История заселения Сибири и Северной Америки в 17 веке.
Прежде всего, бросается в глаза определенная общность в размерах осваиваемой территории. Если "историческая" Сибирь XVII в. в своих границах, почти совпадающая с современной территорией, насчитывала около 10 млн. кв. км. (без островов), то основная "историческая" территория США в 1959 г. (без Аляски, Гавайев и островов) составляла 7,8 млн. кв. км. Более того, следует учесть, что границы "исторической " Сибири определились уже к самому концу XVII в. (за исключением районов Нижнего Приамурья, южной части Тувы, Хакассии и Алтая), то территория первоначальных 13 английских колоний, образовавших в 1783 г. США, составляла всего около 1 млн. кв. км. (если исходить из территории современных американских штатов, где раньше находились эти колонии).
Существенно разнятся и темпы продвижения белого человека: если русские достигли побережья Тихого океана уже в 1649 г., границу с Китаем по Амуру определили в 1683 г., на юг Хакасии вышли в самом начале XVIII в., а в 1739 г. основали Барнаул, широко заселяя внутренние районы, то первые 13 английских колоний к тому времени освоили лишь узкую полосу Атлантического побережья Северо-Американского континента. При этом, Сибирь располагается между 50-70 градусами сев. широты, что, естественно должно было сказаться на характере и темпах освоения ее русскими. Английские же колонии находились между 30-48 градусами сев. широты, где климат более благоприятный к жизнедеятельности человека.
Немалую роль оказал также и аборигенный фактор. К приходу русских на всей Сибирской территории проживало примерно около 200-220 тыс.; точно такое же количество индейцевнасчитывалось и в Северной Америке, но лишь в зоне освоения Атлантического побережья белым человеком. В этом плане объективно следует признать, что Сибирь для белого человека была большей пустыней, чем американская территория для приехавших колонистов, где им пришлось столкнуться с большим сопротивлением "краснокожих". При этом, за всю историю XVII в., несмотря на многочисленные осады сибирских собственно городов татарами, калмыками, остяками и киргизами ни один русский город не был взят штурмом, в то время как в американской ранней истории такие случаи бывали. Если в Северной Америке англичане и французы столкнулись с родоплеменным строем индейцев, где эти родоплеменные союзы так и не сложились в первые государственные образования, то русские в Сибири встретили сопротивление уже сложившихся раннефеодальных государственных образований как Сибирское ханство Кучума, Джунгария, "Киргизский улус и т.д.
Огромную, если не решающую роль, для хода колонизации и особенно ее социально-экономических, политических и культурных последствий сыграло то обстоятельство, что Сибирьне была отделена океаном от своей метрополии как английские и французские поселения в Северной Америке.
Важной характеристикой колонизации является градостроительный процесс: от того как плотно и часто города покрывают территорию страны зависит очень многое. Поэтому необходимо вовремени и в пространстве проанализировать динамику и хронологию урбанистических процессов на территории Сибири и Северной Америки в XVII в.
Сразу же отметим первое и существенное различие: если в Сибири процесс градостроительства начался с 1586 г. (Тюмень), то на американском побережье первая колония белых колонистов появилась только в 1605 г. (Порт-Рояль). Но заканчивается русское и американское градостроительство в XVII в. одним годом — в 1698 г. когда в Сибири был основан Каштакский острог, а в Америке г. Пенсокола. Таким образом, в Сибири с 1586 г. по 1698 г. за 112 лет было основано 73 поселения городского типа, а в Северной Америке за период с 1605 г. по 1698 г. только 43. Значит, в Сибири каждое новое поселение строилось раз в 1,6 года, а в Америке — в 2 года. Конечно, определенную роль в этом сыграло то, что переправиться через Урал было несколько легче, чем через Атлантический океан. Но самое главное заключалось в том, что почти все сибирские города, особенно на первых порах, строились государством, а английская корона с самого начала отдала эту инициативу в частные руки.
Колонизация новых территорий всегда происходит в отличном режиме, чем "благоустройство" земель внутри метрополии. И это во многом связано с характером времени, которое накладывает свой отпечаток на действия государства и социальную активность народа. В этом плане в Америке и в Сибири "методика" освоения территорий во многом была общей: заселение шло не по привычному для Европы и России пути: "деревня — село — город", а в обратном порядке: "город — село — деревня", особенно на первых порах.
В целом же хронология основания первых американских городов представляется весьма планомерной и создает картину непрерывного строительства, когда последовательно, шаг за шагом основывается новый город и осваивается близлежащая территория. В Сибири же XVII в. мы видим прерывистый резкими скачками процесс градостроительства, когда освоение близлежащей территории намного отстает от быстрого строительства все новых и новых поселений, находящихся далеко от первоначально освоенной территории. И это связано с тем, что для фискальных целей Русского государства новая территория была нужна не столько для того, чтобы поселить новых русских поселенцев, сколько в плане новых плательщиков ясака. Вот поэтому мы и бежали вперед на восток, особо не оглядываясь назад. Для англичан же новая территория была важна прежде всего как очаг поселения белого человека. Поэтому они особо не спешили вглубь Американского континента, пока полностью не осваивали ту местность, где был основан город-колония.
В определенной мере эта историческая традиция освоения Сибири явственно прослеживается и в последующие столетия. Невзирая на то, что в середине XIX в. Восточная Сибирь была одной самых малонаселенных мест Российской империи, будущий граф Муравьев-Амурский начинает освоение Нижнего Приамурья. Печальный финал русско-японской войны во многом был связан с тем, что действующая русская армия не имела крепкого и развитого тыла.
Теперь посмотрим более внимательно на то, что представлял из себя город в американской и сибирской истории XVII в. Первое, что бросается в глаза — так это различия во внешнем виде, что отражало уже принципиальные различия. В большинстве случаев американский город обходился без внешних серьезных военно-оборонительных укреплений. Лишь изредка американские колонисты перенимали обычаи индейцев и обносили свои поселения деревянным частоколом со сторожевыми башнями. Такая незащищенность города и горожан объяснялась также тем, что европейские колонисты селились, выбирая места подальше от индейцев или же полностью вытесняли, изгоняя их с территории и между ними существовало как бы пустое пространство. Белая и индейская цивилизация существовали рядом, но изолированно друг от друга. Поэтому американский город имел фронтирный характер лишь временно, по мере того, как граница фронтира отступала от него все дальше и дальше. В Сибири же XVII века каждый город, — большой или малый, — имел постоянный фронтирный характер и лишь с постройкой в начале XVIII века пограничных укрепленных линий над ними перестала нависать военная опасность.
Сибирский город даже своим внешним видом производил впечатление грозной военной крепости: срубленные толстые стены, высокие острожный тын, по углам и по середине высились мощные угловые и проездные башни, вырытый ров и насыпанный вал, дополненный иной раз сетью рогаток — таким представал почти любой сибирский город перед путешественником. В центре города высился еще один "город" — крепость, где чаще всего располагался воеводской двор, приказная изба (где вершилось государево дело и судопроизводство), амбары с ясачной казной и другие административные постройки.
Существенно отличалось по размерам и темпам роста городское население Сибири и США, хотя и не сразу же. На первых порах основной формой городских поселений на обеих субтерриториях были не большие, густонаселенные города, а маленькие сельскохозяйственные и торгово-распределительные центры. Так, например, в 1619 г. в Виргинии насчитывалось 20 поселений, аобщая численность белого населения в американских колониях в 1620 г. не превышала 2500 чел.14 Но уже в 1760 г. в американских колониях в пяти главных городах как Филадельфия, Нью-Йорк, Бостон, Чарльстаун и Ньюпорт насчитывалось около 73 тыс. горожан при общей численности колонистов в 1 млн. 600 тыс. чел.15 Особенно усилились процессы урбанизации в США после Гражданской войны: если в 1830 г. городским жителем являлся каждый 10-й американец, в 1870 г. доля городского населения составляла уже четвертую часть всего населения Америки, к 1890 г. она увеличилась до одной трети и до одной второй — к 1910 г. В Сибири же в 1782 г. общее число горожан (душ мужск. пола) во всех 37 поселениях, официально считающихся "городами" насчитывало всего лишь около 61 тыс., т.е. меньше, чем в 5-и крупных американских городах.
Теперь посмотрим на то, что из себя представляли американский и сибирский город в XVII — XVIII вв. в социальноэкономическом и народонаселенческом аспектах. Прежде всего следует обратить внимание на сам характер народонаселения. В подавляющем большинстве американский город был населен гражданским населением — ремесленники, фермеры, менеджеры всех направлений, городское выборное чиновничество, которое знало только одну государственную повинность — платить налоги в королевскую казну. Как свидетельствует Д.Бурстин, американским колонистам во многом были непонятны и даже чужды имперские интересы английской короны и даже к американской территориальной милиции английские генералы и чиновники относились с подозрением и сарказмом.
В Сибири же XVII в. город в большей степени, чем даже в России, носил военно-служилый характер, ибо основную массу горожан составляло военно-служилое население: казаки, сыны боярские, подьячие и т.д. Вплоть до конца века этот разряд горожан составлял большинство живущих в городе. Даже в тогдашней сибирской столице Тобольске с уездом в 1710 г. дворы дворянства и военно-служилого населения вместе с разночинцами) составляли 34,5 %.
Конечно, можно найти некоторые черты сходства между сибирским казачеством и американской территориальной милицией, но гораздо больше между ними было принципиальных различий и прежде всего в том, что милиционер защищал только свой дом и штат, а сибирский казак "блюл государев интерес" по всей Сибири, начиная от Верхотурья и до берегов Тихого океана. Кроме того, американский колонист лишь на короткое время был связан с милицией, а сибирский казак на всю жизнь и лишь увечья и смерть освобождали его от государевой службы. Но самое главное заключалось в том, что американский милиционер-колонист владел своей землей на правах частной собственности, а земельные наделы казачества напрямую были связаны с несением государственной службы. Говорить же о сходстве регулярных полков, которые появились в Сибири лишь в Петровскую эпоху с английскими вооруженными силами в Америке, вообще не приходиться, ибо в первом случае они набирались из сибиряков, а в Америке они присылались из Англии на определенный срок.
По свидетельству всех американских исследователей большую роль в повседневной и общественной, и в законодательной жизни играли представители религиозных общин, миссионеры, проповедники, то что можно по русским аналогия как-то сравнить с лицами духовного сословия, т.е. священниками. Но это опять же будет чисто внешнее сравнение, не дающее никаких позитивных выводов. Прежде всего, этот слой людей в сибирских городах был ничтожно мал. Так, в 1710 г. в Тобольском уезде, где было больше всего церквей и духовенства, их дворы составляли всего 2,5 %. Но самое главное заключалось в том, что американские "священники" или же сами добывали себе на хлеб насущный, или же состояли на содержании общины. В Сибири же все священники вплоть до сибирского архиепископа были "государевы ружники", ибо получали из казны ругу — ежегодное денежное, хлебное и соляное жалованье и в этом плане мало чем отличались от другого сословия служилых людей.
Посадские люди, которые по московской терминологии должны были заниматься торгово-промышленной деятельностью, вначале составляли небольшой слой горожан и только к концуXVII века они сравнялись и даже превзошли по численности служилое сословие, особенно в крупных разрядных городах. Однако считать, что они все были связаны с развитием ремесла иторговли не стоит, ибо значительная часть их по типу своего хозяйства мало чем отличалась от городских крестьян и даже разница между стоимостью затраченного ими труда и стоимости проданного изделия-товара никак не могла считаться прибылью.
Одним из общих моментов экономики Сибири и английских колоний в Америке можно считать развитие торговли. По если в Северной Америке торговля оказалась тем фактором, который на первых порах во многом определил экономическое развитие английских колоний, то в Сибири XVII — XVIII вв. торговля не сыграла своей "революционизирующей" роли. И это объясняется рядом обстоятельств.
Прежде всего, торговля в Америке развивалась не только между отдельными колониями и городами, но и между колониями и метрополией и самое главное с испанцами, французами, голландцами как в самой Америке, так и через Атлантический океан, т.е. рынок был весьма емкий и многоуровненный. В Сибири же XVII в. основная торговля производилась только в одном направлении: Россия — Сибирь и наоборот. Причем, товарооборот из Сибири в России был в сравнении с первым незначителен и представлен в основном только пушными и другими ресурсами. Хлеб самый главный сибирский товар, — почти до конца XVII в. В массовом масштабе на российские рынки не поступал как в силу ряда коммерческих обстоятельств, так и под давлением государства.
Из заграничных рынков Сибирь могла воспользоваться только торговыми связями со Средней Азией, Китаем и Монголией. Но такие торговые партнеры никак не могут идти в сравнение,которые были у американских купцов в лице Испании, Франции и Голландии. При этом когда в конце XVII в. начинала разворачиваться торговля с Китаем через Нерчинск, а в первой четвертиXVIII в. через Кяхту государство установило жесткий контроль, регламентируя как объем, так цены и даже денежное обращение.
Нельзя также отрицать и наличие частного капитала в экономическом развитии и освоении Сибири. Поход Ермака по сути дела был финансирован купцами Строгоновыми. Пушнина Сибири притягивала многие московские купеческие капиталы; Ирбитская ярмарка уже в конце XVII в. становится одной из крупнейших в России, а с 1720-х гг. начинается рост Кяхтинской ярмарки.Уже в XVII в. среди сибиряков появляются фигуры крупных промышленников и торговцев как братья Ушаковы, которые вошли даже в состав высших купеческих гильдий допетровской России. В 1859 г. городская и сельская промышленность Западной Сибири произвели товаров не менее, чем на 3 млн. руб.
Резун Д.Я. и др. "Фронтир в истории Сибири и Северной Америки."