Расскажу и свою историю об отчиме.
Об отчиме и потерянном времени.

Мне было 09-10 лет, когда он появился.
Последнее яркое воспоминание перед этим - как отец стоит на остановке, мы смотрели из окна. Он уезжал на совсем, был вечер, с психу он хотел забрать самое ценное - телевизор. Торопился, уронил мне на голову.

Такой был мой отец. Не раз пыталась вспомнить, но ничего хорошего о нём не вспоминалось.

А потом появился Тимур. Мама познакомилась с ним на работе. Он был из Ташкента, но внешность совсем об этом не говорила. Фамилия заканчивалась на привычное «-ов».

Мама говорила, что он похож на располневшего Давида Микеланджело.

Отношения были ровные, не смотря на подростковый период я была спокойным тихим послушным человечком.

Мы были бедной семьей, мама хорошо воспитана, а все, что остаётся у бедного человека - чувство собственного достоинства.

Поэтому, благодаря моему воспитанию, и его, конфликтов не было.
Все началось позже, когда мне было 13.

Я пришла домой, Тимур на кровати, в крови, мама сказала, что упал с велика.

Через пол года узнала от тети, папиной сестры, где папа, и что на самом деле случилось.

Тимур начал много пить, его очень стрессанула и подкосила та ситуация. Семь часов его спасали в Склифосовского.

Сейчас удивительно, как все было обыденно в тот день, я даже не знала, что приезжала скорая.

Потом я узнала еще, что в Ташкенте у него есть жена и дети кажется даже. Пьяным вёл себя отвратительно, ситуация с отцом ужасно его испортила.

Мне уже к 14ти. Появляется свое «я», я вижу, как плачет мама, как часто он пьет, как все это невыносимо.

Она говорит что он хороший очень, когда трезвый, обещает разъехаться.
Скандалы, частые запои, несколько лет.

Однажды, когда я была еще старше, мама уехала отдохнуть на море.

Так было надо, это было нормально, ничего плохого или не достойного не могло быть, а маме очень нужен был отдых.

Но Тимур опять напился.
Я не выдержала, я была на пределе. Я ненавидела его пьяным. Я знала, что у него закончились документы. Я пошла в полицию, и подала заявление на его буйства. Мама знала. Она и сама устала от пьянок его.

Его депортировали.

Пять лет я дергалась по сторонам, когда видела похожего человека.

Когда истекал срок депортации и близилась возможность его возвращения - я дергалась еще сильнее.

В конце пятого года он умер. Не выдержало сердце. Маме позвонила его жена, рассказала.

Бля, тяжело чет.
Короче.
Мне 30.

Недавно я совершенно случайно вспомнила, как приехала из лагеря вожатой (около 20 лет было) и рассказывала о том, как провела смену и какие дети сложные. И перед глазами прям как шок и внезапное осознание - Тимур стоит, прислонившись к косяку, и слушает.

Понимаете? Слушает.
Папе было похую на меня, не помню я ничего хорошего. А Тимур слушал.

Слушал лепет двадцатилетней девицы, которая его ненавидит. Слушал и переживал.

Уфь…
Короче.
Тим. Мне жаль, что все так. Сейчас я реально понимаю, что ты был нормальный, добрый, щедрый мужик, который безумно любил мою маму.

Который заставил нас ходить по рынку в Лужниках очень долго, но обязательно найти мне красивые туфли, которые идеально подошли к юбке.

Который готовил самые вкусные ежики в казане.

Который ходил и искал дсп мне для дипломной работы, а потом склеивал.

Который делал все возможное, чтобы мы хоть както бывали на море.

Который искал воду и регидрон ночью, когда я траванулась.

Прости, что твоя жизнь случилось такой. Что ты встретил моего отца. Что это я тогда впустила его.

Отчимы бывают разными. Ты был хорошим. Но поняла я это спустя слишком много лет. Прости.