Папины хлопоты 32: отец-военный в поисках дочери в мире который когда-то посетил сэр Толкин. Вот только британцы... опять всё наврали
32. На абордаж!
Пушки громыхнули раз, другой, но никакого ощутимого вреда кораблю противника ядра не нанесли. Только надымили. Корабельная артиллерия в этом мире была ещё примитивна и слаба. А вот картечь сумела потрепать команду неприятеля так как с его палубы раздавались крики боли и проклятия. Кошками судно подтянули к «Хвастуну» и близнецы с хрустом вонзили противоположный конец абордажного трапа в борт и палубу «Оборотня», так назывался менгальский бриг. Пираты Брукиса издали боевой клич и бросились вперед.
И тут я понял, что это засада. Как? Наверное, опыт, интуиция, но не то сверхъестественное чувство, на которое любят ссылаться всякие наивные дураки, а то которое складывается из великолепной работы нашего головного мозга подмечающего самые мелкие, вроде бы незначительные на первый взгляд (а иногда и на второй) детали, а затем сигнализирующего нам в нужный момент. Тут ведь, что главное? Правильно - прислушаться.
- Пригнитесь! – во всю мощь лёгких заорал я, падая на доски палубы.
Брукис что-то рыкнул и большая часть его команды залегла. Однако пятеро бежавших впереди по абордажному мосту были нафаршированы металлическими пулями аркебуз. Досталось даже одному из близнецов, которому попали в щёку и лапу.
Откуда не возьмись на палубе «Оборотня» возникло две дюжины людей в металлических доспехах похожих на броню Железного клана. Позади них околачивалось ещё дюжина орков и матросов одетых попроще.
Гадство, да их больше чем нас! А убитых я вообще не вижу. Или они уже оттащили их в трюм?
- «Менгальская стража»! - заорал кто-то позади меня. «Упёртые»!
Ой, сколько новых терминов-то сразу, запомнить бы.
Люди Брукиса дали залп по выстроившимся в две шеренги Упёртым. Безрезультатно. Я сам видел, как пули просто отскочили от их брони. Да из чего же она выкована?
Делать уже было нечего, корабли сцеплены, отступать некуда, и наш капитан снова поднял команду в атаку. Он первым перескочил абордажный мостик и врубился в ряды закованных в латы менгальцев.
Это конечно были не гномы. Держать так строй они не умели, мощными щитами снаряжены не были (да и не поднять бы им гномий щит никогда) и вскоре сражающиеся распались на отдельные пары, хотя подобие какой-то линии всё же сохранилось.
Наличие тяжёлой брони своё дело делало. Если чужих орков и матросов пираты изрубили в несколько минут, то с Упёртыми всё было плохо. Броня спасало даже от выстрела в упор и вот уже несколько наших падало под ноги и клинки в очередной раз обагрялись кровью.
Бабах! - один из близнецов пронзённый новым залпом аркебуз упал на колено и наскочившая на него пятёрка Упёртых, буквально изрубила здоровяка на части. Второй, раненный в щёку, своим моргенштерном буквально снёс голову орку в красном платке (так что ошмётки во все сторону полетели), а затем опрокинул одного из стражников на палубу. Добить не успел, так как сам получил удар меча в колено.
Как там говорил Брукис? Я не правильно фехтую? Да тут и фехтовать-то негде было. Места мало, со всех сторон в тебя направлены клинки, а ещё почему-то загорелись паруса над головой и куски парусины, отваливаясь, падали нам на головы. На палубе «Оборотня» разверзся настоящий ад.
Мои навыки тут пригодились лучше всего. Нанося удары направо и налево, ища клинками уязвимые места в обороне противника, я понемногу двигался вперёд. Видя это, за мной пристроились остальные пираты Брукиса. Словно на острие копья ваш покорный слуга возглавил атаку.
Удар! Выпад! Взмах гоблинского кинжала рассекающий мышцы! Укол! Пинок ногой в грудь возникшего на пути противника! Всё закончилось также быстро, как началось.
Брукис с окровавленным боком тяжело дыша, возник рядом и благодарно сжал мне плечо. У моей особы же были другие дела. Даже не кивнув в ответ, я бросился к открытым ставням трюма.
Буквально за несколько секунд я оказался внизу. Найти место где содержали пленников было не сложно. По правой стороне трапа располагались две узкие двери. В первой коморке никого не было. Только бадья с грязной, зацветшей водой и расстёгнутые шейные кандалы.
Выбив следующую дверь, я схватил лампу у стены и осветил закованного в кандалы пленника. Это был пожилой, крайне измождённый мужчина в лохмотьях, кожа которого было покрыто многочисленными струпьями. Даже не посвящённому в тонкости, было ясно, что его долго пытали.
- Забери деда и вынеси на палубу! – приказал я нырнувшему за мной Докису, направляясь к трапу.
Орк и не подумал возмущаться, сморщившись от отвратительного запаха внутри, он рывков вырвал цепь из стены, подхватил на руки невесомое тело и отправился следом.
Ярость клокотала внутри меня. Выскочив на палубу, я пристально взглянул на сидевших на коленях пленников. Пятеро: двое Упёртых, парочка орков-матросов и растрёпанный мужчина в дорогом камзоле и усыпанных золотыми шариками длинноносых пуленах.
Метнувшись к патлатому, я нанёс ему удар эфесом шпаги в грудь:
- Вы что держали мою дочь в этом трюме?! Поили её протухшей водой и приковывали цепью за шею?!
Стиснув плотно губы тот молчал. Ещё один удар заставил обладателя непослушной шевелюры закашляться. Рвота изо рта струёй хлынула ему под ноги.
- Держали совсем недолго. Только два дня! – вытирая рот, захныкал пленник.
- Где она? Где вы её спрятали?!
- Её здесь нет, - плача произнёс мужчина. – Сразу на выходе из Моря Рифов нас встретил «Янтарный». Это почтовик королевского двора Горланда. Очень быстрый, самый быстрый. Иоганн Гулд и этот смурной тип… Максим, кажется, перешли к ним. Я больше ничего не знаю, правда, пощадите.
- На сколько мы разминулись с ними?
- На полчаса максимум.
- Почему конвой остался?
- На почтовике места мало, поэтому охрану Искренней они оставили на нашем бриге. Всегда так делается. Стража своё дело сделала. У них там своя есть, - в истерике заверещал Патлатый, воздев руки со скрюченными пальцами вверх.
Ну уж нет! Терпеть не могу работорговцев! Коротким движением я рассёк Патлатому горло и тот, обливаясь собственной кровью, рухнул на грязные доски. Несколько секунд и смертельная судорога окончательно скрутила его.
Обтерев гоблинский клинок о сгиб руки, я спрятал его в ножны и подошёл к борту корабля. Волны стремительно накатывали друг на друга играя в пятнашки барашками пены. О боже какая идиллическая картина, а стоит обернуться назад и увидишь залитый кровью деревянный настил корабля, дымящиеся паруса, целую кучу трупов, забрызганные кровью морды и вздымающиеся от частого дыхания грудные клетки только что вышедших из смертельной схватки пиратов.
Позади меня стояла абсолютная тишина. Орки смотрели на меня будто ожидая приказа и даже прижимавший ладонь к кровоточащему боку Брукис словно на что-то надеялся. Пылающая ярость сменилась морозной решимостью. Я был снова я.
Опоздал, да. Извини моя хорошая. Этого больше не повторится.