Реклама 1950х. Женщины обведите кругом тот подарок, который вы хотите. P.S. Реклама которая будет запретна в будущем
Это должен быть самый неромантичный список подарков, которые вы можете подарить своей жене. Где бриллиантовые серьги, сумки, розы или шоколадные конфеты? Ни один из этих подарков не говорит: «Я люблю тебя». Вместо этого они подразумевают: «Мне нужно, чтобы вы… жарили хлеб, варили кофе, пекли пирог, делали вафли…»
Эта реклама Dormeyer 1950-х годов не только подчеркивает проблему гендерных ролей в браке, но и создает картину того, как жены слабоумны, эмоциональны и манипулируют. Во-первых, написание слова «ЖЕНЫ» гигантскими жирными буквами - дерзкий и дерзкий способ привлечь внимание женщин. Затем жены получают четкие и простые инструкции, как будто они дети. Наконец, им дают указание проливать крокодиловы слезы - не много, а всего лишь немного - и это гарантирует, что их мужья купят им домашнее устройство.
Это не заканчивается там. Затем мужьям предлагается купить подарок - «прежде чем она начнет плакать», предполагая, что мужчины не только являются единственными кормильцами семьи, но и женщины в полной финансовой зависимости от них, что они разрыдутся, если не сделают этого. достань кофеварку.
переведено Источник: https://awesomejelly.com/ads-from-the-past-that-would-be-ban...
Мыльный пузырь
Фото - Hans Wolf, Мыльные пузыри/Bellenblazen, ca. 1950s
Записки перед смертью от 1950 года и бездействие врачей
Здравствуйте всем!
Те, кто следит за историей моей семьи, уже знакомы с моей прабабушкой и её горем, произошедшем в 1950 году. Много слов уже было сказано и посвящено строчек загадочной смерти её дочери. И многие из Вас интересовались этой историей.
Я обещала сделать отдельный пост на эту тему.
Те, кто видит меня впервые - для полноты картины, рекомендую прежде прочитать предыдущие мои посты.
Обращаюсь так же к лиге медиков и надеюсь, что кто - нибудь из вас сможет пролить свет на загадочную смерть моей бабушки.
Дело в том, что моя бабушка родила ребенка в роддоме и через месяц там же умерла. Врачи не смогли поставить диагноз и, соответственно, не назначали лечение. К ней приходил терапевт, мерил давление, сердцебиение, вёл наблюдение, выписывал принимать глюкозу и на этом всё заканчивалось.
Чем болела роженица? - этот вопрос так и остался не ясен в нашей семье.
В нашем семейном архиве осталась переписка матери и дочери, где последняя описывает своё состояние.
Возможно, исходя из этого, у кого - то будут мысли и предположения - чем она болела и что с ней было?
Сразу отмечу, что пост будет тяжёлым. И, если вы не готовы, советую пропустить мою публикацию.
На самом деле, переписка большая, записок много, но я публикую только то, где больная описывает своё состояние.
М - мать, Д - дочь.
М: Дорогая моя девочка, поздравляю с дочкой.
Скажи на словах что принести и отдыхай, Наталка.
Д: Мамулечка, все хорошо.
Д: Мамочка, даже не знаю как себя чувствую, то плохо, то хорошо. Ужасно рада арбузу. Вечером я его жду. Жду арбуз. Не волнуйся. Дань – дань.
М: Наталочка, оставь часть арбуза на завтра, так как это случайное поступление и может быть, завтра не сумею достать, так как сегодня многие брали. Напиши как вечерняя температура и меньше ли одышка. Ты не думай, я не волнуюсь, но к окошку никак не залезешь на тебя взглянуть. Врачи говорят – ничего серьезного, а подробностей в улучшении твоего самочувствия я не знаю.
До завтра, доченька. Что завтра принести? Мама.
Д: Мамочка, я когда чувствую себя лучше, боюсь сглазить не говорю, когда хуже, боюсь тебя напугать. Я решила, что у меня малярия, потомучто плохо особенно обычно в одно время (сейчас только как – то перемешалось). Сегодня дело хорошего самочувствия, завтра должно быть плохо. Я сегодня много кушала. Иногда мне то холодно, то жарко и на губах что – то вроде лихорадки (но почему – то быстро проходит).
Завтра, говорят, пригласят терапевта, наверное, хотят перевести в терапию. Вообще, хочу, чтобы перевели в госпиталь или домой. Не смей, мамочка, волноваться. Сколько стоят арбузы?
Д: Мамулька, состояние мое крепкое, но самое обыкновенное простудное или малярийное. Здесь врачи смотрят только в отношении гинекологии (да и то какая – то практикантка), так что лечения здесь никакого нет тем более наблюдения, и я сама все догадываюсь, что же у меня за диагноз.
Вообще, хочу хоть завтра в госпиталь домой или в терапию. Дома ведь будут хоть терапевт приезжать.
Д: Мамочка, чувствую себя все-таки неважно. Сильная слабость. Я даже боюсь, чтоб вечером мне не было еще хуже. Вчера сердце тарахтело, а сегодня частый, частый пульс и слабый. Правда вчера я очень много плакала. Врач мне ничего не сказал. Я даже не прочь, ели придет Луговской. Иногда я хорошо себя чувствую. Можно ли забраться на дрова к окошку? Аппетит плохой, ем только помидоры.
Д: Мамулечка, иногда меня беспокоит сердце. Уйму выпила валерьянки. Сейчас принимает меня терапевт. Будет слушать. Ничего мне не приноси. Здесь кормят хорошо. Дань, дань.
Д: Мамулька, глюкозу не неси пока, ее у меня куча еще. Я пока к ней присматриваюсь. Мне хочется помидор и не твердый, а мягкий, т.е. именно зрелый, зеленые не бывают мягкие.
Вечером не приходи, но и не думай все время обо мне. Будет худо, буду держать тебя у окошка. Почему ты не на работе? Ты столько думаешь обо мне сколько я сама себя не беспокою. Девочка теперь так кушает, что у нее обратно лезет. У меня валерьянку отняли. Принеси еще.
Д: Мамулечка – ненаглядочка, моя хныкалка – сопелочка. Расстроила я тебя сегодня. Как же мне похныкать? У меня самая обыкновенная истерия. Чуть что подумаю о своем здоровье, сразу комок в горле встает за такой, что ничем не заесть. Кроме того, два дня плакала как из ручья из-за своего здоровья. Если бы была плохая работа сердца, я бы именно не плакала.
Сегодня врач сказал, что мне надо лечить нервы. Все кажется плохо, а подойдет врач и сразу поправляюсь. Ты же знаешь, я на всякий случай берегу, опасаюсь за свое сердце, поэтому чуть немножко бью тревогу. Перепугала всех врачей. Навипысывали кучу лекарств. Сейчас буду чего – нибудь рисовать. Я все боюсь, что ты плохо чувствуешь себя. Смотри, ты сейчас должна быть здоровой.
М: Наталочка, чего ты, дружочек, плачешь?
Будь умненькой и не расстраивайся. Ты еще слабенькая, да еще расстраиваешься – вот и сердце беспокоит. Ничего серьезного у тебя нет. Но для твоего настроения я приму все меры, чтоб Луговской пришел к тебе не позднее, чем завтра. Будь веселей, доченька, все будет хорошо. Мама.
Д: Мамочка, скажи Максимовой, что сегодня определили гемоглобина больше 70% - столько у меня, пожалуй, было и до родов (а я ведь во время родов много потеряла крови). Не говорит ли это, что у меня сузилась легочная артерия или что – нибудь. Ведь я ничего не кушаю, откуда столько гемоглобина? Мне вводили эрготин (сосудосуживающее) <…>
Д: Мамочка, смотрела меня Максимова. Сказала, что нужно лежать, вернее, вылеживаться. Зайди к ней в поликлинику когда – нибудь., скажи, что я просила перелить мне немножко кровь, что раньше у меня всегда было 85% гемоглобина (видимо нужное моему организму). Чувствую себя хорошо. Все дремлю. Сейчас постараюсь кушать основательно. Дань – дань.
Д: ...здесь же не окрепнуть, здесь какая – то атмосфера, что одно за другим. Никто за мной теперь не ухаживает, потому, что в отношении гинекологии у меня все в порядке. Сестрам я уже надоела. И вообще подчеркивают, что я не на месте. Может быть, у меня есть какое – нибудь заболевание, а никто не определяет. Выписал Луговской лекарство – дают. Отдали пенициллин – будут колоть и вообще – ноль внимания на меня. Я бы хотела в госпиталь, пока здесь буду лежать, буду ждать…
…когда поставят диагноз, потом пока в госпитале начнут у меня анализы брать и так вообще можно измотаться. Может быть, у меня малярия и немножко сердце, а малярия так и не лечится. Вообще, я бы хотела в госпиталь, дом ведь у нас близко, девочку будут ко мне приносить, кормить. В комнату никто не заглядывает, лежат здесь здоровые, а я вообще здесь заброшенная. Выписать то отсюда они с роддома выпишут. Дома и то хоть участковые терапевт приезжал бы и ты бы за мной немножко поухаживала, да и пора начать лечить меня. , а то здесь худо и пичкают одно и тоже лекарство, не интересуются лучше мне или хуже. Вчера была у меня Эля, вернее передала помидоры и огурцы. Сейчас пока чувствую себя хорошо.
На этом переписка заканчивается и наступает самое страшное - неизбежная смерть.
Дальнейший ход событий можно восстановить из рассказа "Веснянка", который написала моя прабабушка (мать погибшей).
Не буду публиковать сканы тетради самого рассказа, чтобы не нагружать пост. Ограничусь просто текстом.
Ганка - моя прабабушка и мать роженицы.
Веснянка, Наташа - дочь.
Гриша - муж Наташи.
....<...> Первое грозное предупреждение было на третий день после того, как Наташа вошла в родильный дом. И она написала в записке: «Мама, мне вчера было очень плохо».
Но что случилось с Ганкой? Всегда ли она была такая глупая, или же теперь от волнения она потеряла способность здраво рассуждать? Получив такую записку, она бросилась к врачу. Ей сказали: «Ничего особенного. Мы за ней здесь как за ребенком ухаживаем». И вот прошел положенный срок, когда разрешается выписываться. Но Наташу не отпускали из-за ежедневного поднимающиеся температуры, которой не могли дать объяснения. И она писала на обрывке бумажки: «Ты не беспокойся, мамулечка, но все же, возьми меня домой. Меня здесь неправильно лечат. И до сих пор не поставили диагноза. Ссылаются на сердце. Но это не так. У меня что – то в крови, только я сейчас не могу вспомнить что именно. Дома мне будет лучше. А в случае ухудшения – так ведь через дорогу госпиталь. Меня туда возьмут».
Ганка читала невидящими глазами: «Да, да, возьмут. Как жену офицера. И сама Наташа имеет звание лейтенанта, полученное ею вместе с воинским билетом как фельдшер. Может быть сразу возьмут теперь?» – И она шла в госпиталь, просила проконсультировать больную в роддоме и, в случае необходимости, взять на лечение в госпиталь.
Но на следующий день она в отчаянии ругала себя: «Боже мой! Опять не так я сделала. Восстановила врачей».
Вышедшая к ней в роддоме заместитель главврача – небольшого роста, коренастая и полная женщина, высокомерно подняв брови, сказала ей через плечо:
«Зачем звали врача из госпиталя? Что ли мы сами не знаем что делать?!» <...>...
...<...> Вызванный Штабом ВВС Боженков приехал в полночь 9 сентября. Утром этого дня Наташе стало резко хуже. Только сейчас поняли врачи, что они допустили сепсис, в результате которого образовавшиеся эмболии закупоривали артерии, причиняя невыносимую боль. Рассказывать о днях 9 и 10 сентября нельзя – иначе сердце треснет от ужаса и горя.Конец был установлен одиннадцатого числа, когда главврач роддома, посоветовавшись с хирургом, терапевтом и невропатологом, коротко сказал: «Восходящий тромбоз. Больная безнадежна». Ноги у больной были уже выше колен совсем холодные и никакие грелки не могли вернуть им прежнее тепло.
Медленно – медленно застывала Веснянка. Сама она лежала тихая, с крепко сжатым ртом. И на лице ее была такая боль и мука; такая отчаянная борьба за жизнь, что Гриша не выдержал и заплакал:
- Ты на меня не обижаешься, Наташенька? – спросил он, не вытирая крупных слез.
Наташа медленно покачала головой. А Ганка, окаменевшая с внешним спокойствием говорила умирающей:
- Разве я могла бы быть такой спокойной, если бы не знала, что ты поправишься? Ведь я без тебя не могу. Куда ты – туда и я. Но все врачи утверждают, что через четыре дня ты будешь здорова – выдумывала Ганка.
- Как я хочу жить! – слабеющим голосом сказала Наташа. И вдруг подняв на мать казавшиеся такими большими и синими глазами, твердо и четко заявила:
- Мама, я тебе всегда верю.
Гриша плакал.
Еще не рассветало, когда Наташа, подержав в руках свою маленькую дочку, поцеловала ее шепнув что – тона ушко. Потом, передав ребенка Ганке, попросила камфару. Но уже и от лица ее веяло холодом.
«Застывает, совсем застывает….» – острыми льдинками кололи мозг Ганки слова, от которых хотелось кричать на весь мир. Она не бросилась, а почему-то прошла напряженными кошачьими шагами в дальнюю комнату медсестер и попросила сделать Наташе укол камфары. Тут же вызвала по телефону дежурного Министра Здравоохранения. Ведь, Наташа одна. Возле нее нет ни врача, даже медсестры. Вот попросила она, и медсестра со шприцем пошла к Наташе. Вообще – никого. Но ей не дали договорить. Чья – то рука в белом рукаве прекратила разговор, жестко нажав на рычаг телефонного аппарата. Ганка выбежала на улицу….Что делать? Что делать?....Один доктор Вишневский три раза приходил к Наталке, гладил ее по волосам как ребенка и ласковым голосом говорил:
- Милая детка, ты скоро поправишься. Все будет хорошо (Пусть он будет счастлив в жизни, доктор Вишневский).
За углом Ганка яростно ломилась в двери Минздрава. Но двери были темны и бездушно молчаливы. Внутри – ни звука. Казалось, дежурный, который только что был у телефона, прижался как испуганная мышь в уголок, боясь чем нибудь проявить свое присутствие.
В немом отчаянии она вернулась в роддом. Кто – то накинул на ее плечи халат. Но она не вошла. Не решилась войти, она встала на пороге палаты…Где – то читала она, или кто – то говорил, что если рядом мать, ребенок трудно умирает….Значит ей нельзя даже подойти. Ведь ее ребенок, ее радость и счастье – Наталочка, умирает…Кто –то шепнул ей, что в ее отсутствие Наташа произнесла:
- Все. Теперь все. Я умираю. Где мама?
Неизвестно, что ответил Гриша. Он обнял ее. По ему лицу текут слезы.
- Наташенька, не умирай!
Но она уже не говорит….с закрытыми глазами очень тяжело дышит, точно не хочет отдать воздух полюбившейся ей Земли….точно всеми силами, до последней секунды борется и будет бороться за жизнь….Почти на руках у Гриши….Значит, у него есть мужество….
«За это я ему всё прощу» – едва шевелит губами Ганка. И ей вспоминаются слова Наташи: «Я уйду от него тогда, когда он будет очень обо мне плакать».
С улицы по радио донеслись бой часов Кремлевских курантов и затем гимн Советского Союза. 12 сентября 1950 года начали люди свой новый день жизни. А Веснянки в этот момент не стало.".<...>...
...<...> Сама Ганка очень постарела. Но каждый год, пока есть еще силы, она едет весной в Петрозаводск, чтобы посадить новые цветы на могиле Наталочки, которая для всех, кто ее знал осталась вечно юной Веснянкой. Такой же она осталась и в памяти Ганки. И как прежде, иногда она слышит печальный переклик птиц:
« Где теперь? Где теперь?....Где, где, где, где?...»
Она оглядывается кругом, как будто вот – вот увидит она улыбку на милом лице Наташи, ее чарующие верные глаза; услышит ее голос такой нежный и одновременно твердый и решительный, утверждающий, что нет на нашей прекрасной земле безнадежно плохих людей, только для них нужно больше света, тепла и искренней взаимной дружбы. Как всегда от ее голоса становилось спокойно на сердце.
Но нет Наталочки нигде…Нигде нет…
«Мамочка, нужно ходить солнечно стороной жизни».
Устало и грустно улыбается Ганка: для нее с тех пор как не стало Наташи - померкло сердце.
А может быть злая колдунья Лоухи со зловещим хохотом пронеслась по небу и украло солнце.
Злотникова, 1954-1959г.
В тексте прабабушка пишет о сепсисе (заражение крови), которое и вызвало смерть.
Но являлось это причиной заболевания или заражение крови произошло позже?
Тем не менее, если причиной заболевания был сепсис, почему врачи не назначили лечение? Не предприняли какие - то меры?
И самое главное...., обратите внимание, сама Наташа пишет о том, что в отношении гинекологии у неё всё в порядке и что ей нужно в госпиталь . И это логичное заключение, по - скольку, в роддоме не могут оказать помощь, касающейся не гинекологии. То есть, если есть иное заболевание, то больная должна была быть переведена в больницу к соответствующим врачам.
Но, обратите внимание, врачи роддома упорно не хотят переводить больную в другое медицинское учреждение.
Говорит ли это о том, что, допустив сепсис во время родов, врачи хотели скрыть свою ошибку? Ведь, если бы они направили её в больницу, то врачебная ошибка была бы раскрыта.
Что вы думаете об этом?
Так же добавлю, что после смерти дочери, мать писала в соответствующие инстанции с просьбой разобраться. И вот, что из этого вышло.
Собственно, в этой бумажке нет ничего существенного, разве что виновным объявлен выговор.
Моя прабабушка с дочерью незадолго до её смерти.
Золотая молодежь
Дети советских чиновников . 1950-е
"Golden youth of 1950s. Tatyana, Rostislav and his sister Raisa, daughter of the head of the Main Directorate of the USSR People's Commissariat for Forestry"
Почерк пятиклассника в начале 1950-х годов.
Взято из фишки.нет.
Сможете найти на картинке цифру среди букв?
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
Фото Стэнли Кубрика
Автор фото - Stanley Kubrick.
Бетси (Betsy). 1950