенны. “ТО ЕСТЬ ВЫ НЕ ХОТИТЕ, ЧТОБЫ Я РАССКАЗЫВАЛ О БЫЛЫХ ВРЕМЕНАХ? О ЛЕМАНЕ РАССЕ?”
“Я... Я не сомневаюсь, что ты мог бы, почтенный воин, но, по правде говоря, мы хотели бы увидеть тебя в бою.”
Вновь молчание. Кучка апотекариев, стоявшая дальше остальных, начала перешёптываться. “Мы не накосячили в ритуале пробуждения?” - “Слышал, он впадает в старость… возможно, он даже не помнит, чего от него хотят-“
Внезапно громоподобный звук заполнил всю оружейную, эхом отражаясь от стен. Через мгновение все поняли, что это - хохот, извергаемый громкоговорителями Дредноута.
“ОЧЕНЬ ХОРОШО” - объявил Бьорн, вдоволь насмеявшись. “Я ВНОВЬ БУДУ СРАЖАТЬСЯ!” Беспокойство на лицах окружавших его десантников тут же сменилось улыбками облегчения.
“Разумеется, о Великий!” - усмехнулся капитан. “Великая честь - сражаться с тобой плечом к плечу!” Бьорн был в восторге . Его разбудили для долгожданной битвы, никто не хотел слушать истории о ёбаном Лемане Рассе, более того - никто даже не назвал его полным - Император его побери - именем. Ближайшее столетие рисовалось очень неплохим! Если удача не оставит его и впредь, то, возможно, он даже будет вознаграждён за грядущие победы священным машинным маслом, заливать которое будут парочка адептус сороритас –
“Кхм, великий? Кажется, вы на секунду задумались… что-то про близняшек?”
“ЧТО? Э... НИЧЕГО. КОГДА ЖЕ БИТВА!?” - спросил Бьорн, быстро сменив тему разговора. “ПРОВОДИТЕ МЕНЯ К НАШИМ КОРАБЛЯМ, КОТОРЫЕ ДОСТАВЯТ НАС К ВРАГУ, ГДЕ БЫ ОН НИ ПРЯТАЛСЯ!”
“Мы уже на боевой барже, прямо на орбите над нашей целью,” - проинформирова его капитан, “Вскоре мы выйдем на удачную для сброса капсул позицию и будем готовы начать наступление. Если ты проследуешь за мной к посадочным капсулам, мы будем готовы начать немедленно.” Ах, они уже были на борту, а не в крепости, как он предполагал. Неудивительно, что обстановка при пробуждении показалась странной: Бьорн понял, что не узнаёт, где находится. Он воспрянул духом: если учесть его желание поскорее ринуться в бой, долгое путешествие на корабле было бы не самым приятным занятием. С рычанием и свистом все системы Дредноута окончательно вернулись к жизни и он проследовал за Капитаном.
“ВЕДИ МЕНЯ, БРАТ. Я НЕ УЗНАЮ ЭТОТ КОРАБЛЬ И НЕ ЗНАЮ, КУДА ИДТИ. ЧТО ЭТО ЗА БОЕВАЯ БАРЖА, КОТОРОЙ ПОСЧАСТЛИВИЛОСЬ НЕСТИ НАС К ПОЛЮ БИТВЫ?”
Капитан пробормотал что-то неразборчивое, а окружавшие их десантники нервно переглянулись.
“БРАТ, ПЕРЕД МОИМИ ГЛАЗАМИ ПРОШЛИ ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ, И СЛУХ МОЙ УЖЕ НЕ ТОТ. ОТВЕЧАЙ ГРОМЧЕ.”
“Мы... Мы на борту Литании Ярости, о Древний.”
“ХМ. ПОПОЛНЕНИЕ ФЛОТА. ПОХОЖЕ, ДЕЛА ЛЕГИОНА НЕ ТАК ПЛОХИ. И КАК ТУТ НЕПРИВЫЧНО ЧИСТО!” - заметил Бьорн, глядя на блестящие стены, на котрых смутно отражались красные силуэты десантников и его самого. “Я ДУМАЛ, ВСЁ БУДЕТ ПОКРЫТО ВОЛЧЬИМ ГОВН... КРАСНЫЙ? КАКОГО ТЗИНЧА Я КРАСНЫЙ!?”
“От дерьмо.” - пробормотал технодесантник, которого тут же пихнул в бок механодендритом один из его коллег.
Капитан наградил обоих убийственным взглядом, затем вновь повернулся к Бьорну: “Почему же тебе не быть красным, почтенный Бьорн? Красный всегда был цветом нашего орде –“
“МОЛЧАТЬ!” - приказал тот, и все тут же умолкли. Бьорн сделал несколько шагов к подходящему по форме выступу и задумчиво поскрёб об него рукой, после чего внимательно её оглядел. Под слоем стёртой красной красной краски явно виднелся слой знакомой светло-голубой. Бьорн был старейшим из живущих в Империуме, и все жрецы Космических Волков были убеждены, что в таком возрасте он постепенно впадал в маразм, но на самом деле его ум был так же остр, как и в былые времена. Хотя иногда, конечно, ему просто нужно было время, чтобы прийти в себя после долгого отдыха. Он повернулся к десантникам в красных доспехах, заметив на их наплечниках и знамёнах, находившихся в зале, символ, изображавший чёрную птицу и каплю крови.
“...могучий Бьорн, мы можем объяснить,” - начал было капитан, но тот одёрнул его:
“ЗАТКНИСЬ! Я ДУМАЮ.” Это было не совсем то, чего они ждали. Все стояли вокруг, обеспокоенно гадая, о чём же думает Великий.
“…КАК ВЫ ОТНОСИТЕСЬ К ВОЛКАМ?” В фразе был какой-то явный намёк. Капитан неуверенно шагнул вперёд и произнёс: “Мы… э… довольно равнодушны к волкам?”
“ХОРОШО. Я НЕНАВИЖУ ЕБУЧИХ ВОЛКОВ.” Бьорн наклонился вперёд, насколько это было возможно для Дредноута, нависая над капитаном и балансируя на грани равновесия, так что любой рывок двигателей корабля мог оборвать жизнь десантника.
“НИКАКИХ ВОЛКОВ. НИКАКИХ ВОПРОСОВ О ЛЕМАНЕ РАССЕ. АБСОЛЮТНО НИКАКИХ УПОМИНАНИЙ О МОГУЧИХ РУКАХ. ЛЮБОЙ, КТО СПРОСИТ МЕНЯ О БЫЛЫХ ВРЕМЕНАХ, ПОСЛУЖИТ МНЕ КРАСКОЙ, ЧТОБЫ ПОДПРАВИТЬ ВАШЕ УБОГОЕ МАЛЯРСТВО,” - прогрохотал Бьорн. “ТАКОВЫ МОИ УСЛОВИЯ. СОГЛАШАЙТЕСЬ, И Я ПРИКИНУСЬ, ЧТО НЕ ЗАМЕТИЛ ВАШЕГО ПОСТУПКА, МАЛЕНЬКИЕ ВОРЮГИ. ИДЁТ?” Капитан неистово закивал.
“СЛАВНО. ГДЕ ВАШИ ГРЁБАНЫЕ ДЕСАНТНЫЕ КАПСУЛЫ?” - плотоядно потребовал Бьорн, вращая силовой клешнёй. Определённо, это столетие будет очень удачным.
Ну вот опять
НОВОГОДНЕЕ БЕЗУМИЕ! ПАДЕНИЕ СИНЕГО САНТЫ!
Никогда еще первые три минуты видео с моделями Warhammer не были такими забавными)