В октябре 1356 г., в обстановке глубокого политического и социально-экономического кризиса, усугубившегося во Франции после тяжелого поражения от англичан в битве при Пуатье за месяц до этого, в Париже собрались Генеральные штаты (сословное собрание баронов, рыцарей, духовенства и горожан) Лангедойля (северных провинций Франции). Недовольные поражением и пленением короля Иоанна II Доброго и многих французских сеньоров, зажиточные горожане во главе с купеческим прево Этьеном Марселем стали требовать от наместника королевства дофина Карла реформ государственного управления и отставки "дурных советников" пленного короля, виновных, как они считали, в поражении при Пуатье. В этом их поддержали сторонники короля Наварры и графа Эвре Карла Злого, находившегося в то время в заточении в замке Арлё в Пикардии. Они посчитали, что, в сложившихся условиях как внук короля Людовика X Сварливого по матери (уже покойной к тому времени Жанны II Наваррской) Карл Злой может стать фактическим правителем Франции. Этьена Марселя поддержал бывший приближенный Иоанна Доброго и дофина Карла, а ныне ревностный сторонник Карла Злого епископ Ланский Робер ле Кок. Под их влиянием депутаты Штатов потребовали от дофина Карла усиления контроля сословий над королевской властью: создания выборного Совета в составе четырех прелатов, двенадцати рыцарей и двенадцати зажиточных горожан, который должен будет следить за деятельностью королевской администрации в центре и на местах и особенно за ее финансовыми доходами и расходами.

Дофин Карл, по привычке, стал тянуть время. Он стал ссылаться на необходимость посоветоваться со своим отцом Иоанном Добрым и даже с дядей императором "Священной Римской империи" и королем Чехии Карлом IV Люксембургским. В конце концов, наместник королевства прямо заявил, что поскольку Штаты так и не одобрили финансовую помощь королевской власти на создание нового войска и налаживание работы центральных и местных властей в условиях острого кризиса, грозившего перерасти в полную анархию, их нужно созвать заново. 2 ноября дофин совсем распустил Генеральные штаты. Робер ле Кок попытался провести решение сословий о продолжении работы ассамблеи, несмотря на распоряжение о роспуске, но депутаты Штатов его не поддержали. Дальнейшие события только обострили напряженную политическую ситуацию во Франции.

Поскольку приближалось Рождество 1356 г., дофин Карл хотел провести его в обществе своего дяди-императора и его приближенных в Лотарингии (в то время она была в составе германских земель). За три дня до Рождества, 22 декабря 1356 г., он прибыл с большой свитой в Мец, где застал весь императорский двор и немецких князей, присутствии которых он должен был принести Карлу IV вассальную присягу как дофин Вьеннский, имперский князь. Конечно, обе стороны озаботились соблюдением приличий, чтобы не выглядело так, будто наследник французского престола приехал по вызову императора. Французская и имперская стороны заранее договорились, что дофин Карл привезет своему дяде от имени отца-короля Франции ценную реликвию: две тернии от Тернового венца Иисуса Христа, который хранился в королевской часовне Сен-Шапель в Париже со времен Людовика IX Святого, далекого предка дофина.

Таким образом, официально поездка дофина Карла ко двору своего дяди-императора в Мец никак не была связана ни с поражением французов в битве при Пуатье и не означала просьбу французской стороны к империи о помощи в войне с англичанами. В Меце была торжественно оглашена "Золотая булла" Карла IV 1356 г., устанавливавшая новый порядок выборов императора "Священной Римской империи". С этого момента императора избирали семь курфюрстов (князей-выборщиков) империи: четыре светских (герцог Саксонский, пфальцграф Рейнский (граф Пфальцский), король Чешский, маркграф Бранденбургский) и трое духовных (архиепископы Трирский, Майнцкий и Кёльнский). Однако император не хотел вмешиваться во внутренние дела Франции. Самое большее, что он обещал своему племяннику дофину Карлу, - убедить короля Англии Эдуарда III прекратить военные действия против Франции, пока в плену у англичан находится Иоанн II Добрый.

Пока дофин отсутствовал в Париже, политическая обстановка в столице Франции резко обострилась. Купеческий прево Этьен Марсель, ранее возглавлявший реформаторскую партию зажиточных горожан, теперь решил перейти на сторону простого парижского населения (ремесленников, лавочников и городской бедноты). Генеральные штаты Лангедока (Южной Франции), собравшиеся в Тулузе одновременно с Генеральными штатами Лангедойля в Париже, одобрили новый подоходный налог ("эд") в королевскую казну, но взамен зажиточные горожане требовали вернуться к твердой монете. Опираясь на поддержку бюргеров Южной Франции, королевские чиновники от имени дофина Карла приказали немедленно приступить к выпуску новой монеты в Тулузе - "белого гроша с короной" (на ней была изображена королевская корона). Монета имела высшую 958-ю золотую пробу, в золотом варианте она соответствовала двум турским су, в серебряном варианте она увеличила стоимость турского ливра более чем вдвое (т.е. серебряный "белый грош с короной" был дороже золотого).

10 декабря 1356 г. о выпуске новой монеты в Париже оповестил второй брат дофина Карла граф (с 1360 г. - герцог) Людовик Анжуйский, временно замещавший отсутствовавшего наместника королевства. Однако в северных провинциях правительство решило выпускать не настолько твердую монету, как в южных. Простые парижане заволновались. Недовольством простых горожан воспользовался Этьен Марсель, чтобы усилить давление на центральную власть. В Лувр (резиденцию наместника королевства в Париже) отправилась делегация парижан во главе с купеческим прево и потребовала от Людовика Анжуйского отмены ордонанса (указа) о выпуске новой монеты. Молодой и неопытный принц крови (ему еще не исполнилось 18 лет) растерялся и решил потянуть время, не давая немедленного ответа недовольным парижанам. Но после двух дней народных волнений Людовик Анжуйский согласился приостановить действие ордонанса о чеканке новых монет до возвращения дофина Карла.

Таким образом, в реформаторском движении горожан с целью оказать давление на королевскую власть и добиться от нее политических уступок после поражения при Пуатье, верх одержало простое городское население. Этьен Марсель оказался в неопределенном положении, поскольку в ноябре 1356 г. он возглавлял партию крупного бюргерства, а в декабре оказался на стороне подмастерьев и лавочников. Когда дофин Карл уже подъезжал к французской столице, купеческий прево выехал ему навстречу на гораздо большее расстояние, чем требовал этикет подобных встреч принцев крови и представителей городских властей.

Едва вернувшись в Париж, наместник королевства пытался убедить парижан дать согласие на выпуск новой монеты, поскольку созыва новых Генеральных штатов было не избежать из-за пустой казны. А делегаты Штатов, в свою очередь, только бы обострили политическую ситуацию, пользуясь слабостью верховной власти и пленением Иоанна Доброго. У дофина Карла было всего две недели (до возможного нового созыва Генеральных штатов), чтобы покончить с волнениями в Париже, поэтому он попытался прибегнуть к силе.

19 января 1357 г. в "Бюргерский дом" на Гревской площади в Париже (резиденцию купеческого прево) дофин Карл направил представительную делегацию: графа де Руси, архиепископа Санского, королевского камергера Робера до Лорриса и еще нескольких членов Королевского совета, чтобы попросить Этьена Марселя и его четырех советников (эшевенов) прибыть к воротам Лувра, чтобы выслушать важное сообщение центральных властей. Со стороны дофина Карла и его приближенных было допущено несколько оплошностей: отправка архиепископа Санского (фактического главы Парижской епархии) делала много чести Этьену Марселю, а присутствие его свояка Робера де Лорриса, получившего из королевской казны 50 тыс. золотых монет (из наследства его тестя Пьера дез Эссара), несомненно привело купеческого прево в сильный гнев. Вместо Марселя и его четырех советников навстречу приближенным дофина явилась целая толпа парижан, которая даже не пыталась скрывать, что она вооружена. Дело шло к явному восстанию в Париже. Марсель и его сторонники твердо заявили представителям правительства, что отказываются принимать новую монету.

Чтобы не допустить народного бунта во французской столице, дофин Карл решил пойти на уступки парижанам. В королевском дворце на острове Сите, в зале Парижского парламента, состоялось заседание, в котором наместник королевства принял личное участие. Дофин Карл заявил Этьену Марселю и его сторонникам, что передает спорный вопрос о новой монете на утверждение новых Генеральных штатов. По словам современных французских хронистов, "(дофин) сказал им, что право чеканить монету и менять ее принадлежит королю как наследнику французской короны, однако же, ради их (парижан) удовольствия, он не допустит, чтобы она поступила в обращение. Но пожелал, дабы, когда соберутся люди трех сословий (Генеральные штаты), они бы предписали вместе с иными людьми оного монсеньора герцога (дофина Карла, он также был герцогом Нормандским в то время), дабы он предписал некую монету, каковая была приятна и полезна для народа".

Дофин Карл также милостиво простил парижан, которые уже были на грани народного бунта, за то, что случилось ранее. Он также объявил об отставке тех своих советников, которые делегаты Генеральных штатов (фактически Этьен Марсель и его сторонники) обвинили в хищениях и злоупотреблениях. Кроме того, дофин обещал их взять под стражу, судить и конфисковать имущество. Но Этьен Марсель и его сторонники потребовали письменного акта от дофина с изложением всех его обещаний, и он выдал им его.

Канал Исторические путешествия во времени на Рутубе

https://rutube.ru/u/historiantimetravel/

Сайт Исторические путешествия во времени на Гугл

Страница в Одноклассниках (ссылки на выпуски канала)

https://ok.ru/profile/244725744180?utm_campaign=mobile_share...

Канал История и современность в Телеграме

https://t.me/ilyahistory

*на обложке видео: Филипп VI Валуа, король Франции в 1328-1350 гг., первый из дома Валуа, регент королевства с февраля по апрель 1328 г., сын Карла Валуа, племянник Филиппа IV Красивого

После смерти короля Франции Карла IV Красивого (1322-1328), последнего из сыновей Филиппа IV Красивого, 1 февраля 1328 г. прямая линия династии Капетингов пресеклась по мужской линии. Королева Жанна д"Эвре, третья супруга и двоюродная сестра Карла IV, после смерти супруга осталась беременной. Однако ситуация 1328 г. не повторяла в точности ситуацию 1316 г., когда вдовствующая королева Клеменция Венгерская также осталась беременной после смерти своего супруга Людовика X Сварливого (1314-1316), старшего брата Карла IV. Тогда граф Филипп Пуатье, средний брат Карла IV, регент королевства до рождения ребенка Клеменции Венгерской, был одновременно вторым по старшинству братом покойного короля, а затем, после рождения и скоропостижной смерти (по официальной версии) сына Людовика X и Клеменции Венгерской Иоанна I Посмертного, и старшим дядей покойного короля. Другие возможные претенденты на французскую корону в 1316 г. были моложе Филиппа Пуатье: граф Карл де ла Марш (будущий король Карл IV Красивый) был его младшим братом, королева Англии Изабелла (знаменитая "французская волчица" , сестра последних Капетингов, супруга Эдуарда II и мать Эдуарда III) - еще моложе, Жанна II Наваррская, дочь Людовика X и его первой супруги Маргариты Бургундской - еще девочкой-подростком. Остальные представители правящей династии Капетингов (их боковых линий Валуа и Эвре) были лишь его дядьями и двоюродными братьями (графы Карл и Филипп Валуа, Людовик и Филипп д`Эвре). Поэтому без особого труда Филипп Пуатье сохранил регентство и при своем малолетнем племяннике Иоанне I Посмертном, а после его внезапной смерти стал королем Франции Филиппом V Длинным (1316-1322).

В 1328 г. Филипп Валуа не являлся ни ближайшим родственником покойного короля Франции, потому что таковой осталась Изабелла Английская, ни его прямым потомком, поскольку у последних Капетингов остались дочери, которые к тому времени все были замужем за крупными французскими сеньорами и принцами крови.

Однако Филипп Валуа являлся ближайшим мужским родственником (двоюродным братом) покойного короля и старшим мужчиной в королевской семье, и именно в таком качестве его и воспринимали все окружающие. Филиппу Валуа в 1328 г. исполнилось 35 лет, он считался мудрым и рассудительным принцем крови, имел репутацию отважного рыцаря. Заботясь о правах других представителей французской знати, как о своих, он пользовался уважением сеньоров и рыцарей, воспринимавших его как "своего брата" (конечно, не по крови, но как одного из своей среды французской знати).

На следующий день после похорон Карла IV Красивого собралась ассамблея пэров (первых вельмож) Франции. Возможно, что уже тогда Филипп Валуа стал регентом королевства (есть версия, что он взял на себя функции регента еще во время предсмертного состояния своего двоюродного брата). Поэтому собранию крупных магнатов королевства оставалось лишь принять как данность сложившиеся обстоятельства.

На заседаниях ассамблей французских пэров, на которых обсуждалось наследование французской короны после пресечения прямой мужской линии династии Капетингов, юристы, приглашенные на них, выражали обоснованное сомнение о правомерности полного отстранения женщин от наследования французского престола. В ходе дебатов многие доктора гражданского и канонического права, заседавшие вместе с магнатами и духовенством, предложили новую кандидатуру - короля Англии Эдуарда III, внука Филиппа IV Красивого и его прямого мужского потомка, тогда как Филипп Валуа был лишь племянником Филиппа Красивого. Однако противники перехода французской короны к иностранному государю (пусть и внуку по матери короля Франции) нашли способ опровергнуть этот аргумент. Они утверждали, что если бы женщины имели права на французскую корону, то преимущество по праву первородства было бы у дочери Людовика X Жанны II Наваррской, потенциальной наследницы графства Шампанского и наваррской короны, однако ее отстранили в 1316 г. С другой стороны, если женщины не имеют права на французский престол, то каким образом Эдуард III получил от матери, дочери Филиппа Красивого, это право? И потом, если признать права короля Англии на французскую корону, то непременно возникнет смута, поскольку он неизбежно настроит против себя возможных сыновей, которые могут родиться у дочерей Людовика X, Филиппа V и Карла IV (впоследствии так и произошло). Родившийся в 1332 г., спустя четыре года после воцарения династии Валуа, Карл Злой, граф Эвре и король Наварры, сын Жанны II Наваррской и Филиппа д`Эвре, впоследствии постоянно будет напоминать второму Валуа Иоанну II Доброму, что он является внуком Людовика X.

Однако главное было в другом: французские бароны не хотели подчиняться иностранному государю, пусть даже его дед был королем Франции (т.е. французом по происхождению). И неважно, что по-французски Эдуард III говорил лучше, чем по-английски. То же можно было сказать и о многих других королях Англии из династии Плантагенетов, известных французскому двору (начиная с основателя этой династии графа Анжуйского Генриха II Плантагенета, далекого предка Эдуарда III). В эти дни на ассамблеях французских пэров, почти непрерывно собиравшихся с февраля 1328 г., звучал один мотив: "Никогда не видывали и не слыхивали, чтобы Французское королевство подчинялось власти короля Англии".

Был еще один момент, о котором французские бароны молчали на ассамблеях, но наверняка говорили на тайных собраниях. Они хорошо понимали, что им нужен был король для защиты их социальных интересов, но слишком могущественный король их не устраивал, ведь недаром многие сеньоры королевства в 1314-1315 гг. объединялись в баронские лиги, чтобы бороться, как они утверждали, с злоупотреблениями королевской власти. К тому же ситуация с правящим королем Англии была парадоксальной. В 1327 г., за год до описываемых событий, Эдуард III взошел на престол в результате мятежа английских баронов, в ходе которого его отец Эдуард II был низложен, а впоследствии возможно и убит. Молодому королю Англии в то время исполнилось 17 лет, он был еще слишком юным, чтобы править самостоятельно, и полностью подчинялся влиянию фактических правителей Англии: его матери Изабеллы, женщины сильной и властной по характеру, и ее любовнику Роджеру Мортимеру, одному из знатных английских сеньоров. Французские бароны были прекрасно осведомлены об этой связи, которую королева-мать Англии и не пыталась скрывать, и сильно негодовали. Поэтому получалось, что Эдуард III был еще слишком слабым для того, чтобы всерьез оспаривать корону своего деда Филиппа Красивого у вероятного претендента из дома Валуа, но потенциально сильным (как оказалось впоследствии), чтобы французские бароны всерьез хотели объединения в его руках французской и английской корон.

В силу этих обстоятельств участники выборных ассамблей французской знати предпочли искать нового короля из своих претендентов. Хотя претендентов на наследство последних Капетингов хватало (это были и их дочери, и их влиятельные мужья граф Филипп д`Эвре, герцог Эд IV Бургундский, Людовик Неверский, граф Фландрский), но никто из них по-настоящему и не пытался соперничать с Филиппом Валуа - старшим из мужских представителей королевской семьи как сын Карла Валуа, брата Филиппа IV Красивого, который в своих в своих официальных актах называл себя "сыном короля Франции (Филиппа III Смелого), графом Валуа". В конечном счете лишение наследства Жанны II Наваррской в 1316 г. привело к тому, что французскую корону в 1328 г. наследовал Филипп Валуа. На одной из ассамблей французской знати и духовенства об этом бескомпромиссно заявил архиепископ Жан де Мариньи, брат влиятельного приближенного Филиппа Красивого, фактического правителя Французского королевства Ангеррана де Мариньи, казненного в 1315 г., подкрепив свои утверждения со ссылками на Евангелие и соединив их с французской королевской геральдикой: "Лилии не прядут" (другая версия этой фразы: "Негоже лилиям прясть").

В апреле 1328 г. вдовствующая королева Жанна д`Эвре, наконец, родила долгожданного ребенка покойного Карла IV. Это оказалась девочка. Можно было предположить, что регент королевства Филипп Валуа после этого сразу будет провозглашен королем Франции. Но этого не произошло, и регенту в течение всего апреля пришлось вести дальнейшие переговоры с французскими баронами об условиях своего избрания. Во время этих новых переговоров он вел себя еще осторожнее, чем в феврале, поскольку ставки на них уже определились. Впрочем особого беспокойства Филипп Валуа не проявлял, поскольку к моменту родов вдовствующей королевы не побоялся уехать в Нормандию, чтобы решить возникшие там местные проблемы.

Впрочем, Филиппу Валуа, права которого на французский престол никто из принцев крови и баронов по-настоящему не оспаривал, королевская корона стоила существенных территориальных и денежных уступок, обещаний ввести войска во Фландрию, чтобы помочь графу Людовику Неверскому подавить восстание фламандских горожан, и быстро пресечь злоупотребления королевской администрации, разобраться с которыми пообещал еще его дядя Филипп Красивый, чтобы обеспечить себе поддержку всей Франции в борьбе с папой Бонифацием VIII. В это время, когда, впервые с 987 г. (с избрания королем Гуго Капета, основателя династии Капетингов), главу Французского королевства почти по-настоящему избирали, потенциальный претендент на престол не спешил ускорять события. В отличие от своего двоюродного брата Филиппа V Длинного, он не приказывал до официального провозглашения королем Франции изготавливать печать со своим изображением. Филипп Валуа дождался своего миропомазания и коронации в Реймсе 29 мая 1328 г. и лишь после этого заменил свою прежнюю печать, изготовленную три года назад, после смерти своего отца Карла Валуа, на которой граф Валуа был изображен на коне с поднятым мечом, на новую королевскую печать с фигурой государя на готическом троне.

Cторонники Эдуарда III (они были в то время немногочисленны во Франции) и сам король Англии не заблуждались по поводу шансов перехода французской короны к династии Плантагенетов: они были невелики, поскольку французские сеньоры хотели короля - "уроженца королевства". Однако Эдуард III ничего не забывал и дал понять французской стороне, что наступит день, когда он сможет вернуть свои "права и наследие". С мая 1328 г., после коронации Филиппа VI Валуа, он постоянно напоминал о себе новому королю Франции как о "прямом наследнике" Французского королевства. Но король Англии был вынужден пойти на уступку, принеся вассальную присягу за Гиень (часть Аквитании, еще остававшуюся в то время под властью английской короны) в Амьене в 1329 г. Тем самым он признал первого Валуа, своего французского кузена, королем Франции.

Когда в Англии и во Франции уже всерьез начали готовиться к Столетней войне - главному вооруженному конфликту позднего Средневековья (никто, правда, не предполагал, что он будет длиться с перерывами 116 лет, с 1337 по 1453 гг., при нескольких поколениях королей Англии и Франции из династий Плантагенетов, Ланкастеров и Валуа), Эдуард III и его советники вновь предъявили права сына Изабеллы Французской на наследие своего деда Филиппа Красивого. Собравшийся в Ноттингеме английский парламент (в то время сословное собрание баронов, духовенства и зажиточных горожан) в 1336 г. заявил о необходимости защитить законные права короля на французский престол. "Салический закон" о мужском престолонаследии, на который ссылалась французская сторона, чтобы обосновать права династии Валуа на французскую корону, конечно, в расчет не принимался при военных приготовлениях Англии.

Интересно, что к началу Столетней войны ни у кого во Франции еще не было мысли всерьез ссылаться на "Салический закон" ("Салическую правду") франков, принятый еще во времена короля Хлодвига (481-511) и к середине XIV в. основательно забытый самими французскими правоведами и юристами. В его тексте, последний раз пересмотренном во времена Карла Великого (768-814), первого средневекового императора Запада, на самом деле ничего не говорилось об организации государственного управления у франков. В статье о наследовании земельных наделов просто указывалось, что женщины от него отстраняются. Первым, кто вспомнил о "Салическом законе", сразу же после поражения французских войск в битве при Пуатье в 1356 г., был один французский хронист, который ничего более оригинального не придумал для обоснования прав на престол старшего сына Филиппа VI Иоанна II Доброго (1350-1364), попавшего тогда в плен к англичанам.

Литература к посту и видеолекции на канале Исторические путешествия во времени

Басовская Н.И. Главная война Средневековья. Леопард против лилии. М.: АСТ, 2020.

Лепенан А. Валуа. История французских королей. М: АСТ, 2023.

Менан Ф., Мартен Э., Мердриньяк Б., Шовен М. Капетинги: история династии (987-1328). СПб.: Евразия, 2020. (перевод с французского).

Фавье Ж. Столетняя война. СПб.: Евразия, 2020 (перевод с французского).

Канал Исторические путешествия во времени на Рутубе

https://rutube.ru/u/historiantimetravel/

Канал История и современность в Телеграме

https://t.me/ilyahistory

Страница ВКонтакте (ссылки на лекции на канале Исторические путешествия во времени)

https://vk.com/idhistorian

*на обложке видео: купеческий прево (купеческий старшина) Парижа Этьен Марсель, возглавивший в 1358 г. восстание жителей французской столицы против наместника королевства дофина Карла, старшего сына плененного англичанами при Пуатье короля Франции Иоанна II Доброго

Содержание видеолекции на канале Исторические путешествия во времени

Последствия поражения французских войск при Пуатье 1356 г. Обострение политического и социально-экономического кризиса во Франции. Дофин Карл - наместник королевства в отсутствие пленного отца Иоанна Доброго

После катастрофического поражения французских войск в битве при Пуатье 19 сентября 1356 г. в плену оказались король Иоанн II Добрый, его младший сын принц Филипп (будущий герцог Бургундский и граф Фландрский Филипп II Смелый) и другие французские рыцари и бароны, за которых нужно было выплатить выкуп победителям-англичанам. Ранее в средневековой истории (да и не только в ней) уже бывали случаи, когда государи терпели поражение в сражении и попадали в плен к противнику. Например, король Англии и властитель большей части Франции (Аквитании, Анжу, Пуату, Нормандии, Гиени, Гаскони) знаменитый предводитель Третьего крестового поход Ричард I Львиное Сердце в 1192 г., возвращаясь в Европу из Святой Земли (Палестины) попал в плен к герцогу Леопольду Австрийскому, а "христианнейший король" Франции Людовик IX Cвятой оказался пленником султана Египта в ходе Седьмого крестового похода в 1250 г. Однако пленение в большей степени отрезало Ричарда I и Людовика IX от их войск, а не от государственных структур Англии и Франции, уже организованных так, чтобы какое-то время обходиться без их непосредственного участия в управлении (особенно это касалось Франции времен Людовика Святого).

А после поражения французов при Пуатье в ходе Столетней войны с Англией ситуация была принципиальной иной. Иоанн II сдался в плен своему победителю Эдуарду, принцу Уэльскому (Черному Принцу) посреди Франции. Чтобы добраться до столицы Аквитании Бордо, где он будет несколько лет находиться в почетному в плену, королю Франции под охраной английских рыцарей пришлось ехать по дорогам Пуату и Ангумуа. Подданные французской короны собственными глазами видели, как их король проезжает мимо, покорившийся, но не подавленный (по крайней мере, как сам считал Иоанн Добрый).

Положение пленника такого высокого ранга как король Франции было из самых выгодных. Черный Принц был слишком воодушевлен своей неожиданной победой над противником, превосходящим его по численности (25 тыс. французских рыцарей, шотландских дворян и немецких наемников во главе с Иоанном Добрым потерпели сокрушительное поражение при Пуатье от 10 тыс. английских рыцарей, ирландских и валлийских лучников Черного Принца), чтобы не оказывать своему царственному пленнику величайшего почтения и уважения. К тому же Иоанн Добрый был весьма далек от отчаяния, поскольку считал, что до конца выполнил свой рыцарский долг: проиграл сражение с англичанами, но бился как смелый и верный рыцарь. В попадании в плен феодальный кодекс рыцарской чести не видел ничего дурного, а выкуп из плена знатного сеньора ложился на плечи его вассалов и подданных.

Единственное, что, возможно, и смущало короля Франции в сложившейся ситуации после поражения при Пуатье, то это мысли о старшем сыне дофине Карле (будущем короле Карле V Мудром), который удалился с поля боя, попросту бесславно бежал, хотя и по отцовскому приказу. Тем не менее кодекс рыцарской чести ставил пленника выше беглеца, но ниже победителя в сражении. Конечно, Иоанн II потерпел поражение, но по всем правилам средневекового рыцарства.

Наследник французского престола, удалившийся с поля боя 19 сентября 1356 г., оказался не более чем слабым главой расколотого королевства, находившегося в глубоком кризисе, грозившем перерасти в полную анархию. Карл, граф (дофин) Вьеннский с 1349 г., когда последний самостоятельный правитель этого феодального владения Юмбер II (последний из древнего рода графов де ла Тур дю Пен) уступил ему свои права на него, являлся также с 1355 г. герцогом Нормандским. В 1356 г. ему исполнилось 18 лет, но настоящего опыта государственного управления у него не было, поскольку Иоанн Добрый мало привлекал своего старшего сына к делам королевства. Графством Вьеннским, которым Карл владел с 12 лет, по-настоящему управляли королевские чиновники, назначенные еще его дедом Филиппом VI Валуа, а затем отцом Иоанном II Добрым. Нормандия, которой когда-то управлял в качестве герцога и сам Иоанн Добрый (фактически как подставное лицо королевской администрации своего отца Филиппа VI), не могла считаться самостоятельной феодальной сеньорией, поскольку широко была представлена в центральном аппарате Франции (многие выходцы из Нормандии занимали видные посты в королевской администрации).

В период после поражения при Пуатье и до бесславного возвращения в Париж 29 сентября 1356 г. дофин Карл принял титул наместника королевства (точнее наместника короля). Он был старшим сыном пленного, но все же правящего, короля Франции и к тому же главным претендентом на высшую власть, поскольку его дядя герцог Филипп Орлеанский (брат Иоанна Доброго) также находился в английском плену. Власть дофина была крайне непрочной и эфемерной, поэтому в 1358 г., чтобы укрепить свое положение, он принял более весомый титул регента.

В титулатуре верховного правителя королевства в отсутствие короля регент стоял выше, чем наместник. Наместник короля - представитель монарха, регент - полноправный глава государства. У современников событий 1316 и 1328 гг., когда вдовы двух последних Капетингов Людовика X Сварливого и Карла IV Красивого Клеменция Венгерская и Жанна д`Эвре ждали ребенка, и было неясно, кто станет наследником французской короны, регентство вызывало четкие ассоциации: если есть регент, то короля нет. Следовательно, регентство исключало любую возможность подданных французской короны апеллировать на решения дофина Карла к пленному королю.

С первых месяцев наместничества дофина Карла (сентябрь - октябрь 1356 г.) стало очевидно, что социально-политическая и экономическая ситуация во Франции критическая. Казна была пуста, войско фактически распалось, торговля, ремесло и сельское хозяйство были в полном упадке из-за постоянных военных лишений конфликта с Англией и невозможности для горожан и крестьян платить все более разорительные налоги и подати в королевскую казну. И хотя дофин Карл теперь был свободным в своих политических действиях как наместник короля, реальные его властные возможности были очень невелики. Крупное бюргерство, до сих пор покорное французской короне и занятое до этого времени только своими экономическими выгодам (т.е. доходами от ремесла и особенно торговли и финансового дела) теперь выступило резко против дофина, обвиняя королевскую власть и приближенных пленного монарха в неспособности эффективно управлять государством и, главное, в позорном поражении при Пуатье от англичан.

Конфликт между дофином Карлом и состоятельными горожанами возник уже в октябре 1356 г., когда были созваны в Париже Генеральные штаты (собрание французских сословий). Дофин Карл был вынужден пойти на их созыв, поскольку казна была пуста. Дело было не только в необходимости выплаты выкупа за пленного короля (этого никто из депутатов Штатов не оспаривал), но и в согласии сословий (прежде всего, горожан) на получение денег для нормального функционирования государственного управления и формирования нового французского войска, которое неприятель не мог бы разогнать всего за один день.

Постепенное возвышение парижского купеческого прево Этьена Марселя

Как раз в это время купеческим прево Парижа горожанами был избран один из влиятельных и богатейших бюргеров французской столицы Этьен Марсель (1302/1310-1358). Это был процветающий купец и финансист, состоявший в родстве с влиятельными парижскими бюргерами: с семьями Барбу, Бурдонов, Кокактриксов. Первая жена Марселя была дочерью парижского эшевена (члена городского совета). Вторая жена, Маргарита дез Эссар, была дочерью богатого и влиятельного парижского бюргера Пьера дез Эссара, который в правление одного из последних Капетингов Филиппа V Длинного (1316-1322) достиг высших должностей в финансовой администрации королевства. Пьер дез Эссар дал за дочерью королевское по тем временам приданное - 3 тыс. золотых экю. Так что Этьен Марсель мог с полным правом, благодаря семейным и родственным связям, рассчитывать на получение дворянства, какое было пожаловано его тестю Пьеру дез Эссару Филиппом V королевскими грамотами в 1320 г. Никто особо не сомневался в том, что новый купеческий прево Парижа скоро сам станет дворянином.

Купеческий прево Парижа по своему положению был главой очень привилегированной торговой организации - "Ганзы речных купцов", которая способствовала объединению всех крупных купцов, которые вели свою торговлю вдоль течения реки Сены и получали часть общей прибыли от парижской торговли. Чтобы убедить парижан (в частности, состоятельных горожан) заплатить налог в казну, король обращался к купеческому прево и его четырем советникам. Купеческий прево Парижа, резиденция которого ("Бюргерский двор") располагалась на престижной центральной Гревской площади французской столицы, мог с полным основанием говорить от имени самых богатых и влиятельных бюргеров королевства.

Положение зятя Пьера дез Эссара принесло Этьену Марселю и ряд весьма неприятных моментов. После поражения в битве при Креси в 1346 г.
Филипп VI подверг опале нескольких влиятельных своих приближенных и советников, в том числе, и Пьера дез Эссара, на тот момент, личного советника, банкира и докладчика прошений на имя короля. Все они, в том числе и наследник престола герцог Иоанн Нормандский (будущий король Иоанн II Добрый), были обвинены в неспособности к государственным делам и в мошенничестве. Первый Валуа в то время зависел от поддержки податных сословий, нуждаясь в деньгах из-за опустения казны из-за растущих военных расходов, поэтому решил пойти навстречу их требованиям наказать виновных в позорном для французов поражении при Креси.

Этьен Марсель прямо в год своей свадьбы превратился в зятя главного финансового советника короля, обвиненного в злоупотреблениях и мошенничестве. Однако, женившись совсем недавно, Марсель еще не успел вникнуть в финансовые дела, из-за которых другой зять Пьера дез Эссара королевский камергер Робер де Лоррис попал в тюрьму.

Однако, как и другие жертвы политической чистки 1346 г., королевский докладчик прошений выпутался из затруднительного положения за большие деньги. В мае 1347 г. Пьера дез Эшара выпустили из тюрьмы без суда и даже без королевской грамоты о помиловании, составленной по всей форме. Тесть Этьена Марселя просто выплатил в казну колоссальный штраф в 50 тыс. золотых монет "шез" (с изображением короля на троне), т.е. в 16 раз больше, чем вторая супруга принесла в приданое Этьену Марселю.

На какое-то время, казалось, что все дела уладились. Королевская немилость была забыта. Пьер дез Эссар поправил свое финансовое состояние, по-прежнему оставаясь королевским банкиром до тех пор, пока в 1349 г. не умер в разгар эпидемии "Черной смерти", прокатившейся в то время по Франции и остальной средневековой Европе.

Как осторожный делец Этьен Марсель отказался от наследства тестя, поскольку тот, являясь главным королевским финансистом, ворочал большими казенными деньгами. Королевские чиновники могли быстро найти растраты, финансовые махинации, подлоги, подделку подписей. Филипп VI в свое время спас жизнь своему доверенному приближенному, но у него не было никаких оснований заботиться о его личном состоянии. К тому же это был неплохой способ пополнить королевские доходы, таких случаев в то время было немало. Чтобы получить немалое наследство тестя, Этьен Марсель должен был слишком много денег "возместить" королевской казне, так что расходы в этом случае могли превысить доходы.

Свояк Этьена Марселя королевский камергер Робер де Лоррис также сумел вернуть расположение короля в 1347 г. Кроме того, он входил в окружение наследника престола герцога Иоанна Нормандского. В отличие от Этьена Марселя, он чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы принять наследство тестя.

После вступления на престол Иоанна Доброго в 1350 г. Пьер дез Эссар был реабилитирован и полностью признан невиновным. Новый король решил, что штраф с покойного королевского банкира был взыскан незаконно. В конце 1354 г. королевские казначеи выплатили Роберу де Лоррису 50 тыс. золотых монет. Таким образом, он унаследовал состояние Пьера дез Эссара не в том объеме, который он оставил, поправив свои дела перед смертью, а в том, когда оно было наибольшим. Далее Лоррис попал в кратковременную опалу у Иоанна Доброго из-за участия в заговоре дофина Карла против своего отца, но затем король вернул ему свое расположение.

С помощью своего свояка Этьен Марсель получил положение одного из поставщиков королевского двора (различных предметов роскоши и продуктов), но незадолго до битвы при Пуатье, из-за продолжавшегося финансового кризиса и оскудения казны, перестал получать оплату за свои услуги. Кроме того, он не мог простить королевскому окружению и своим родственникам финансовых махинаций и спекуляций, из-за которых дважды понес большие убытки. Поэтому в 1356 г., после поражения при Пуатье, Этьен Марсель имел очень веские личные (помимо социально-политических) оснований выступить с требованием дофину Карлу о проведении политических реформ и готов был расквитаться с власть имущими Франции даже ценой самых неожиданных политических союзов (например, с опальным тогда королем Наварры Карлом Злым, в то время продолжавшим сидеть в тюрьме замка Арлё в Пикардии) (Продолжение в следующих видеолекции на канале Исторические путешествия во времени и посте).

Канал Исторические путешествия во времени на Рутубе

https://rutube.ru/u/historiantimetravel/

Канал История и современность в Телеграме

https://t.me/ilyahistory

Страница ВКонтакте (ссылки на лекции на канале)

https://vk.com/idhistorian

Подготовка к битве при Пуатье 19 сентября 1356 г. французских войск. Разделение французских рыцарей на отдельные полки ("баталии") под командованием короля Иоанна II Доброго, коннетабля (командующего королевским войском) Готье де Бриенна, маршалов Жана де Клермона и Арнуля де Одрегема, герцога Филиппа Орлеанского (брата Иоанна II Доброго), дофина Карла, герцога Нормандского (старшего сына Иоанна II Доброго, наследника французского престола). Присутствие во французском войске (рядом с дофином и его братьями герцогами Иоанном Беррийским, Людовиком Анжуйским и принцем Филиппом), королем) опытных военачальников Арно де Серволя, герцога Бурбона и др. На стороне французов сражались шотландские отряды во главе с графом Дугласом и немецкие наемники графа Нассау. Английские войска также разделились на отдельные полки под командованием Черного Принца (наследника английского престола, старшего сына короля Англии Эдуарда III) и его военачальников Джона Чендоса и маршалов графов Саффолка, Уорика, Солсбери и Оксфорда. В английских войсках также находились гасконские рыцари, подданные английской короны. План сражения французской стороны: конные полки Готье де Бриенна и маршалов Клермона и Одрегема должны пробить брешь в обороне английских войск, пешие полки под командованием герцога Орлеанского и дофина Карла должны нанести поражение полку принца Уэльского и взять его в плен живым. Предполагалось, что "баталия" самого короля Франции будет резервом основных французских сил и вступит в бой только в случае крайней необходимости. Планы английской стороны: обороняться от французских войск на опушке леса около города Нуайе за изгородями, в которых были сосредоточены валлийские и ирландские лучники, которые должны были устрашить противника своими стрелами и не дать ему развить дальнейшее наступление и попытаться выйти из французского окружения. Естественной обороной для англичан стали ручей Миоссон и холмистая местность вокруг него.

Ход битвы при Пуатье: отвлекающий маневр отряда английских войск под командованием рыцаря Эсташа д`Обершикура, который вышел из леса Нуайе и занял позицию на дороге на аббатство Мопертюи между двух изгородей, чтобы спровоцировать атаку французской конницы, которая могла бы захлебнуться, наткнувшись на изгороди. Однако провокация Обершикурв не удалась: по приказу Иоанна Доброго немецкие наемники графа Нассау напали на англичан, разоружили Обершикура и взяли его в плен. Все сражение он провел крепко связанным во французской телеге. Полк маршала Одрегема пошел в наступление против англичан через виноградник, располагавшийся по пологовому склону холма у ручья Миоссон. Вместе с ним в атаку пошли немецкие наемники графа Нассау. Однако маршал Клермон и коннетабль Бриенн атаковали другие английские полки: арьергард, еще только выходивший из леса Нуайе. Завязалась кровопролитная битва, в ходе которой французы понесли тяжелые потери, прежде чем достигли брода у ручья Миоссон. Укрывшиеся за изгородями валлийские и ирландские лучники открыли стрельбу по противнику, нанеся ему большой ущерб. Маршал Одрегем был тяжело ранен и попал в плен к англичанам, маршал Клермон был убит, не успев пересечь дорогу, которая была укреплена изгородями и кустами и была превращена английскими военачальниками в импровизированную ловушку для французских войск.

Таким образом, сражение по-настоящему еще не началось, а французы уже потеряли двух маршалов и всю отборную рыцарскую конницу. Англичане поменяли свою стратегию и тактику боя. Теперь они стремились использовать броды у ручья Миоссон и изгороди на дороге и опушке леса Нуайе уже как элементы оборонительной стратегии, целью которой был уже не уход из окружения французов, а победа на поле боя в перспективе.

Французское войско наконец подготовилось к бою. По приказу Иоанна Доброго его отряды стали спускаться к ручью Миоссон, чтобы подойти к английским полкам, расположенным на излучине ручья с болотистыми берегами. Однако выбор этого направления наступления королевского войска был явной стратегической ошибкой, поскольку топка почва затрудняла передвижение тяжеловооруженных французских рыцарей "баталии" короля Франции.

Хотя маневр французского королевского войска был единовременным, вновь разгорелся беспорядочный бой. Слабым местом французских войск, по-прежнему носивших характер ополчения рыцарей, лучников и арбалетчиков (в битве при Пуатье французское командование решило вообще отказаться от лучников под предлогом того, что они замедляют действия рыцарской конницы и пеших рыцарей), было полное отсутствие тактической дисциплины. Во время сражения командиров откровенно не хватало. Слышались крики с двух сторон"Монжуа! Сен-Дени (Да здравствует св. Дени!)" и "Святой Георгий! Гиень!", но не приказы военачальников.

Войско дофина Карла вступило в бой, но также потерпело поражение от англичан. В сражении погиб знаменосец наследника французского престола рыцарь Меньеле. В этих условиях Иоанн Добрый решил отослать с поля боя почти всех своих сыновей (дофина Карла, Людовика Анжуйского и Иоанна Беррийского). Наместник провинции Сентонж Гишар д`Англь и отряды французских рыцарей под его командованием отвезли французских принцев в Шовиньи и разместили их под надеждой охраной. На поле боя вместе с отцом остался только его младший любимый сын Филипп (в то время еще 14-летний подросток), впоследствии герцог Бургундский, граф Фландрский и один из регентов Франции в правление своего племянника Карла VI Безумного (наряду со своими братьями Людовиком Анжуйским и Иоанном Беррийским).

Далее сражение приобрело для французов катастрофический характер. После отъезда сыновей Иоанна Доброго из боя фактически были выведены боеспособные отряды французских рыцарей, которых будет остро не хватать рядом с королевскими отрядами. Герцог Филипп Орлеанский со своим полком отступил перед англичанами, встав позади войска своего брата-короля, позиции которого стали теперь полностью уязвимыми. Вокруг Иоанна Доброго, который вступил в рукопашный бой с английскими маршалами Уориком и Саффолком, развернулась наиболее ожесточенная схватка англичан и французов. Король Франции храбро сражался пешим, вооружившись боевой секирой, поскольку его меч был слишком тяжелым для рукопашной схватки. Вместе с ним были герцог Бурбон, знаменосец французского войска Жоффруа де Шарни (он нес орифламму - королевское знамя, вышитое золотыми белыми лилиями - символом королевского дома Франции). Многие французские рыцари погибли (в их числе были коннетабль Бриенн, Шарни и герцог Бурбон, тесть будущего короля Карла V Мудрого) другие бежали или сдавались в плен англичанам и гасконцам, которые сколачивали целые состояния, поскольку за них полагался большой выкуп. Наконец, английские войска под командованием Джона Чендоса и Черного Принца перешли из обороны в решительное наступление и, в конце концов, полностью разгромили численно превосходивших их французов, которых, как и в битве при Креси 1346 г., подвела тактическая и стратегическая анархия на поле боя. У валлийских и ирландских лучников к концу битвы полностью закончились стрелы, они ходили между телами погибших в сражении французов и англичан и подбирали уже использованные стрелы. Англичане и французы были изрядно измотаны к концу этого кровопролитного и одного из крупных сражений Столетней войны, но в итоге англичане победили французов.

Английские войска, утомленные боем и преследованием уже беспорядочно бегущего противника, сосредоточились под командованием Черного Принца и Джона Чендоса. Самым главным вопросом для англичан было теперь выяснить, где находится король Франции и его младший сын Филипп, помогавший отцу в сражении, хотя, конечно, меч для него был еще слишком тяжелым из-за возраста. Маршалы Уорик и Саффолк поднялись на близлежащий холм и увидели, по словам современного хрониста, толпу английских и гасконских рыцарей, которые оспаривали друг у друга честь пленения короля Франции. Иоанн Добрый сдался в итоге в плен рыцарю Дени де Морбеку и попросил отвести его к своему кузену принцу Уэльскому. Каждый англо-гасконский рыцарь клялся, что царственный пленник принадлежит ему. Шум и гвалт нарастали до предела. Наконец, по призыву маршала Уорика, толпа расступилась, он склонился перед Иоанном Добрым, отдавая дань уважения его королевскому сану, поскольку даже в плену он по-прежнему оставался королем Франции. Теперь Иоанн Добрый мог быть спокоен. Он считал, что выполнил свой рыцарский долг до конца, храбро сражался с противником, и теперь король был уверен, что победители обойдутся с ним в плену в соответствии с его высоким положением. Через несколько мгновений Иоанн Добрый наконец встретился лицом к лицу с Эдуардом, принцем Уэльским и герцогом Аквитанским. Ни в прошлом, ни во время сражения при Пуатье они ни разу не виделись (Продолжение в следующем посте и видеолекции на канале Исторические путешествия во времени на Рутубе).

Канал Исторические путешествия во времени на Рутубе

https://rutube.ru/u/historiantimetravel/

Канал История и современность в Телеграме (Лекции и выпуски канала)

https://t.me/ilyahistory