Я знал, что сегодня ты придёшь. Здравствуй. Я ждал. Ты молодец. Ты справился. Только не смотри на меня так. Жаждешь объяснений, знаю. Позволь мне выговориться. Позволь быть самым клишированным злодеем. Ведь ты искренне считаешь, что в твоей истории именно я – тьма. Даже не обижусь, если после всего, что сейчас будет сказано, твоё мнение не изменится. Поверь, я понимаю. Я точно тебя понимаю. Можешь устроиться поудобнее, ведь рассказ будет долгим.

Чтобы ты понимал, начать я должен с истории маленького мальчика. Глупого. Юного. Необычного. И такого одинокого. Получается ли у меня рассказ, обсудим позже. А сейчас слушай. Тебе ещё дадут слово. Позже. Сейчас моя очередь. Так вот. Родной мир оказался на мальчика обижен. Родной мир был обделён тем, чем мальчик был наделён. Потому не желал принимать его. Страх в глазах матери. Холодность отца. Ребёнок казался семье проклятьем. Карой за грехи, которые они не совершали. Несправедливой карой. Мальчик видел слёзы матери. И не видел глаз отца. Мальчик не имел имени. Он просто был. Этого хватало.

Страх в глазах окружающих быстро сменяется злой насмешкой, если не находит подтверждения. Мальчик из ужасной кары превращался в надоедливое проклятье. В грязное пятно на лицах отца и матери. Превращался до тех пор, пока незнакомец не переступил порог их дома. И не подарил семье избавление. Небольшая плата и проклятие уходит за новым владельцем. Точнее, за руку с новым владельцем. И больше никогда не беспокоит родителей.

Сначала было страшно и непонятно. Особенно, когда незнакомец пытался выяснить имя мальчика. Но имени-то у него не было. Мальчик молчал. Он привык молчать. А незнакомец не привык и быстро стал знакомым. И как-то ещё быстрее – родным. Так у мальчика и появилась маленькая новая семья. Тёплая и уютная, если сравнивать с родительской. Хоть тепла и уюта, в привычном понимании, не имевшая.

Теперь мальчик жил дорогами. Из одного города в другой. Всегда дорогами теми, что ночью казались отражением света одной звезды. Не самой яркой. Мальчик быстро выучил её место на небесной карте. Почти так же быстро, как и своё место в тумбе чародея. На каждый город ровно одно выступление. Один день. Не больше и не меньше. Мальчик хорошо запомнил свою роль. И всегда отыгрывал её идеально. Иначе нельзя. Иначе всё рухнет.

Дороги, ночёвки под небом и бесчисленные множества рассказов неумолкающего взрослого. Он всё пытался разговорить мальчика. Глупо, да? Мальчик не умел говорить. Ты же помнишь это? Знаю, помнишь. Он голос свой услышал только рядом с этим взрослым. И очень испугался. Дома, в старой семье, где была крыша, были стены и люди, мальчику нельзя было издавать звуки. Любые. Шаги, дыхание, плачь, смех. Нельзя. И мальчик потерял голос на долгие годы. Беззвучное проклятье не так бросается в глаза. Первый раз засмеявшись, ты знаешь, мальчик забился в угол. Странно. Страшно. В горле щекотно и непонятно. Первый раз он почувствовал то, что только слышал. Первый смех вылился самыми безмолвными и горячими слезами. Знакомому незнакомцу пришлось потратить целую ночь, чтобы успокоить мальчика. Долгая ночь в шершавых и горько пахнущих объятиях. Наверное, это было бы самым ярким воспоминанием.

Наверняка, это осталось самым тёплым воспоминанием. Это и звезда, которая привела тебя сюда. Ярче той ночи мальчик запомнил лишь ночь, в которую лишился семьи. Он до сих пор не понял, почему болтливый взрослый был так молчалив и серьёзен накануне. И зачем отправил мальчика выполнять столь глупое задание в такой поздний час. И о чём был последний рассказ, навсегда оставшийся далёким отзвуком знакомого голоса. И навсегда ли?

Помнишь, как ты возвращался на его голос? Помнишь, как замер за тумбой, заметив рядом со своим незнакомцем незнакомца чужого? Помнишь, как тот чужой уходил, держа в руке этот нож? Помнишь, как он обернулся, будто зная, что ты смотришь?

Мальчик сбежал в город. Научился говорить. Вырос. Пообещал самому себе отомстить за того, кто стал ему семьёй. Научился ладить с тем, за что его ненавидел мир. Мальчик шёл за звездой, пока не нашёл своего злодея. Тот прервал свою жизнь ножом, которым когда-то лишил тебя семьи. Тем ножом, который зачем-то мальчик взял с собой. Уходя.

Прожигающий спину взгляд заставил обернуться. Ужаснуться. Мальчик бежал от взгляда, спиной к свету когда-то путеводной звезды. Бежал до самого дома, где родился ребёнок, на которого обижен мир. Твоя очередь.