Я сегодня такая странная,
Одета не по погоде.
Нелепо я выгляжу знаю,
В коротком польто не по моде!

Я сегодня такая безумная,
Как ребенок плескаюсь в лужах!
Мои туфли промокли на сквозь.
И зонт мне совсем не нужен.

Я сегодня весьма игривая,
На меня смотрят люди с укором.
Нет что вы, не сумашедшая.
Я просто сегодня влюбленная!

А, быть может, и я тоже странный?
Ведь я прыгаю в луже напротив.
Я немножко тебя забрызгаю?
Ты, надеюсь, не будешь против.

Да, мы даже с тобой не знакомы,
Но я вижу твои глаза:
Ведь сейчас они счастья полны,
А потом в них всплывет слеза.

Почему никотин не лечит?
Вкус вина переходит в привычку?
- Я на взрыв, и пешком по встречной,
Длинный текст выслан кем то в личку.
- Я курю, но поверь не плачу!
Слез моих ты почти не стоишь.
Все такой же смазливый мальчик, говорят что меня не достоин!
Затянул туго жгут на ранах, что оставил в моем ты сердце.
И как не было это странным,
Не смогу без тебя согреться!
Не могу дышать, воздух ядом, оседает внутри меня.
- Почему никотин не лечит?
- Почему ты не любишь меня?

Аморальные мысли сгущали краску!

Сегодняшний день, украл эту потрепанную маску с твоего лица.

Чувство обнаженности не покидало твою голову, пока щелчок замочной скважины - этой уютной и такой родной двери, не отгородил тебя, от этого чересчур испорченного, серого, пропитавшегося страданиями, людского горя, прогнившего, зачерствевшего мира, где аморальность твое спасение...

Шел октябрь 1919 года. В России шла гражданская война. Кто-то уходил к красным, кто-то к белым. А кто-то решал оставаться в стороне. Среди них был и Василий Иванович - житель небольшой деревеньки в Курской губернии. Ему было 46 лет, жена умерла в 1913 году. У них было три сына: Саша, Ваня и Петя.

До войны жили они вполне достойно. Была своя земля, корова, небольшая удобная изба. Сейчас бы сказали, что Василий Иванович был кулаком. Тем не менее соседям он помогал, с деревенскими детьми ладил. Когда восемнадцатилетние парни уходили на войну в 1915 году, провожал их, утешал их родных и близких. Его сыновья тоже ушли, в конце 1914.

Петя погиб в 1916. Отец горевал. После этого он пообещал себе, что ни он сам, ни его дети не будут лезть в эту, никому не нужную, борьбу.

Когда случилась февральская революция, он не беспокоился за будущее.

- Что же с нами будет теперь? – спрашивали жители у него.

- Ничего, приспособимся, - отвечал им Василий Иванович.

Позже грянул Великий Октябрь. Армия была распущена, и в ноябре оба его сына, как и многие другие, вернулись домой. Пару месяцев они жили все вместе, но вскоре началась Гражданская война.

Какое-то время она обходила их стороной. Отец говорил сыновьям: «Никого не трогаем, и нас не тронут, приспособимся». Тем не менее осенью 1918 года сыновей призвали в Красную армию. Отец в армию не пошел, как он считал, это была не его война.

От них постоянно приходили письма и весточки. Отец был рад, что они живы. Большая часть молодых ребят уходила в Красную армию, немногие направились к белым. Население не принимало ничей стороны.

Иногда в деревню приходили продотряды, забирали продовольствие. В одном из подобных приходов они решили взять больше обычного.

- Да как же так, нам то что есть прикажете? – возмущались мужики.

- Прошу молодые, будьте людьми, оставьте нам часть и уходите, - сказал вышедший вперед священник.

Кто-то из комиссаров согласился, но тут вперед вышел главный.

- Не тебе, контра, указывать нам, что делать! - сказал он и выстрелил. Священник упал с пробитой грудью.

В тот же момент один из комиссаров выстрелил в главного. Тот упал.

- Я знал этого человека с детства, - сказал он умирающему, затем обратился к своим. – Оставьте продовольствие, мы уходим.

Когда они ускакали, крестьяне разошлись. Один только Василий Иванович стоял и думал, глядя на священника: «Зачем полез только, не лез, так и не тронули бы, а ты молодец Саша, правильно поступил, не забыл того, кто крестил тебя». После чего отправился к себе.

Наступил 1919 год. Белые силы на юге России под командованием Деникина перешли в наступление на Москву, Красная армия отступала.

В двадцатых числах сентября белые заняли Курскую губернию. Стали наводить свой порядок, расстреливали всех, кто, по их мнению, мог быть причастен к красным. Деревню Василия Ивановича они, благо, не тронули.

Однако фортуна быстро отвернулась от них. Уже в октябре они стали отступать, некоторые части по дороге истребляли все на своем пути.

Увы, на пути такого отряда оказалась и деревня Василия Ивановича. Двадцать пять кавалеристов прибыло в деревню 20 октября. Сначала они просто вымогали продовольствие, жестоко подавляя любое неподчинение. А когда стало известно, что к городу подходит красная конница, устроили резню. Была вырезана и расстреляна часть населения деревни, убивали иногда без разбору, кто-то убежал в лес: прятаться или в партизаны.

Однако через час в деревню вбежала кавалерия красных, сорок всадников. Среди них были и Саша с Ваней. Произошел короткий бой, в результате уйти удалось лишь десяти белым. Увы, погиб Ваня еще с семью бойцами.

- Что с отцом? - спросил Саша, когда брата увезли.

- МЕРТВ! - ответ односельчан эхом пронесся в голове у Саши.

* * *

На этом слове голос Саши предательски дрогнул. Они с сыном Васей стояли у могил его отца, матери и брата, была осень 1929 года. Вася поднял голову и спросил у отца:

- Папа, а почему его все-таки убили?

- За идею сынок, за ЕГО идею, за идею прочих людей, которые за нее пострадали. Отец говорил: «Главное – никого не трогай, и тебя не тронут».

- А разве не так папа?

- Нет, не так. Все обстоит по-другому сын: «Кто не трогает, тех больше всего и режут».