Когда я был студентом, я обычно ходил есть в один ресторанчик в Бостоне. Я забредал

туда один, часто по нескольку вечеров подряд. Ко мне привыкли, и меня обслуживала одна и

та же официантка.

Я заметил, что официантки всегда спешат, носятся вокруг. Поэтому однажды, просто

удовольствия ради, я оставил под двумя стаканами чаевые – обычные для тех дней десять

центов, два пятицентовика. Я наполнил каждый стакан доверху, опустил монетку, накрыл

плотным листком бумаги и перевернул, так что верхняя часть стакана оказалась на столе.

Затем я вытащил бумагу (вода не вытекала, потому что воздух в стакан пройти не мог –

ободок стакана плотно прилегал к столу).

Я оставил чаевые под стаканами, потому что знал, что официантки всегда спешат. Если

бы десятицентовик был в одном стакане, официантка, торопясь подготовить стол для других

посетителей, перевернула бы стакан, вода вылилась бы, и на этом бы все кончилось. Но

после того, как она все это проделает с первым стаканом, что, черт возьми, она будет делать

со вторым? Не может же она взять и поднять его?

Уходя, я сказал официантке: “Осторожно, Сью. Вы дали мне сегодня удивительные

стаканы – у них донышко наверху, а дырка внизу!”

На следующий день, когда я пришел, у меня уже была другая официантка. Моя

обычная не хотела меня обслуживать. “Сью очень сердится на Вас, – сказала новая

официантка. – После того, как она взяла первый стакан и всюду разлилась вода, она позвала

хозяина. Они поразмышляли над этим немного, но не могли же они стоять весь день,

раздумывая, что делать? Поэтому в конце концов они подняли и второй стакан, и вода опять

разлилась по всему полу. Была ужасная грязь, а потом Сью поскользнулась в луже. Они

безумно сердиты”.

Я засмеялся.

Она сказала: “Вовсе не смешно! А как бы Вам понравилось, если бы с Вами так

поступили? Что бы Вы делали?”

– Я принес бы глубокую тарелку и медленно и осторожно двигал бы стакан к краю

стола. Вода вылилась бы в тарелку – ей вовсе не обязательно вытекать на пол. Тогда я взял

бы и монетку.

– А, это хорошая идея, – сказала она. В этот вечер я оставил чаевые под кофейной

чашкой, которую перевернул кверху дном.

На следующий день меня опять обслуживала та же новая официантка.

– Зачем Вы оставили вчера чашку перевернутой кверху дном?

– Ну, я подумал, что, хотя Вы очень спешите. Вам придется пойти на кухню и взять

тарелку. Затем Вы медленно и сосредоточенно подвинете чашку к краю стола...

– Я так и сделала, – призналась она, – но воды там не было!

Шедевром моих проказ был случай в студенческом общежитии. Однажды я проснулся

очень рано, около пяти утра, и не мог снова заснуть. Тогда я спустился из спальни вниз и

обнаружил записку, висящую на веревочках, которая гласила: “Дверь, дверь, кто стащил

дверь?” Оглядевшись, я увидел, что кто-то снял дверь с петель, а на ее место повесил

табличку с надписью: “Пожалуйста, закрывайте дверь”, – табличку, которая обычно висела

на пропавшей двери.

Я немедленно догадался, в чем дело. В этой комнате жил парень по имени Пит Бернейз

и еще двое других. Если вы забредали в их комнату, ища чего-либо или чтобы спросить, как

они решили такую-то задачу, вы всегда слышали стон этих парней: “Пожалуйста, закрывай

дверь!”

Кому-то, несомненно, это надоело, и дверь унесли.

Надо сказать, что в этой комнате было две двери, уж так она была построена. И тогда у

меня возникла мысль: я снял с петель и другую дверь, отнес ее вниз и спрятал в подвале за

цистерной с мазутом. Затем я тихо поднялся к себе и лег в постель.

Позднее утром я притворился, что просыпаюсь, и спустился с небольшим опозданием

вниз. Другие студенты вертелись тут же, и Пит и его друзья были крайне расстроены: дверей

в их комнате не было, а им надо было заниматься и т.д., и т.п. Когда я спускался вниз по

лестнице, они спросили: “Фейнман, ты взял двери?”

– Хм, да, – ответил я. – Я взял дверь. Видите царапины у меня на пальцах, я их

заработал, спуская дверь в подвал, когда мои руки скреблись о стену.

Мой ответ их не убедил, они мне так и не поверили. Парни, которые взяли первую

дверь, оставили так много улик – почерк на записке, например, – что их очень скоро

разыскали. Моя идея состояла в том, что, когда найдут тех, кто украл первую дверь, все

будут думать, что они же украли и вторую.

Это сработало в совершенстве: все пинали и пытали этих парней, пока, наконец, с

большим трудом они не убедили своих мучителей, что взяли только первую дверь, каким бы

невероятным это ни казалось.

Я наблюдал за событиями и был счастлив.

Второй двери недоставало целую неделю, и для ребят, которые пытались заниматься в

комнате без двери, найти ее становилось все более и более необходимо.

Наконец, чтобы решить эту проблему, президент студенческого объединения сказал за

обеденным столом: “Мы должны что-то придумать насчет второй двери. Я не в состоянии

сделать это сам, поэтому хотел бы услышать предложения остальных, как это исправить.

Ведь Питу и другим надо заниматься”.

Кто-то выступил с предложением, потом кто-то еще. Вскоре поднялся и я. “Хорошо, –

сказал я саркастическим голосом. – Кто бы Вы ни были, укравшие дверь, мы знаем, что Вы

замечательны. Вы так умны! Мы не можем догадаться, кто Вы, должно быть, что-то вроде

супергения. Вам вовсе не нужно говорить о себе, все, что нам нужно, это знать, где дверь.

Поэтому, если Вы оставите где-нибудь записку, сообщающую об этом, мы будем чествовать

Вас и признаем навсегда, что Вы сверхпрекрасны. Вы так хороши, что сможете забрать

любую дверь, а мы не в состоянии будем установить, кто Вы. Но, ради бога, оставьте

где-нибудь записку, и мы будем навсегда Вам за это благодарны”.

Тут вносит свое предложение следующий студент. Он говорит: “У меня другая идея. Я

думаю, что Вы, наш президент, должны взять с каждого честное слово перед нашим

студенческим сообществом, что он не брал дверь”.

Президент говорит: “Это очень хорошая мысль. Честное слово нашего сообщества!”

Потом он идет вокруг стола и спрашивает каждого, одного за другим:

– Джек, Вы брали дверь?

– Нет, сэр, я не брал ее.

– Тим, Вы взяли дверь?

– Нет, сэр, я не брал дверь.

– Морис, Вы брали дверь?

– Нет, я не брал дверь, сэр.

– Фейнман, Вы брали дверь?

– Да, я взял дверь.

– Прекрасно, Фейнман, я серьезно! Сэм, Вы брали дверь?.. – и все пошло дальше, по

кругу. Все были шокированы. В наше содружество, должно быть, затесалась настоящая

крыса, которая не уважала честное слово сообщества!

Этой ночью я оставил записку с маленькой картинкой, на которой была изображена

цистерна с мазутом и дверь за ней. И на следующий день дверь нашли и приладили обратно.

Позднее я признался, что взял вторую дверь, и меня все обвинили во лжи. Они не могли

вспомнить, что именно я сказал. Все, что осталось в памяти от того эпизода, когда президент

обходил вокруг стола и всех спрашивал, так это то, что никто не признался в краже двери.

Запомнилась общая идея, но не отдельные слова.

Люди часто думают, что я обманщик, но я обычно честен, в определенном смысле,

причем так, что часто мне никто не верит.