Маршрутка буквально подлетала на каждой кочке, казалось, водитель о скоростном режиме даже и не слышал. Пассажиров было всего двое. Скромно одетая женщина на сиденьи у двери растерянно охала, придерживая то один из своих баулов, то другой. Дина сидела с закрытыми глазами, облокотившись на окно и мысленно проклиная Семёна Яковлевича, по милости которого ей пришлось ехать с поезда сразу на бал. Наконец, машина дважды повернула направо и сбросила скорость.
- У Белорусского остановите. - Дина удостоверилась, что ничего не забыла, и покинула пыточную, женщина с баулами проводила её завистливым взглядом.
Всё раздражало. Ночью совсем не удалось поспать, в голове всплывал тот неприятный разговор с тётей Леной, фразы, пришедшие на ум уже после драки, роились и вызывали досаду и злость на саму себя. Каждый раз происходит одно и тоже, и ведь она больше не девочка, так почему же до сих пор не может защитить себя от её нападок. Конечно, тётя Лена помогала им с мамой деньгами, когда они переехали в Москву, но это было двадцать лет назад, какое право она имеет так разговаривать сейчас. Дина зашагала быстрее, зло наступая в ямы. Вдруг каблук проскользнул и увяз, Дина подалась вперёд, взмахнула руками, но не упала, успев опереться на забор. Каблук беспомощно повис на честном слове.
- Великолепно!
Зло оторвав его, она хотела было выбросить этого предателя подальше, но вспомнила, что это единственные черные туфли в её гардеробе, и решила повременить с расправой. Сама необходимость куда-то идти удручала: ноги ныли, сумка оттягивала плечо, а настроение ухудшалось с каждым шагом. В заборе показалась зелёная калитка, Дина проскользнула в небольшой дворик и кинула взгляд на центральное окно второго этажа, окно было наглухо зашторено. Хорошо.
- Это же безобразие! Неужели они думают, что из-за этих игр мы ничего не заметим? - возмущённый голос Надежды слышался даже на лестнице, она почти кричала, срываясь на высокие ноты. - Нет, я этого не переживу, мне всего год остался, я, в конце концов, инвалид!
- Что ты причитаешь? Уедешь к сыну и будешь нянчить внуков, сдалась тебе эта пенсия. - Людмила Петровна кашлянула и отпила из кружки. - О, Диночка, девочка, а что ты тут делаешь?
Все уставились на возникшую в дверях Дину. Она махнула рукой и направилась к столу. Скинув тяжеленную сумку, устало спросила:
- Где этот?
- Да, фиг его знает, не проявлялся ещё. - Вика хохотнула над своим каламбуром.
- Дина, ты слышала, что творится? Они не хотят платить мне мою пенсию! - Надежда огляделась в поисках поддержки.
- Людмила Петровна права, уедите в Германию и думать об этом забудете. - Дина стянула туфли и направилась к чайнику.
- Что значит забуду? Я с шестнадцати лет работаю, я, в конце концов, инвалид! - женщина вскинула руки, открыла ящик стола и откупорила валерьянку.
- Тебя, это, мужик какой-то искал, - Вика даже не отвела взгляд от телефона, - я тебе звонила вчера, но тебя отключили.
- Зарядка сломалась, и ни у кого вокруг такой не нашлось. Едут в плацкарте, зато с айфонами. - Дина достала телефон из сумочки, затем запасную зарядку из тумбочки, подключила. Чайник щёлкнул.
- На, он оставил свой телефон, сказал перезвонить, - девушка перекинула на соседний стол изрисованный стикер, - важный такой, полицейский, не хухры-мухры!
Дина не спеша налила чай, захватила три овсяных печенья и плюхнулась на стул. Номер на бумажке был ей не знаком. Телефон подал признаки жизни, и на него посыпались сообщения. В одном из них девушка увидела абонента со стикера, который безуспешно пытался ей дозвониться аж два раза за прошедший день. Постучав по экрану, она услышала долгие гудки.
- Алё.
- Здравствуйте, меня зовут Дина, мне сказали, что кто-то из полиции меня вчера искал и не мог до меня дозвониться.
- Ваша фамилия? - в грубом голосе слышалось нетерпение.
- Яковлева.
- Ах, Яковлева, - голос торжествовал,- что же вы, Яковлева, старушку убили, а от властей скрываетесь?
- Какую старушку? - в горле мгновенно пересохло. - О чём вы? Как убила?
- Как какую? - мужчина крякнул, послышался щелчок зажигалки, затяжка. - Архипову Валентину Семёновну знаете?
- Да, я с ней живу. - Дина недоуменно уставилась в монитор.
- Так что же вы, Яковлева, старушку, значит, до смерти напугали, а сами в бега? На работе вас нет, дома нет, телефон отключен. Подозрительно.
- Как до смерти? Я не пугала. О чём вы вообще?! - Дину трясло от возмущения и страха одновременно.
- Выбирай тон! - мужчина резко повысил голос. - Ты подозреваемая, и церемониться я с тобой не буду. Архипова твоя умерла вчера ночью, звонила в скорую, звала на помощь, кричала, а нашли её уже мёртвой. А квартира её почему-то на тебя оформлена. Надоело ждать, когда бабка сама коньки откинет?!
Страх сковал. А что если теперь на неё повесят смерть Валентины Семёновны? Стоп. Смерть. Значит она мертва? Да, как же так? Дины ведь не было всего несколько дней, этого не может быть. А где она была? И зачем? Она эту Олесю всего два раза в жизни видела, а Валентина Семёновна, значит, умерла в одиночестве? Дина выдохнула и потрясённым голосом произнесла:
- Я была в Краснодаре, на свадьбе у родственницы, а вчера в поезде телефон не работал, - слова вылетали сами собой, даже мозг не успевал уловить их смысл, - зарядка сломалась, а у всех айфоны, а ездят в плацкарте, и начальник знал, я ему ещё служебную записку писала, свадьба эта…
- Хватит! Мне этот словарный понос не интересен. Завтра в одиннадцать ты должна быть здесь, и принеси доказательства того, что тебя в Москве не было, билеты, записку эту свою, служебную. Адрес запиши, некогда мне с тобой сюсюкать.
Мужчина продиктовал адрес, назвался, пообещал кару за неявку и не попрощавшись бросил трубку. Дина ещё какое-то время держала телефон у уха, не моргая смотря в стену.
Незаметно подплыла Людмила Петровна, сладкий аромат её духов немного отрезвил, она положила руку Дине на плечо:
- Деточка, что случилось? Ты бледная как простыня.
- Валентина Семёновна, - Дина замолкла, пытаясь проглотить кислый ком, - она, кажется, умерла. А он думает, что это я её.
Девушку затрясло от бессилия, проклятый ком, чтоб его! Ещё что-то сдавленно пискнув, она зашлась плачем. Людмила Петровна стояла рядом и поглаживала её по спине. Надежда перебегала от стола к столу, заваривая чай и щедро сдабривая его валерьянкой. Даже Вика отложив телефон стала рыться в своём ящике, вскоре выудив оттуда открытую шоколадку и положив её перед коллегой.