И снова живая история в картинах Маковского
И снова пост про живопись и интересные детали на картинах. Давайте ещё раз приглядимся к картинам талантливого передвижника Владимира Маковского. Сюжеты картин в целом понятны и так, добавлю только немного штрихов. Как всегда подчёркиваю, что пост является прежде всего личным мнением и наблюдениями и не претендует на историческое исследование, поэтому, если у вас есть дополнительная информация или другие идеи, делитесь ими в комментариях.
«Наем прислуги» (1891)
На первый взгляд обычная сцена. Семья нанимает прислугу. Но приглядевшись к интерьеру, можно увидеть, что семья живёт весьма небогато. Это, конечно, не каморка работяг, но стены похоже что без обоев, просто побелены. Ещё больше о бедности говорит мебель. Тут явная разносортица. Мальчики сидят на изящных стульчиках, ещё один такой же стоит у стенки. Мать восседает на стуле другого стиля, да ещё и с порванной сзади обивкой. Отец в кресле. Посуда тоже явно разносортная. Сейчас этим никого не удивишь, но раньше все же обеспеченные семьи использовали единые сервизы. Обратите внимание на главу семейства. В руке он держит не просто обычную курительную трубку, а чубук. Такие были очень популярны в первой трети 19 века, но на момент написания картины выглядели уже архаично. Судя по всему, мужчина - отставной военный. На это указывают его усы (усы без бороды чаще всего носили военные). Позади него на стене висит в золоченой раме портрет бравого офицера. Возможно, это он сам в молодости, может, его отец, но в любом случае художник явно не случайно добавил этот элемент. Скорее всего, это ещё один штрих, чтобы подчеркнуть успешное прошлое в контраст бедному настоящему. Но даже при финансовых трудностях семья все равно хочет нанять себе прислугу. Возможно, для неё хоть какая-то прислуга в доме - сохранение статуса хоть обедневших, но дворян, а не каких-то там мещан, обслуживающих себя самостоятельно. Ну а соискательницы - типичные деревенские жительницы, приехавшие на заработки в город. К концу 19 века это уже было массовое явление.
«Две сестры» (1893)
От названия ожидаешь милой семейной сцены, а на деле, увы, все наоборот. Дело явно происходит в рабочем кабинете. Женщина пришла к сестре и отцу. Но это явно не просто желание навестить близких, у неё его вообще нет. В помещение она прошла в верхней одежде, не раздеваясь. Не очень-то вежливо. Возможно, это подчёркивает, что она долго задерживаться тут не намерена. Одета она хорошо и даже богато. Обратите внимание на красивый воротник и такую же меховую муфту, такой комплект стоил довольно дорого. На сестру в скромном домашнем платье она смотрит довольно пренебрежительно через пенсне. С одной стороны пенсне был утилитарным оптическим прибором, но довольно часто его использовали и в качестве аксессуара, это было неким символом интеллигентности (иногда мнимой). А сестра её о чем-то просит, ей явно неловко. Папенька же демонстративно отвернулся и смотрит в окно. Мне кажется, что просьба лично с ним и связана, но сам он из гордости или из-за непростых семейных отношений общаться с дочерью не хочет и поручил это другой дочери. У него явные проблемы. Мужчина выглядит интеллигентным, явно работник умственного труда среднего достатка. Обстановка не богатая, хотя и бедняком его никак не назвать, иначе ему бы было не по карману выделить под рабочий кабинет целую комнату, держать прислугу (на столе стоит звоночек, да и женщина в дверях больше похожа на прислуга, чем на родственницу). Можно рассмотреть и картины на стене, и бюсты на полке. Но недавно дела резко пошли хуже. В помещении царит хаос. Он явно сильнее обычного творческого беспорядка. Тут и завалы из книг, сваленные на пол бумаги, под столом опять же переполненная бумагами мусорная корзина. Но при этом сами письменные приборы в порядке, они стоят нетронутыми. Чернильница чистая и без намёка на чернила. Ей явно сейчас не пользуются. Зато на столе можно рассмотреть рюмку. Могу сделать осторожное предположение, что папенька потерял работу, дочь решила обратиться к своей более успешной сестре за помощью, например, чтобы благодаря связям мужа та помогла разрешить проблему. Но сестра не горит желанием помогать.
"Ожидание у острога" (1875)
А вот более ранняя картина. Вообще острогом называли просто тюрьму, без уточнения какую именно. На более качественных репродукциях можно прочитать "Московский пересыльный замок". Дело происходит рядом с Бутырской тюрьмой. Перед острогом мы видим разносортный контингент, тут и крестьяне, и всякого рода беднота, и люди явно не из простых, например, хорошо одетая пожилая дама и дочь. Как рассказывает нам википедия, С 1868 г. Бутырка стала центральной пересыльной тюрьмой, через которую ежегодно проходило порядка 30 тыс. человек. Начиная с 1881-го Бутырка начала принимать политзаключенных, где они содержались до дальнейшего этапирования к месту присужденной ссылки. Исходя из архивных документов от марта месяца 1882-го, такой контингент размещался в камерах всех четырех местных башен и насчитывал тогда 32 человека, среди которых было и 9 женщин, сидевших в знаменитой Пугачевской башне. Но сама картина написана в 1875 году, так что формально политзаключенных там вроде как не было. Если "идейные" и имелись, то формально они проходили по более приземленным статьям. Основной контингент там состоял из обычных уголовников. Думаю, на написание картины Владимира Маковского вдохновила в том числе скандальная история, которая случилась в 1974 году и вылилась в громкий процесс "дело 193", его официальное название было «Дело о пропаганде в Империи». Суть истории была такова. В 1874 году началось такое явление как "хождения в народ" (отдельные персонажи и раньше этим занимались, но пик пришелся именно на это время). Это привлекло внимание компетентных органов. Устроить крупную облаву на народников помог случай. 31 мая 1874 года в Саратове жандармы «накрыли» всероссийскую явку, законспирированную под башмачную мастерскую. В руках властей оказались десятки адресов и шифров, что позволило найти огромное число кружков в разных губерниях империи. В итоге для борьбы с набравшим обороты явлением был устроен показательный процесс. Арестовали несколько тысяч человек, а сам процесс затянулся на 3 года. Большую часть арестованных потом отпустили, но осадочек то остался. В итоге суд приговорил 28 человек к каторге от 3 до 10 лет, 36 — к ссылке, более 30 человек — к менее тяжёлым формам наказания. Среди приговорённых к каторге был поэт Сергей Синегуб. Остальные были оправданы (или попали под амнистию, объявленную по случаю окончания русско-турецкой войны), но Александр II санкционировал административную высылку для 80 человек из оправданных судом. До убийства императора и многих других неприятных событий оставалось еще несколько лет, так что общество осужденным искренне сочувствовало. Тогда это все было окружено ореолом романтики, свободолюбия и тд. Вероятно, сочувствовал и Маковский. Он вообще живо интересовался общественной жизнью, поэтому политические нотки в его картинах звучали не раз. Кстати он один из самых "плодовитых" русских художников 19 века, так что о его творчестве можно говорить еще долго.
