Проснулся Алексей Панин от вибрации телефона на тумбочке. Сбросил с себя чью-то волосатую руку, схватил трубку и пробормотал:
- Алле...
- Алле, Леша, здорово! Это я, Федя Бондарчук, тебя беспокою.
- Ну?
- Заезжай на студию ко мне, тут новый кинопроект обсуждаем, без твоего участия нереально.
- Ну сейчас приеду.
Панин отложил трубку и посмотрел, кто же лежит вместе с ним, узнал Колю Баскова и еще какого-то актера, который казался ему смутно знакомым.
- Ой, как жопа болит... - пожаловался сам себе Панин и пошел в душ.
Был он у Бондарчука в студии через пару часов.
- О, ты опоздал, ну это и к лучшему. Мы тут и без тебя все порешили.
- А что вы порешили? - Панин присел на свободное место, напротив какой-то бабы. Ее явно смущало, что Алексей был только в одних трусах.
- Запускаем новый фильм. Римейк. - Бондарчук стал делать паузу перед каждым словосочетанием - По американскому киношедевру. "Свадебная ваза".
- Что - свадебная ваза?
- Ну что-что... Классический американский арт-хаус. Там такой сюжет: типа последний человек на земле, у него ферма, и он занимается сексом со свиньей.
- М-м-м... - игриво замычал Панин - Звучит интересно.
- Помню, ты как раз хотел отсосать в каком-нибудь фильме.
- Ну, я так фигурально выразился.
- В этом фильме ты тоже можешь совершить творческий подвиг.
- Вау! - протянул Панин и хихикнул - В роли свиньи?
- Нет, в роли ее трахаля.
- Я готов! - обрадовался Панин - Такого опыта у меня в жизни еще не было.
- Ну подпиши контракт - улыбнулся Федор, и кто-то из помощников пододвинул Панину уже заготовленные бумаги.
Пока Панин искал место, где нужно черкануть подпись, Бондарчук продолжал рассказывать:
- У нас, конечно, не просто тупо римэйк. Я, как всегда, решил обосрать советскую действительность. У нас дело будет происходить в колхозе. Таком типичном совковом коллективном хозяйстве, все в говне копаются, все под угрозой расстрела - такая жареная политическая тематика. Он будет не последним человеком на земле, будут и другие. Главное, чтобы ему, то есть тебе, Алеша, пришлось совокупиться со свинкой.
- Охуительно - заулыбался Панин, отбрасывая ручку - Когда начинаем?
- Да через недельку на место съемок выезжаем, я тебе позвоню, куда и когда, все расскажу. Главное, не мойся, не купайся эту неделю, чтоб выглядеть настоящим советским колхозником.
И вот наконец начались съемки.
- Побольше дерьма! - орал Бондарчук, приправляя свои команды обильным матом, думая, что так его команды легче воспринимаются - Все должно быть по-советски!
- Чертово солнце - заметил оператор - Слишком яркое. Хотелось бы пасмурную команду, чтобы реально была атмосфера говна.
- Ну, хорошего понемногу - заметил Бондарчук и закричал в мегафон - Так, Леша, собраться! Приведите сюда свинью!
Съемочная группа притащила довольно толстую и необычно огромную свинюшку, которая даже не хрюкала. Видимо, она смирилась со своей судьбой.
- Поехали! - скомандовал оператор, включая камеру.
- Как же задолбали членососы... - забормотал Панин свой текст - Они мечтают обустроить всю вселенную и не видят дальше своего члена...
- А это же фраза была в фильме Джигурды - заметила секретарша Бондарчуку.
- Ничего, я эту фразу у него купил - успокоил ее Бондарчук, не сводя глаз с Панина и свиньи. - Я вообще люблю что-то заимствовать у других мастеров. Например, для 9 роты я заимствовал слоган из "Рэмбо".
Панин схватил свинью за жопу и стал ей засаживать. Пошло хорошо, даже без смазки. Алеше даже показалось, что он проваливается в какую-то бездну порока.
- Все отнял у меня проклятый совок! - вскричал он патетично - Хрущев пидарас последний! Смотри, до чего ты меня довел...
Хер скользил взад-вперед, и свинья даже слегка постанывала, уткнувшись пятачком в грязь.
И вдруг Панин почувствовал что-то неладное. Очень знакомые ощущения. У него была хорошая память на женские анусы, с которыми он познакомился в своей жизни, и этот анус для него тоже был знаком. Он прекратил свое грязное дело и удивленно уставился на свинью.
- Леха, сука! - заорал Бондарчук - Хера ты встал, урод, толкай туда свою елду!
Но Панин нащупал на спине свиньи кое-что твердое. Это была "молния", как на куртке. Он потянул, и тело свиньи распалось на две половинки. Вернее, не тело, а костюм. А из него вылезала вспотевшая Екатерина Гусева.
- Я не понял ни хера... - удивился Панин и схватился за голову - Это что же, не свинья?
- Бля, ну конечно не свинья! - всплеснул руками Бондарчук и подскочил к Панину - Нам нужны звезды, имена. Ее Катя Гусева сыграет, а мы никому не скажем, кто на самом деле сыграл свинью. Ну, это как Высоцкого Безруков сыграл
- Да вы меня наебали! - закричал Панин - Я думал, настоящая свинья будет, а вы подсунули обычную бабу! Да пошли вы все. Вы уроды, вы никто! Какое вы имеете право обманывать меня, заслуженного артиста?! У меня сто фильмов за плечами!
Он схватил с земли грязную, покрытую говном лопату, и ударил Бондарчука по лысине. Режиссер так и рухнул. Следующей под горячую руку разъяренного Панина попалась секретарша Бондарчука, потом оператор. Все полегли.
Екатерина Гусева думала убежать, но пришлось бы шлепать по говну, которое навалили везде и засыпали им всю деревню, а ей этого совсем не хотелось. Так и осталась лежать на костюме свиньи.
Перебив всю съемочную группу, Панин быстренько развесил их тела на заранее заготовленной по сюжету виселице и прилег рядом с Гусевой.
- Вот так вот меня, творца, обижают. Снимаюсь за деньги во всяком говне - Панин схватил с земли кусок и засунул его в рот, а остаток предложил Гусевой - Хочешь? Ну и ладно, мне больше достанется...
Покушав и насытившись, Алексей стал заваливать Гусеву говном и землей. И делал это до тех пор, пока вместо нее не появился настоящий надгробный курган.
Потом нашел какого-то визжащего поросенка, засунул его за пазуху и пошел к машине.