Большая приборка на корабле – дело святое.

До полудня весь экипаж надраивает внутренние помещения и наводит марафет на верхней палубе. Так было и на океанографическом, исследовательском судне ОИС «Аджария» в далеком теперь уже, 1981 году.

День был суббота, ранняя осень. Старший матрос Шакура С, любитель неожиданных экспромтов, не всегда приятного характера, раздобыл в БЧ-5 использованный огнетушитель химический пенный ОХП-10.

На верхней палубе, в районе бака, личный состав боцманской команды, куда входил и Шакура, драил деревянную палубу с помощью пластин регенерации. Меняли эти пластины, на подводных лодках, на что придется. Иногда и на сливочное масло.

Если такую пластину бросить на смоченную забортной водой палубу, то происходит бурное выделение кислорода. Подводники этим кислородом дышат, когда лодка идет в подводном положении. Ну а над водников, у которых палуба деревянная, а это корабли первого ранга, пластины очень выручают в плане приборки.

После них палуба выглядит ослепительно белой. Вся грязь, из пор деревянной палубы, выедается начисто.

Шакура накрошил несколько пластин в корпус огнетушителя, залил в него воды и плотно закрутил массивную крышку. Огнетушитель этот, имел очень прочный, стальной корпус.

И крышка была литая, из чугуна. На выходное отверстие, через которое выходила пена, при срабатывании огнетушителя, Шакура накрутил металлический колпачок.

Вышло герметично.

Полюбовавшись на результат своих трудов, Шакура огнетушитель отправил за борт.

Действо происходило в акватории Усть-Рогатки. Корабль стоял кормой к причальной стенке. Огнетушитель ушел под воду в районе носового клюза.

И тут, откуда не возьмись, появился в рот еблысь вертолет.

Вообще-то, за годы моей службы, вертолет на Усть-Рогатке я видел первый и последний раз. Оно же, как- то и любопытно. Вертолет приземлился на пирсе и через некоторое время по судну разнеслись несколько звонков.

Свидетельствующих, что на борт судна поднялось очень высокое начальство.

Так, командиру корабля полагалось три звонка.

Командиру командира, Бочковскому – четыре.

А тут пять подряд. Значит… Не успели мы сообразить, что это значит, как по судну врезали учебную тревогу.

И по громкоговорящей связи объявили:

Всему личному составу получить личное оружие в оружейной комнате.

Вот те раз. Никогда раньше такого не было и вот опять. Побежали мы в оружейку и выдали мне невиданное мною ранее оружие.

Автомат Калашникова для стрельбы в подводном положении. Оказывается, он за мной и был закреплен. Кому-то достался подводный, четырехствольный пистолет, ну а большей части команды обыкновенные АК-47.

Разбежались все по боевым постам. Боцкоманда вернулась на бак.

И тут, на бак, печатая четко шаг, ворвался бравый вице-адмирал.

Я, поскольку был старшим по приборке, да и боцкоманде тоже, дивным волжским басом скомандовал:

Товарищи матросы, внимание! Смирно!

Мы вытянулись во фрунт и поедали глазами приближающееся начальство. Которое не очень-то на нас и среагировало. Адмирал проследовал к самому носу судна, огляделся вокруг и обнаружил пластиковую щетку, на деревянной колодке со сломанной ручкой.

Ударил несколько раз ею о палубу, отломил оставшийся кусок ручки и выбросил щетку за борт. Подводные диверсионные средства и силы (ПДСС) – Громко произнес он. - Ваши действия.

При этом он обратился к матросу, по первому году службы, Коле Макаренко.

Который имел крупные размеры и несколько простецкий вид. Звали его меж собой Фарвахтер. Так он интерпретировал путь следования кораблей. Был Коля родом из Западной Украины. В общем и целом, парень хороший. Но простецкий.

Екнуло у меня сердечко.

Мой подчиненный и сейчас, наверняка, что-нибудь пойдет не в ту сторону.

Но Коля, на удивление мне, а также матросам, старшинам и офицерам данного корабля, четко выполнил все действия, которые нужно производить при обнаружении ПДСС.

Открыл ящик с микрофоном связи с ГКП (Главный командный пункт), доложил об обнаружении пловцов, затем сдернул с плеча автомат, передернул затвор, прицелился в плавающую за бортом щетку и нажал спуск. Произошел щелчок.

Коля повернулся к адмиралу и доложил:

Подводные диверсионные средства обнаружены и мною уничтожены. Доложил матрос Макаренко.

Почему не стреляли? – Спросил адмирал.

Коля помялся и ответил:

Так патронов не выдали.

Адмирал сделал шаг к микрофону громкоговорящей связи и задал вопрос командиру корабля: Почему не выдали патронов?

Что такое выдать патроны личному составу, который и автоматы-то больше по телевизору видел? Это же лишние седины в шевелюре командира. Но прозвучал приказ по кораблю: Личному составу получить боеприпасы в оружейной комнате.

И народ боеприпасы получил. Никем и ничем не учтенные. Ибо, было некогда.

И вновь все покатило по тому же сценарию. Только теперь Макаренко, присоединил рожок с патронами к автомату, передернул затвор, прицелился в дрейфующую в акватории щетку и нажал на спуск.

Прозвучал выстрел.

И следом за ним нехилый такой - Бу-бух-х…

И над водой вздулась округлая полусфера, лопнувшая с довольно приличным звуком.

У адмирала отпала челюсть, ну и у нас тоже.

Мы и думать забыли про этот огнетушитель. А ему, то ли время приспело, то ли Коля оказался стрелком хоть куда.

Адмирал еще посмотрел на грязь, поднятую со дна акватории этим взрывом, потом махнул рукой и отчалил восвояси.

По кораблю дали отбой учебной тревоги и вскоре улетел и вертолет. Последствий этой учебной тревоги мы не знали. А вот патронов заведующий оружейкой не досчитался. Пошли  на сувениры. Списали на стрельбы.

Адмирал, если что, Ушаков Александр Петрович. Тот самый, что снялся в фильме «Нейтральные воды». Где командира ракетного крейсера играл Кирилл Лавров. Там Ушаков, будучи командиром крейсера на самом деле, сыграл старшего помощника.

Это вот к теме, могут ли выстрелить боевым снарядом при нахождении в порту. Могут. Это, как судьба повернется. Повезет и выстрелят. И попадут, куда надо. Да хоть и в комендатуру.