Не все неокрепшие умы знают, что такое Романтика. Некоторые, например, думают, что Романтика, эта такая штука, которая поджидает их готовенькая к своему дальнейшему использованию. Идёшь ты по парку, а она сидит такая на скамеечке и подмигивает тебе: "Эй, морячок, не желаешь ли мной воспользоваться?". На самом деле, всё обстоит несколько иначе.
Как юноша представляет себе морскую романтику? Да очень просто: он стоит на капитанском мостике парусника, который качается на спине Гольфстрима, в белом кителе, фуражке и с трубкой в зубах, выпуская уголком рта сизые облачка дыма и, прищурив глазёнки от ласково дующего ему в лицо муссона, всматривается в горизонт, устало игнорируя мечушихся по берегу женщин, срывающих с себя бюстгалтеры от изнеможения по его ласкам.
Скажу вам, что жизнь приготовила для этого юноши несколько сюрпризов. И почти все – малоприятные. Сначала, чтоб стать профессиональным моряком, ему надо научиться. И вот будущий морской волк, из какого-нибудь Дна, попадает в жаркий южный город на берегу моря. То есть, следите за моей мыслью, пожалуйста – ему семнадцать лет и от спермотаксикоза его даже поллюции не спасают, а тут: южный климат, море и полуголые женщины. Везде. Никто же из вас не станет спорить, что юношеская романтика связана исключительно с доминирующим желанием вдуть понравиться девушке? А на свободу его выпускают учителя хорошо, если пару раз в месяц. Да и то, - какая там свобода? Денег у него нет, берлоги, куда можно привести самку для спаривания, тоже, поэтому слово «свобода» тут можно применить только в качестве издёвки. Что остаётся будущему морскому волку?
Правильно – дискотеки, которые проводятся два раза в неделю в его альма-матери. На дискотеки ходят, в основном, приличные девушки которые требуют к себе применения знаний романтики: внимания, ухаживаний и долгих предварительных ласк, возможно даже с месячным петтингом и без всего того, о чём так жаждет пассионарный организм молодого морского волка. Но бывают и половозрелые самки человека, которые желают именно того, что и молодой морской волк без всего вот этого вот. И первые два года своего обучения, волк занят только охотой на эти экземпляры. Он наизусть знает все доступные помещения и все уютные заросли кустарников в ближайших окрестностях, прямо как юный натуралист. Что же здесь романтичного, возможно спросите вы? Кто не любил, тот не поймёт, дерзко на это отвечу вам я.
Начиная с третьего года обучения, личная жизнь молодого морского волка начинает потихоньку налаживаться. Его уже отпускают на свободу с ночёвками и, практически, каждую неделю. Если у него богатые родители или есть друг из местных, то жильём он обеспечен и тут-то и приходит самая пора начинать обучаться романтике. Некоторые, конечно, к этому времени уже успевают жениться (слабаки) или снимают жильё на пять-шесть человек, но их мы рассматривать не будем. Лично у меня был друг Слава, который жил с мамой в двухкомнатной квартире. Мама часто работала по ночам или ночевала у подруг и родственников, поэтому у нас со Славой был составлен график привода девушек домой.
Помню однажды приезжаю домой в субботу, сменившись с наряда, а Слава сидит за роскошно (два апельсина, шоколадка и бутылка Массандры) накрытым столом и вырезает что-то из банки от ведущего в мире производителя пепельниц (нескафе, если кто не понял). А Слава был до ужаса добрым, обаятельным и смешным парнем. Один только недостаток присутствовал в его организме – скромность. Поэтому с девушками у него были проблемы, в которых мы всем взводом пытались ему помочь (и таки помогли!). И вот наблюдаю я как Слава старательно вырубает из этой бедной баночки вензеля, загогулины и прочие отверстия, стелет ей на дно кусочек хлеба, втыкает в него огарочек свечи и торжественно водружает это уёбище на стол.
- Слава, а ты для чего это уёбище на стол поставил?
- Ну как, романтично же! Может даст.
Вздыхаю от непроходимой неисправимости неумелости ухаживания за дамами, беру стакан, оборачиваю его какой-то льняной тряпочкой, завязываю бечёвкой по спирали и ставлю на дно свечку, выбрасываю его конструкцию в окно и говорю:
- Учитесь, Вячеслав – крестьянский сын! Стиль «эль прованс» называется! Теперь – точно даст.
И уезжаю на дискотеку в училище, так как у Славы внеплановая вероятная случка, а дружба у нас намного крепче и важнее желания кому-нибудь вдуть понравиться. Потому, что уже к третьему году обучения "суровое братство морское" - не просто фраза.
А потом молодого морского волка переводят в Санкт Петербург. Он уже поднаторел в общении с особями противоположного пола, натренировался в создании романтической обстановки из говна и палок подручных материалов и умеет бороться с природной застенчивостью. Прямо сойдя с поезда и добравшись до канала Грибоедова, он знакомится с чудесной девушкой Катей и уговаривает её на свидание на завтра, честно и открыто козыряя тем, что не замуж же он её зовёт, в конце-концов, так почему бы и нет, если да? Но злобный Кобзон коварно рушит его планы, затаскивая административным ресурсом на свой концерт. Начало девяностых, чтоб вы понимали – даже ещё пейджеров не изобрели. Но если вы думаете, что молодые морские волки сдаются перед таким мелочным препятствием в достижении своего желания, как многомиллионный незнакомый город, то вы не знаете ни одного из них.
Две недели. Две недели он дежурил на двух соседних станциях метро в часы пик, хищным взглядом всматриваясь в серый людской поток, текущий как река Стикс, пытаясь захлестнуть его Мечту. Он познакомился со всеми нарядами милиции на этих станциях (так как наружность его была далека от той, которую принято одевать на славян), с продавцами шавермы (по той же причине), с продавщицами цветов (так как он покорил их матёрые сердца своей историей) и со всем асоциальными элементами окрестных районов. Милиционеры даже договорились со своим начальством и предлагали ему на полном серьёзе составить ориентировку на девушку и объявить её в розыск (только для своих услуга), продавцы шавермы предлагали разослать всю свою многочисленную родню по всем заводам, предприятиям и конторам, чтоб помочь брату в поисках. А бомжи просто шарились по району и смотрели, даже не беря за это плату сигаретами.
И вот она появилась. С грустным лицом этот лучик среди туч поднимался на эскалаторе! Молодой морской волк выставил, заранее условленным жестом, руку за спину в которую продавщица цветов метнула, заранее отработанным многочисленными тренировками движением, букет цветов, а Ашот – шаверму. Шаверма была перепасована наряду милиции, который уже приготовился аплодировать, а Ашоту был показан жест «ну тыбля дурак, чтоли». И она, увидев, молодого морского волка с букетом цветов, заулыбалась и все вокруг поняли, что всё у них получится и дружно вытерли навернувшиеся на глаза слёзы умиления.
Разделся я и лёг на белую простынку. Над головой - белый потолок с белыми лампочками, вокруг люди в белых халатах. Как бы не сказать, что очень уютно. Долго решали кого назначить нестерильной медсестрой. Решили, что это будет флагманский штурман потому, что у него самая навороченная видеокамера и он сможет снять, заодно, самый эпичный фильм, для Истории.
- Ну, до скорого, ребята и удачи вам!!! - пожелал я докторам.
- В смысле "до скорого", - спросил Андрей, - а ты собрался куда-то?
- Ну как же, - говорю, - наркоз там и всё вот это вот! Я же сейчас отрублюсь и проснусь уже новым человеком в лайт-версии!!!
- Да ладно? - удивился Андрей, - у тебя знакомые анестезиологи на борту имеются? Я-то ни одного не знаю, поэтому новокаин - наш выбор, дружище и никуда ты не денешься, а будешь вполне себе присутствовать при операции!
- Дык и чё - больно же будет?
- Да уж наверняка! И вообще, Эдик, запомни золотое правило врача: "Хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается!"
И вешают они мне простынь на какую-то корягу в районе груди, чтоб я не видел, значит, что там они забывать будут у меня в животе.
- Э! - протестую я, - я не согласен на простынь!!! Я, может, всё жизнь мечтал заглянуть внутрь себя, чтоб разобраться со своими душевными терзаниями и не могу позволить себе упустить такую шикарную возможность!
- Хуй тебе, - буркнул Саша, - однозначно не положено!
- А чё такого-то?
- Нельзя чтоб ты без сознания был.
- А чего я буду без сознания?
- Эдик, не пизди, отвлекаешь!
- Ну так-то страшновато же немного, что за наплевательское отношение к пациенту?
- Вон у тебя нестерильная медсестра - с ним и развлекайся!
Не, ну нормальные люди? О чём мне развлекаться с флагманским штурманом, который мало того, что штурман, так ещё в процессе создания нетленки находится?
Укололи уколов в живот мне и со словами "Поехали" вскрыли брюшину (или как она там называется). Нестерильная медсестра немедленно упал в обморок. В принципе, нетленка на этом и закончилась.
- Ну йоп его мать! Ну просил же того, кто крови и кишок не боиться! - возмущается Андрей потому, как Саша с фельдшером что-то там усердно режут дальше.
- Центральный!!! - орёт Андрей в Лиственницу, - давайте следующего, тока выберите там кого-нибудь посуровее, мы же время тянем!!!!
- Я тогда внутрь не полезу пока, - говорит Саша и складывает руки на животе. А фельдшер очнул штурмана и выгнал его наружу.
Минут через двадцать прибежал второй, кто это был, я уже не помню.
- Ну смотри, - сказал Саша и приподнял салфеточку у меня на животе. Второй начал зеленеть.
- Так, на хуй отсюда! Андрюха, вызывай следующего!
- Центральный!!!! Следующего!!! Нормального, нормального кого-нибудь дайте!!!
Третим пришёл наш комсомолец Олег. Он был заядлым охотником и очень возмутился, что сразу не послали его потому, как он, по штатному расписанию, мой воспитатель и забота о моём внутреннем мире - это его прямая обязанность.
- Привет ребята!!, - вошёл Олег с радостной улыбкой, - чтобля, ничего без меня сделать не можете?
- Смотри, - говорит Саша.
Олег с улыбкой смотрит:
- А что я тут не видел? Всё как у кабана или оленя, тока шерти нет. Тоже мне.
- Наш человек!!! - обрадовались доктора, - инструктируй его!
Фельдшер показал ему где лежат всякие там их кенгуты и прочие приблуды и рассказал что и в каком порядке нужно будет подавать.
- Всё понял, - сказал Олег, - а сейчас-то чем заниматься?
- Развлекай пациента и не давай ему сознание терять!
- Ну как тебя развлекать? - улыбается Олег мне, - хочешь про шестой съезд РСДРПБ расскажу?
- Сестричка, - стону я, - помру сейчас, дай хоть за сиську подержаться!!!
- Откуда у меня сиська-то? Я ж писят килограмм вешу, это надо было у флагманского штурмана просить! ААААА!!!! Так вот чего он в обморок грохнулся-то!!!
Ну и, в общем, с шутками и прибаутками терпим с ним дальнейшую боль. Я-то терплю, а он делает вид, что сочувствует. Вскрыли мне значит все слои там положенные, развернули всё. Смотрят внутрь с детским любопытством.
- А где аппендикс-то? - спрашивает Андрей
- Да вот тут должен быть, вообще-то.
- Ну я знаю, что тут, дык нет-то же его тут?
- Ну повезло, значит нам, чо. Олег ну-ка вот тот атлас раскрой нам быстренько!
Олег раскрывает какую-то полутораметровую цветную картинку и приклыдывает ко мне сбоку. Доктора смотрят в неё.
- Слышь, - говорит Саша, - а зачем ты ему сфинктер к носу приложил? Наоборот разверни!
- Мне главное знать, где печень и ливер остальной находится! - парирует Олег, переворачивая атлас.
Посмотрели доктора и начали копаться в моём богатом внутреннем мире в поисках этого злополучного отростка. Ну больно, конечно было. Не так больно, как при разлуке с любимым человеком, но о-го-го тоже. Нашли гада этого.
- Он сейчас лопнет, ребята, - сказал Саша тихо, наверное для того, чтоб я не слышал, но я слышал, - работаем очень быстро! Кишки как попало, потом сложим на место!!!
И понеслось вот это вот классическое пинцетскальпельзажимтомпонотосос. Отрезали его и бросили в банку с формалином. Потом уже Саша показывал мне его, и объяснял, в каком месте он вздут и как бы он лопнул и отчего бы я умер. По его расчётам успели они в пределах пол часа - час, не больше.
Потом начали зашивать кишки и укладывать их на место, сверяясь с атласом. К этому моменту прошло уже порядком времени и у меня так затекли спина и, прошу прощения, жопа от лежания на доске, что я думал, что умру именно от этого желания почесать себе спину.
- Ребята, - просил я к концу докторов, - не отвлекайтесь уже на новокаин! Шейте так, только быстрее снимите меня с доски этой!
Олег пытался, конечно, просунать мне линейку и почесать, но безрезультатно. Операция получилось долгой у них, что-то больше часа ушло на всё, почти два, в общем, с моей покладки на стол, так как пол часа они только медсестёр меняли. Потом я показывал свой шов гражданским врачам и врачам из центра медицины катастроф и все, в один голос, говорили, что, для условий операции на подводной лодке, шов охуенен просто.
В конце доктора, фельдшер и комсомолец перенесли меня на простыне в соседнее помещение на кровать, отходить, а сами, доложив в центральный об успешном завершении операции, естественно, уселись замачивать мой аппендикс. Потом, кстати, Андрей предлагал мне забрать домой эту банку с формалином, в которой плавал этот кусок плоти для того, чтобы я всегда помнил о Смерти. Я отказался - и так о ней всегда помню. Докторам выдали по медали впоследствии, а мне предложили покинуть борт и не продолжать автономное плавание, для восстановления и реабилитации. Естественно, я отказался сославшись на закон "Русские на войне своих не бросают".
Моих докторов зовут Андрей Марченко и Александр Молочников. Я понимаю, что мир тесен и может когда-нибудь кто-нибудь из вас столкнётся с ними в жизни и тогда, я очень прошу вас, поцеловать их от меня прямо в дёсна и передать им мои контакты со словами о том, что я помню, что они спасли мне жизнь и моё чувство благодарности им с годами только усиливается.
О, слушайте, так и третья часть же получится: ещё же про реабилитацию в условиях подводного плавания нужно рассказать!
(с) http://i-legal-alien.livejournal.com/336043.html
Я очень редко болею. За всю мою службу в военно-морском флоте и службе спасения в медицинской книжке, кроме ежегодных медосмотров, всего две записи. Одна из них - аппендицит. Вот вы, в своей, в основном, скучной гражданской жизни что делаете, когда у вас начинает болеть живот? А я сейчас расскажу, как было со мной.
После того, как мы стрельнули ракетой, нам дали поспать. Впервые за месяц плавания на лодке царила тишина и покой, - спали все. Началось это часа в три, а в семь меня подняли на ужин. Проснувшись, я подумал, что, видимо, никогда в жизни столько не спал и так не пух от сна, поэтому даже и не сразу обратил внимание на то, что у меня болит живот. Ай ну болит и болит, в общем-то. На ужине похлебал супа и съел котлету – ничего больше не лезло, что и было для меня первым тревожным звоночком – молодой организм в условиях подводного плавания есть хочет постоянно и много.
- Эдуард, - спросил у меня Антоныч на вахте, - чо ты зелёный и скрюченный какой-то?
- Антоныч, живот болит шопипец.
- Скока котлет съел на ужине?
- Одну и то не до конца.
- Это термальное состояние, тогда, иди к дохтуру, ты меня пугаешь.
- Дык а на вахте кто сидеть будет?
- Борисыча вызови – он уже пять часов беспрерывно спит, чем нарушает Устав, которые предписывает ему терпеть тяготы и невзгоды!
Вызываем Борисыча, понуро бреду в больницу. Больница называлась у нас амбулатория и находилась в первом отсеке. Представляла она собой комплекс из трёх помещений – сначала смотровая и операционная (комната четыре на три метра с кушаком, стоматологическим креслом и всякими приборчиками) из неё за дверью комната для лёжки больных (полтора на два метра, двухъярусная койка и тумбочка), а из неё уже вход в гальюн. Служили в нашей больнице три медика: два доктора и один фельдшер.
На дежурстве сидел, естественно, терапевт (он же стоматолог, он же психиатр, он же уролог, он же офтальмолог, он же отоларинголог) Андрей. Хирург Саша, после танцев на льду, в бессознательном состоянии вонял перегаром на месте нижнего больного за дверью. Я не скажу, что мы с докторами были большими друзьями как, например, с Борисычем, но тут важно, чтобы вы понимали – доктора у нас не были гондонами и я не был гондоном и, поэтому, мы были друзьями. Потому, что если два человека на подводной лодке не гондоны, то они – друзья, несмотря на любые различия в характерах. Без вариантов.
- Чё припёрся? - ласково спросил меня Андрей
- Живот болит.
- Запор?
- Сам ты запор – просто болит.
Андрюха насыпал мне горсть каких-то пилюль и, с чувством выполненного долга, взялся дальше штудировать теорию преферанса. Я наелся таблеток и пошёл дальше бдить. Бдил я минут пятнадцать, наверное, потом побежал в гальюн исторгать из своего нутра полупереваренные пилюли. Опять вызвали Борисыча и я пошёл к Андрюхе (боль-то в животе усилилась).
- Ты издеваешься, чтоли? – Андрей как раз изучал любимый докторский приём «мизер в тёмную».
- Андрюха. Вырвало меня твоими пилюлями, что ты мне подсунул, гад?
- Да ладно? И болит так же?
- Нет. Сильнее уже болит.
- А ну-ка ложись на кушетку.
Ну лёг. Андрюха понажимал на живот, поспрашивал чо да как.
- Похоже, братуха, что у тебя аппендицит!
- Хде апиндитсит? – в соседней комнатушке мгновенно прекратился храп и из облака перегара выплыли, с сильной бортовой и килевой качкой, красные опухшие глаза хирурга Саши.
- В животе, блядь, Саша, где же ещё?! Так, Эдик, на тебе специальную таблетку, выпей и полежи час спокойно, с вахты я тебя снимаю, командир в центральном? Пойду на доклад.
Выпил специальное колесо я и пошёл наслаждаться заслуженным для меня моим животом отдыхом. Может час прошёл, может чуть больше и вахтенный вызвал меня в амбулаторию. Иду, как огурчик уже, боль прошла, но в отсеках уже все всё знают и как-то подозрительно ласково на меня смотрят. Оба доктора сидят и улыбаются в предвкушении предстоящего веселья. От Саши, конечно, попахивает перегаром и у него красноватые глазёнки, но, блядь, он абсолютно трезв и у него даже не дрожат пальцы!!! Не помню, когда последний раз, начиная с пяти лет, я так сильно удивился, в пять лет-то я первый раз увидел как мотоциклы ездят вверх ногами в шаре и уверовал в волшебство.
- Саша!! – я не мог держать это в себе, - как это может быть, блядь???? Ты же только вот недавно на ногах не стоял!! Какому из подводных демонов ты продал душу???
- Оссспаде, как ты эмоционален, чему ты думаешь меня учили шесть лет в медицинской академии? Аппендициты вырезать? Нет!!! Быстро и эффективно бороться с похмельем!! Ложись на кушетку, буду тебя пальпировать!!!
- А это законно вообще? – уточнил, на всякий случай я, так как мои познания в медицине, в тот момент, не доходили ещё до слова «пальпировать».
- Ну не во всех, конечно, странах мира, но под водой на боевом корабле точно можно.
Не помню, говорил ли я вам, но доктора у нас были те ещё юмористы! Ну потискал меня Саша, посовал мне градусники и говорит:
- У меня для тебя плохие новости, брат. Похоже это перетонит, а не аппендицит.
- Александр! Я, блядь, офицер минус инженер военно-морского флота! Я не знаю ваших матерных слов и, поэтому, ни хуя не понимаю, что ты мне сейчас сказал и ни разу не огорчён!
- Пошли к командиру, - говорит Андрей, - он нас ждёт для принятия решения.
- Ну что, гадёныш, - обрадовался командир в центральном нашему с Андреем приходу, - допрыгался? Скока там, доктор, ему жить осталось?
- Несколько часов, ну, может пару дней максимум.
- Значит так, Эдвард. Мы имеем два варианта. Первый: мы на всех парах летим сейчас к чистой воде, забив на боевую подготовку и планы флота. Дней пять-семь у нас на это уйдёт. У кромки льдов нас будет ждать госпитальное судно, если на флоте наскребут солярки для него и оно дочухает до нас не сломавшись. Второй: ты отдаешься в руки наших эскулапов. Решай, - колхоз дело добровольное.
- Конечно, - говорю, - мысль про госпитальное судно с его медсёстрами наполняет мой зоб слюной, не скрою, но вдруг там не окажется симпатичных и я зря буду терпеть мучения и рисковать своей молодой жизнью?
- Естественно, - говорит командир, - такая вероятность есть, так как сейчас там весь флот на ушах стоит от твоей новости, то я могу запросить, чтоб нам личные дела медсестёр и поварих выслали с фото в фас и профиль, но делать я этого не стану, ибо нехуй вызывать у меня зависть!
- Ну тогда, наши эскулапы, раз вариантов больше нет!
- Записать в вахтенный журнал: «Согласился на операцию сам, даже бить не пришлось»!
- Саша, блядь, что ты пишешь? – спрашивает Антоныч, глядя через плечо секретчика, - «даже бить не пришлось» - это же шутка была!!!
- Ничего не знаю, - бурчит Саша, - я секретчик, а не Петросян и шутки понимать не обучен. Что слышу, то и пишу!!!
- Так, Эд, - инструктирует меня Андрей, - мы начинаем готовить операционную, а ты иди в душ, помойся на последок, вдруг умрёшь, так хоть чистый будешь и заодно волосья все сбрей от сосков и до ствола. И ещё, тащ командир, нам нужен один человек, который не боится крови и кишок, для исполнения обязанностей нестерильной медсестры.
- Женщина нужна, или мужик подойдёт? – веселиться командир
- Женщина. Но подойдёт и мужик!
Через пять минут на корабле уже все всё знают и смотрят на меня с благоговейным ужасом. Когда я с полотенцем, шампунем и бритвой иду в душ, вахтенный седьмого отсека, трюмный контрактник Дима, чуть не под ручки меня провожает:
- Анатолич, ты мойся, а я тут за дверью постою, чтоб напор был, нагреватели не выключались и всё такое!
- Дима, а может ты мне пузико ещё побреешь? Лишь бы блядь, не работать! Пиздуй отсеки осматривай , а не под дверь душа яйца чеши, а то я минёр тебе, можно подумать, и напор себе с нагревателями не включу сам!
Ну помылся, побрился, оделся во всё чистое, как у нас, у русских принято, и иду в амбулаторию. Дима идёт впереди меня.
- Дима, ты куда из отсека? Ты дурак, штоле?
- Анатолич, из центрального приказали проводить тебя до амбулатории и все переборочные люки тебе перед тобой открывать, чтоб ты не перетрудился!
- А кричать «покойник идёт», при этом тебе не приказывали?
- Ой, да пошёл ты на хуй со своими шуточками!
- Сам пошёл на хуй, как ты, блядь, со старшим по званию разговариваешь?
- Я и так на хую, только ножки свесил!
- Ой, блядь, детский сад!
Дима был очень хорошим специалистом: грамотным, исполнительным, работящим и весёлым парнем. Абсолютным не гондоном и, поэтому, как вы уже знаете, мы с ним дружили и посылали друг друга на хуй очень даже запросто. Это метафора, конечно, в данном случае «посылали друг друга на хуй» значит, общались проявляли друг к другу высшую степень мужского уважения.
Вахтенные в отсеках повылазили из трюмов и влажными глазами смотрели мне вслед.
В амбулатории меня застала следующая картина: фельдшер мыл операционную из ведра со спиртом, а доктора читали книжки: терапевт Андрей «Аппендицит для чайников. Пособие для ВМФ. Лениздат 1957 год», а хирург Саша с удивлением рассматривал «Атлас внутреннего строения гуманоидного организма планеты Земля». И тут, конечно, мне стало как-то немного не по себе.
- Э, чуваки, а вы точно знаете, что надо делать?
- А ты пройдись по больнице, найди других! – посоветовал мне Саша и докторишки начали мерзко хихикать.
Ой, а давайте я продолжение позже напишу, а? Буквально сегодня вечером или завтра будет – чесслово!!! А то ещё порядочно остаётся по объёму, а у меня два проекта лежат – и сами себя делать отказываются, удоты. Не то, чтобы я топодрочер, но, блин, деньги же сами себя не заработают, а у меня дети и всё такое. Спасибо за понимание!!!! Всем чмоке в этом чятике!!
Источник http://i-legal-alien.livejournal.com/317063.html
Самые поразительные примеры мимикрии в животном мире я наблюдал в середине девяностых годов, когда перестала существовать КПСС. Во времена СССР, в каждой воинской части была такая должность - замполит. Замполит был заместителем командира части и следил за чистотой рядов и преданностью военнослужащих идеалам партии. В подавляющем большинстве, замполиты были откровенными бездельниками, наделёнными неограниченной властью и высокими окладами денежного содержания, что, естественно, вызывало стойкое чувство презрения к ним со стороны нормальных военнослужащих.
А потом, по их же прямому недосмотру и, как показатель полной их бездеятельности, в стране случилась Перестройка. КПСС - больше не правящая партия, идеалогии у страны нет и, стучать на офицеров невозможно за отсутствие конспектов работ В.И. Ленина. И что? И то. Вместо того, чтоб с гордостью снять с себя погоны и поуходить в марксистко-ленинские монастыри, замполиты быстренько переименовали себя в воспитателей и остались на тех же местах. Воспитателей - понимаете? То есть мальчика воспитывали родители, потом школа с родителями, отчасти улица, потом мальчик поступал в военное училище и там его тоже воспитывали, а потом он приходил офицером в вооружённые силы - и там его, как бы, дальше воспитывали, вплоть до того момента, пока он не становился командиром части.
То есть, тебе тридцать пять лет, например, ты командир батальона и, может быть, даже награждён правительственными наградами в два ряда на груди, трое детей у тебя от двух жён, но всё равно будет замполит полка который будет продолжать тебя воспитьвать.
Ну не бред? Но в этом и была вся суть замполитов, которые точно так же, как и священнослужители, готовы были ужиться с любой властью, лишь бы сыто жить и ничего не делать. Надеюсь, что теперь стало понятнее, за что же их так презирали.
Наш "полк" состоял из ста восьмидесяти человек и из них семьдесят были в электромеханической боевой части. Поэтому и воспитателя у нас было два - один общий "большой" и один "маленький" - в электромеханической части. Должность маленького называлась у нас в народе "комсомолец".
И вот прислали к нам на железо комсомольца из Феодосии, где до этого служил он начальником танцплощадки. Комсомольца звали Вова и за какие грехи он был сослан на флот никто не говорил. Мне было тогда лет двадцать семь, примерно, и был я уже служивым капитан-лейтенантом, а Вове было тридцать два и он тоже был капитан-лейтенантом со свеженькими погонами на своих хилых плечах. Я тогда сменялся с дежурства в дивизии и шёл на корабль, а мне говорят - вон видишь стоит чудо, - это ваш комсомолец новый, отведи его на корабль. Познакомились, идём на корабль, загребая пыль и вытирая пот со лбов рукавами.
- Откуда ты? - спрашиваю его, для поддержания разговора
- Из Феодосии!
- Мать моя, женщина, а как тебя занесло к нам-то? Родину пытался туркам продать?
- Нет, майора хочу получить.
Ну и долбоёб, думаю я себе молча. Это же надо бросить Феодосию и приехать в Мурманскую область только для того, чтоб получить очередное воинское звание. Не дай бог, конечно, так сильно любить воинскую службу.
Сначала, конечно, отнеслись к нему все довольно равнодушно, но потом он стал нас сказочно веселить. Любому офицеру на корабле выдают зачётный лист по устройству корабля, работе его основных систем и борьбе за живучесть. Вова не мог выучить ничего от слова "абсолютно". Сдаёт механику зачёт, например. Тот его одно спросил, другое, третье - полный алес.
- Ладно, - сдаётся механик, - скажи мне где в первом отсеке трюм и подпишу тебе что-нибудь
- Хахаха!! - радостно смеётся Вова, - не удастся вам меня подколоть! Нет в первом отсеке трюма!!!
Механик, от такого задора, даже шире приотрыл свои раскосые глаза:
- Не понял, что значит нет трюма в первом отсеке?
- Ну в первом нет трюма - там только две палубы проходные, - радостно протягивает зачётный лист Вова.
- Погодите-ка, Владимир, тыкать в меня вашим позорным листом, - если механик перешёл на "Вы", то значит он злой, как татарская собака и Вове, походу, пришёл пиздец, - прочный корпус у нас в виде цилиндра, где тогда в первом отсеке это нижнее скругление? Вы же ходите по прямой палубе, а не по сферической?
- Ну ...не знаю, выгнули как-то?
- Прочный корпус?
- Ага
- Чтоб не кривой был?
- Ага
Механик смотрит на меня ошалевшими глазами.
- Не, не, - говорю, - мне тут некогда с вами смеятся вслух, я дифферентовку считаю.
- Амбулаторийаааа! - кричит механик в переговорное
- Чо надо - сонно отзывается доктор Андрюха
- Андрей! А скажи-ка мне, есть трюм в первом отсеке?
- Хафизыч, тебе что там делать нехуй?
- Не, ну Андрюха, я серьёзно!
- Ну кончено, блять, есть - мы же на подводной лодке или где? По правому борту в насосной выгородке спуск за стойкой с фильтрами ФКП. И не мешайте мне, блять, таблетки считать!
- Вот, Владимир, это доктор, - поднимает вверх палец механик, - терапевт, психиатр...
- Стоматолог, - добавляю я
- Сто- ма-то-лог! - соглашается механик, - знает где трюм первого отсека, а, кроме того, он знает такие слова, как "насосная выгордка", и не говорит, как ты, "коричневые коробочки", а говорит "Фильтры ФКП"!!! А вы, сука, в электромеханической боевой части служите, между про и чем!!! Идите отсюда, Владимир, и пъяному мне на глаза не попадайтесь, иначе я за себя не ручаюсь!
А в море над ним любили издеваться трюмные матросы с мичманами. Идёт Вова в туалет, - они ему давление под педальку унитаза поддуют и - заходил Вова, а вышел кусок говна, с белыми, как у Вовы зубами и удивлённо моргающими, голубыми глазками. Бежит Вова в душ, смыть немедленно свой позор и говно, а они ему водонагреватель отключат и напор уменьшат, чтоб он там два часа холодненьким ручейком умывался. Хуй знает, кто из них кого воспитывал.
А тревога была - задымление в седьмом отсеке. Все бегут, как ополоумевшие, по боевым постам, некоторые даже в трусах одних, простите уж за столь крестьянский натурализм, с торчащей оттуда эррекцией, а Вова на променаде в восьмом. Гуляет по проходной палубе и улыбается навстречу стаду бизонов, которое из шестого скачет.
- Куда вы, ребята? - с заботливой отцовской улыбкой спрашивает Вова (Как? Как можно не услышать сигнал аварийной тревоги на подводной лодке, я вас спрашиваю?!)
Один его просто оттолкнул, второй дал пинка, а третий вообще скинул вниз на вторую палубу. Вова потом пришёл жаловаться командиру, что нет никакого уважения к работнику воспитательного отдела и требовал всех жесточайше наказать.
- Чтобля? - командир даже въехал не сразу, - чтобля сделать?
- Наказать! Они меня говном в туалете специально обдали!!! А потом воду горясую выключили!!! Я чуть не простудился!!!
- А на манометр посмотреть? - уточняет командир, - после того, как посрал, что тебе помешало?
- Да он не знает, что такое манометр, - бурчит механик, но так, чтоб все слышали.
- А ручку протянуть за дверь и нагреватель себе включить? - продолжает вести следствие командир, - А что ты вообще делал на проходной палубе восьмого по тревоге?
- Гулял - возмущённо удивляется Вова
- Что, простите меня за мой старческий маразм? - даёт командир Вове шанс исправиться
- Гулял!!! - ещё сильнее возмущается Вова.
- Жопой вилял, - тихонько рифмует командир дивизиона живучести и мы начинаем с ним мерзко хихикать. Я, конечно, понимаю, что нехорошо смеятся над человеком из-за его убожества, но море же - нервы ни к чёрту.
- Вова!!!! Пошёл на хуй отсюда!!! - орёт командир, - и чтоб я тебя до конца выхода в глаза не видел!!!!
Когда пришли в базу, Вова побежал в политотдел дивизии жаловаться на нашу пидерастическую сущность. Замполит дивизии прискакал на УАЗике к нам, не успели мы вывод ГЭУ закончить. Дивная оперативность в решении вопросов. А мы же всё, на расслабоне уже, сидим по боевым постам и мечтаем о тёплой ванне, женщинах и водке.
- Товарищ командир! - начинает выговаривать замполит дивизии нашему командиру, который мирно дремет в кресле, - Я считаю, что с вашего молчаливого попустительства, у вас в экипаже происходит недопустимое!!! Недопустимое, я подчёркиваю, и насмехательское отношение к работнику воспитательной службы!!!
- Дыа? - удивляется командир, - ну-ка, ну ка?
- Вы его не уважаете!
- Йа? - командир вскакивает с кресла, - Йа его не уважаю? Да я командир подводного ракетоносца!!! Я даже международные конвенции ООН не уважаю, по долгу службы !! Я вообще никого не уважаю!
Пинает моё кресло:
- Вот ты, чучундра, скажи - уважаю я тебя?!
Я вскакиваю по стойке смирно (хотя корабельный устав запрещает мне это делать) и начинаю яростно подыгрывать:
- Никак нет, тащ командир! Я как раз тоже собирался в политотдел на Вас жалобу писать за неуважение!
- Да, сука, только попробуй, сгниёшь у меня в трюмах! А не ты ли, Эдуард, являешься, при этом лучшим специалистом первой флотилии?
- Я, тащ командир, два года уже подряд. А может и три.
- А благодарности у тебя есть от главкома ВМФ?
- Так точно - есть одна!
- А министр обороны, не ласкал ли тебя?
- Так точно, тащ командир, присвоил мне звание капитан-лейтенант на год раньше срока!
- Дык, может, у тебя и награды государственные имеются?
- Медаль ордена "За заслуги перед Отечеством"!
- Воооот, - говорит командир, разворачиваясь к замполиту, - этожыгагарин!!! Нашей дивизии!!! Его на герб можно рисовать, рядом с дельфином!!! И то!!! И то я его не уважаю!! А ваш придурок ПДА не носит, потому, что оно ему бедро натирает!!! Бедроблять!! Натирает!!! ПДА!!! Да я его на первой же отработке в бассейне УТК утоплю, что он мне дух боевой не подрывал и звание офицера не позорил!!!
- Это не конструктивный разговор, товарищ капитан первого ранга!!!
- Да!!! - радостно соглашается командир, - это сермяжная правда сурового подводного быта!!! Мы же Родину!!!! Родину бережём!!!
Но один раз и от Вовы случилась польза, неожиданно для него самого.
В то время, когда мы уходили в автономку ни у кого ещё не было имперских амбиций и мечтаний о независимости по половому национальному признаку. Экипаж наш представлял собой разношёрстную солянку из русских, украинцев, белорусов, казахов, дагестанцев, молдован и одного черемиса.
Общая цель и равенство перед Смертью настолько упрощают взаимоотношения между людьми, что национальный признак стоял где-то на двадцать восьмом месте в сложной градации структуры взаимоотношений людей. Русских называли "кацапами", украинцев - "хохлами", белорусов - "бульбашами", всех остальных называли "чурками нерусскими", кроме молдован, которых называли "молдоване" и черемиса, которого называли "Станислав Анатольевич". Но применение этого аргумента в споре "да что с тобой спорить, тыж хохол!" считалось сливом спора в чистом виде.
Отдельно скажу про двух матросов-дагестанцев. Оба они плохо говорили по-русски, но при этом были ловкими, отважными и отлично обучаемыми ребятами. Один служил дизелистом и через два месяца на корабле запускал оба дизеля в полной темноте, открыв рот и засунув лампочки ТЛЗ в уши, ровнёхонько по инструкции, вызывая некотурую зависть даже у части офицеров на борту. Второй служил электриком и заведовал кормовым шлюзовым люком.
- Да ладно? - прошептал мне на ухо проверяющий из УПАСР - у вас дагестанец шлюзовым люком заведует? Вы чё, охуели?
- Велкам, - говорю, - попробуйте его завалить.
Матрос по кличке Чингачгук рассказал проверяющему весь алгоритм шлюзования на ломанном русском, показал все клапана и доложил количество оборотов каждого, а в конце наизусть доложил таблицу декомпрессии и количество мусингов на каждой глубине, начиная со ста метров.
- Ну ни хуя себе, - сказал проверяющий из УПАСР (злой дядька с Камчатки, который считал всех северян распиздяями и тупыми бездельниками) - ну а не слабо ли тебя, увахаемый, прямо вот сейчас отшлюзоваться на сухую самостоятельно?
- Пфффф, - сказал матрос Чингачгук
- Давай, гадёныш, не подведи экипаж! Дембель опасносте! - подбодрил матроса я.
Матрос - дагестанец самостоятельно одел ССП, включился в ИДА 59М, растянул юбку под люком и в верном порядке закрепил её на палубе, проимитировал поддув отсека, водрузил на голову буй-вьюшку и вылез на корму.
- Тащ капитан второго ранга, а закурить у вас не найдётся? - крикнул он сверху с абсолютно ровным дыханием, грамотно и тонко подъебнув проверяющего.
- Йоб его мать!!! - восхитился проверяющий, глядя на часы, - это же рекорд военно-морского флота!!!!!
А ещё у нас служил матрос Юра, откуда-то из русской глубинки. Спортивный, озорной, исполнительный - просто идеальный матрос. Но был он сиротой и срок его службы подходил к концу, а тогда был такой период, когда запретили брать матросов на контрактную службу.
- Тащ командир! - просил Юра у командира, - помогите пожалуйста! Мне некуда ехать, понимаете? У меня нет родственников, у меня нет жилья, у меня вообще ничего нет!
И командир взял рапорт матроса Юры и поехал на приём к командующему флотом. Шесть часов он сидел в приёмной командующего и ожидал пока его примут. Командующий, выслушав историю, написал на рапорте "Лично приказываю заключить контракт с матросом таким-то. Доложить об исполнении лично мне ЗАВТРА!!!"
Так вот, кроме проблем с ЗИПом и продуктами питания, были ещё проблемы с зарплатой. Ну как проблемы - не было денег вообще. И заместитель командира БЧ-5 по воспитательной работе, комсомолец, по-нашему, отнёс в магазин свой паспорт и взял под его залог в долг коробку астраханских сигарет "Столичные". Блядь, что это были за сигареты!!!! Чтоб курить, их вымачивали в чае, сушили в УРМах, и тогда можно было не задохнуться от второй тяжки. А ещё интендант потерял хлеб, о чём я писал уже в рассказе "Хлеб".
Нас долго ебали учили проверяли перед выходом в автономку. С месяц, наверное, проверки следовали одна за одной и к концу уже было не различить - кто из штабов нас сегодня проверяет и на какую тему. Автономка предстояла сложная и все немного опасались, а мы к концу проверочной содомии уже прямо стучали копытами, как хотелось быстрее уже уйти в эту автономку .
Ушли, наконец. По плану сначала должны были всплыть на Северном Полюсе, а потом стрельнуть ракетой из приполюсного района. Пока пару недель гребли до льдов, не спали почти вообще. Понимаете, плавать подо льдом, мягко говоря, опасно: ни всплыть, если что, ни погрузится, и, поэтому, мы тренировались практически без остановок. Тренировались всплывать без хода, бороться с заклинкой рулей на погружение/всплытие, бороться с пожаром и водой. Командир дивизии, который шёл с нами на борту, был большоим любителем повоевать в условиях, приближенных к боевым.
- Ну что, сидите? - спрашивал он приходя в центральный, - разлагаетесь от безделья?
А потом молча подходил к боцману и ставил все горизонтальные рули на 25 градусов вниз. И начиналось: реверс турбинам, пузыри в нос и всёвотэтовот. Когда уже подошли к кромке льда и вот-вот должны были под него занырнуть, он сделал объявление по громкоговорящей связи:
- Внимание экипажу! Говорит командир дивизии. Мы подошли к паковому льду и я спокоен, как удав. Я уверен в вашем профессионализме, выдержке, умении и мне не страшно. А кому страшно, тот пусть начинает молиться, а я буду молиться на вас и вашего командира! Удачи нам!
С нами в ту автономку вышла съёмочная группа первого канала: режиссёр Боровяк Владимир Ричардович и оператор Валентин Кузьмин. Это были тёртые калачи, но на подводной лодке находились впервые.
- А кем Вы работаете в Останкино? - спросил я как-то у Владимира Ричардовича
- Полковником, - ответил он
- Вот, Эдуард, - сказал Антоныч, когда тот вышел из центрального, - учись, как нужно строить военную карьеру - работать полковником!!! Завидуешь, небось?
- Однозначно, Антоныч!
Недели через три Ричардович жаловался:
- Ребята, а чем вы тут занимаетесь? Я уже от скуки не знаю чем мне заняться, даже от сауны уже тошнит! Чем тут у вас ещё можно развлекаться?
Мы с Антонычем смотрим друг на друга красными потрескавшимися помидорами, которые у нас вместо глаз и Антоныч у меня спрашивает:
- Эдик, а что у нас и сауна на борту есть?
Мы-то трюмные же. У нас матчасть по всему кораблю в самых труднодоступных местах и надо же, чтоб она работала, как-бы, а для этого же её надо обслуживать, ну не скажешь же ты насосу: "Насосик, ну поработай ещё пару деньков без смазки, а то мне спать так хочется" - ему же пофиг, он же бездушная тварь, всё-таки. Мы и мылись-то, в основном водичкой из-под испарителей в турбинных отсеках, а так, чтобы с чувством и вдумчивым намыливанием яиц - и некогда было первые две недели.
- Ричардович, - говорит Антоныч, - ты не обижайся, но по вопросу борьбы со скукой, ты обратился к самым неподходящим людям на корабле. Ты у разведчика сходи спроси, у замполитов или особиста - они в этом у нас мастера!
Про быт вы в видео тоже посмотрели, я надеюсь. Быт и быт, в общем. Взяли для релаксации с собой трёх попугаев и рыбок в аквариуме, но один попугай сдох ещё до полюса, второй - после, а третий продержался до конца и умер в тот день, когда мы вернулись. До Полюса дошли практически без происшествий - один пожар всего был и то не очень большой. Три минуты, от начала обнаружения - и в отсеке ничего не видно, всё затянуто вонючим сизым дымом. Половина ПДА (которые на флоте только-только ввели вместо ПДУ) не сработали и наш умница - начхим разбрасывал новые веером по проходной палубе и орал, сам при этом не включившись, чтоб его было лучше слышно:
- На палубе!!! На палубе новые ПДА!!!
- Да блядь, тыш ноги всем поодбивал уже ими!!! Горшочек, не вари!!!! - орали ему в ответ, но так-то он рисковал немножко своей жизнью, чтоб остальных выручить.
В итоге он ног побил больше, чем пожар тот вреда нанёс, но был героем потом у нас и все его горячо благодарили и жали его мужественные руки.
В общем, доплыли до Полюса, всплыли в девятиста метрах от географической точки. Водрузили там флаги, расписавшись на них всем экипажем и зарыли чехол от лампы с посланием потомкам. Так что, когда будете на Северном Полюсе - поищите там)))
Потом начали очень тщательно готовиться к стрельбе, потому, что никто и никогда оттуда не стрелял баллистическими ракетами. Вообще никто и никогда. Сначала нам подкозлил МИД - забыл оповестить по своим каналов врагов и стрелять нам запретили, велели ждать. А полынья, в которой мы всплыли, двигается и из стартовой точки мы медленно, но уверенно выходили. Но повезло - успели. Для съёмок всего этого на лёд высадили съёмочную группу, помошника командира и корабельного хирурга. Выдали им провизии на две недели, рации, два автомата и шестьдесят потронов к ним. Попрощались с ними, конечно, потому, что в случае аварии с ракетами, лодка должна немедленно погрузиться, а всплыть потом в той же самой полынье - это невысчитываемо невероятно. Сидели они на льду часов шесть наверное, а может и больше. За это время съели три килограмма спирта, банку тушёнки и две пачки галет.
Как я жалею, что потерял ту видеокассету с записью как они потом возвращались на борт!!! Как мы ржали, глядя на них!!! Представьте - огромнейшее белое поле льды, посредине торцит абсолютно чёрная, обгоревшая Акула длиной сто восемьдесят и высотой пятнадцать метров, а они идут куда-то вбок - не видят её)) Ну поржали, конечно, да выслали за ними боцманскую команду, чтоб домой вернуть блудных сынов. На палубу затаскивали их бросательными концами потому, что по шторм-трапу и трезвым -то не особо поскачешь.
- Йа сам пойду!!! - сказал доктор, когда его втащили на ракетную палубу и пошёл. Только на четвереньках, почему-то)))
Но старт ракеты они всё-таки сняли по всем своим канонам телевизионного искусства.
А через два часа у меня случился приступ аппендицита. Но об этом уже - в следующий раз, а потом ещё расскажу до ужаса пошлую историю, как мы в середине автономки заходили в Северодвинск.
История эта произошла в тот день, когда к нам в Заполярье пришло лето. Не то, которое календарное, а настоящее: с жарой, тишиной и гладким, блестящим от солнца морем. Тучи уплыли в Норвегию, чайки улетели на помойки, а вся подсменная вахта валялась на корме, жаря свои белёсые тельца под ультрафиолетом и торопясь получить тот чудесный северный загар с зеленоватым оттенком.
Collapse
Мне, как дежурному по кораблю, валяться не полагалось, а полагалось бдить, хоть и воскресенье на дворе. Поэтому телефонный звонок меня несколько удивил.
- Восемьсот шестой бортовой, дежурный....
- Эдуард, - перебил меня командир, - а что за лежбище морских котиков у нас на корме?
Странно, чего бы это командир забыл в дивизии в воскресенье?
- Так это подсменная вахта, тащ командир, усиливают организм витамином Д, по рекомендации врача.
- Точно только подсменная?
- Тащ командир, да я бы забоялся один внутри-то сидеть .
- Короче, загоняй всю эту вакханалию вниз, и остальных, кто на борту, в центральном собери, я минут через десять буду.
Прибыл даже вместе с интендантом Лёней. Что-то, видимо, намечается.
- Спасибо, что хоть оделись, товарищи отдыхающие! Значит дело такое. Во флотилии сейчас находится начальник штаба военно-морского флота. Изъявил желания посмотреть на Акулу. Просил жопы не рвать и не усердствовать: пирс не красить и ковры не стелить, он так, ради любопытства.
- Что, - решаю я уточнить, на всякий случай, - и швартовые на беленькие менять не будем?
- Кто будет пиздеть, тот прямо сейчас пойдёт.
- Дык я один не справлюсь, они же тяжёлые!
- Я ты языком. Языком-то своим справишься, по любому. Короче. Приборку организовать быстренько, всё помыть и одного Лёне в помощь, для организации фуршета. Вопросы?
- Сан Сеич, - деликатно закашлял шткрман Андрей, - положенно как бы его флаг поднимать, когда он на борт прибывает!
- А зачем мне эта лишняя информация? У тебя боцмана в подчинении, пусть поднимут.
- Так нет у нас его на борту - не получали такой!
- Андрей, значит, когда Эдуард скомандует "Флаг начальника штаба поднять!" залезешь на флагшток и будешь оттуда орать дурным голосом: "Я флаг начальника штаба флота!". Ну мне сказать тебе "позвони в дивизию и спроси" или ты просто позвонишь в дивизию и спросишь?
Андрей звонит в дивизию.
- Нет у них тоже такого флага.
- Андрей!!!
- Понял.
Андрей звонит в штаб флотилии, там тоже такого флага нет.
- Ладно, - говорит командир, - на флот уже не звони. Неси книжку, покажи как он хоть выглядит.
Глядим в книжку. Выглядит он так:
- Да...Замысловато выглядит, - тянет командир, - надо что-то думать. Значит так. Штурман неси Андреевский флаг новый и фломастеры какие-нибудь, Лёня неси простынку белую, ножницы и нитки с иголками. Будем творить.
Ну, разложили Андреевский флаг на столе, вымеряли линейкой пропорции (целый инженер же с высшим образованием в группе нашёлся!), вырезали квадраты из простынки, пришили почти аккуратно белыми нитками. Сидим - любуемся.
- Ну что, - потирает руки командир, - дело за малым осталось!!! Два якорька, да веночек изобразить! Штурман - к барьеру!!!
- А чего я-то? - удивляется штурман, - я что художник чтоли?
- Ну во-первых, раз я сказал художник - значит художник! А во-вторых достаточно того, что в первых! И попререкайся мне ещё, так я вернусь к варианту твоего залезания на флагшток!!!
Ну рисовали все, конечно. Подводники - они же как дети, а тут такая раскраска!!! И якорьки тебе красненикие и веночек с бубочками - прям про этого начальника штаба забыли от творческого экстаза и неожиданного обретения своего художественного предназначения. Командир вокруг нас ходит и ценные указания раздаёт по нанесению правильных оттенков. Сотворили. Стоим, смотрим.
- Да, - резюмирует командир, - печальная картина-то вышла. Ладно, Эдуард, лезь на рубку и памахай мне им оттуда, а я с пирса погляжу. Может с пирса не так страшно будет.
Лезу на рубку, разворачиваю на головой это уёбище уёбище.
- Ну и уёбище! - кричит командир командир с пирса.
- А флаг-то как? - кричу ему в ответ, чтоб разрядить обстановку.
- Едееет! - кричат из центрального, - из дивизии позвонили!!
Командир поднялся к рубочному люку и проводит рекогносцировку на местности.
- Значит, Эдуард, когда он на трап встанет и я скажу "Смирно!" ты ори сразу дурным голосом "Флаг начальника штаба флота поднять!", но, при этом его не поднимайте, пока он до рубки не дойдёт. Потом значит он такой вот тут проходит, а я отсюда стану и в люк его буду сразу подталкивать, а ты вот здесь встань и углы обзора ему закрой своей тщедушной тушкой, эх, жалко не Борисыч сегодня дежурным стоит!
И бежит к трапу встречать высокого начальника. А с ним, естественно и свита его приехала, как положено, - пятеро капразов каких-то московских. Они от наших-то сразу отличаются, за двести метров не ошибёшься. Важные такие все, холёные.
Сначала план шёл как по маслу. А потом, когда начальник штаба вниз уже полез, эти его спрашивают разрешения покурить.
- Ну если дежурный вам разрешит, товарищи офицеры, то курите, конечно.
И, вниз, значит, полез. Командир - за ним.
- Тащ дежурный, можно мы на мостике у вас покурим? Тут вот и пепельницы у вас имеются!
- Курите на здоровье, - разрешаю я , - товарищи офицеры штаба флота!
- А вы спускайтесь, не стойте здесь, мы тут разговоры свои разговаривать будем, да и что вы тут торчать будете по-пусту, вы же офицер, а не болванчик какой-то.
Эх, товарищи офицеры штаба! Да не торчал я там, а выполнял важную миссию по защите чести Северного флота, между прочим!!! Подумал я, пока спускался вниз. Чуть позже спустились и капразы. Ржут, как кони.
- Мы поняли, - говорят, - товарищ дежурный почему Вы там стояли!
"Ну блин,- думаю я, - вы ж стратеги и тактики ВМФ, как вам не понять-то"
- А что вам флотилия заранее флаг начальника штаба не передала?
"Да нет его на флотилии-то" - думаю я, но вслух говорю:
- Никак нет! Везли, но у них машина сломалась!
- А вы молодцы, ребята, не растерялись! Настоящие моряки!! Смекалистые!!!
- Мы же подводники, - говорю, - нам без смекалки никак!!!
- И правильно! Только мы когда обратно вылазить будем, Вы тоже там встаньте, на всякий случай, а то он мужик-то хороший и с чувством юмора, но может потом во флотилии и вздрючить кого-нибудь за то, что флагом вас не обеспечили. А оттуда и вам потом, наверняка, достанется!
- Да уж непременно, - отвечаю, - достанется!
- Ну вот и договорились! Кто нас по кораблю проведёт?
- Да вот прямо я и проведу!
Смекалка это тоже флотская традиция. Находить выход из неожиданных ситуаций, не имея на это достаточны ресурсов и возможностей своего рода искусство даже, доложу я вам. На этом, пожалуй, микроцикл о традициях приостановлю и перейду к описанию одного случая с торпедоловом и автономки нашей с аппендицитом.