Глухо.

- Кузьмич, я - Каскад! Вызывай Самбо каждые пять минут!

- Кузьмич принял.

Это уже херня. Если Самбо не захочет ответить - то можно хоть каждую минуту вызывать... А он не хочет...

- Я - Енисей! Всем узлам связи вызывать Самбо каждые пять минут!

Еще один начальничек вылез, бля...

- Юпитер принял!

- Ликер принял!

- Веер принял!..

Молодцы, хуйля... Теперь эфир так забьют - что даже если захочешь - не ответишь...

- Тихо! Слышишь?

- Чего? - я напрягаю слух... - Ага... Летит, падла!

Над нами прожужжало. Громко и неприятно.

- Может, это наши?

- А хер знает... Вылези, спроси.

- Пошел в жопу.

Через несколько минут пролетел еще один... Потом третий...

- А они нас видят?

- Ну, саму землянку - по любому видно. А кто внутри - не думаю. А вот ночью точно видно в теплак будет. Находится Самбо:

- Мы закрепились на пятьсот четвертой точке.

- Тебе надо на пятьсот шестую!

- Там негде сесть, там ничего нет! Там появилось много дронов! Там все простреливают! Они накидывают кассетными! - кричит Самбо.

- Пока ты не закрепишся на пятьсот шестой, группа закрепа не пойдёт!

- Каскад, я людей уже не подниму.

Самбо снова исчезает из эфира. Молчим. А чего говорить? Что парни обосрались? А я сам что-б сделал? Также бы и съебался бы... Поэтому и молчу. Снова над нами коптер. Докладываю:

- Над пять ноль два летают БПЛА.

- Направление?

- С востока на запад.

- Каждые тридцать малых доклад!

Теперь буду считать дроны... Стрелковка стихла, но стрельба продолжается. Правда, не как ночью, прямо в темечко, но нередко метрах а ста прилетает. После каждого близкого бабаха сверху сыпется земля, запоздало екает сердце... Снарядный голод? Не, хохлы про такой не слышали...

- Кузьмич, а ты связался со смежниками?

- Нет.

- А эвакогруппу за Котом отправил?

- С ними тоже нет связи.

- А с кем у тебя есть связь?!

Пошел-ка ты на хуй! Эти сиськи даже не наши, как их настроили - я в душе не ебу!

- По Тутам связи нет, - повторяю.

Для очистки совести пробую камень: у штурмов четыре станции, может и ответят... Глухо. Снова над нами летают. Заткнуть-бы вход чем нибудь, а то ночью нас точно спалят. Вчера, видать, погода была херовая, вот и не летали... А теперь - вон, вьются, падлы. Может, рюкзак свой поставить, вместо двери... Лезу к выходу... О, бля! То, что я ночью принял за фанеру, оказалось спальным мешком. Брошенный в грязь, он промок, замерз, оттого и трещал.

- Парни, живем!

Парням, мне кажется, похуй на всё: безучастно смотрят из глубины. Да и в рот вас ебать, охраннички... Выламываю спальник из смерзшей земли, разминаю... Делать это, лежа на брюхе, достаточно проблематично, но ничего, получается. Пытаюсь закрепить его на входе. Хомутов не осталось, изолентой не получится... Рядом с выходом в стене небольшая ниша выкопана, в ней лежат Эфки, от бывших жильцов остались... Это нормально, такого барахла в любом окопе валяется... Засовываю край спальника под ветки над входом, и расклиниваю гранатами. Фу, запыхался даже, зато теперь все цивильно! Что там по времени? О, пора:

- Каскад - Кузьмичу: за тридцать минут пролетело восемь мавиков, направление - с востока на запад. Судя по звуку - со сбросами.

- Принял. Самбо - Каскаду!

- Самбо на связи!

- Доложи обстановку!

- Группа закрепилась на пятьсот четвертой точке. Потерь нет.

Сейчас снова начнут Самбо в бой посылать... Но нет, как ни странно:

- Хорошо...

Значит, смирились наверху, уроды...

- ... Тогда твоя задача - вечером эвакуировать Кота.

- Каскад, а Кота нету.

- Как нету? А куда он делся??

- Не могу знать!

- Ты его где бросил?

- Там его нет, я смотрел.

Обоссаться! Пропал кот, размером с бегемота...

- Самбо, надо найти своего командира раненого!

- Самбо принял.

- Кузьмич - Каскаду: там мимо тебя Кот ваш со сломанной ногой не пробегал?

- Ответ отрицательный.

- Если вдруг появится - доложить!

- Принял.

Ага, так я и побежал следить за горизонтом... Если услышу, что рядом кто-то бродит - посмотрю. Ебал я в рот под Мавиками торчать. Курим... Ноги, кажется, высохли, или замерзли - непонятно. Штаны точно просохли, это радует. Ступня слабо ноет, главное - найдя комфортное положение, не трогать ее. Сигареты улетают - только в путь. Батареи тоже садятся, в запасе лишь одна осталась... А что - сказали, что на ночь всего ехать, а уже давно ночь прошла... Тут я понимаю, что был жестоко наёбан: даже если парни взяли-бы эту точку - все равно днем отсюда не съебаться. Никак. Поэтому не ночь, а сутки. Вот бляди! Становится грустно... Время доклада, но связь пропадает. Что за нахуй?! Ладно, давай по другому:

- Я - Кузьмич, я - Кузьмич, кто меня слышит - прошу на связь!

- Я Самбо...

- Я - Ромео...

Понятно: у меня все в порядке. Это где-то, дальше на юг, включили глушилку. Тогда остается курить и считать дроны. Часа через два пробивается Каскад. Докладываю о глушилке, о дронах, о том, что Кот не обнаружен... Сидим дальше. В яме стало относительно тепло, как я завесил вход. Только вот земля под ногами тоже подтаяла, и превратилась в мокрую грязную чму.

- Ссать охото...

- Да пожалуйста! - подъебываю разведку. Теперь мне не надо вылезать самому, чтоб пропустить остальных.

- Ага! Я потом, как нибудь...

Вот вот... Самому охото, но я уж как-нибудь до молока подожду, которое будет... Ого, а уже почти день вышел! Это хорошо, значит скоро вся эта шляпа закончится...

- Кузьмич, ответь Ромео!

- На связи.

- Мы в твою сторону идем. Там есть место?

- Если только рядом посмотреть.

- Чего это, они флешку Учителю несут?

- Наверное...

Смеркается. В первую очередь это понятно по уменьшению птиц над головой. Слышны шаги, треск веток... Лезу в дыру... Приближаются двое, с мешками и какими-то чемоданами.

- Здорово, парни!

Те не сразу замечают мою голову.

- Здоров! Ты Кузьмич?

- Да.

- Ромео, - представляются туристы. - У тебя места нет?

- Мы втроем сидим, - отвечаю уклончиво.

- Херово.

- Вон там окоп есть - показываю рукой.

- Ага. Ща глянем!

Решаю заодно поссать, пока есть возможность. Вынос на месте, антенна тоже в порядке...

- Чего там? - интересуются охранники по моему заползанию.

- Коптерщики наши.

- А вообще - тихо?

- Да.

Разведка лезет по нужде. Дотерпели, молодцы.

- Аквариум, тут места нет. Мы нашли один окоп, но там ни дверей, ни крыши. Зарядки нет. Рядом сидят с нашего хозяйства, летать отсюда - вообще не вариант, срисуют быстро. Я - Ромео.

- Ромео - Аквариуму! Что ты предлагаешь?

- Аквариум, целесообразно переместиться на точку Моздок. Я - Ромео.

- Пять малых.

Вот это я понимаю! Мы считаем... Целесообразно... А у нас - ты должен закрепиться - и пиздец!.. А где он хоть находится, этот Моздок?..

- Ромео - Аквариуму: выходите на двести первую, в девять там будет Болт.

- Ромео плюс.

Охуенно! Взяли - и съебались. А мы когда?

- Доложи обстановку.

Толкаю командира:

- Чего сказать?

- Скажи пятьдесят два, - сонный голос. Походу - вырубило не только меня.

- Пять два.

- Кот, а доложи мне, где ты сейчас?

- На пятьсот второй точке.

- А твои карандаши?

- Пять малых.

Закуриваем. В дупле по прежнему темно,  мы продремали с полчаса. От холода снова хочется ссать, но я терплю.

- Попробуй Самбо вызвать по камню. Чтоб эти не слышали.

Эти - это Каскад и компания... Лезу в рюкзак, достаю сиську и камень. По второму тишина. Это ожидаемо: скорей всего - радейки никто не включал даже. Кричу в сиську: отзывается разведчик из группы эвакуации. Слышно крайне херово, все по три раза повторять приходится...

- Да, Самбо у нас, с ним Шлях, и еще кто-то...

- Нет, вторая группа ушла...

- Кузьмич, а чего так слышно плохо? Они же рядом...

- А потому, что из блиндажа говорят. Из под земли.

- Так пусть вылезут!

- Да я и не против, - отвечаю.

Да хер они вылезут... Вторая группа, оказывается, уже прошла мимо нас, и села на пятьсот пятую. Во, бля! Обкуренные пенсионеры, а как бегать умеют! Кот доволен, докладывает наверх. А что, если его послушать - то задача, в принципе, выполнена. Почти... Группа на исходном. Почти... И жопа прикрыта. Почти...

- Так мне что делать? Мы остаемся тут, или идем дальше?

Кот задумался:

- Как твоя нога?

- Честно? Хуй знает, докуда дойду.

Отвечаю, как есть: ступня болит сильно, и я даже не знаю, на какой бок на нее можно наступить...

- Это плохо

- А что я тебе сделаю?

Тот пыхтит, вздыхает...

- Остаёмся.

Тогда за дело. Достаю вынос, разматываю, выкидываю наверх хвост, снимаю антенну с рации, беру хомуты, изоленту и ползу к выходу... Пока ссу, пробую ногу: если изъебнуться, и ставить ступню на внутреннюю часть - то терпимо. Иначе полная жопа.

- Ну чего там? - раздается из норы.

- Тихо.

Подходящее дерево метрах в десяти, но Леха сделал добротный вынос, длинный. На дерево лезть не хочу, нахожу жердь, мотаю к ней антенну. Ухо ловит блядское жужжание. Очко падает на ноль, бросаю все барахло, хромаю к норе, лезу вниз, заталкивая обратно вылезающего Кота:

- Птица!

Кот пятится с трудом, я нервничаю: хуйля, я почти весь на улице:

- Давай лезь, бля!!

В итоге замираю, как страус: бошка под землей, жопа наверху. Шибает пот, сердце колотится... Пиздец, страшно! Жужжание прямо над нами, громкое...

- Чья?

- Хз.

Звук уходит в сторону...

- Так еще темно...

- Это только для дешевых дронов темно.

Ждем с минуту - тихо. Включаю заднюю, рывками выталкивая себя наружу. Получилось. Тихо.

- Чё там?

- Тихо.

Продолжаю: антенна, вынос, и на сколько хватает рук, поднимаю жердь и цепляю хомутами к дереву. Метра четыре есть, до Юпитера полюбасу достать должно. Слышится треск кассет. Пришло молоко, лучшее время суток. Вылез Кот, стоит, журчит.

- Кто там ссыт, как полковая лошадь? - шучу.

- Я!

- А-а, писайте-писайте, товарищ полковник!

- Поставил вынос?

-Да. Видал эту хуйню? - показываю на воронку перед норой.

- Да, а вон ещё одна, и вон там...

- Там, наверное, Самбо прятался... Вон, какой-то окоп...

Соглашаюсь. Логично. Если их ночью срисовали - то логично.

- Вот сфоткать их, и Каскаду скинуть!

- Бизончик, ты писать будешь, или я обратно залезу? - интересуется Кот. Я смеюсь. Разведчики, как сурикаты, шустро выскочили, сделали свои дела...

- Во, смотри! - один из них вытянул руку: в поле, примыкающем к посадке, на снегу отчетливо чернели несколько земляных дорожек.

- Вот откуда по нам работали!

Следы начинались в паре сотен метров от нас, и уходили в даль, в серость утра.

- Да пиздец! Это он, получается, туда-сюда катался? Следов-то - не один ни хрена!

- А наши что его не въебали? Они ведь в этой посадке сидят?

Предлагаю парням загружаться. Стояние на улице меня нервирует. Заползли, уселись... Пока цепляю зеленку, обсуждение продолжается:

- ... Ну а как его въебешь? А вдруг это наш утюг?

- Да откуда он тут наш?

- А откуда тут хохлам взяться?

- Хохлы на очке сидят, перед нами. Вот оттуда он и приехал.

- Да херня это всё!..

- А у наших есть, чем его долбить?

- Каскад сказал, что это не хохлы!

- Да он откуда знает?..

Это больной вопрос: за полгода я не раз слышал в эфире разные шедевры, которые ну никак не мог отмочить человек, знающий обстановку. А ориентир ввиде трупа с рукой в сторону - ... Остров сокровищ, бля... Я проверяю связь: теперь стало значительно лучше. Продленка, Юпитер, Хонда - все тут. Довольны почти все. Почти...

- Кот, а доложи, где у тебя находится Самбо!

- Две малых!

Теперь зеленка дотягивается до Котика, спасибо выносу.

- Да мне не нужны твои две малых! Самбо сейчас находится на пятьсот первой точке!

- Так точно! Он эвакуировал карандашей с травмами! - Кот выкручивается, как вошь на гребешке.

- Ты мне об этом докладывал два часа назад!

- Так точно!

- А почему он сейчас там?

- Две малых!

Кота жмут все сильнее:

- Не нужны мне твои две малых! Сейчас Самбо выдвигается к тебе. Обозначь, где ты находишься, чтоб он тебя нашел.

- Каскад, тут укрытий нет! Ему негде будет сесть!

- А ему и не надо сидеть! Вы должны в семь тридцать быть на пятьсот пятой точке! Ты - командир отряда, вот и командуй!

Вот это засада! Мне жалко Котика, хоть мы с ним совсем не дружны.

- Есть! Принял!

Кот замолк, засопел... Ему не хочется никуда идти.

- Бля, я ведь  тебя спросил... Теперь мне вынос обратно снимать надо.

- Подожди снимать! - Командира посещает одна идея:

- Каскад, я - Кот! У меня связист тоже с вывихом!

Киваю Коту: да, сколько надо будет еще по лесополке прыгать? Час, два?.. Скорей всего недопрыгаю. Неприятно осознавать себя таким немощным... Неприятно понимать, что теперь и тебя будут за ко'саря держать... Бля, паскудно все получается, одно на одно... Но я не допрыгаю.

- А при чем тут связист? Он ресранслятор установил?

- Так точно!

- Вот пусть и сидит с больной ножкой...

Ах ты пидор гнойный!

- ... Как понял, прием?

- Принял!

Вот теперь уже всё... Хрен куда соскочишь... Кот копошится, пытается напялить свой рюкзак прямо в землянке. Получается хреново...

- Ты херней не занимайся. Оставляй здесь барахло!

- Мало ли что, - отказывается тот.

Сидим, ждем. Наверху начали постреливать активней...

- Тоже, что-ли, сказать, что ногу подвернул...

- Вот зря ты так, - говорю. - Там все видят. У меня на работе был один, тоже хотел на три дня больничный с ногой взять, забор на даче покрасить... И взял, бля... Полгода в гипсе, потом год с костылем.

- Кузьмич, пошел ты знаешь, куда?

- Да я оттуда и не вылезаю.

- Бизончик, пойдем со мной!

Нам надо рацию охранять! - звучит из темноты.

По зеленке выходит Самбо. Начинаются качели:

- Кот, вылезай!

- А ты уже здесь?

- Да.

- Я не вижу тебя.

- Я уже подхожу!

- Вот когда подойдешь - тогда и вылезу!

Самбо истерит:

- Я не буду тебя ждать! Вылезай!

Я понимаю его: молоко рассеивается, и прыгать на улице становится стремно.

- Вылезаю! - Даже не дернулся Кот.

Его я тоже понимаю: покидать землянку, и идти незнамо куда...

Проходит минута:

- Кот, ты где?

- А ты уже на точке?

- Бля, ты заебал! Я ухожу!!

- Подожди, я выхожу!

Слышу шаги, выползаю: да, это Самбо, грязный и заебанный:

- Кот у вас?

- Да.

- Кот, ты достал! Визжит боец.

- Ща! - раздается из норы.

- Я ухожу!!

Появляется Кот. С рюкзаком на спине, он еле помещается в лаз:

- Да не ори, я тут!

- Чего не ори! Уже светло, а нам еще идти надо!..

Смотрю на уходящих: где-то в душе чувствую себя сволочью... Ехали вместе, а теперь они вперед, я тут отсиживаюсь... Но там-же, в душе, понимаю, что не хочу никуда идти... Тем более - с ними... Сволочь я, что тут скажешь. Лезу в нору, удивляюсь перестановке: разведка расположилась на всю землянку. Бойцы, автоматы, рюкзаки - все разложено аккуратно, красиво...

- Охуенно вы тут устроились! А мне куда деваться?

Молчание. Типа - все уснули резко...

- Понято. Пора в соседний блиндаж переезжать нахер!

О, зашевелились... Бизон устроился в дальнем углу, большой и недовольный. Терри подвинул свое барахло:

- Вот, сюда садись. Валетиком. Если что - я на твои ноги облокочусь...

- Легко! Только не на больную.

Запихиваю под жопу свой рюкзак: там лежит антенна, и, наверное, она немного сломается от этого, но мне похер. Не так силько мерзнуть теперь буду. Да, без кота и жизнь не та. Без Кота гораздо просторнее! Теперь можно сидя даже ноги вытянуть! Кайф! Пробую докричаться до соседей. Глухо! Сиська молчит. Странно, ведь они сами ее настраивали... Восьмой час, на улице совсем светло, в эфире Самбо:

- Каскад, это Самбо! Я на пятьсот пятой точке!

- Хорошо! Кот с тобой?

- Никак нет! Кот сломал коленку!

Да ебана в рот!

- Бля, вот я ему говорил, нехер о таких вещах думать - не смог удержаться я.

- Где он сломал ногу?

- Рядом с пятьсот четвертой!

- А сейчас он где? - Каскад, наверно, тоже в ахуе.

- Там остался! Он сказал, что отлежится один.

- Где там?

- В окопе старом.

- Да Кота хер подымешь, - замечает Бизон. - Как его тащить?

Это да, тут целая бригада нужна...

- Так, в восемь часов мы наносим огневое поражение синих, и потом вы сразу атакуете! Пока они головы поднять не успели.

- Самбо принял!

- Кузьмич - Каскаду!

Даже странно слышать свой личный позывной в эфире. Для связиста это редкость:

- На связи Кузьмич!

- Отправь на пятьсот четвертую группу эвакуации! Пусть вынимают Кота.

- Кузьмич принял.

Вот парням залупу подкинули! Такое тело тащить, да еще днем... Вызываю парней. Вызываю долго. Глухо.

- Они там уснули, походу...

- А может батарейка села?

- Да ну! Я им две штуки дал, свежезаряженные. Или спят, или под землю ушли... Там не ловит.

А что? Им, выходит, самая лафа: сидят далеко, ни в какие атаки не пойдут... Ничего не знают, рация, скажут, молчала... И все, сиди-кури...

Началась движуха: сперва подал голос Гора:

- По точке пять ноль шесть,  восток четыреста, два снаряда беглым - огонь!

- Это и есть их артподготовка? - удивился Терри.

- Два снаряда - это еще до хуя - отвечаю.

Оно так и есть: часто по одному кидают... Где-то недалеко бабахнуло, и почти сразу началась стрелковка.

- Во ебашат! - прислушались разведчики. - Это наши?

- Надеюсь.

Одним ухом слушаю звуки боя, другим - пытаюсь докричаться до эвака... Глухо.

- Самбо - Каскаду! Доложи обстановку!

- Каскад, я - Самбо! Продвинулись до пятьсот шестой точки!

- Молодцы!

- Дальше идти не можем! Противник ведет сильный пулеметный огонь!

- Самбо, вам надо занять пятьсот седьмую точку!

- Нас прижали!

- Обходите огневые точки!

- Нас прижали! Они кассетками сыпят! Тут голову поднять нельзя! - истерит Самбо. - Тут овраг, открытое место!

- Самбо - Каскаду! Твоя задача - продвинуться до пятьсот седьмой! Как только вы ее берете - сразу выдвигается группа закрепа!

- Самбо принял!

Мы слушаем молча. Ощущение - будто подглядываешь за знакомым. Я не первый раз так подглядываю, в рацию... Иногда просто зло берет, что не могу повлиять на события...

- А на закреп тоже наши идут?

- Нет, - отвечаю. - Говорили, что с семьдесят первого будут.

- А пока наших там ебут - они сидят и ждут?

- Именно.

Бой не стихает. Видать, наши еще держатся... Или еще не всех наших положили...

- Каскад, Каскад, я - Самбо! Дальше двигаться не можем! По нам ведут сильный огонь!

- Закрепись там, где находишся! Окапывайтесь!

- Мы не можем голову поднять!!

Суки! И ничем не поможешь...

- Ромео, я - Учитель, как слышишь меня, прием!

О, бля! Вылез!

- Учитель, я - Ромео, слышу вас хорошо!

Ну, уже хорошо! Наверное, сейчас Гору корректировать начнут...

- Ромео, а сделай мне срочно видео по пятьсот седьмой точке! Какое там оказывают огневое воздействие. И на флешке передать!

- Ромео принял!

Какое-то время молчим, переваривая услышанное...

- Он что, совсем ебанулся!? - взрывается Бизон. - Какое ему видео? Как наших ебашат?

- Типа да.

- Он что, думает, что его наебывают?

- Думаю - да.

- Вот пусть сам идет, и смотрит!

- Ага, дождешься... - грустно говорит Терри.

То-то я и думаю, откуда в нашем полку такие блатные тачки... По зеленке Кот связывается с первой машиной, вроде там кто-то знает дорогу. Переговоры долгие, из-за рева движка нихера не слышно. Наконец пункт назначения ясен: Ильченково, а там покажут. Едем. Закуриваю. Обычно я спрашиваю у водителя, курят-ли в машине... Но посветив на пол, понял, что здесь делают все: осталось только насрать. Пока едем по целой дороге, успеваю поймать расслабон, и первая-же воронка наказывает меня: крыша броневика сильно бьет по голове, аж ожгло шею. Если-б не шлем - шишак гарантирован, как минимум. Оказывается, эта здоровая дура на кочках прыгает хлеще, чем наша связная "Буханка". Чем дальше от города, тем сильнее трясет: ложусь грудью на колени, так хоть головой биться не буду. Едем. Первая машина сообщает, что застряла, не добравшись до места. Прикольно! Минут через двадцать наш броневик тормозит: конечная! Высовываюсь в дверь, и только теперь понимаю, насколько эта телега высокая: два метра до земли. В спину подталкивают, торопят. Бросаю рюкзак вперед, в темноту, прыгаю следом, и по колено проваливаюсь в грязь. Берцы, штаны, перчатки - все мокрое, все в говнище. Да, приземление тяжеловато вышло, но не смертельно. Оглядываюсь: недалеко мы проехали... метров пятьдесят от трассы. Впереди, из темноты выступает первая машина. Она сидит на брюхе в грязи. Вот тебе и джип, вот тебе и "Урал"... То, что для нас кажется каменной промерзлой землей, для грузовика в пятнадцать тонн становится метровым слоем чмы. Возле машины тусуется первая группа. Бегают оба водилы, решают, как вытаскивать броневик. Я понимаю их: где мы стоим - туда вполне может и прилететь. Отхожу от толпы в сторону, к каким-то кустам, закуриваю в кулак. Слышу Кота. Он докладывает о нашем бедственном положении, о том, что мы не добрались до точки выгрузки, что кто-то уже подвернул ногу, и почему-бы не перенести атаку на другой день... Ответ не слышу, но ржу, потому что догадываюсь, каким он будет.

- Кто там? Кто там в кустах?

О, бля! Меня заметили... Затягиваюсь...

- Кузьмич.

- Кто там? Кто там курит??

Вот что вы истерику закатили? Стоите, кучей, как стадо...

- Кузьмич там курит! Он уже докурил, бля...

- Ты что куришь? Ты ебанулся? Бросай!

Вот как вы любите панику поднимать, и всегда не в том месте... Стадо, бля...

- Уже бросил.

Минут через пять Кот командует марш. Колонна медленно вытягивается на запад. Забираю зеленку, и встаю в строй. Вокруг темно-серо, снег перестал... Несколько разбитых домов по левую руку сменяются жидкими кустами. Теперь я понял, где мы находимся. Справа от нас - чисто поле, чьи границы скрывает темнота. Бредем на ощупь. Под ногами заснеженная земля на которой грязью отмечен путь колонны. Впереди маячит чья-то спина. Держу до нее шагов десять. Путь пролегает по замерзшей полевой дороге - и это просто жопа! Хаотично накатанные грузовиками колеи, иной раз глубиной по колено, застыли до состояния бетона. Я не вижу, куда наступаю: оно, вроде, все беленькое, и вдруг хуяк - а земли и нет! Падаю на колено, встаю... Неприятно... Заваливаюсь на бок... Больно! Встаю... Спина впереди тоже периодически теряет вертикаль, за собой слышу мат и пыхтение - там Кот. Боец передо мной останавливается, я тоже встаю, поворачиваюсь в поле, вытягиваю автомат со спины, оглядываю взглядом темное небо, слушаю... Тихо. Вокруг только сопение бойцов... Тяжеловато, однако... Оглядываюсь... Позади народ сбился в кучу, впереди чувак просто сел... Охуенные штурмы'! Им не говорили, что тут иногда коптеры летают?

- Что встали? - спрашивает Кот.

- Что стали? - передаю по цепочке переднему.

Через минуту приходит ответ: кто-то там подвернул ногу. Неудивительно...

- Идти может?

- Идти может?

- Может? Может?..

Как эхо в горах, бля!

- Нет!

-Нет! Нет!..

Сую Коту зеленку:

- На! Так легче будет!

По радио переговоры с головой колонны значительно ускорились. Колонна трогается, пьяно и неровно, бойцы потихоньку сбиваются в двойки-тройки, строй потерян напрочь. Минут десять - снова остановка. Опять понимаю, что я - единственный, кто смотрит за воздухом... Хер его знает, чему вас там два месяца учили... Гранаты в окопы кидать, и "ура" кричать? Так ты сперва до этого окопа дойди... Трогаемся... Остановка... Кот ебукает по рации Самбо, тот отвечает взаимностью... Трогаемся... Идти все тяжелее. Рюкзак потихоньку набирает вес, мокрые берцы и штаны морозят ноги, от частых падений ноют бока, колени, локти... Встали... Самбо докладывает, что еще двое получили вывихи, Кот шипит, как кот, трогаемся... Впереди какое-то движение, все замирают, слышны голоса... Навстречу попались трое бойцов с другого полка, выходят на ротацию.

- Парни, вы ебанулить такой толпой заходить?

Даже в темноте слышно, что они улыбаются при виде нашего отряда.

- По двое идите, вы чё! А то вас разгандошат сразу!

Парни идут налегке, быстро и радостно. А чего - скоро дома будут.  Даже завидно...

- Вперед!

Трогаемся... Начинаю отставать от ведущего, видать, там здоровья поболе моего. Кот догоняет меня, почти сопит в ухо. Вот нахер ты по-армянски пристроился?.. С трудом догоняю ведущего... Неожиданно в спины нам падает свет. Появляются тени, становятся все более контрастными... Что за херня?! Оборачиваюсь, щурюсь... Кто-то едет по полю, быстро догоняя нас, заливая колхозным ксеноном всю поляну. Неужели Каскад нам транспорт прислал? Хер там! Мимо, на немыслимой скорости, проносится мотолыга, плавно покачиваясь на тех кочках, на которых мы ломаем ноги.

- Мог-бы и нас подбросить, - слышу за спиной.

- Ну конечно! Пошли, чё встали!

С завистью провожаю взглядом это чудо техники, и снова переставляю ноги в направлении вперед, снова оступаюсь, падаю, встаю, бреду... Сколько мы уже идет? Час? Два? Кот сказал, что два кило надо пройти... Не иначе наебал... Снова стоп:

- Мы не можем идти! Уже четверо ноги вывихнули! - сообщает Самбо.

- Тогда пусть тут остаются! - отвечает Кот, и мы снова движемся. По любому, пацаны гасятся там, в голове колонны... Обученные штурмы', бля... В очередной раз оступаюсь, но как-то особенно неудачно. Бля, это больно! Правая ступня почти сложилась набок, берц не спас. Поднимаюсь, пробую наступить... Ноет, но терпимо. Сказать, что ногу подвернул? Хер дождетесь! Снова стоп: впереди какая-то развилка, еще одна посадка, которой нет на рисунке у Кота. Наши проводники, оказывается, тут не были, они только по следующей лесополке проводники, а пока - ни в зуб ногой... В эфире матюки, но в споре родилась истина: принимаем правее, снова идем... Впереди загорается свет: это возвращается мотолыга, также быстро, также плавно... Она подсвечивает нам дорогу, а заодно безбожно слепит. Выждав, пока из глаз убегут зайцы, снова движемся. Щиколотка болит все сильнее, пробую ставить ступню на ребро... Вроде, нормально, идти можно... За спиной солидно прикладывается Кот:

- Бля давай, вставай! Я-ж тебя от земли не оторву!

- Кузьмич, я, кажись, ногу сломал! Идите без меня!

- Ни хуя ты умный! Давай вставай, а то простудишся, потом кукан дымить не будет!

- Кузьмич, вот что ты за человек такой! Никакого сострадания к ближнему! - Кот поднимается.

Идем... Справа проступают контуры какой-то машины... Неужели? Неужели??

- Это та бэха сгоревшая?

- Да.

Ебать-колотить! Дошли! Не до места, но хоть до какой-то материальной точки. Просто идти а направлении "туда" - оно пиздец, как заебывает... Через несколько минут входим в посадку. На краю ее чьи-то старые окопы... Это наш "ноль".  Люди садятся, ложатся на снег, поливают хуями командование... Кто трет ноги, кто закуривает... Опираюсь на какое-то тощее деревце, поднимаю ногу... Аист, бля... Щиколотка ноет все сильнее, даже в воздухе. Херово...

Два разведоса занимают блиндаж, они - группа эвакуации, они уже дома. Суки! Везет им! Кто-то из штурмо'в пытается заползти следом... Начинается ругань...

- Бля, я ногу подвернул!

- А я обе подвернул, ну и что?

- Я не могу идти!

- Я тоже не могу, ну и что?

- Ты ща пизды получишь!

- А ты - две пизды получишь!..

Кот с Самбо хуесосят друг друга:

- Кот, мне не с кем идти! Сам смотри, у меня одни ка'личи!

- Бля, нам поставили задачу!

- Да они не дойдут!

- Дойдут!

- Ты скажи Каскаду! Давай хоть вторую группу подождем!

- Ни хера! Пока их дождешься - уже утро настанет, и ты скажешь, что слишком светло стало?

- Ну, бля, ну Кот...

Слушаю их. Обоих можно понять: Кота станут драть за невыполнение задачи, а Самбо не хочет идти хер знает куда... Болею за Самбо. Не выгорело...

- ... И хер с тобой! - бросает Самбо в лицо Кота, и поднимает свою группу: - Подъем, парни! Пошли!

Бойцы нехотя поднимаются, берут снаряжение, и медленно исчезают во тьме. Какое-то время слышен хруст веток, потом и он исчез. Нас осталось четверо.

- Кузьмич, ты как?

- Я из мяса.

Нога болит, но терпимо.

- Докладывай: вышли на ноль, продолжаем движение!..

- Каскад-Коту! Вышли на ноль, продолжаем движение.

- Прошу ускорить отправку второй группы, потому что в первой много травмированных...

- Кот, я - Каскад! Принял тебя! Доклад каждый час!

- Кот принял.

Ухмыляюсь про себя: отмазка не проканала. Такой мелочью, как много травмированных, штаб не пронять.

- Ну, готовы? - с надежной спрашивает Кот. - Кузьмич, готов?

- Давай уже, чего мо'зги ебать!

Стоим на месте, переглядываясь. Никому не охото идти, это понятно... Да еще нога болит, падла... Пока шли - терпимо, а сейчас постояли на месте - так ноет, хоть оторви! Может, тут остаться? Сказать, что идти не могу... И тогда Кот первый скажет, что он меня не бросил, и остался тут из-за меня... Вот уж хрен тебе!

- Ну мы пьем, или уходим? - пытаюсь шутить.

- Пьем! Давай, нам надо туда!

Никто не двинулся с места. Заебись!

- Тут мины, растяжки?

- Нету.

Вот откуда ты знаешь, пиздобол... Все стоят... Понятно. Иду в ту сторону, куда ушел Самбо. За спиной сразу засопел Кот. Обернулся: оба разведчика встали в хвосте. Заебись разведка у нас! Ладно, хуйля... Темно, след от первой группы быстро потерялся, иду медленно, разводя руками ветки, спотыкаясь о хворост. Посадка прилично заросла...

- Ты нас специально по самым дебрям ведешь?

- Так давай сам веди! - огрызаюсь. - Умных стало до хуя!

Ломимся дальше, как сохатые. От наш шума небось - что даже синие услышали. Впереди какое-то движение... Окликаю. Смежники, из другого хозяйства. У них тут своя берлога.

- Какая точка? А, ну так тебе дальше. И на край посадки не вылазь, там закидано всё.

Принято, идем дальше. Кот хватает зеленку:

- Самбо, ты далеко ушел?

- Я уже на пятьсот второй.

- Подожди нас!

- Не буду.

- Подожди! Мы не знаем, куда идти!

Нога болит, но я чуть не заржал... Вся посадка шириной метров, наверное, двадцать, где тут можно заблудиться?

- Бля, Кот, если я своих сейчас остановлю, то я их уже не подниму!

- Отправь одного карандаша обратно, пусть нас проведет!

- Мне некого отправлять!

Соображалка у Кота работает заебись. Особенно, если надо свой гимор на другого скинуть...

- Ромео, я - Кот, как слышишь, прием!

В одном месте не получилось - так он с другой стороны лезет, через коптерщиков. Да и как лезет - в наглую!

- Вы где сидите?

- Не доходя пятьсот третьей.

- Пусть кто-нибудь выйдет, нас встретит!

Вот хитрожопый какой! Идем дальше... Пару раз завожу народ в бурелом, пятимся, обходим... Нога ноет просто пиздец, как ни наступай... Иду как обезьяна, с ветки на ветку... Точнее - от дерева к дереву, опираясь на корявые стволы. Посадка ублюдская, акации уйма, через раз в темноте хватаюсь за колючки, ладони все исколоты...

- Ромео, я - Кот! Ты послал кого нас встречать?

- Я - Ромео, я сам уже полчаса стою, тебя не вижу!

- Где стоишь?

- Рядом с позицией!

- Какой позицией? Я сказал, чтоб ты нам навстречу послал кого-нибудь!

- Да кого я тебе пошлю? Нас всего двое!

В темноте скалюсь: снова Котейку обломали! Деревья редеют, выходим на край посадки. Перед нами большой прогал, и если я правильно понял - нам через него, и потом направо... Кот пялится в свой рисунок местности, я стою, как цапель, подняв больную ногу.

- Кузьмич, ты как?

- Херово. Болит, падла! Пойдем дальше. Если я сяду - то уже не встану.

В какой-то момент я понимаю, что в нашем турпоходе не так: слишком тихо. Какие-то далекие бабахи, и всё. Сколько мы топали - и тишина... Повезло с погодой, не иначе. Ладно, отдышался - надо двигаться. Возле крайнего куста остановился: держаться-то дальше не за что... Метров двадцать до следующей посадки... Ладно, на пяточке как-нибудь пойду...

- Кузьмич, погоди!

- Чего ждать?

- Погоди, не ходи. Бизончик, надо найти укрытие.

Ковыляю обратно: походу, командир решил дальше не ходить... Ну, ему виднее... Разведосы, тем временем, зашуршали по кустам, и буквально через несколько секунд позвали Кота:

- Есть землянка!

Круто! Видать, не зря парней в разведке держат... Или у них нюх, или тоже заебались сильно - пока не понял.

- Большая? Поместимся?

- Сейчас посмотрю...

Бизон скрывается под землей:

- Да, поместимся!

Ну и хорошо, если так. Остаемся здесь. Терри подает внутрь рюкзаки, залезает сам. Кот что-то бубнит под нос, и тоже исчезает под землей. Подхожу: на снегу чернеет лаз, диаметром с люк от канализации. Понимаю, что я туда смогу только на четвереньках заползти. Ну и ладно. Рюкзак беру в руку, автомат в другую... Вход оказался именно норой: гладкой и круглой, без всяких ступенек. Полметра вниз, и вправо, буквой "Г" - еще метр... Ползу... Подо мной что-то захрустело... Фанера какая-то... Темно, как у негра в жопе. Упираюсь в кого-то... Мягкий... Значит, Кот.

- Я извиняюсь...

Снова упираюсь... Мягкий...

- Ну что ты толкаешся, Кузьмич!..

Не понял...

- Там есть еще место?

- Нет.

- Заебись вы придумали! У меня еще жопа на улице торчит!

- Садись мне на коленочки!

- Ты не в моем вкусе...

Лезу вперед, на ощупь, разворачиваюсь на пузе Кота... Тот только кряхтит. Пытаюсь вытянуть ноги, упираюсь в...

- Кузьмич, это мое лицо! - отплевывается Терри.

- Бля, извини!

- Да ладно...

Наконец, распологаюсь: всё, что ниже пояса, лежит в землянке, на животе у Кота, верхний торс остался в лазе. Если поднять голову, то она будет торчать над землей. Бля, ты суслика видишь... Рюкзак и автомат пристроил прямо у входа, они уже никак не помещаются. Из освещения - только огоньки сигарет: дверями тут даже не пахнет, шутки с фонарем могут закончиться прискорбно. Только теперь я понимаю, как сильно заебался... Колени ноют, локти ноют, ступня вообще... Ладно, надо работать: высовываю антенну на улицу... Низковато, понимаю... Слышно на троечку, но пока так.

- Ты вынос не будешь ставить? - интересуется Кот.

- А мы здесь остаемся, или дальше пойдем?

- Пока не знаю.

- Вот и я не знаю.

Прикол в том, что Кот не достает до радейки: слишком глубоко забурился. Выход есть: он диктует, я озвучиваю.

- Каскад, дошли до пятьсот второй!

- Хорошо. Как обстановка?

- Пятьдесят два, волна ноль.

- Где группа?

Вопрос ставит Кота в тупик:

- Две малых.

Типа, сейчас узнает, где его солдаты...

- Самбо, ты где?

Начинаются приколы:

- Мы дошли до пятьсот третьей.

- Тебе надо до пятьсот пятой идти, и оттуда утром штурм.

- Кот, мы не дойдем! Люди просто заебались! У всех вывихи, растяжения, все хромают!..

Я их понимаю.

- Самбо, надо к рассвету выйти на рубеж атаки!

- Кот, мы идем обратно! Тут негде сесть, вообще негде!

- Куда обратно!?

- На ноль. У меня одни хромые, они не смогут ничего штурмовать! Там остались двое, рядом с пятьсот третьей.

Кот в ахуе, с трудом ворочается в норе, но до зеленки все равно не достает. Потому связь становится оральной: я на улице жму тангенту, а он орет лично и громко.

- Самбо, куда вы идете? Назад!

- Вот сам им и скажи! - раздается в ответ.

Не завидую Самбо. Не завидую Коту. Хорошо быть простым солдатом. А теперь попробуй объясни там, в штабе, почему народ съебался... А Котика по любому будут пердолить прямо в жирную жопу... Даже жалко их.

- Каскад, я - Кот! Группа закрепилась на пятьсот третьей точке! - Кот формулирует рапорт хитро, вроде даже почти и не врет. - Сейчас проводится эвакуация пары карандашей. Ноги вывихнули. Вторая группа выдвинулась?

- Кот Каскаду! Твои карандаши должны к рассвету быть на пятьсот пятой!

- Понял! Есть!

Ага... Есть на жопе шерсть...

- Вторая группа выдвинулась. В семь тридцать обе группы должны сосредоточиться на пятьсот пятой!

- Принял!

- В восемь начинаем штурм!

- Есть!

Ну да, вроде и не наебал никого... В процессе переговоров я заметил, который сейчас час: почти четыре. Это мы, считай, шесть часов по этим буеракам шлепали!

- Да, подъебал ты меня, со своим кило девятьсот...

- Кузьмич, не сыпь мне соль на рану!

Доносится шорох, затем шаги, потом и топот...

- Глянь, кто там идет, Кузьмич!

Вытягиваю шею: какие-то люди ломятся, не разбирая дороги. Подходят ближе - становятся слышны голоса:

- ... Вы меня подставили!

- Слышь, а сам чё съебываешь?

- Если меня станут спрашивать - я вас всех сдам!

- Это что, Самбо? - навострил уши Кот.

- Ну да, он.

Шаги совсем рядом, чуть не споткнулись о мою голову:

- Во, пацаны, блиндаж!

- Занято! - кричу в ответ.

- Бля. А кто тут?

- Кот тут! - орет Кот. - Самбо, я тебе что сказал?!

- Они меня не слушают!

- Парни, погнали дальше, тут вообще голимо все! - предложил кто-то. - Вон там  окоп какой-то!

Шаги стали удаляться...

- Кузьмич, скажи им...

- Они уже съебались, - слегка обманываю командира. Меня в это говно нехер впутывать. Сам говори.

- А сколько там человек, не видел?

- Вроде четверо.

- Блядь! Они все съебались!

- Вроде, он сказал, что двое остались...

- Ни хера! Там один остался! - Кот вздыхает. - Второй еще на нуле загасился. Это просто пиздец какой-то!!

Хочу что-то ответить, но прямо над ухом раздается выход, и тут же оглушительный наебок толкает голову вперед. Землянка подпрыгивает, шлем бьется о землю.

- Еб твою мать! - ору. Если кто-то возражает, то я этого не слышу. В ушах звенит...

- Танчик! - кричит один из разведки.

Да, его не с чем не спутаешь...

Выход! Взрыв! С потолка валятся комья чернозема. Успеваю разинуть рот.

- Что за хуйня?! - Кот копошится в темноте.

Выход! Взрыв! Стараюсь заползти как можно глубже в землянку, но получается лишь съежиться в проходе. Сейчас засыпет всех к ёбаной матери...

Выход! Взрыв! Перед ебалом возникает оранжевая вспышка, быстро поглощенная взметнувшийся землей, крепко запахло пиротехникой...

- Это чей?!

- Хохляцкий!

- По нам?!

- А хуй его знает!

Суматоха, паника, темнота...

Выход! Взрыв! Мысли мечутся в бошке... Откуда здесь танк синих? Ведь  мы только что там гуляли?.. И совсем рядом стоит, выход и сразу прилет... Это что, сто метров до них?? Что это вообще за хуйня?!.. И вообще они суки, залезли внутрь, а я тут валяюсь!!

- Кузьмич!! Вызывай!!

Совсем ёбнулся? Сам вызывай! Вытягиваю руку с зеленкой, жму вызов:

- Каскад, Каскад, я - Кот! По нам наносится огневое воздействие!! - горланит командир. - Работает танк, метров пятьсот!!

- Я - Каскад! Не прошло, повтори!

Выход! Взрыв, но чуть в стороне... Кот снова проорал сообщение...

- Я - Каскад! Там не может быть танка хохловского!

Он совсем ебанулся??

- Каскад, Каскад, я - Кот! Танк работает по нам!! Направление - с востока!! Поднимите глаза!!

- Я - Каскад! С востока не может быть танка! Там вокруг все наши стоят!

- Он что, бредит?! - кричат из темноты землянки.

Еще пару раз наебнув, танк смолкает... Я лежу, не шевелясь, с открытым ртом, жду следующего выхода... Вместо него появились  иные звуки:

- Слышишь?

- Чего?

- Гусянка...

- Не, - Кот замирает, кажется, даже задержал дыхание... - А, да! Вот, и движок теперь слышно...

- Да, - соглашаюсь. Взрев дизеля, наверно он тронулся... Слабый низкий рокот гусениц...

- Уезжает...

- Похоже...

- Или пульки кончились - отвечаю.

- Кузьмич, ну тебя нахер! Вечно ты все обосрешь...

- Наверное, они Самбо спалили...

- Возможно. Вызови их!

Самбо отвечает не сразу, голос рваный...

- ... Одного контузило, мы идем на ноль.

Кот промолчал. Видно, решил, что такая отмазка прокатит. Ну и славно.

- Только бегать я не могу - добавляю. Оно так и есть: все здоровье давно просрал-прокурил.

- И сразу говорю, что антенну ставить - идея плохая. Не факт, что мне там дадут полчаса, чтобы ее крутить-вертеть. А без нее связь будет только внутри группы.

- Ну, ты ее возьми с собой, если получится - поставь.

Почему-то я почти уверен, что не получится...

- А сиськи вам днем привезут. Их прошьют на соседнее хозяйство.

Мысль, в принципе, хорошая: глядишь - и не станем друг в друга палить в потемках. Сергеич пытается отмазать нас от поездки. Говорит, что штурмовикам ни к чему отдельный связист. Начальник колеблется, выслушав доводы... Уходим с охапкой радеек.

Первый день

Сидим в своем домике, готовим аппаратуру. Заряжаем батареи для камня, для зеленки... Леха паяет мне вынос... Сергеич долго базарит со штурма'ми, потом выдыхает:

- Кузьмич, ты не едешь!

- А кто едет?

- Никто. Они сказали, что сами справятся. Надо только им все барахло завезти, и показать-рассказать...

Не скажу, что расстроился. В герои никогда не рвался. Тем более, что наши штурмы' - парни крутые, хоть и комендачи. Месяца два учились, готовились, даже инструкторша у них личная была... Куда мне с ними тягаться! Но что их ожидает - мы представляем неплохо, поэтому приезжаем на три-один без улыбок. Старшего группы нет: уехал на постановку задачи. Штурмы' почти все отсыпаются перед выходом, наши рации никому не уперлись.

- Придется вечером еще раз приехать - решает Сергеич.

Первый вечер

Время - семь, сидим в домике, у Сергеича дребезжит телега, он уходит в комнату. У него на звонки командиров особый звук стоит, мерзкий. Возвращается через какое-то время, расстроенный:

- Кузьмич, надо ехать. Они там уперлись - что должен быть связист.

- Охереть! А не могли они раньше сказать? Уже все магазины закрыты. Ни пожрать купить, ни хрена...

- Ты вечером заходишь, утром - обратно.

- Типа так? Ну ладно.

Собираю мешок: рации, антенну, вынос... Получилось вполне увесисто. Кидаю четыре пачки сигарет: если на одну ночь ехать - то хватит. От воды и тушняка отказываюсь: ночь потерплю. Возникает чисто женская проблема: нечего одеть.

- Так вот буштат свой ВКПОшный одевай, - говорит Леха.

- Ну конечно! Я его там угандошу, а ходить в чем?

- Угандошишь - я тебе другой достану!

А ведь он достанет, он чего хошь достанет. Тогда ладно. Ватные штаны, флиска, бушлат, броня... Счастливую шапку-пидорку на голову, поверх нее - шлем. Хозяйственные перчатки в карман... Фонарь в карман... Телефон в карман... Звонить, разумеется, некому, но может пару фоток сделаю... Вроде готов. Можно ехать.

На три-один снег и оживленно: парни готовятся к выходу. Находим Самбо, старшего группы. Он бегает, возмущенный тем, что ему не дали днём отдохнуть. Известие о том, что я иду с группой, его тоже не обрадовало. Самбо предпочел-бы Ильюху. Ясное дело: грех молодости. Я старше Самбо, наверное, вдвое, и тягаться с ним не могу.

- ЗОЖник херов. Вот мне скинуть лет двадцать - тогда-бы я посмотрел, кто кого перебегает - говорю своим парням. От камней Самбо отмахивается. Инструкторша им нассала в уши, что по камням прилетает - и вот результат: рации - зло! Пока решаются оргвопросы - спускаюсь в кубарь к штурма'м. Меня встречают свет, перегар, сладкий гашишный запах.

- О, Кузьмич! Здорово! Ты что, с нами?

Смотрю на парней: Белый, Мудрый, Испанец... Вся Измайловская братва сидит, все залетчики. Ну разумеется: каждый командир отправил в штурмовики своих косячников... С глаз долой...

- С вами.

- Ебанешь вискарика?

- Ты чё, Кузьмич у нас не пьет! Или уже пьет?

- Не пью.

В кубарь заглядывает один из бойцов:

- Давайте все наверх, строиться!

Вижу, что Измайловские выходят без оружия, раздетые...

- А вы что, так и поедете?

- Не. Мы второй группой едем. Типа - к тому времени протрезвеем! - ржет Испанец.

- Тогда вы вообще никогда не поедете - смеюсь я.

Наверху уже стоит командир группы: Кот. Громкие полтора центнера. Я его связист на текущую ночь. Сергеич мотает мне руку и ногу армированным скотчем - типа, чтоб знали, что я - свой. На шлеме делают из скотча крест.

- Давайте, стали все! - командует Кот, и после докладывает какому-то хмырю, что группа построена.

- Это кто вообще?

- Это Каскад, начальник разведки.

- А-а... Слышал такого. - Особенность связистов в том, что они всех знают, всех слышали, но только в эфире.

Начальник толкает пламенную речь. Что нам, особо, делать ничего и не нужно, все уже захвачено, и осталось буквально жалких сто метров отбить...

- Вы все подготовленные! Мы вас завезем на машинах прямо на исходную, с вами пойдут проводники из разведчиков, вы ночь отдохнете, и утром, со свежими силами вперед! Зашли, штурманули - и все! Приходит закреп из соседнего хозяйства, а вы - домой! Всех отличившихся представят к наградам! В плен никого не брать! Блиндажи зачищать гранатами! У всех по двенадцать магазинов? У всех по десять гранат? Пулеметчик! Где пулеметчик? Сколько патронов у тебя?

- Полторы тысячи! - раздался голос Мудрого.

- Сколько? - разведчик аж подпрыгнул. - Первый раз такое число слышу! Молодец!..

Я стоял, и думал, каким образом можно тащить пятнадцать коробов к пулемету, и сколько это дело будет весить... Главный разведчик отвел в сторону Кота, Самбо и старшего второй группы, чтобы еще раз напомнить задачу. Я подошел вслед за Котом. А что, я ему - ближайший друг на эту ночь!

- Значит, выдвигаетесь по этой лесополке, тут ориентир - подбитая бэха. Потом вот сюда идете, через овраг, и по этой посадке... Там метров через пятьсот будет блиндаж разбитый, рядом с ним лежит двухсотый... У него еще рука в сторону вытянута... - разведчик водил пальцем по листу бумаги, на котором были от руки нарисованы несколько прямоугольников... - И идете по этой посадке. А по соседней пойдет группа из двести девяносто первого хозяйства...

"Ебать колотить! У нас что, в полку даже нормальных карт нет?!"

- Так точно! Есть! Принял! - браво отвечал Кот, кивая головой. Неподалеку остановились два бронированных "Урала". Здоровые, как танки, с бойницами в дверях...

- Вот ваши СТСки приехали. Выдвигайтесь!

- Есть!

В одну из машин Кот посадил человек восемь, во главе с Самбо, и подозвал меня:

- Кузьмич, ты со мной?

- Да. Но я бегать не могу.

- Я тоже!

Да, тут мне повезло. Такое туловище и идти будет небыстро. Вот и хорошо...

- Ты километр девятьсот пройдешь?

- Пройду.

Не, ну я не совсем убогий, всё-таки...

- А больше и не надо. Бизончик! Где мой Бизончик??

К нам подошли двое: один невысокий, сухопарый, а второй - просто человек-куб: ростом едва мне по плечо, но шириной с Кота. Разница была в месте приложения этой ширины: у Кота она была значительно ниже.

- Вот мой Бизончик! Значит, твоя задача - охранять меня, Кузьмича и зеленую!

- Понятно - ответил куб.

Второго звали Терри, оба были разведчиками.

- Так, Кузьмич, вот тебе переговорная таблица - Кот протянул мне пару листов бумаги.

- Заебись! А пораньше не судьба была? - я бегло просмотрел несколько десятков команд. - Когда мне её учить? Да еще в потемках...

- Да вся она тебе не нужна. Вот только вот эта - Кот указал на одну из строчек. - Вышли на исходный рубеж.

- И где мне искать этот рубеж?

- Я тебе скажу.

- Говно вопрос.

Последние штрихи: складываю антенну от зеленки пополам, подматываю изолентой, сую станцию в карман штанов. Это вредно - ломать антенну,  я в курсе... Есть всякие гаджеты, вроде гарнитур, чехольчиков, но это только военным полагается. А я обойдусь и изолентой. Иначе она будет жутко мешать, антенна эта. Досылаю патрон. Затягиваю рюкзак на плечах. Вроде все. Первый грузовик отправился, наш - второй. Подходим. Громадный, высокий, в будку целая лестница ведет. Водила где-то ходит, курим. На улице темень, облака висят низко, наглухо закрывая луну. Из них, из облаков, сыпет мокрый снег. Ветренно. Градус падает, земля звенит под ногами. Одним словом - с погодой нам подфартило. Время - без чего-то там десять...

- Рекомендую поссать на дорожку - говорю. На меня смотрят разведосы, как на несмышленыша. Ну и хер с вами. Шибко крутые, пока кипеж не начнется. Мы с Ильюхой уже видали таких, в том году... Появляется водила, открывает дверь... Да, это подстава... Я еле влезаю по лестнице в крошечный проем. Все цепляется за все: автомат, рюкзак... Внутри тесно, потолок такой низкий, что даже сидя я упираюсь в него. С трудом снимаю рюкзак: с ним тут вообще не развернуться. В люке пыхтит Бизон, ему еще трудней. Сажусь на лавку в позе пассажира "Запорожца". Теперь я знаю, что такое СТС: Самоходная Телега Самоубийц. Пока в одну дырку все залезут - десять раз грохнут. Вторая дверь есть, но она не открывается: поломатая. С трудом появляется Кот, заполняя все пустоты, с тяжелым гулом хлопает дверь.

- Поехали.

Немцы вели по наступающим сильный артиллерийский и минометный огонь. Батарея капитана Шевченко получила приказ подавить немецкую огненную вакханалию.

В момент, когда радист пытался передать координаты предполагаемых целей артиллерийским расчетам, он услышал в эфире слова: «Я Родина, я Родина, прошу накрыть артиллерийским огнем самый большой в городке господский дом. Вызываю огонь по господскому дому».

Удивленный капитан посмотрел на радиста и спросил: «Мне показалось, или кто-то просит нас дать фрицам огня».

Радист, с круглыми, как блюдца глазами ответил: «Товарищ капитан, нас пытается навести на немецкие цели, неизвестная девчонка, с позывным, или фамилией Родина.

Пока капитан докладывал о необычной корректировщице командиру дивизиона, радист слышал в наушниках: «Я Родина, прошу сосредоточить огонь по господскому дому Обремба».

Радист, повидавший всякого с 41-го года, скинув наушники, подбежал к капитану и с блестящими от накативших слез глазами зашептал: «Товарищ капитан, товарищ капитан Родина просит поддержать ее огнем».

Так и не дождавшись приказа от начальства, капитан схватил рацию и передал артиллеристам приказ: «Батарея по высоченному буржуйскому дому шестью снарядами беглый огонь.

Вскоре словно по мановению волшебной палочки стали стихать вражеские минные и артиллерийские разрывы. С криком «УРА» наша пехота пошла в атаку.

Споро зачистив городок от гитлеровцев, бойцы уже прослышавшие о неизвестной помощнице, рванули в изрешеченный снарядами и осколками панский особняк.

За оградой окружавшей просторный парк, нашим пехотинцам открылась эпическая картина разгрома фрицев: перекореженные гаубицы, минометы, пулеметы перемешались с сотнями трупов немецких солдат.

«Родину» нашли на чердаке. Рядом с немецкой рацией сидела мертвая белокурая девушка, одетая в полосатую концлагерную робу. На одежде и левой руке номер заключенного отсутствовал.

Никто так и не узнал кто эта погибшая героиня, как она попала на чердак виллы, откуда взяла рацию и где научилась с ней обращаться.

Когда хоронили «Родину» слез не могли сдержать тертые мужики, повидавшие за годы войны тысячи смертей.

Никогда ни до, ни после над польской землей в бессильной ярости так не грохотал последний салют.