http://pikabu.ru/story/s_foroy_po_zhizni_kniga_ot_avtora_479... "С форой по жизни. Книга. ОТ автора";

http://pikabu.ru/story/s_foroy_po_zhizni_kniga_chast_1_47929... "С форой по жизни. Книга. Часть 1";

http://pikabu.ru/story/s_foroy_po_zhizni_kniga_chast_2_47997... "С форой по жизни. Книга. Часть 2";

http://pikabu.ru/story/s_foroy_po_zhizni_kniga_chast_3_49112... "С форой по жизни. Книга. Часть 3";

http://pikabu.ru/story/s_foroy_po_zhizni_kniga_chast_4_50775... "С форой по жизни. Книга. Часть 4";

http://pikabu.ru/story/s_foroy_po_zhizni_kniga_chast_5_51171... "С форой по жизни. Книга. Часть 5"

После возвращения Ани с заработков мы снова вернулись к уже привычному ритму жизни. Постепенно я знакомил ее со своим окружением, а она представила меня своим родителям. С отцом Ани мы очень быстро нашли общий язык, он был со мной крайне доброжелателен и наше общение проходило легко и непринужденно. На вид ему было около сорока лет, крепкий, подтянутый мужчина, с добродушными чертами лица и открытым взглядом, первое время я никак не мог привыкнуть к его слегка раскосому взгляду, но потом перестал даже замечать эту мелочь.

Я получал огромное удовольствие, находясь в кругу семьи Ани. Здесь не было склочных разговоров, каких-то упреков в адрес друг друга и эта атмосфера уюта и понимания меня буквально пленила. Вечер в этой приятной компании был для меня идеальным завершением любого дня. Я же в свою очередь старался помогать родителям Ани в каких-то бытовых мелочах, когда требовалась дополнительная физическая сила или просто у них отсутствовала возможность сделать это самим.

Мы с Аней частенько оставались одни, когда ее родители на выходные уезжали на дачу, а у нас имелись свои планы на ближайшие дни. Тогда мы могли почувствовать какую-то толику самостоятельности в некоторых бытовых вопросах, что доставляло нам отдельное удовольствие. На выходных мы позволяли себе выбраться в клуб или провести вечер в компании моих друзей. Наверное, у нас было не так много общего как хотелось бы, но чувства и страсть с лихвой компенсировали эту маленькую неприятность.

Первая серьезная проверка для наших отношений пришла неожиданно. Наши страсть и безрассудство во время выходных в Сортавала, привели к беременности Ани. Эта новость шокировала ее, страх перед этим фактом и надвигавшейся неизвестностью отчетливо читались на ее лице, да и меня происходящее несколько обескуражило. С одной стороны я был счастлив, но с другой стороны прекрасно отдавал себе отчет в том, что ни Аня, ни я сейчас не готовы к подобному стремительному развитию жизни. Мы провели несколько вечеров вместе и, практически не обсуждая вслух возникшую проблему, решили обратиться в клинику. Я знал, что в любом случае буду рядом с ней и никуда не отпущу, даже если она захочет уйти. Мы должны были пройти через это испытание вместе, и сегодня я точно знаю, что это еще больше сблизило нас. Вместе мы приехали в одну из частных женских консультаций города, где и прошла эта неприятная процедура. С этого момента мы стали еще лучше чувствовать друг друга или просто я выдавал желаемое за действительность. Естественно, что это событие в нашей жизни осталось тайной за семью печатями для окружавших нас людей, наверное, и сейчас круг тех, кому это известно крайне узок.

Осенью Ане предстояло начать учебу в одном из высших образовательных учреждений города по юридической специальности. Лето выдалось насыщенным на различные события, что несколько предопределило спокойное течение жизни в осенний и зимний период. Моя девочка втягивалась в учебный процесс, попутно втягивая в его реализацию и меня, но в целом прекрасно сама справлялась с учебной деятельностью. В процессе учебы она сдружилась с одногруппницей по имени Яна. Не сразу, но Яна стала ярким подтверждением расхожему выражению о том, что блондинка это диагноз. Нет, она была да и сейчас, наверное, есть милым и добрым созданием, но ее ход мыслей и алогичность нередко ставили нас в тупик и заставляли улыбаться. У Яны имелся молодой человек, с которым у них были странные и своеобразные отношения, но меня это не особенно волновало, лишь бы нам с Аней в их компании было комфортно.

Внутренняя энергия Ани не давала ей покоя. К тому времени она уже отучилась и сдала на права, а тяга к экспериментам привела к участию в студенческом клубе веселых и находчивых. Не скажу, что шутки были смешные и интересные, но сам творческий процесс, репетиции и жаркие споры были бесспорно увлекательны и полезны. На моей памяти было всего лишь одно выступление на сцене, но особого успеха у публики оно не снискало, да и не так важен был конечный результат, сколько сам процесс подготовки.

Наши же отношения с Аней практически не менялись. Мы проводили вместе почти все свободное время, старались совмещать наши хобби и накладывать их расписания друг на друга, чтобы не терять драгоценного времени. Она посещала матчи команды, за которую я выступал, поддерживала мое стремление активно заниматься спортом, да и круг нашего общения всецело располагал к этому. Мои друзья так же занимались футболом и общность интересов предопределяла наше общение и вне спортивной площадки. Мы со своими половинками частенько собирались вместе отдохнуть в клубе или поиграть в какие-нибудь игры сродни популярному крокодилу.

Постепенно душевная боль от произошедшего летом сходила на нет, к случившемуся в разговорах между собой практически не возвращались, но каждый из нас все равно хранил это в своем сердце. Но жизнь продолжала идти своим чередом. Мы редко ссорились и не могли больше одного дня дуться друг на друга по той простой причине, что весомых поводов для конфликтов у нас попросту не было, а маленькие недоразумения не стоили того, чтобы усиленно трепать друг другу нервы. Хотя, горячий нрав и характер заведомо обрекали нас на яркие вспышки ссор, которые быстро сходили на нет и плавно перетекали в горизонтальную плоскость постели. Нам это нравилось, нас это заводило, и мы предавались животной страсти, забывая об обидах или отыгрываясь за них друг на друге подобным образом.

Пожалуй, впервые лично с моим пагубным пристрастием Аня столкнулась в этот же период. Это был один из многочисленных вечеров на квартире наших друзей Димы и Юли. Мы общались, пили пиво и смотрели трансляцию баскетбольного матча Евролиги с участием московского ЦСКА. На тот момент Аня знала, что я ярый поклонник армейского клуба независимо от вида спорта, если была возможность посмотреть трансляцию матча, то я обязательно постараюсь это сделать. Мы искренне переживали за армейцев, но в моих переживаниях была еще и дополнительная подоплека. Как сейчас помню, что возвращаясь с тренировки, зашел в контору и сделал ставку на победу армейцев с форой в минус шесть с половиной очков, что означало необходимость победы армейцев над противником с разницей в семь и более очков. Матч был захватывающим и интересным, держа меня в напряжении практически до финальной сирены. Мы дружно вскочили со своих мест, я обнял и поцеловал Анютку и сказал о том, что поставил деньги на этот матч. Если бы я тогда был чуточку внимательнее, я бы заметил в ее глазах искорку гнева, оставшуюся для меня незаметной. Это сегодня, вспоминая тот вечер, я могу правильно интерпретировать ее взгляд, но тогда я не обратил на это внимания. С того момента тотализатор постепенно занимал в моей жизни все больше и больше времени, отнимая его у других важных ее сторон. Тогда я активно начал играть на ставках в режиме он-лайн у себя дома и нередко использовал компьютер Ани, чтобы проверить результаты или сделать новую ставку. Это не наносило существенного урона нашему бюджету, но уже тогда внесло непоправимый раскол в наше будущее, что подтвердилось много позднее.

Каких-то особенных событий до лета 2007 года я не припоминаю, поэтому сразу перейдем ко второй поездке Ани на сбор клубники в Финляндию. На этот раз мы уже были более предусмотрительны, мне припоминается вечер, накануне ее отъезда, который мы провели вместе. Не помню точных причин, но мы находились на квартире не то родной, не то двоюродной тетушки Ани. Меня ждал романтический вечер со свечами и нехитрым, но от того не менее важным, ужином, сопровождавшийся бутылочкой вина в сочетании с соответствующей моменту музыкой. Ночь была привычно страстной и жаркой, мы хотели насытиться друг другом впрок, хоть и договорились заранее о том, что обязательно повторим наши сортавальские приключения.

Наутро с небольшим опозданием к дому подъехал микроавтобус, я загрузил чемодан Ани в багажник, а сам долго не мог выпустить ее из своих объятий. Все-таки, что не говори, а каждая подобная разлука была для меня серьезным испытанием на прочность. Пробужденная Аней сексуальная энергия внутри меня, не могла долго находиться под контролем и она, как будто что-то предчувствуя, часто говорила мне о том, что рано или поздно я поддамся искушению познать другую. Эти слова глубоко засели в моем сознании, снова и снова возвращая меня к этой мысли. И именно в этот период это искушение действительно появилось.

Так случилось, что одним из основных видов моего досуга было общение в компьютерной сети. Именно там я и познакомился с белокурой Настей, которая являлась полным антиподом Ани. Миниатюрная белогривая девчуля с заливистым смехом стала настоящим испытанием для меня. Мы общались в сети, но это общение все больше и больше скатывалось в откровенный флирт.

Примерно в те же дни в Петрозаводске оказался мой сослуживец Баха, с которым мы продолжали периодически поддерживать связь, и не использовать такую возможность для встречи было крайне глупо. С Бахой мы пересеклись на набережной города, он был в компании своего товарища и после недолгого знакомства на ногах мы решили, что можно перенести общение в ближайшую кафешку. Мы заняли один из столов на свежем воздухе, заказали все, что полагается в подобном случае и в приподнятом настроении продолжили этот вечер. Понятия не имею как, вышло, что Настя оказалась в нашей компании, то ли она была неподалеку, то ли целенаправленно приехала погулять по моему приглашению, но факт остается фактом. Тот вечер она провела с нами, правда, никаких последствий это не имело. Мы действительно хорошо провели время в приятной дружеской обстановке, сытно, пьяно и весело.

Где-то внутренне я понимал, что этот вечер был в корне неправильным. Я не должен был вообще начинать общение с Настей, а уж выходить на личный контакт и подавно, но дело уже было сделано. Я оправдывал себя тем, что Ани нет рядом и в своих мыслях делал ее же виноватой в произошедшем. Произошедшее должно было остаться лишь минутной слабостью и ни в коем случае не получать продолжения, но как показала жизнь, Настя еще не раз в будущем окажется в поле моего зрения.

Спустя неделю мне предстояло новое путешествие в Сортавала. На этот раз я был настроен менее романтично и желание повторять свой предыдущий опыт у меня отпало незамедлительно, как только я вспомнил первую поездку, поэтому я сразу договорился о такси. Обошлось мне это в несколько тысяч рублей, но отсутствие нервотрепки и повышенный комфорт в пути пересилили желание сэкономить. Теперь по дороге к Анютке меня несло чудо отечественного автопрома – Волга 3110 в люксовом варианте исполнения салона и газовым оборудованием, что несколько снижало произведенное впечатление. Время в пути пролетело незаметно, я успел не только восполнить некоторый недостаток сна, вызванный ранним пробуждением, но и пообщаться с водителем о различных житейских пустяках. Такси привезло меня к зданию мери города, где мы и попрощались с водителем, а я остался ждать приезда своей девочки.

Теперь встреча была не столь яркой по сравнению с первой, мы были чуть сдержаннее, хотя все равно было очевидно, что оба очень соскучились друг по другу. На этот раз мы остановились в гостинице Каунис, которая встретила нас куда более домашней и уютной атмосферой, хотя все равно не могла похвастаться каким-то изыском, но разве это имело хоть какое-то значение? Мы вновь были вместе, могли чувствовать тепло друг друга, видеть горящие глаза и наслаждаться объятиями. Здесь мы снова погрузились в пучину страсти, неустанно предавались плотской любви и наслаждались душевной близостью. Мы всецело отдавались друг другу, наслаждаясь каждым моментом времени, проведенного вместе. Я как будто заново изучал ее тело, лаская руками ее формы, упивался сладостью губ, наслаждался упругостью груди и ягодиц, старался доставить любимой все то удовольствие, которого мы были лишены все эти дни. Мы изредка прерывались лишь для того, чтобы освежить наши тела под струями теплой воды и утолить разыгравшийся аппетит.

Как и в прошлый раз, мы покинули свой номер лишь на следующее утро. Вновь прогуливаясь по уже знакомым местам, мы замечали все новые детали, радовавшие глаз. Удивительное сочетание домов различных архитектурных стилей удивительно гармонично вписывались в образ этого небольшого приграничного городка. Этот город был наполнен духом романтизма и абсолютно соответствовал состоянию наших душ, окрыленных любовью. Вернувшись в номер, мы вновь устремились в постель, а потом отправились смотреть на заходящее солнце, как символ скорого окончания нашей недолгой, но чересчур томительной разлуки. Наши маленькие летние приключения подходили к концу.

Вернувшись домой, я отвлекал себя от гнетущих мыслей, посвящая себя то футболу, то ставкам. И если первое действительно приносило мне удовольствие, то второе было сущим самообманом, высасывавшим из меня не только деньги, но и постепенно забирая душу, чего я еще долгое время так и не смогу понять.

После возвращения Ани все встало на свои места, и жизнь вернулась в привычное русло. Примерно в это же время ей удалось убедить меня использовать предоставлявшуюся возможность поступить на заочное обучение в один из ведомственных институтов. Главный аргумент Ани безошибочно бил одновременно по двум моим болевым точкам – самолюбию и страху потерять ее, ведь она была убеждена, что партнеры должны соответствовать социальному уровню друг друга, а я давно остановился в своем стремлении развиваться. Эта маленькая манипуляция очень быстро привела к подаче соответствующего рапорта и запуска процедуры моего поступления в институт, и я не могу оставить эту моральную стимуляцию без слов благодарности, спасибо тебе, Анютка.

Спустя примерно месяц Аня уже провожала меня в Москву, где я должен был сдавать вступительные экзамены для поступления в институт. Впервые за все наши отношения не она от меня, а я уезжал от нее. Впервые я испытывал это тягостное чувство разлуки, когда ты еще никуда не уехал, а уже хочешь поскорее вернуться обратно, а еще лучше было бы, если б все разрешилось как-нибудь само собой. Но как бы там ни было, решение было принято и мне предстояло доказать самому себе, что я еще на что-то способен. После того, как я закинул свою сумку в купе вагона, я вернулся к своей любимой и мы стояли на перроне вокзала, перед готовящимся к отправлению поездом, обнимая друг друга так, как будто это наша последняя встреча. Несколько раз проводнице пришлось напомнить нам об отправлении поезда, прежде чем я вернулся в вагон, чтобы под песню «Долго будет Карелия сниться» открыть новую главу в своей жизни.

Стыдно признаться, но я абсолютно не готовился к предстоящим испытаниям. Нет, я не был уверен в себе на все сто и не считал экзамены пустой формальностью, но искренне надеялся на то, что мне удастся включить внутренние резервы своего мозга, и я наберу необходимое количество баллов для поступления на выбранную специальность. Естественно, что выбор между кафедрами общей психологии и юриспруденции даже не стоял, я точно знал, что мне интересно здесь и сейчас и надеялся на то, что знания в области права мне пригодятся в будущем. Сейчас я понимаю, что вполне возможно, знания, которые я мог бы получить на кафедре психологии помогли бы мне распознать свою болезнь на ранней стадии и позволили бы мне раньше начать бороться за свою жизнь.

Для поступления на юридический факультет мне требовалось доказать достаточность своих знаний по трем дисциплинам: сдать тест по обществознанию, написать изложение по русскому языку и вспомнить школьный курс по истории Отечества. Тест по обществознанию не вызвал абсолютно никаких проблем, с русским языком также не возникло трудностей, но воспоминания о нашествии татаро-монгол на Древнюю Русь и заковыристый вопрос по одному из этапов Великой отечественной войны вызвали у меня некоторые трудности, но все-таки я сумел подобрать нужные слова и получил необходимый проходной бал.

После сдачи вступительных экзаменов в общежитии института остались лишь те, кто успешно их выдержал. Я поселился в комнате со своим сослуживцем Виталием. Виталя был человеком семейным, умудренным житейским и служебным опытом. Он вечно подшучивал надо мной, поскольку был старше лет на десять, и мы частенько вместе отдыхали после занятий в институте, позволяя себе пропустить по кружечке пива или две. После сдачи последних вступительных экзаменов многие из нас решили это дело отметить должным образом. Мы с Виталиком не стали исключением и вечерком просто подсели за столик в уличном кафе к своим же сокурсникам. Время пролетало незаметно, мы и глазом не успели моргнуть, как оказалось, что уже пропустили вечернюю поверку (привет суровой солдатской реальности) и нам уже начали названивать старшие групп. В первые минуты мы пытались отбиваться от этих звонков, говоря о том, что взрослые люди и имеем право отдохнуть, но потом здравый смысл все-таки взял верх над хмельной головой и мы с Виталиком решили отправиться в общежитие. Поймав такси, мы помчались по адресу и все бы ничего, если бы по прибытию на место Виталик не повздорил с таксистом по какому-то пустячному поводу. Таксист выскочил из машины и направился с моему товарищу с таким видом, будто тот уже оскорбил весь его кавказский род до пятого колена. Мне стоило больших усилий, чтобы убедить водителя отправиться восвояси и, как оказалось, Виталя просто не доплатил какую-то мелочь за поездку, то ли по рассеянности, то ли из вредности. Так или иначе, но этот инцидент оказался в поле зрения дежурного по контрольно-пропускному пункту и информация о случившемся быстро дошла до нашего начальника курса.

Начальник курса подполковник К., однофамилец известного советского конструктора, был мужик крутого нрава с зычным голосом и неформальным подходом к решению некоторых бытовых проблем, был определенно не терпим к злоупотреблениям алкоголем. На следующее утро он устроил разнос всем тем, кто так или иначе был замечен в алкогольных приключениях, сделав последнее китайское предупреждение. Наказание было неизбежным и беспощадным. Поскольку предоставленное нам общежитие было старым, а ремонт в нем коснулся только лишь комнат для проживания и учебного класса, то умывальник и душевая комната производили удручающее впечатление, отправляя мою память искать аналогии с периодом жизни в казарменных условиях срочной службы. Для борьбы за чистоту в данных помещениях из соучастников алкогольных вечеринок была сформирована команда специального назначения. Шутки шутками, но многие взрослые мужики и не предполагали, что в свои тридцать и более лет да со звездами на погонах буду драить отхожие места, при этом искренне благодаря начальника курса за то, что тот не отправил их на отчисление.

Как бы там ни было, но самая главная задача была выполнена и чуть более месяца после сдачи вступительных экзаменов и начала установочной сессии, мы с Виталиком выехали по обратному маршруту, вполне довольные тем, что теперь являемся полноценными слушателями института и нам еще не раз предстоит повторить эту поездку. Утром на перроне вокзала меня встречала Аня. Не стоит лишний раз говорить о том, как тяжело дались нам эти недели, хоть мы и созванивались ежедневно, но это больше распаляло душевную тоску друг по другу, чем помогало бороться с томительным ожиданием.

http://pikabu.ru/story/s_foroy_po_zhizni_kniga_ot_avtora_479... "С форой по жизни. Книга. ОТ автора";

http://pikabu.ru/story/s_foroy_po_zhizni_kniga_chast_1_47929... "С форой по жизни. Книга. Часть 1";

http://pikabu.ru/story/s_foroy_po_zhizni_kniga_chast_2_47997... "С форой по жизни. Книга. Часть 2";

http://pikabu.ru/story/s_foroy_po_zhizni_kniga_chast_3_49112... "С форой по жизни. Книга. Часть 3";

http://pikabu.ru/story/s_foroy_po_zhizni_kniga_chast_4_50775... "С форой по жизни. Книга. Часть 4"

Размеренный стук колес свидетельствовал о том, что я не сплю, и поезд действительно несет меня домой, преодолевая разыгравшуюся декабрьскую метель. Мне не спалось, я находился под сильным впечатлением от стремительного хода событий, а предстоящее знакомство с новым местом службы, о котором я ничего толком не знал, лишь добавляли беспокойности и тревоги.

В двух словах я получил представление о своей будущей деятельности, но распространяться об этом не стану ввиду существования определенных требований и запретов. Да и в целом, для дальнейшего повествования моя служебная деятельность на новом месте не имеет ровным счетом никакого значения, поэтому все вопросы касательно прохождения службы в Петрозаводске я оставлю вне этой книги.

Вернувшись домой и быстро раскидав вещи, я отправился в часть дабы передать необходимые документы и встретиться со своим новым руководителем. График службы позволял мне заниматься привычным кругом дел и вскоре я смог вернуться к полноценным занятиям футзалом со своими друзьями по команде и наконец-то почувствовать соревновательный дух, уже изрядно подзабытый мною за полтора прошедших года.

8 марта 2006 года произошел очередной знаковый для меня поворот в жизни. Тогда, на квартире у общей знакомой, я встретил свою первую любовь – Анну. Мне было двадцать два, ей еще не было восемнадцати. Сложно сказать, что именно привлекло нас друг в друге, но вспыхнувшие тогда между нами эмоции, чувства и страсть круто изменили жизни обоих. Этот вечер мы провели за просмотром «Титаника» в компании общей знакомой и пары бутылок вина, после чего покинули квартиру и пошли ко мне. Ночь была жаркой: я впервые познал женщину, а Аня постаралась доставить мне максимум удовольствия, зная, что именно она открыла для меня двери в доселе непознанный мир похоти, наслаждения и страсти.

Ее атласная кожа и пленительный аромат духов сводили меня с ума, заставляя раз за разом ласкать извивающееся в моих руках тело. Я ласкал ее как умел, на ходу стараясь улавливать реакцию ее тела на те или иные прикосновения. Мои губы неустанно изучали ее тело, а язык проникал всюду. Да, я действительно был голоден. Я действительно был ненасытен. Но что творила со мной эта рыжая бестия? Она была неутомима. Ее бедра, не зная устали, вздымались надо мной, стирая в кровь непривыкший к подобному обращению орган. Спустя несколько часов я проводил ее домой, оказалось, что мы были практически соседями и нас разделяло всего лишь несколько дворов.

В течение последующих дней мы ни разу не задавали друг другу вопросов относительно будущего, как-то само собой оказалось, что мы теперь вместе и нас обоих это искренне радовало. Нет, я не могу сказать, что это любовь с первого взгляда да и Аня отмечала такое же чувство, просто та энергетика, те эмоции и страсть сумели пробудить в нас желании быть рядом друг с другом. Уже несколько позже я смог с уверенностью сказать ей, что влюбился.

Я не помню точно, когда сказал ей об этом впервые, но точно помню, как впервые почувствовал неприятное чувство жжения в грудной клетке, вызванное, незнакомой мне ранее, ревностью. В тот день я приехал к ней после того, как получил зарплату. Мне хотелось порадовать мою девочку и, когда в одном из магазинов мне на глаза попался здоровенный плюшевый медведь, я не сомневался ни секунды. Если мне не изменяет память, он был абсолютно белым, что добавляло определенного символизма в данной ситуации. Поднявшись к ней домой, я разочарованно обнаружил ее отсутствие и решил дождаться ее возвращения домой. Заняв позицию для наблюдения, спустя минут пятнадцать я увидел ее, шедшую домой, в компании некоего молодого человека, позволявшего себе обнимать ее. Чувство праведного гнева захлестнуло горячую голову, но мне хватило выдержки не проявить своих чувств сразу же по ее появлению на лестничной клетке, что в последствие оказалось абсолютно правильным решением.

Увидев медведя, Анютка засветилась от счастья, а я увидел в ее глазах полюбившиеся мне искорки, говорившие об искренности ее эмоций и чувств. Пройдя в квартиру, я все-таки поинтересовался кем же все-таки приходится ей тот молодой человек, который так фривольно вел себя с моей девочкой. Ответ меня развеселил и успокоил, этим молодым человеком оказался ее старший брат Артем. Как выяснилось позже, мы были в какой-то степени с ним знакомы, так как оба занимались футболом и эпизодически пересекались на игровых площадках.

С тех пор чувство ревности неоднократно посещало меня, но я старался держать себя в руках и лишний раз не давать волю эмоциям. Чего нельзя сказать о проявлении наших взаимных чувств, мы наслаждались каждым днем, проводимым вместе. Чем больше мы общались, тем ближе становились, тем сложнее нам было переносить кратковременную разлуку, когда я был на службе, а Аня на учебе.

Мы проводили вместе все свободное время, посещали кафе, отдыхали в клубах, ходили в кинотеатры. Мы упивались нашей любовью, стараясь дарить друг другу искренние эмоции и незабываемые моменты. И таких моментов было действительно множество множеств. Их перечислению и рассказе о них стоило бы посвятить отдельную книгу, но вернемся все-таки к основной идеи данного издания. Именно с Аней я впервые после долгого перерыва, фактически вернул из забытья и вдохнул новую жизнь в дремавший внутри моей души порок. Я снова вспомнил о том, что в мире есть букмекерские конторы. Нет, нет, уважаемый читатель, это не было целенаправленным явлением, все произошло случайно, когда однажды я открыл для себя сайт одной известной букмекерской конторы. Простая процедура регистрации и мой персональный ящик Пандоры был открыт. Тогда я и представить себе не мог, к каким катастрофическим последствиям приведет это нехитрое действие. Если бы было в человеческих силах изменить прошлое, я вряд ли смог бы что-нибудь исправить в своей судьбе, поскольку этот путь, видимо, мне был предначертан свыше и я бы рано или поздно все равно открыл для себя манящий мир азарта и выигрышей.

Новый виток интереса к игре возник тогда, когда Аня уехала на заработки в Финляндию. Я не находил себе места, постоянно накручивал себя и естественно безумно скучал. Любовь была для меня относительно новым, но слишком ярким чувством. В моем сознании представали вероятные сюжетные линии ее сельскохозяйственных приключений и они порождали во мне волны недоверия и ревности, но мне хватало благоразумия отметать все эти мысли, не давая им до конца охватить мое внутреннее Я. Но мне требовалось срочно восполнить недостаток позитивных эмоций и переизбыток энергии. И здесь на помощь мне пришла букмекерская контора. Да, именно она приняла на себя эмоциональный удар, впитывая в себя все мои переживания и взамен лишая меня свободного времени, свободы мыслей, а, в конце концов, и денег. Говорить на тот момент о привычке не приходилось, это было действительно временное явление, которое прекращалось с осознанием того, что лимит исчерпан. К тому же, офис компании в городе находился достаточно далеко от моего дома и я его посещал изредка, проходя мимо по пути на тренировку, да и потребности в постоянной игре еще не было.

Зато была неутолимая жажда любви. Я слишком сильно тосковал по Ане, чтобы не найти возможности встретиться с ней. В какой-то момент мы решили, что должны провести время вместе, во что бы то ни стало. Мой график службы и отношения с начальником позволили довольно легко организовать выезд в приграничный город Сортавала, где мы с Аней и договорились провести ближайшие выходные. Что ж оставалось лишь добраться до выбранной цели. В этом и заключалась загвоздка, я понятия не имел, как добраться до города, а весь мой предыдущий опыт путешествий ограничивался железнодорожными маршрутами. Жажда приключений и редкая возможность импровизации подтолкнули меня к автотрассе, как к самому интересному способу добраться до конечной цели. Но я не имел абсолютно никакого понятия о том, как именно воплотить задуманное.

Рано утром, плотно позавтракав, взяв с собой лишь деньги и документы, я вышел из дома и направился к трассе на выезде из города. Я был настолько вдохновлен самой идеей этой поездки и нетерпением от ожидания встречи, что мне и в голову не пришло просто отправиться в путь, купив билет на междугородний автобус. Как говорится, мы не ищем легких путей. Часа полтора я провел на трассе в безуспешных попытках остановить хоть какой-нибудь транспорт. Посмотрев на себя, я так и не смог найти объяснения этому факту. Естественно, я не стоял на месте и продолжал двигаться по маршруту, пройдя таким образом несколько километров вдоль трассы, мне наконец-таки удалось остановить попутку, добросившую меня до небольшого поселка неподалеку, где наши маршруты разошлись. Вскоре мне все-таки удалось найти попутный транспорт до самого пункта назначения, что крайне облегчило мое положение. Спустя три часа я уже подъезжал к городу, предвкушая скорую встречу с горячо любимым мною человеком.

Наконец-то мы оказались в объятиях друг друга, наши губы слились в одном долгом поцелуе, а руки превратились в настоящие капканы. Мы стояли несколько минут, наслаждаясь моментом, не было слов или эмоций, наши объятия говорили за нас. Не это ли настоящее неподдельное счастье? После первых объятий мы еще долго не могли придти в себя, наконец-то справиться с захлестнувшими чувствами, переполнявшими доселе разлученные души. Но время шло и нам требовалось определиться с тем, где мы проведем эти выходные. Выбор пал на гостиницу с одноименным названием Сортавала. Мы не были искушенными туристами и нам требовались лишь душ, кровать да уединение. В предоставленном нам номере витал дух советского прошлого: неказистые кровати, обшарпанные тумбочки, недостаточное освещение и затхлый запах, стоявший в непроветренной комнате. Но все это нам было безразлично, ведь нам предстояло провести незабываемые выходные, наслаждаясь друг другом, и тратить время на такие мелочи как комфорт было не с руки. Лишь на следующее утро мы заставили себя выбраться из постели, чтобы позавтракать и все-таки потратить некоторое количество времени на осмотр городских достопримечательностей, благо в Сортавала действительно есть на что посмотреть.

Половину дня мы потратили на прогулку по улочкам города, разделенным мостом на две части, забрались на гору Кухавуори (если бы не работа над этой книгой, я бы и понятия не имел, что мы действительно были на этой горе) откуда открывался шикарный вид на залив Ладожского озера. Вдоволь насладившись архитектурными и пейзажными изысками города мы вернулись в гостиницу, где снова предавались любви и наслаждению, словно и не было предыдущей ночи. С рассветом нам предстояло расстаться, я должен был вернуться в Петрозаводск, а Анютка на свою ферму в Финляндии, но мы сразу же договорились о том, что повторим нашу встречу через пару недель. Как это ни странно, но в то утро Аня провожала меня, а не наоборот, так как мой автобус уходил раньше, чем за ней должен был приехать нанятый таксист. Горячо попрощавшись друг с другом, мы расстались, чтобы снова встретиться дома спустя всего лишь несколько недель.

http://pikabu.ru/story/s_foroy_po_zhizni_kniga_ot_avtora_479... "С форой по жизни. Книга. ОТ автора";

http://pikabu.ru/story/s_foroy_po_zhizni_kniga_chast_1_47929... "С форой по жизни. Книга. Часть 1";

http://pikabu.ru/story/s_foroy_po_zhizni_kniga_chast_2_47997... "С форой по жизни. Книга. Часть 2";

http://pikabu.ru/story/s_foroy_po_zhizni_kniga_chast_3_49112... "С форой по жизни. Книга. Часть 3"

Достаточно быстро наша группа первогодок смогла влиться в коллектив и полностью адаптироваться в нем. Да, на первоначальном этапе ни дня не обходилось без мелких бытовых и личностных конфликтов, но с каждым прошедшим днем мы все больше становились одной семьей. Может быть, это звучит довольно громко, но поверьте тому неоспоримому факту, что у тех, кому предстояло нести службу с оружием в руках, достаточно весомых аргументов в пользу сохранения доброжелательных отношений среди своих сослуживцев. Никто не хочет проверять на прочность нервы и терпение товарища настолько, чтобы вернуться домой совсем не своим ходом. И этот нюанс во многом и позволял нам, тем, кто попал в комендантскую роту, не падать духом в любой ситуации.

Стоит отметить, что наши сослуживцы по учебному центру, попавшие в не столь благоприятные условия других подразделений, по возможности делились с нами своими злоключениями, но и там не было особенных перегибов в отношении молодых солдат. Все привычно: мелкие конфликты, легкая дедовщина и воспитание непокорных через коллектив.

Об этом хочется рассказать подробнее. Нет ничего хуже для живого организма, а воинский коллектив это настоящий живой организм, чем наличие в нем одного, но очень гордого индивида, который считает, что может противопоставлять себя остальным. Нет, конечно, когда речь идет о действительно серьезных вещах, грозящих потерей здоровья или унижением человеческого достоинства, вопрос ставить так нельзя категорически. Но в нашем случае, зачастую, это касалось обыкновенного желания показать свою уникальность и несгибаемость. С такими персонажами никто не возился лично, слишком много чести, ведь куда проще воздействовать на него через товарищей его призыва. Им было легче донести то, что не стоит подставлять под раздачу своих же братьев по призыву, которые совсем не желают огребать лишнего из-за его твердолобости и несгибаемости, тем более, что ничего зазорного в мелких поручениях не было, просто таковы правила игры: раздобыть сигарету, постоять на шухере, порадовать своего старшего товарища какой-нибудь мелочью. Эти правила игры мы выбрали сами, когда пришли в новое подразделение, подтвердив желание жить «по-черному», а не по Уставу. Те, кто знаком с особенностями службы в вооруженных силах и не понаслышке знает, что же представляет из себя сей документ, легко поймет, о чем именно идет речь. Заставить солдата взвыть от безысходности, требуя от него строгого выполнения всех требований Устава, проще пареной репы и мы прекрасно отдавали себе в этом отчет, поэтому выбор был сделан просто и быстро.

В нашем маленьком коллективе подобных казусов не было, мы жили дружно и старались помогать друг другу в вопросах службы. Очень быстро стало понятно, что отношения со старшими призывами будут складываться несколько в ином ключе. Мы оказались последними призывниками в данной части, следовательно, нам не составило труда убедить своих старших товарищей в необходимости пересмотра природы наших взаимоотношений. Нет, мы не собирались отказываться от жизни «по-черному», но игра в одну калитку более была неприемлема. Нам предстояло выработать консенсус в этом вопросе и нам его не пришлось долго искать. Старшие пообещали не перегибать палку, а мы согласились не забивать на их маленькие пожелания. Все были довольны, как говорится: «и волки сыты, и овцы целы», и могу сказать, что ни об одном серьезном инциденте в нашем коллективе до окончания своего нахождения в нем мне ничего неизвестно.

Служба шла своим чередом. К несению внутренней службы я привлекался редко и моими основными обязанностями было оказание практической помощи сотрудникам ОМО в их нелегком труде. Ежедневно после подъема, утренней зарядки и завтрака мы с Михой отправлялись в кабинет. Но с течением времени я все больше и больше занимался этим самостоятельно, а Миха пользовался возможностью расслабиться и заниматься созданием видимости бурной деятельности. Впрочем, меня это полностью устраивало. Мне было интересно то, чем я занимался и делал я это с нескрываемым удовольствием. Рабочий день заканчивался в шесть часов и основная часть сотрудников отделения, а точнее его женская часть, отправлялась по домам. Начальник всегда оставался часов до семи вечера как минимум, а офицеры отделения задерживались лишь тогда, когда того действительно требовали обстоятельства.

С каким же нетерпением, порой, мы с Мишкой ждали окончания рабочего дня и ухода начальника. Ведь это означало, что кабинет оставался в нашем распоряжении. Нет, никакой вакханалии мы не устраивали, но согласитесь, что любому срочнику особое удовольствие доставляет самостоятельность, которой так не хватает в армии. Полностью насладиться этой свободой мне не позволял срок службы, но и сказать, что я был обделен некоторой расслабленностью, я не могу.

Зачастую, мы игнорировали необходимость посещения ужина в солдатской столовой, предварительно днем узнав его меню. Благо, что для нас с Мишкой не составляло большого труда убедить дежурного по роте в срочной необходимости закончить работу с документами, а дежурного по части отпустить нас до близлежащего магазинчика за парой упаковок быстрорастворимой лапши, сосисками и майонезом. Согласитесь, что нет ничего лучше, чем иметь возможность вечерком заварить лапшу, накрошить в нее сосиски и обильно сдобрить полученное блюдо ароматным майонезом, тем более, если в качестве альтернативы этому студенческому удовольствию предлагается изрядно надоевшая рыба и рис. Единственное, что в обязательном порядке добывалось в столовой, это хлеб и масло.

Рядом с кабинетом ОМО располагался узел связи, что открывало дополнительные возможности для увлекательного досуга. Мне в память врезались два товарища, несших службу на этом посту. Один из них, башкир по национальности, в принципе, его так и называли между собой, был одного призыва с Мишкой, а другого звали Андрей - жизнерадостный белобрысый весельчак и шалопай, старшего для меня призыва. Честно говоря, с башкиром у меня отношения не задались, но до полноценных конфликтов с ним у нас не доходило, ограничиваясь короткими словесными перепалками, которые Мишка быстро пресекал, отправляя меня от греха подальше, а с Андрюхой мы еще частенько коротали вечера после того, как наши товарищи уехали домой.

Основным преимуществом хороших отношений с товарищами по узлу связи была возможность получения доступной телефонной связи как внутри отряда, так и с городскими телефонными сетями, включая города за пределами нашего отряда. Таким образом, нам не составляло труда позвонить родным и друзьям, требовалось лишь знать позывные других узлов связи, расположенных по адресу нахождения абонента, благо, что в тот период практически повсеместно обязанности на постах связи выполняли такие же срочники как и мы. Такая возможность, иногда, перепадала и мне, что во многом облегчало жизнь, ведь нет для солдата ничего важнее, чем чувствовать неразрывную связь с домом.

Другим способом поддержания связи естественно была почта. Не могу сказать, чтобы я писал письма часто, но иногда я отправлял конверты по разным знакомым адресам. С особенным нетерпением я ждал ответа от своей подруги по переписке, проживавшей в Мурманске. С Ольгой мы познакомились через интернет, долгое время общались в сети, а в период моей службы перенесли наше общение на бумагу. Другой подругой по переписке была моя соседка по району Настя, проживавшая от меня на расстоянии метров ста, что позволяло нам иногда проводить время вместе, впрочем, без каких-либо серьезных романтических заморочек, можно сказать, мы были хорошими приятелями. Но что выгодно отличало Настю, так это возможность позвонить ей и услышать знакомый голос, что естественно было куда приятнее.

Отдельного упоминания заслуживают выходные дни. Суббота это праздник чистоты и порядка или просто ПХД, то есть парко-хозяйственный день. Но у солдат естественно имелась своя расшифровка этой нехитрой аббревиатуры, которую я по понятным причинам не буду раскрывать, пусть у уважаемого читателя будет некоторое пространство для фантазии.

В этот день вся часть была похожа на один большой встревоженный улей. Из подразделений выносились кровати и тумбочки, внутри помещений наводилась образцовая чистота, а запах мыла чувствовался далеко за пределами забора. С нескрываемым удовольствием и удивительной щедростью наши старшие товарищи крошили мыло в ведра, взбивая пену, после чего эта пена покрывала собой все возможные плоскости помещений: полы, стены, подоконники. Пены не было разве что на потолке, но это нас не особенно утешало. Меня же помимо помощи своим товарищам в расположении роты, ждала еще и уборка кабинета, пены, конечно, там было не так много, но удовольствие все же более чем сомнительное. К тому же, в субботу начальник практически всегда был на своем месте до обеда, а значит, проигнорировать данное мероприятие не представлялось возможным.

Зато после обеда и до утра понедельника мы чувствовали себя относительно свободными. Нас редко тревожили дежурные по части, мы должны были лишь своевременно подготовить строевую записку для него, с указанием точного количества солдат в подразделениях гарнизона, состав отсутствующих по причине болезни, командировки, отпуска и прочих возможных причин нахождения вне расположения части. Иногда Миха использовал подготовку сведений во благо своим товарищам, виртуозно прикрывая их самоволки, вымышленными отпусками, увольнительными или болезнью. В детали этих процессов он меня не посвящал, поскольку считал, что мое время еще не пришло, а потом сделать этого элементарно не успел, по причине неожиданного отстранения от работы в отделении.

Да, воскресенье было поистине маленьким праздником с возможностью посвятить этот день на благо своему организму, предоставив ему дополнительные часы сна и праздного безделья. Правда, не все солдаты считали так же, и в обязательном порядке находились отдельные товарищи, подставлявшие не только себя, но и своих друзей. Естественно, речь идет о тех, кто не мог упустить возможность не употребить определенную или далеко неопределенную дозу слабо и не очень алкогольных напитков, зачастую возвращаясь в часть буквально ползком, а некоторых с помпой приходилось забирать из комендатуры.

Дальнейшая их судьба была не такая уж страшная, максимум, что им грозило – несколько суток под наблюдением врача, заседание аттестационной комиссии и отправка на глухую заставу, подальше от цивилизации. Но, как показывала практика, многие из них возвращались обратно по тем же самым основаниям. Чем хорошо положение солдата-срочника, он хоть существо по сути своей и бесправное, но сделать его существование хуже может лишь отправка в дисциплинарную часть, а это уже требует совсем иных «боевых» заслуг. Конечно, находились и подобные кадры, но это было действительно редкостью и они прямиком отправлялись в Санкт-Петербург, откуда уже и следовали по назначению.

Многое изменилось с прибытием в часть одного из офицеров боевой подготовки. Майор П. сходу заработал репутацию редкостного тирана с замашками садиста. При нем в гарнизоне начал действовать, так называемый, взвод «Эдельвейс», в котором военнослужащие, допустившие строгое нарушение воинской дисциплины, где одним из наиболее распространенных и являлось употребление алкогольных напитков, проходили дополнительную подготовку и вставали на путь осознания и исправления. Командирами взвода, а скорее его надзирателями, являлись курсанты школы прапорщиков, явно недолюбливавшие срочников, хотя большинство из них в недавнем времени еще сами являлись таковыми. Мне частенько доводилось наблюдать как солдаты проводили несколько часов на малом плацу, бегая по кругу с ящиком от боеприпасов, наполненным песком, за спиной, а в руках держа полуось от УАЗа. Наблюдая эту картину, мало кто хотел даже допускать мысли оказаться на месте этих несчастных, но прапорщики никогда не сидели без дела, а значит и желающих испытать судьбу в игре с алкоголем, меньше не становилось.

После нескольких месяцев работы в коллективе я почувствовал себя сыном полка в миниатюре. Начальник отделения и офицеры относились ко мне доброжелательно, хоть и требовательно, а сотрудницы видели во мне скорее сына, чем солдата. Впрочем, свою работу я делал на совесть, проявляя некоторую инициативность и предложив систематизировать и

каталогизировать в электронном виде всю картотеку и все журналы учета военнослужащих по призыву. В конечном итоге это позволило заметно сократить затрачиваемое время на поиск той или иной информации на военнослужащего, что позволяло более оперативно информировать должностных лиц части, а так же готовить различного рода справочные материалы и отчеты. Как оказалось, перелопатить гору макулатуры было мало, пришлось проявить недюжинные способности к почерковедению, поскольку все карточки заполнялись сотрудниками военкоматов вручную, что в свою очередь существенно затрудняло понимание написанного. Очень часто мне приходилось обращаться за помощью к тем, кто уже собаку съел на подобной проблеме, то есть к делопроизводителям отделения, замечательным женщинам, никогда не отказывавшим мне в помощи.

Мал по малу я пришел к осознанию того факта, что мне нравится то, чем я занимаюсь, я чувствовал себя на своем месте. Мне нравилась обстановка, царившая здесь, я даже заразился определенным оптимизмом от своего начальника, раз за разом возвращавшегося в кабинет с очередного совещания около шести часов вечера и произносящего фразу, которая определяла степень моей занятости на все вечернее и возможно ночное время. «Рабочий день закончился, и в стране дураков закипела работа», именно так шеф констатировал получение очередного распоряжения со сроком исполнения вчера. Он вкратце обрисовывал мне то, что хотел бы видеть в конечном итоге утром, а я в свою очередь старался определить возможный объем необходимого на подготовку документа времени. Мы довольно быстро понимали друг друга, после чего начальник оставлял меня работать, отправляясь домой, а я старательно выполнял его указания. Наутро я предоставлял ему проект документа, он вносил правки, после чего мы делали чистовой вариант на подпись. Если всех всё устраивало, начальник тут же отправлял меня отдыхать, тем самым выражая благодарность за выполненную работу.

В какой-то момент я решился поговорить с начальником о заключении контракта о прохождении военной службы. На миг мне даже показалось, что он давно ждал от меня подобного вопроса и принялся мне объяснять, что же именно от меня требовалось. Меня же больше интересовала простая смена своего статуса нахождения в части, все-таки военнослужащий по контракту выгодно отличался своим положением от срочника: денежное довольствие выше, строго определенный регламент служебного времени да и простая свобода передвижения вне части.

Спустя примерно девять месяцев после призыва на военную службу, я подписал свой первый контракт о прохождении военной службы сроком на три года, включая два года службы по призыву. Но сам этот факт немногое изменил в моей повседневной жизни, я по-прежнему трудился в отделении, не покладая рук, зато разнообразил свой досуг. Я смог вернуться к занятиям футболом и был заявлен за одну из местных команд на чемпионат города. К тому же, мне уже не было категорически запрещено употребление алкоголя, что позволило хотя бы иногда баловать себя парой кружек пенного напитка. Были здесь и другие соблазны, но природное отвращение к различным психотропным веществам природного или синтетического происхождения позволили мне избежать искушения добавить жизни ярких красок, поэтому в будущее смотрелось с определенным оптимизмом.

Миха готовился к демобилизации и в свою очередь расслаблялся, как мог, что в конечном итоге привело его к более близкому знакомству с подразделением «Эдельвейс», после которого он отправился дослуживать свои несколько месяцев на пограничной заставе. Мне в наследство он оставил свои наработки документации, небольшую коллекцию фильмов и неопределенный круг сослуживец, которые почему-то были уверены в том, что я смогу им помочь в некоторых нюансах при демобилизации. Они искренне были убеждены в том, что я проставлю им в карточках сведения о нескольких сотнях выходов на охрану государственной границы, укажу об их отличиях в боевой подготовки и предоставлю прочие бонусы при увольнении в запас. Какого же было их разочарование, когда их планы рушились о стену моего циничного безразличия к их маленьким прихотям. Нет, мне было не трудно сделать это и возможность такая действительно имелась, но к чему мне было подставляться самому и подставлять своего начальника, ради выполнения прихоти того, кто к охране государственной границы не имел никакого отношения, всю службу просидев в подразделениях обеспечения, или познакомившегося с боевой подготовкой лишь в специальном взводе штрафников? Поэтому такие просьбы быстро иссякли, так ни разу и не получив желаемого.

Служба приняла привычный характер. Я все так же хорошо общался с товарищами своего призыва, помогал им по мере возможности в различных бытовых мелочах, а с Артемкой или попросту Бахой мы по-прежнему были дружны. В какой-то момент мне удалось порекомендовать его на место другого, увольнявшегося в запас, срочника, практически помогавшего в другом отделении штаба части. Артем прекрасно зарекомендовал себя во время стажировки под руководством своего наставника и вскоре стал работать там самостоятельно, что позволило нам частенько коротать осенние вечера за совместным просмотром фильма и обсуждением дальнейших планов на жизнь.

Все изменилось однажды вечером. Судьба преподнесла сюрприз оттуда, откуда и ждать то его не приходилось. В кабинете вечером раздался звонок и мой знакомый по петрозаводскому узлу связи сообщил мне, что со мной хочет пообщаться мой давний знакомый, который сам служит в одной из частей города. Кто бы мог подумать, что жизнь примет такой поворот? Мне было предложено организовать мой перевод для дальнейшего прохождения службы в своем родном городе. Это ли не осуществление мечты для вчерашнего срочника? Естественно, я не торопился с ответом, памятуя о том, как сильно обязан своим нынешним положением своему непосредственному начальнику. Я взял время на раздумье и следующим же днем провел короткие переговоры с подполковником. Беседа была короткой и я смог его убедить, что не стоит лишать меня этой возможности, а я в свою очередь постараюсь быть максимально полезным до урегулирования вопроса о переводе.

Еще спустя несколько недель судьба дальнейшего прохождения службы была решена. Меня ждала дорога в родной город, куда еще в июне 2004 года я не планировал вернуться ранее, чем через два года. Мои приключения в пограничном отряде подходили к концу и я испытывал некоторую тоску по прошедшему времени, когда прощался со своими товарищами по призыву и с уже ставшими мне родными сотрудниками ОМО. Нет, это не было наигранным и фальшивым, мне действительно было немного грустно от того, что большинство из этих людей я уже никогда не увижу. А еще меня, бесспорно, радовал тот факт, что новый 2006 год я встречу дома, в кругу родных и друзей.

http://pikabu.ru/story/s_foroy_po_zhizni_kniga_ot_avtora_479... - от автора;

http://pikabu.ru/story/s_foroy_po_zhizni_kniga_chast_1_47929... - часть 1;

http://pikabu.ru/story/s_foroy_po_zhizni_kniga_chast_2_47997... - часть 2

Часть 3.

С момента посещения штаба и знакомства с начальником ОМО подполковником К. мое пребывание в учебном центре стало совсем иным. Нет, я не получил никаких преференций по учебе, службе или в плане отношения ко мне со стороны сослуживцев. Просто мои дни стали куда более насыщенными и разнообразными, чем были ранее, а ведь самым губительным при прохождении службы по призыву является именно однообразие, губящее и подавляющее в солдате личность. Конечно, как таковая личность в армии никому не нужна, она лишь мешает выполнению требований Устава и исполнению приказов командиров и начальников, поэтому вся организация процесса обучения и дальнейшего прохождения службы направлены на подавление личности и приведению ее к общему знаменателю в соответствии с требованиями конкретного рода войск.

Но в этот период времени я не задавался подобным вопросом, просто чувствовал острую необходимость даже потребность в использовании любой предоставляющейся возможности для того, чтобы вырваться из рутины. Эта бесконечная, бессмысленная и беспощадная подготовка к дальнейшей службе преимущественно заключалась в занятиях в классе или на плацу. Ни там, ни там я не получал особенного удовольствия, а лишний раз стирать в кровь ноги не было ни малейшего желания. И в противовес указанным занятиям хочется отметить, что я был в восторге от редких вылазок в близлежащий лес, куда нас под своим чутким руководством выводил командир подразделения. Это был интересный опыт, интересные занятия и, получаемые навыки в этом случае знания и навыки, я действительно считал полезными и необходимыми. Да, удовольствие от окапывания на каменистой поляне или марш-броска в противогазе явно сомнительно, но все же это лучше, чем сидеть несколько часов в учебном классе, заучивая такие понятия как государственная граница, виды пограничного наряда и прочее, прочее, прочее. Можно сказать, я любил эти вылазки и старался не пропускать ни одну из них, равно как и выезды на полигон, где мы проводили учебные стрельбы.

Вот где по-настоящему было приятно находиться. Когда ты чувствуешь обжигающую прохладу своего, ставшего уже родным, весла. Когда вдыхаешь полной грудью аромат летнего леса, перемешавшегося с пороховыми газами. Когда видишь, как опускается, пораженная тобой, мишень. Правда, если признаться честно, наблюдал я эту картину не так часто, как хотелось бы, ибо мои навыки стрельбы нуждались в совершенствовании, а достаточного количества занятий для этого все-таки не было. А жаль, все-таки стрельбы это маленькое приключение, со своими комичными и не очень ситуациями, с невероятными фразеологическими оборотами недовольных результатами стрельб командирами и откровенным безразличием солдат. Им бы назад в тепло казармы да поскорее на ужин, у них впереди еще почти семьсот дней удивительных армейских приключений, а у кого-то настоящих выходов на службу по обеспечению охраны государственной границы Российской Федерации. Правда, я искренне сомневаюсь в том, что хотя бы половина из тех, кому предстояло выполнять эти по-настоящему важные задачи, действительно относились к предоставляемой возможности с должным пониманием всей своей ответственности и, не побоюсь этого громкого слова, почетности возлагаемых на них обязанностей. Как говорится: «День за днем идут два года, ждет солдат свою свободу».

Каждый день ко времени трехчасового развода за мной приходил Михаил (все же меня коробит от употребления этого имени в полной форме, поэтому в дальнейшем я буду использовать различные его вариации) и мы покидали расположение учебного центра, направляясь в штаб, где я постепенно набирался знаний и опыта для того, чтобы занять место Михи после его демобилизации. По пути мы останавливались у ларька, где продавалась разнообразная снедь, брали пару стаканчиков быстрорастворимого кофе и что-нибудь перекусить, сопровождая это нехитрое действие разговорами о житие в части. Миха рассказывал мне о жизни в гарнизоне части, а точнее в комендантской роте, где он и проходил службу, о некоторых тонкостях взаимоотношений между сослуживцами разного срока службы, из которых я почерпнул для себя много полезной информации и сложил общее представление о предстоящей службе.

После короткого кофе-брейка мы шли в кабинет, где оставшееся до конца рабочего дня время проводили в работе с документами, наборе подготовленных отчетов и выполнении прочих мелких поручений сотрудников отделения. Да, наверное, стоит приоткрыть некоторую завесу тайны над загадочной аббревиатурой на двери кабинет. Для неосведомленной части читателей расшифрую, что ОМО – организационно-мобилизационное отделение. Что-то вроде филиала отделения кадров, только занимающееся вопросами прохождения службы солдат рядового и сержантского состава, проходящими службу, как по призыву, так и по контракту. Я все чаще работал самостоятельно и результаты этой работы все реже подвергались коррекции Михи, а от начальника отделения я нет-нет, да и слышал некоторые лестные отзывы, что естественно добавляло мне определенную дозу положительных эмоций.

Так проходили дни, складываясь в недели и месяцы. Наше время прохождения подготовки в учебном центре подходило к концу и уже не за горами было заседание аттестационной комиссии, которое должно было решить вопросы распределения курсантов для дальнейшего прохождения службы в различных подразделениях нашего пограничного отряда.

За проведенное время в учебном центре я особенно сдружился с одним из товарищей. И нет, это не был мой земляк, как Вы могли бы предположить, я вообще не очень хорошо воспринимаю отношения, основанные на принципе землячества, ведь люди бывают разные и далеко не каждый земляк тебе симпатичен как человек, а брать на себя дополнительные обязательства только потому, что ты родился с ним в одном городе (деревне, селе, краю, республике) я не представляю возможным. Артем Б., уроженец города Санкт-Петербург, оказался удивительно интересным собеседником и хорошим товарищем, с отчисленным за какие-то промашки студентом университета ИТМО, мы как-то быстро нашли общий язык, темы для разговоров и старались помогать друг другу в различных бытовых и служебных вопросах. Хочется отметить, что за все время нахождения в учебном центре я ни разу не сталкивался с откровенным насилием, да конфликты случались, но так, чтобы эти мелкие споры заканчивались какими-то серьезными последствиями, такого не было.

Как-то незаметно пронеслось время, и наступил день заседания аттестационной комиссии. Если в Вашем воображении рисуется какая-то особенно торжественная обстановка, важные начальники и прочие атрибуты, немедленно выкиньте все это из головы. Весь процесс проведения заседания комиссии заключался в прибытии в расположение нашей учебной заставы нескольких старших офицеров, после чего они, расположившись в одном из классов, вызывали к себе курсантов, задавали несколько вопросов и отправляли того восвояси, оставляя неизвестной его дальнейшую судьбу. Так же было и со мной, я откровенно слабо представлял себе механизм распределения курсантов да и прибывших офицеров не знал, поэтому мне они казались представителями пограничного управления, прибывшими из Санкт-Петербурга специально для вершения судеб будущих защитников рубежей Родины. Святая наивность, какой же прозаичной оказалась реальность, но откуда это мог знать простой курсант, еще не познавший всех тонкостей службы. Зайдя в кабинет, я представился по всей форме и сходу получил вопрос о том, где бы я хотел проходить дальнейшую службу или обучение. Я, выросший с немецкой овчаркой и безумно любящим собак, естественно выказал желание стать служебным кинологом, правда, мою надежду разрушили быстро, сказав, что кинологическая служба находится в ведении другого управления, и они распределением на данную специальность не занимаются. После короткой беседы меня отпустили и я, наполненный новой внутренней тревогой за погруженное в туман будущее, отправился делиться впечатлениями от комиссии со своими братьями по несчастью.

Незадолго до окончания обучения, не узнав результаты заседания аттестационной комиссии, я таки умудрился оказаться в медсанчасти. Занятия на плацу не прошли даром, очередная натертая мозоль на ахилле была мною проигнорирована, и я не заметил, как эта маленькая неприятность переросла в приличного размера опухоль, не позволявшая просунуть ногу в расшнурованный берец. Пришлось записаться в специальном журнале для больных и ждать следующего утра, когда нас всем скопом отвели в медсанчасть, расположенную на территории гарнизона части. Что ж, это было неплохим поводом, чтобы расширить свои познания в вопросах службы, а заодно и узнать на какое медицинское обеспечение можно рассчитывать, если вдруг подведет здоровье.

Медсанчасть располагалась в отдельностоящем трехэтажном здании недалеко от штаба части. Зайдя внутрь, я почувствовал сильный специфический запах, сопутствующий любому медицинскому учреждению, а еще ни с чем несравнимый аромат хлорного дезинфицирующего раствора. Дождавшись своей очереди среди группы таких же, как я «убогих калечей», именно так неласково нарекали всех, записавшихся в книгу, и абсолютно не важно, действительно ли человек болен или просто хочет профилонить от занятий или работ, я прошел в процедурный кабинет. Здесь меня довольно быстро осмотрел врач, а моя опухоль была безжалостно вскрыта и вычищена, поверх оставшегося от опухоли рубца была наложена повязка с мазью Вишневского. Приятной компенсацией за перенесенные страдания стала немедленная госпитализация, означавшая получение очередной порции знаний и впечатлений от внезапной смены уже привычной среды обитания.

К слову сказать, мне изрядно надоело каждое утро вскакивать с толпой таких же задолбавшихся курсантов, мчатся в умывальник и пытаться хоть как-то привести себя в бодрое состояние. Стоит отметить, это было не так уж и трудно сделать, ведь на третьем этаже нашего здания, в силу каких-то неведомых нам причин, абсолютно не было холодной воды и нам приходилось проводить все процедуры горячей водой. А теперь представьте себе каково это, проводить утренний туалет в ограниченном временном интервале, имея в кране воду с температурой ближе к точке кипения, то еще удовольствие, скажу я Вам. Так что я был определенно рад возможности, почувствовать себя человеком, будучи убогим калечем.

Мне определили койку в одной из палат на третьем этаже медсанчасти. Вид из окна не впечатлял, но видневшиеся неподалеку сосны и смотровая вышка с крутящимся на ней часовым, разбавляли скучный пейзаж. Моим соседом по палате был уроженец Кавказа. Я уже не помню, ни имени, ни кем именно по национальности он был да это и не имеет абсолютно никакого значения, но он явно готовился к демобилизации, постоянно что-то говорил с непередаваемым южным акцентом и жаловался на невозможность нормально выспаться из-за надоевших белых ночей. В целом я ожидал чего-то более негативного, но мой сосед не оправдал этих опасений.

Обед в медсанчасти определенно отличался от уже набившего оскомину меню солдатской столовой с ее неизменным «электролитом» и разваренной рыбой с рисом. Здесь же меня ожидал полноценный обед, состоящий из относительно вкусного супа и картофельного пюре с жареной рыбой. Что ж, все-таки иногда полезно приболеть. После приятного во всех смыслах обеда я снова поднялся наверх и завалился в койку, наслаждаясь тем, что мне никуда не нужно шагать и что-то делать. Но мое благодушное состояние нарушил медбрат, притащивший ведро и швабру и, поскольку я оказался единственным из числа молодых солдат, мне было велено протереть пол в нашей палате. Что ж, махать шваброй все-таки лучше, чем корячиться по полу с тряпкой в руках и моя миссия была успешно выполнена в кратчайшие сроки, после чего я снова смог бросить свое тело на скрипучую койку, в ожидании ужина.

После ужина я снова был предоставлен сам себе, но был вынужден слушать своего южного соседа, поражавшего мой мозг сложно воспринимаемыми к пониманию мыслями, и требовавшего от меня активного участия в его беседе. Собеседник из меня вышел не очень и разочаровавшийся южанин, поведав мне о своих планах на ближайшую ночь, завалился на бок и захрапел. А планы у него были определенно заманчивые: после отбоя покинуть расположение медсанчасти и гарнизона, отправиться в город и провести ночь в приятной женской компании. Quod licet Jovi, non licet bovi3, именно с такими мыслями я последовал его примеру и провалился в приятную сладостную дремоту.

После отбоя мой новоиспеченный приятель действительно испарился из палаты и вернулся лишь на следующее утро с характерным запахом удавшейся ночи. Правда, уже на следующий день его довольно быстро выписали из медсанчасти за нарушение режима и отправили обратно на границу, отдавать свой долг Родине, но вряд ли он хотя бы отчасти сожалел об этом, ведь по его рассказам, ночь действительно удалась на славу.

Через пару дней я снова стал посещать свое рабочее место в ОМО благо, что теперь за мной не надо было посылать Мишку, а мое время не ограничивалось несколькими послеобеденными часами, как было ранее. Мне нравилось участвовать в рабочем процессе, для меня это был абсолютно новый опыт и я старался оправдать ожидания начальника, не давая повода усомниться в своем выборе.

Я переживал по поводу последствий прошедшей аттестационной комиссии, ведь никакой информации о ее результатах я не имел, а мои товарищи, приходившие в медсанчасть из учебного центра подшучивали, отправляя меня то на одну, то на другую заставу нашего отряда. Эти разговоры вынудили меня набраться наглости и спросить подполковника К. о своей дальнейшей судьбе. Теперь-то я понимаю, что мое будущее было определено заранее, но веселое расположение духа да и в целом добродушный нрав начальника позволили ему вдоволь поглумиться надо мной. Он подбросил дров в топку моих душевных сомнений, и я еще несколько дней после сей беседы ходил в растерянности от окутавшей меня пелены неизвестности.

За период нахождения в медсанчасти я смог на собственном опыте убедиться в том, что после отбоя жизнь не замирает, а напротив, становится куда более интересной и насыщенной. Да, кто-то страдает, кто-то упивается возможностью понапрягать молодых или слабых, но в целом все достаточно пристойно и без чрезмерного насилия с чьей-либо стороны.

Вскоре моя нога окончательно зажила, а на память об опухоли мне остался лишь небольшой рубец на коже да ворох разнообразных впечатлений.

После возвращения из медсанчасти в расположение своего подразделение я не обнаружил никаких существенных изменений за время своего вынужденного отсутствия. Все те же занятия в классе, строевая подготовка на плацу да редкие вылазки на полевые занятия.

Все это давно стало повседневной рутиной для большинства из нас. Точнее, для тех, кто остался служить, не проявив слабости, не пытаясь до победного конца использовать различные варианты уклонения от полноценного выполнения своего гражданского долга перед Отечеством.

Таких человеческих индивидов оказалось не так уж и мало. Кто-то симулировал психические расстройства, кто-то ссылался на семейные обстоятельства, а кто-то просто использовал имевшиеся связи, чтобы оказаться поближе к дому. У каждого свой мотив для подобных действий. И нет особенного смысла рассуждать об этом, вникая в суть и выискивая скрытые мотивы. Это их жизнь, судьба и выбор. И только жизнь способна дать ответ о правильности или ошибочности подобного выбора. Но о дальнейшей судьбе указанных лиц у меня нет ни малейшей информации да и к чему она мне, как выясняется, в жизни никогда не знаешь что же именно ждет тебя за ближайшим поворотом.

Время шло, и вскоре состоялся наш выпуск из учебного центра. Кто-то из моих товарищей отправился на охрану границы в нашем отряде, кого-то перевели в другие части, а я, мой приятель Артем и еще несколько наших товарищей оказались распределены в комендантскую роту нашей части.

После торжественного построения по случаю окончания обучения, награждения особо отличившихся за период обучения в учебном центре курсантов, начальник учебного центра подполковник Ш. произнес торжественную речь, направленную на пробуждение в сердцах и душах выпускников учебного центра патриотических чувств, осознания той исключительной степени доверия, которого они удостоились, получив возможность выполнить свой долг не где-нибудь, а на самых первых рубежах защиты Отечества от нападения вероятного противника, действий преступных элементов и просто несознательных граждан. Речь его была пламенной, горячей и поистине душевной, но вероятное отсутствие ораторской практики, постоянное присутствие слов-паразитов и некоторые заминки с чтением текста свели на нет весь эффект от торжественного действа, заставляя курсантов нет-нет да и подавлять в себе, зарождающийся смех.

После окончания торжественной части мероприятия все подразделения учебного центра промаршировали по плацу, пройдя стройными коробками под бессменный марш «Прощание славянки». У нас была половина дня и оставшийся вечер для того, чтобы рассовать свои нехитрые пожитки по сумкам, попрощаться с уже привычным местом службы и донельзя надоевшими сержантами. И поверьте тому, что длительное нахождение в подобном коллективе не добавляет вам друзей и приятелей, а предстоящая смена места службы лишний раз подтверждает внутреннее желание больше никогда не пересекаться с большинством из тех, с кем уже свела тебя жизнь.

На следующий день за нами, распределенными в комендантскую роту части, пришел старшина роты. Старший прапорщик П. представлял из себя типичного старшину из старых советских кинофильмов: подтянутый седовласый мужчина неопределенного возраста с аккуратными, но подчеркивающими форму губ усами. Как это ни стран6но, но старшина сходу был способен внушить доверие вчерашним мальчишкам, какое-то подсознательное чувство располагало к нему, как будто он мог заменить им отца, старшего брата или дедушку.

Прибыв в расположение роты, нас быстро распределили по отделениям, показали расположение помещений и вкратце рассказали о характере предстоящей службы, после чего нам предоставили некоторое количество времени, чтобы разместиться на новом месте.

Что мы успели оценить практически сразу, так это распорядок дня, а именно время подъема – по сравнению с подразделениями обеспечения гарнизона, подъем у нас был в семь утра, а не в шесть, что заметно прибавляло позитива. Затем мы смогли познакомиться с теми, кто ждал нашего прибытия с неподдельным интересом. Помните про фазанов и бакланов? Дедушки были бакланами и, по причине устоявшихся традиций, особенного интереса к нам не проявляли, лишь указав на необходимость соблюдения элементарных правил поведения и не доставления дискомфорта своим сослуживцам, что в свою очередь гарантировало нам спокойное сосуществование в нашем маленьком, но дружном коллективе.

Совсем другой подход продемонстрировали пернатые, то есть фазаны. Нам было достаточно популярно объяснено, что любая просьба данных глубокоуважаемых военнослужащих должна незамедлительно выполняться, а ее игнорирование могло привести к непредсказуемым последствиям. В тот же вечер после отбоя мы усиленно знакомились с такими увлекательными играми, как сушение варана, поиск нефти, прокачка тормозов и прочими разнообразными и хитровыдуманными способами приятно провести время. Но самое поразительное нас ожидало чуть позже, когда с нами вдоволь наигрались и мы были отпущены по своим койкам дабы насладиться оставшимся временем для сна. Проснувшись посреди ночи, некоторые из нас, в том числе и Ваш покорный слуга, мог наблюдать по истине эпическую картину: абсолютно голая нимфа бегала по расположению спальника, а другая представительница прекрасного пола предавалась постельным утехам в скрипучей армейской койке, а в спальнике витал знакомый аромат дешевого пойла.

Все перечисленное подсказывало, что нам предстоит провести немало забавных и сложных дней на новом месте, а все самое интересное еще ожидало нас впереди.

P.S. ввиду сложившихся обстоятельств, борьбы с последствиями своих жизненных ошибок, принимаю любую финансовую помощь в виде пожертвований на яндекс кошелек -

410013525307866

Кто желает получить полную книгу в том виде (закончена, но находится в постоянной работе), в котором она есть сейчас пишите на почту: burevestnikhaltair@yandex.ru

http://pikabu.ru/story/s_foroy_po_zhizni_kniga_ot_avtora_479... - от автора;

http://pikabu.ru/story/s_foroy_po_zhizni_kniga_chast_1_47929... - часть 1

Часть 2

Июнь 2004 – декабрь 2005 годов. Об этом периоде жизни можно сказать, как о самом спокойном, предсказуемом и судьбоносном во всей этой истории. Именно здесь, в небольшом городке в Ленинградской области, я почувствовал не преодолимую тягу писать (уж не ошибкой ли было это решение?), дабы таким способом дать своему рассудку право на какую-то свободу мыслей, а душе – возможность выразить свои чувства. Что побудило наивного юнца, не видевшего жизни, толком не чувствовавшего женской ласки и до сих пор не познавшему женщину, взяться за перо, точнее ручку? Да все просто: представьте себя на моем месте: вокруг несколько сотен таких же молодых парней с разной степенью как физической, так и психологической развитости, вырванных из привычной среды обитания, полными растерянности и тревожности. Нас согнали сюда из разных концов страны, посадили в классы, пытаются вдолбить в наши головы что-то полезное для службы, бесконечно тренируют базовые навыки субординации и армейских принципов. Представили? Насколько Вы лично готовы с головой окунуться в эту атмосферу, отбросив все то, что Вам так дорого и к чему Вы так привыкли? Вот и я не был готов к этой, по большому счету, деградации. Ведь ничем иным это приведение группы людей к общему знаменателю и не назовешь. Нельзя требовать одного и того же от разношерстной массы людей, нельзя ожидать от парня, выросшего и прожившего всю свою жизнь в благополучном, условно говоря, Питере и уроженца дальнего поселка из затерянной глубинки. Это по определению невозможно, а значит нужно уровнять их в своих возможностях. При этом не стоит упрекать меня в предвзятом суждении относительно степени развитости уроженцев тех или иных мест, у меня достаточно наглядных примеров как положительной, так и отрицательной характеристики данных персонажей и я не скажу, что первые, в конечном счете, находятся в выигрыше.

Что ж, теперь понятно, что взяться за ручку и бумагу мне пришлось скорее вынужденно, чем по велению сердца, а может быть, сложившиеся обстоятельства пробудили желание, но так или иначе именно в этот период я начал писать. Тогда у меня появилась моя первая рукопись, представлявшая собой обычную тетрадь в клетку формата А5. Именно она приняла на себя весь безжалостный удар неокрепшего сознания, тосковавшего по привычному образу жизни: по друзьям, спорту, компьютеру, но не по семье. Да, я писал письма домой и не скажу, что эти письма достойны внимания, в них отражалось все мое состояние, вплоть до мелочей, и я очень сожалею о том, что в тот момент считал возможным писать об этом. К слову сказать, пожалуй, именно здесь я решусь в первый и последний раз затронуть в своем повествовании тему своей семьи. Мою семью очень сложно назвать оной в привычном для всех смысле этого слова. Семья для большинства из нас это оплот любви, понимания, заботы, воспитания и прочих человеческих качеств, добродетелей и символов благополучия. В моем понимании семья так же состоит из всего перечисленного, только вот наши представления далеко не всегда совпадают с реальностью. Нет, я не хочу сказать что-то плохое в адрес своих родственников, даже в мыслях подобного нет и не было, но если подходить к вопросу объективно, беспристрастно и критически, то я называл бы свою семью не более чем сосуществованием индивидов. Я не буду переходить на личности, не буду вдаваться в детали нашей жизни, приводить факты из истории. Я прошу принять это как данность, оставив на моей совести выраженное мной мнение. Если это повествование прочтут те, кто так или иначе знаком со мной лично, они смогут относительно верно сопоставить мои суждения со своими впечатлениями.

К сожалению, мои первые, не люблю я это пафосное слово «произведение», пробы пера пали жертвами трагической случайности. То ли кто-то из доброжелателей порекомендовал сержанту проявить крайнее любопытство к моей скромной персоне, то ли просто стечение обстоятельств привели к тому, что тетрадь с моими работами оказалась в его грязных руках. Я не знаю, насколько должен деградировать человек эмоционально, насколько озлобиться внутренне на окружающий мир, чтобы причинять нравственное или физическое насилие своему ближнему. Можно спокойно относиться к подобным проявлениям, если они вызваны скорее фактором случайности, но когда человек делает это осознанно, упиваясь властью и наслаждаясь беспомощностью жертвы, это уже сложно воспринимать спокойно и пытаться понять. Именно с таким человеком и столкнула меня жизнь в этот момент. Именно от рук подобного персонажа пала в неравной схватке тетрадь, ставшая для меня отдушиной в настоящей клоаке общества. Да, да именно клоаке, иной более благозвучной характеристики данного места просто трудно подобрать. Все мы помним и знаем творения советского да и российского кинематографа, представляющие службу и быт в армейских рядах как финишную огранку юноши, пройдя которую он может с гордостью назвать себя мужчиной с большой буквы. Только вот реальность настолько далека от художественного вымысла, что почти теряется за туманной дымкой этих радужных мечт авторов. Нигде и никогда более в своей жизни Вам не представится более подходящего шанса столкнуться со всеми самыми отвратительными чертами человеческой сущности, не вынужденными проявлять себя под давлением действительно серьезных внешних жизненных обстоятельств, кроме как в водовороте армейской жизни. Именно в этой системе координат Вы легко найдете проявления практически всех пороков и несовершенств человеческой особи. Но стоит отметить, что именно здесь Вы сможете по достоинству оценить их противоположности просто потому, что заметить хорошее в окружении негатива крайне сложно, и тем большую ценность эти явления представляют для Вас лично.

Инцидент с уничтоженной тетрадью вызвал у меня вполне предсказуемую реакцию, неуправляемый гнев быстро перешел на затихающую истерику. Картина определенно неприглядная, но скрывать сей факт глупо. Существо я крайне ранимое, как говорится, с тонкой душевной организацией и не считаю слезы проявлением слабости, напротив это такой же выход негатива, как и безрассудное размахивание кулаками. В этот же день у меня состоялась беседа с начальником нашего учебного подразделения капитаном Л. , в котором он с пониманием отнесся к произошедшему, не стал подливать масла в огонь, но и проявлять снисхождение к моей натуре не счел нужным, в результате чего мне было рекомендовано взять себя в руки и заняться службой, а в специальном разделе личного дела появилась запись о сложностях с психологической адаптацией.

В течение нескольких последующих недель мы занимались различными видами подготовки, упорно тренировались на плацу, готовясь к самому торжественному и, не побоюсь этого слова, святому для любого сознательного сына своей Отчизны действу – принятию присяги на верность Родине. Не скажу, что сержанты гоняли нас до седьмого пота или как-то ретиво пытались донести до нас требования к строевому шагу и действиям в строю, но тот факт, что в эти дни я частенько просыпался от судорог в икроножных мышцах (на секундочку вспомним о занятиях спортом, а именно футбол и футзал были для меня немаловажной частью гражданской жизни) говорит о многом. Наконец-то настал этот знаменательный день. Курсанты учебного центра с честью вынесли это испытание, дали заветную клятву и в большинстве своем были отпущены в увольнительную на сутки. Моя группа поддержки на данном мероприятии была представлена моей мамой и ее сестрой (Царствие небесное ей), проживавшей на тот момент с семьей своей дочери в Петергофе, что совсем недалеко от места моей службы. Естественно, что это увольнение мы провели именно там. Я не могу сказать, что отчетливо помню эти дни, но мне оказали гостеприимство и я еще не раз приезжал к своим родственникам в Петергоф, за что им очень благодарен. Хотелось бы отметить тот факт, что супруг моей двоюродной (как же плохо я ориентируюсь в степенях родства) сестры на тот момент был действующим сотрудником военной прокуратуры и я не постеснялся попросить его посодействовать в обеспечении будущего моей службы, но были ли приняты какие-либо действия дабы исполнить сея просьбу для меня до сих пор остается загадкой, но существенных проявлений этого или фактов это доказывающих за последующие годы мною получено не было. Вернувшись в часть, я вновь погрузился в познание всех прелестей военной службы. Курс молодого бойца перешел в фазу завершения, мы, наконец-то освоились и привыкли к окружавшей нас действительности, мал по малу, втянулись в процесс службы. Череда дней заставляла забыться в своей тоске, а различные учебные упражнения все-таки действительно были полезны как для общего физического развития, так и для получения необходимых знаний военного ремесла.

Очередное построение на плацу нарушило мое душевное спокойствие. На часах три часа дня, мы выстроились на плацу для развода и уже минут пятнадцать томимся под изнуряющим солнцем. Кто был в Питере и окрестностях Финского залива прекрасно знают насколько безжалостно сочетание палящего летнего солнца и высокой влажности воздуха, поэтому данный факт стоит воспринимать всерьез. Внезапно привычный ход развода нарушила произнесенная кем-то из сержантов фамилия Вашего покорного слуги. Я не сразу осознал сей факт, и лишь повторная команда заставила меня вернуться в реальность и выйти из строя. Сделав два шага и доложив по форме, я оказался рядом с внушительных габаритов майором. Он еще раз поинтересовался моей фамилией и, удовлетворившись ответом, приказал следовать с ним. Сказать, что мне было не по себе, значит не сказать ничего. В моей голове пронеслись сотни мыслей, но, ни одна из них не несла в себе ответа на логично возникший вопрос, что же произошло и чем моя скромная персона привлекла внимание офицера, своим внешним видом больше напоминавшего матерого бойца спецподразделений. Ответ был комичным донельзя.

Задолго до этого дня, когда мы только-только прибыли в расположение учебного центра и еще не вкусили всей прелести учебы, мы проходили через многочисленные бюрократические процедуры от простых анкетных опросов до психологического тестирования. И один из таких опросов, возможно, и стал отправной точкой или еще одной случайностью в бесконечной череде событий, определивших ход моей жизни. В штабе учебного центра мы, в который уж раз, вновь и вновь озвучивали свои анкетные данные, по очереди садясь перед оператором персонального компьютера и отвечая на его вопросы. В кабинете раздался телефонный звонок, и ефрейтор неожиданно быстро удалился из помещения, оставив меня скучать в одиночестве. Наличие неопределенного количества свободного времени и откровенная тоска по компьютерной технике сделали свое дело и я, забыв о возможных последствиях, начал ознакомительные мероприятия с представленным образцом вычислительной техники. Минут через пять ефрейтор вернулся и, пожалуй, мне повезло, что вернулся он один. Заметив мое любопытство, он поинтересовался степенью моей подкованности в данном аспекте и, получив ответы на свои вопросы, вернулся к исполнению своих непосредственных обязанностей. Естественно, что об этом инциденте я забыл уже к вечеру того же дня, но ничего в жизни не случается просто так, в чем я на собственной шкуре и убедился много позднее.

Я понуро следовал за громадиной в форме, размеренно шагающей впереди меня. У меня не было достаточного количества времени, дабы пристальнее разглядеть его и понять или хотя бы предположить, что принесет в мою жизнь столь неожиданный и резкий поворот сюжета. Шагая позади майора, я тщетно пытался предположить возможные причины интереса ко мне, но в мыслях упорно прослеживался «белый шум» и мозг не находил ни малейшего повода к подобному сценарию. Я откровенно восхищался этим человеком в форме, за все время нахождения в части я впервые столкнулся с тем, кто действительно соответствовал образу настоящего вояки, с присущим сочетанием мужественности и уверенности в себе.

Из учебного центра мы совершили короткий марш-бросок до места расположения основных зданий части. На протяжении пути майор не произнес ни единого слова, а мне хватило выдержки, самообладания и уже приобретенных навыков субординации, чтобы проявить терпение и не задать неуместных и глупых вопросов о цели нашего короткого путешествия. Моя тревога усиливалась по мере приближения к расположению штаба части.

Штабом оказалось вполне обыкновенное трехэтажное здание серого кирпича, где на окнах первого этажа были установлены решетки, служившие защитой не то от вероятного внешнего нападения, не то от тех, кто желает выбраться изнутри. Я понятия не имел о том, что происходит в стенах этого здания. В моем воображении рисовались картины из военных фильмов, где бравые офицеры склонили головы над картами с районами боевых действий и ведут ожесточенные споры о планах предстоящих баталий. Реальность была куда более прозаична: в многочисленных кабинетах сидели немногочисленные сотрудники различных тыловых и оперативных служб, обеспечивающих деятельность не только самой части и учебного центра при оной, но и всего пограничного отряда.

Мы вошли внутрь, поднялись на второй этаж, прошли гулким коридором в противоположный конец здания и снова спустились вниз. Майор зычно дал команду ждать его у кабинета, на двери которого красовалась табличка с таинственной, как и все аббревиатуры в войсках, надписью «ОМО». Дверь захлопнулась, и я остался наедине с неизвестностью и своими тревогами, которые тотчас захлестнули мой мозг потоком бесконечных мыслей. Неожиданно дверь открылась, заставив меня вздрогнуть и вернуться к реальности. Меня пригласили войти.

Войдя внутрь, я оказался напротив стойки, отделявшей рабочую зону кабинета от зоны для посетителей. Тогда я и представить себе не мог, что вскоре ежедневно буду проводить большую часть суток именно по ту сторону стойки, но обо всем по порядку. Майор представил меня присутствующим в кабинете женщинам, а через несколько секунд пригласил меня пройти в смежное помещение, где сидел его начальник подполковник К. Не трудно себе представить переполнявшие меня эмоции и сопутствующее волнение, не каждый день тебя лично представляют старшему офицеру да еще и по неизвестному тебе поводу. Я ожидал чего угодно, но никак не предложения проявить свои знания и, возможно, получить возможность работать здесь нештатным сотрудником. Естественно, что от таких предложений не отказываются, но мне еще предстояло доказать, что мои навыки соответствуют предъявляемым требованиям.

Подполковник лично показал что и где находится, а потом передал меня под начало, невесть откуда взявшегося, ефрейтора. Ефрейтор с важностью, присущей большому начальнику, принялся объяснять, что именно от меня требуется и к кому обратиться, если что-то непонятно. Усадил меня за древний компьютер, дал пачку каких-то документов и вернулся на свое рабочее место, оставив меня наедине с этим динозавром вычислительной техники, больше напоминавшем собой деревянный ящик с монитором. Моя задача была проста, набрать текст в тело приказа, в соответствие с имеющимися документами. Я с энтузиазмом принялся за выполнение сложнейшего задания (не забываем про сарказм), то и дело проклиная медлительность этого доисторического чудовища, не способного совладать с простым офисным приложением.

Время пролетело незаметно и вскоре мы с ефрейтором уже пустились в обратный путь в расположение учебного центра. По дороге я узнал, что зовут его Михаил, родом он из Питера, и по факту является моим «старым», то есть отслужившим год, и он берет надо мной шефство. До призыва я понятия не имел о дедовщине в армии, отрывкам и россказням я не особенно доверял, а выяснять что-то самому не было ни времени, ни желания. К слову сказать, у нас не было привычного для дедовщины разделения по призывам, весна – фазаны, осень – бакланы, соответственно каждый призыв делал заворот куртки на спине в свою сторону, к сожалению, я уже не помню этого соответствия, потому не буду вводить в заблуждение.

Этот день был удивительно щедрым на эмоции и впечатления, а заодно он дал мне почувствовать какую-то надежду на действительно интересное будущее. Кто б знал тогда, насколько далеко все зайдет и к чему приведут эти случайные неслучайности или превратности Судьбы.

От автора

На сегодняшний день активно ведется государственная и социальная кампания по борьбе с алкоголизмом и наркоманией и, к счастью, большинству из нас эти проблемы знакомы лишь понаслышке. Да, мы часто видим пьяного соседа, можем увидеть использованные шприцы и прочие сопутствующие проблематике атрибуты. Позвольте представить Вам не меньшее, а возможно и большее зло. Встречайте, GAMBLING. В настоящее время данное понятие трактуется как заключение пари на деньги или какую-либо материальную ценность на событие с сомнительным исходом с главным намерением получения прибыли или материальных ценностей. Казалось бы, что в этом такого? Пари, ставки, спор и, казалось бы, ничего сверхъестественного, если бы не одно маленькое но. Регулярная игровая практика человека, вовлеченного в подобную деятельность, практически со стопроцентной вероятностью приводит к серьезным психическим и психофизиологическим изменениям организма, вызывая психологическую зависимость – лудоманию. Для человека, ставшего жертвой этой чумы, рушатся все, заложенные ранее, социальные установки. Смыслом жизни и основной целью его становится игра и ее результат, а если быть точнее, то достижение психологического эффекта, некоего состояния эйфории. При этом материальный результат уходит на второй план, игроку уже неважно выиграл он или проиграл, его мозг в любом случае получит необходимую дозу гормонов – эндорфина и серотонина. При этом, лудоман, прекрасно отдает себе отчет в серьезности своей проблемы, но до последнего отказывается воспринимать ее как болезнь, до последнего надеется на то, что сможет сам справиться с недугом. Лудоманию нельзя воспринимать как вредную привычку, это лишь дополнительно вводит в заблуждение человека, страдающего этим недугом, давая ему ощущение того, что он в любой момент может бросить играть и вернуться к привычному образу жизни.

Основная проблема лудомании – крайне высокая латентность. Вы никогда в жизни не распознаете в обычном человеке лудомана, пока не начнете, как минимум, жить с ним. Только тогда Вы сможете обратить внимание на проблему. И если раньше для получения необходимого заряда эмоций игроку требовалось посетить игровое заведение, будь то казино, помещение с установленными игровыми автоматами или букмекерскую контору лично, то сегодня ему не нужно даже вставать с кресла и выходить из-за компьютера. Все, счастье с доставкой на дом. Капкан, силок, в который доверчивый обыватель попадается сразу же, впервые поддавшись искушению и соблазну.

Конечно, не все люди подвержены пагубному влиянию этой сферы жизнедеятельности человека. Это не касается того типа людей, которые обладают высоким уровнем самообладания, склонных к холодному расчету, прагматизму в своих действиях. Подобный тип людей, попадая в игровую среду, напротив, способны преуспеть в этом начинании потому, что строго следуют внутреннему кодексу игры (хотя для них уместней было бы употреблять более подходящее определение – работа), который сами для себя вывели путем проб и ошибок, но таких игроков меньшинство, точнее, подавляющее меньшинство. Остальная же часть игроков обречена на длительную агонизирующую борьбу внутри самих себя. В очередной раз, проиграв все, они найдут сотню оправданий для того, чтобы вновь найти средства и попробовать отыграться. И так раз за разом, пока не догонят свой социальный и материальный статус до самого дна. Именно подобные люди становятся лудоманами.

А теперь разрешите представиться, Я – лудоман, поэтому пишу о том, через что прошел сам, от банального каприза до болезни, сведшей на нет все усилия сознательной жизни. За последний год я потерял семью, погряз в долгах, потерял доверие родных и близких. Игра забрала у меня все. Виновата ли игра? Нет. Виноваты ли окружающие? Нет. Виноват ли я сам? Скорее да, чем нет, но и здесь можно попытаться оправдаться, но я не хочу этого делать. Я хочу максимально простым языком донести до читателя всю опасность данного явления. Оглянитесь вокруг, что Вы видите? Если Вы живете в городе с населением свыше ста тысяч человек обратите внимание на количество, а главное тенденцию развития, открываемых букмекерских контор. Обратили? А теперь посмотрите на клиентов, посещающих данные заведения. В основной своей массе это молодые люди, мужчины до 35 лет. Попробуйте спросить себя, насколько часто эти мужчины (хотя среди лудоманов немало представителей прекрасного пола, но лично я считаю эту проблему лишенной гендерного разделения) посещают эти заведения и кто из них признается себе в том, что все чаще и чаще они приходит сюда по привычке. Недавно меня шокировало откровение коллеги, которая в ответ на мой печальный рассказ, поведала мне о просьбе своего сына, учащегося средней школы, разрешить ему делать ставки. А теперь только вообразите себе истинный масштаб проблемы!

С пачек сигарет о вреде курения предупреждает Минздрав и наглядная агитация. О вреде алкоголя так же написано на этикетках бутылок. Где же предупреждение о возможном вреде от участия в спортивном пари? Где же предупреждение о возможной выработке стойкого привыкания при регулярных участиях в пари? Ни одна трансляция любого спортивного события не обходится без рекламы спонсора в лице очередной букмекерской конторы, где призывный голос диктора завораживающе говорит о том, что игра и азарт сулят скорые выигрыши. Но, ни одна реклама, ни один диктор не расскажет Вам о том, чем на самом деле обернется для Вас игра. К сожалению, стоит отметить поддержку пропаганды спортивного тотализатора главным регулятором – государством. Да, конечно, букмекерские конторы приносят в копилку бюджета достаточное количество средств, но стоят ли полученные налоги жизней и судеб тех, кто попал в жернова игровой мельницы?

Если Вы до сих пор не закрыли эту книгу, прочтите ее до конца, чтобы понять, насколько близка мне данная тема, но хочу заверить читателя в том, что до последнего момента я не могу сказать с уверенностью о том, как именно закончится данная книга. Она пишется в режиме реального времени и ее сюжет имеет определенность лишь в той части, что касается дел минувших, не подлежащих сомнению и изменению. Прошлое нельзя изменить, переиграть или забыть. Прошлое можно только осмыслить и принять таким, какое оно есть. Прошлое – это опыт. Бесценный опыт, но, чаще всего, обошедшийся нам слишком дорого. Мое прошлое, бесспорно, лишь подтверждает эту простую истину.

При всех трудностях, с которыми я столкнулся сегодня, мне искренне хочется выразить слова признательности тем людям, благодаря которым моя жизнь стала такой, какой она есть. В ней было все: любовь, страсть, подлость, предательство, драмы. Без всего этого моя жизнь была бы пресна и скучна до безобразия, и мне было бы абсолютно не о чем поведать Вам, уважаемый читатель. Теперь же мой опыт может послужить кому-то уроком, предупреждением или просто увлекательным чтивом, в любом случае, я надеюсь на то, что эта книга не оставит Вас равнодушным и не вызовет желания захлопнуть себя и выкинуть в мусорную корзину.

Спасибо.