15 военный городок. Лейтенантские рассказы
Начало мая 96 года, я молодой офицер проходивший военную службу в городе - герое Грозный, как называли его наши офицеры и солдаты, мои товарищи, так и противоположная сторона, наш противник, редкое единодушие между нами. 15 военный городок, это бывший 173 -й учебный центр Министерства Обороны. В то время в 96 году 101 бригада Внутренних Войск РФ. Находилась она на окраине города, в Октябрьском районе, в 5 - 6 км неподалеку от главной военной базы Ханкала. Сама территория воинской части большая, огороженная обычным забором из серых бетонных плит, с металлической надстройкой, загораживающей территорию от нежелательно просмотра, и обстрела. Обычные кирпичные типовые казармы 3 - 4 этажей, автопарк, склады. Командование, штаб и основная часть личного состава и техники находилась здесь, другие подразделения и части были разбросаны по всей Чечне. Вооружение и техника у нас были в основном лёгкие, мы же внутренние войска, и сам характер боевых действий применяющихся нами отличался от действий армии. Противник противостоящий нам был сильный и подготовленный, по своему идеологически мотивирован. Активных боевых действий, ещё не было, но почти каждую неделю в бригаде кто то погибал, в основном из-за подрывов и внезапных неожиданных обстрелах. В таком месте и продолжилась моя служба.
Подрыв БТР, май 96 года.
Этот случай произошел в конце весны 96 года, БТР нашего батальона ехал в пригороде Грозного и попал на фугас. Само взрывное устройство было размещено на дереве на высоте 2 - х метров, замаскировано в листве, управляемый фугас. По общению с нашими саперами, из их опыта разминирования, предположительно обычное металлическое ведро, туда ставится основной заряд, стеклянная трёх литровая банка залитая тротилом. Между ней и стенками ведра засыпаются болты, гайки, гвозди как поражающий элемент. К основному заряду подсоединяется детонатор и дистанционное средство подрыва, может срабатывать по проводам , по радио, или механическим воздействием. Вот так и у них при проезде этого места сработал фугас, и страшный металлический ливень с огнем, мгновенно поразил всех сидящих на а броне и рядовых и командиров, взрыв был такой силы, что пробило даже боковую броню БТР. Все находящиеся на машине сверху, погибли сразу, за исключением механика - водителя, и зам ком - ра батальона, сидящим крайним слева. От смерти его спасли погибшие товарищи, принявшие на себя воздействие взрыва, сидящие справа от него. Взрывной волной его скинула с брони. Оказавшись в придорожной канаве, контуженный и раненый, с переломами, испытывая сильную боль, он не мог двигаться. Лёжа, он слышал, как местные милиционеры чеченцы с рядом стоящего временного выездного поста районной милиции, медленно и спокойно буднично, шли по дороге, переговариваясь между собой , и подбирая упавшее оружие погибших. Механик - водитель, контуженный после взрыва, не смог сразу вывернуть руль, и они ещё вдобавок врезались в придорожной столб освещения, сломав его и упавший рядом с ними. Стрелок - наводчик БТР, в нарушении инструкции ехал, вылезши из люка по пояс, и тоже погиб. Одного погибшего солдата, силой взрыва откинуло на переднею часть машины, перебирая нога его свисала спереди машины, другой сидел прислонившись к пулеметной башне, остальные лежали все вповалку на броне. Вся верхняя часть техники была залита кровью. Позже уже в расположении бригады, в автопарке, бронетранспортер пытались отмыть вручную силами солдат, но это никак не получалось. Залитая в пазы брони, запекшееся кровь плохо поддавалась очистке. Тогда подогнали серого цвета, закрытый, бронированный, обшитый железом, весь в решётках, КамАЗ, с водяными брандспойтами установленными на крыше, для разгона толпы, данные машины стоят на вооружение ВВ. И только ими, под мощным напором воды помыли технику.
Похороны. Июль 96 года.
Со слов моего знакомого, тоже как и я старшего лейтенанта. Отправили его сопровождать погибшего солдата. Получил он документы для него, выделили ему двух бойцов в помощь, повез он его в одну из поволжских наших республик. Привезли они его погибшего на железнодорожную станцию неподалеку от его села, выгрузили гроб. На станции их уже встречали, офицер с военкомата и сопровождение его, обычно милиция или военные. Они всегда с оружием, для салюта при опускании погибшего в могилу. Неожиданно для всех, один из сопровождения, милиционер ОМОНА оказался дальним родственником погибшего и хорошим знакомым. Родственники погибшего, попросту заранее не сообщили ему об этом. Узнав в погибшем близкого человека, от шока и горя он просто сел сразу на землю и стал плакать, оружие у него сразу же забрали. Гроб большой блестящий цинковый ящик со смотровым окошком в головной части, помещенный в закрытый деревянный из не струганных досок, короб, погрузили в старый скрипучий автобус ПАЗ, все сопровождающие уселись на продавленные, вытертые сиденья. Поехали в село, где по приезду, несмотря на раннее утро их уже ждала большая злая, возбужденная толпа односельчан погибшего, все они были настроены агрессивно и зло. Как только вынесли гроб, они первым делом, заранее приготовленными камнями, разбили все стекла в автобусе. Сопровождающие погибшего, наши солдаты срочной службы, испугавшись смалодушничали, легли на пол автобуса, в проходе вдоль сидений, закрывая голову от камней и осколков стекла. Командира взвода по выходу его из автобуса, прижали к автобусу у входной двери и стали жестоко бить. На помощь лейтенанту протиснулся только один милиционер, родственник погибшего. Стоя друг к другу спиной, и прижавшись в драке, они кулаками отбивались от них. Себя в обиду не давали, но местных это не останавливало. Озлобленные морды, орущие, раскрытые с матом, с угрозами, разинутые рты, отталкиваясь и мешая друг другу они лезли в драку. Только когда начали стрелять поверх голов разъяренной толпы, сбив агрессивный пыл, только тогда собравшиеся сельчане, начали понемногу, отходить от гнева и злобы, успокаиваться и принимать человеческий облик. Дальше они всё таки похоронили его, и поехали обратно в часть. Когда я с ним разговаривал, лицо у него было всё синяках, темное от побоев, кулаки ободраны и сбиты.
Один из офицеров рассказывал мне про такую же поездку, приехал он с погибшим. Встретили его дома родители, зашёл он в квартиру, там прямо с прихожей горе ощущалось. Как будто что то висит в воздухе какая то тяжесть, ощущение перемены, страшной потери у них навсегда. Что то изменилось на всю жизнь в некогда хорошей благополучной счастливой семье. Родители уже предупрежденные за два дня, все на успокоительных уколах и лекарствах, начали высказывать ему. Сидит он молча, слушает их, оправдываться начал. После похорон, пока оформляли документы, он ещё жил в городе, около недели, в семье одного из своих солдат, что был вместе с ним в сопровождении погибшего, хорошая семья. Эти родители естественно не хотели отпускать сына обратно в часть, всячески задерживали их, отец погибшего солдата несколько раз приходил к ним, в эту семью, просто посидеть с ними с товарищами его. Один раз они все вместе поехали на могилу к нему, проведать. Приехали они туда, пошли к нему, начали венки там поправлять, ленты. Отец начал про сына вспоминать, рассказывать. Тут рядом автобус большой Икарус остановился, из него вышла организованная группа молодых около 30 человек, спортивно коренастых молодых ребят. Все в одинаковой чистой спортивной одежде, короткие стандартные стрижки. Вынесли много венков. Распоряжались среди них двое высоких худощавых молодых людей. Они отличались от всех остальных, в темных костюмах, оба хлыщеватого вида, зализанные волосы, темно худые, порочные лица. Взяв венки, вся группа организованно пошли на соседнею аллею. Товарищ мой сначала и не понял что это за люди, но потом по внешнему виду догадался, это же братки, бандиты. Прибыли к своим погибшим, почтить память. На многих городских кладбищах они соседствовали рядом. В те 90 - е годы по всей стране шла такая тихая, ползучая гражданская кровавая война, только в Чечне она гремела по настоящему.