О двадцать третий век! Триумф и расцвет технологий! Всё, что казалось сказочными бреднями пятьдесят, сто, да и чего уж там говорить, двести лет назад, стало обыденным делом. Космические корабли не просто бороздят просторы Вселенной, а снуют по ней, словно мальки по высыхающей луже. На Марсе вовсю растят яблоки, зелёные и кислые от недостатка питательных веществ, зато марсианские. Продаются втридорога разным гурманам. А те накалывают их на деревянную вилку, отправляют себе в рот и, морщась, произносят:
— О, да, это урожай такого-то года, такой-то широты! Восхитительно!
Землю-матушку почти не насилуют бурами и шахтами. Алмазы добывают теперь на Тритоне, что под Нептуном, метан да воду качаем прямо из Европы, что вертится себе вокруг Юпитера. Железо тащат с Меркурия, кастрюли да сковородки мастерят там же. А что? Солнце близко, тепла и света хоть отбавляй. Только сфокусируй в одной точке да плавь-штампуй на здоровье, а потом продавай втридорога всяким любителям внеземного. Пусть варят себе варенье из марсианских яблок в меркурианских кастрюлях.
Одним словом, культура потребления взлетела до необычайных высот, пробив небесную твердь и барахтаясь где-то в космическом пространстве. Кто-то особо точными пинками направляет её куда следует, кто-то откровенно забил на эту суету и предаётся благам цивилизации, отлёживая и оттаптывая бока родной планете. А кто-то мечется между первыми и вторыми, как, например, Ванька.
Должность у Ваньки важная — банковский работник, да ещё на Европе. Везде, где кто-то что-то производит, присасываются эти финансовые пиявки. Прогресс прогрессом, а денежные средства надо как-то организовывать. Вот Ванька и мотается пять дней в неделю на этот холодный спутник, дабы помогать честным работягам вкладывать свои средства под смешные проценты, влезать в кредитную кабалу и переводить деньги родственникам на Землю при уплате почти половины суммы в качестве комиссии. А что вы хотели? До Земли, родимой, почти миллиард километров. Пятьдесят процентов — это ещё по-божески… По крайней мере, так твердит руководство банка, а хороший сотрудник должен верить начальству. Всегда. Ванька изо всех сил старался быть хорошим сотрудником.
Он был единственным из своего круга, которому не сиделось под небом третьей от Солнца. Как-то помышлял с концами перебраться в вотчину газового гиганта, но потом передумал. И сто десять кельвин ка экваторе показались ему чрезмерной прохладой, и синтетический воздух не мил был супротив того, что отрыгивали на Земле всякие растения в процессе такого родного и понятного фотосинтеза… В общем, решил Ванька жить на Земле, а ездить на работу на своём личном космолёте. Благо, на это чудное транспортное средство он сумел разжиться, да и содержать его оказалось не таким уж и дорогим удовольствием. Быстро и удобно. А на выходных можно с приятелями отдохнуть. Те днями напролёт предавались благам цивилизации, килобайтами вливали в вены электронные наркотики и гигабайтами жрали электронную водку. А своего друга-трудоголика называли Ванькой Европейцем и при каждой встрече спрашивали, сколько на его Европе геев, лесбиянок и прочих содомитов. Столько же, сколько на земной, или чуть поменьше? Вопросы о космических геях Ваньке уже порядком надоели, но он не обижался — друзья же. Хоть говорят пока связно, и то хорошо.
Итак, светлым утром понедельника двадцать третьего века Ванька проспал. Вскочил с кровати, споткнулся о разбросанные по полу шмотки и с ужасом осознал, что до начала рабочего дня остался всего-то час. А ещё надо позавтракать, добраться до Луны, выстоять пробку к кротовой норе до Юпитера, а оттуда успеть до своего офиса на далёком кусочке льда. Ванька стал судорожно одеваться… Стоп! Сначала надо почистить зубы. Поскакал козликом в ванную. Пока орудовал щёткой во рту, прикидывал и так, и эдак, как быстрее добраться на работу.
«Да прямиком», — такая простая, но гениальная мысль. Ванька аж замер, созерцая в зеркале гения с торчащей изо рта зубной щёткой и пеной, текущей из уголка рта. Гений же в зеркале оскалился довольной улыбкой. Сейчас он на своём космолёте вылетит на орбиту и, минуя все пробки и заторы, напрямую полетит к своему офису через космическую пустыню. А утренний кофе он попьёт из бортовой кофеварки.
Быстро оделся, выскочил на улицу, влез в космолёт. До начала рабочего дня осталось полчаса. На орбиту выходил на такой скорости, что от трения о воздух корабль был похож на метеор. Огненная буря за иллюминаторами, от которой в своё время в ужасе дрожали запаянные в жестянку его далёкие предки, пугала Ваньку куда меньше, чем нагоняй от начальства, поэтому скорости он не сбавлял. Когда синее небо потухло до космической черноты с белыми прыщами звёзд и лишаём Андромеды, Ванька наспех набрал параметры маршрута. Исключил из алгоритма обход радиационных поясов.
«Хоть бы успеть», — думал он.
Что такое радиация, Ванька понимал смутно и не подозревал, с какой любовью частицы ионизирующего излучения будут совокупляться с клетками его тела и чем может закончиться эта оргия на микроуровне.
Параметр «Скорость» поставил на максимально возможный — примерно семьдесят процентов от скорости света. Две мучительных минуты бортовой компьютер обрабатывал данные и прокладывал маршрут с учётом пожеланий хозяина и движения небесных тел. Компьютеру ой как не хотелось разлететься на субатомные частицы о какой-нибудь астероид, поэтому пришлось ждать. Наконец-то высветилось сообщение о построенном маршруте.
«Время в пути: примерно 45 минут», — вещала надпись на экране.
— Ох, да ладно тебе! — воскликнул Ванька. Ладно, пятнадцать минут — это не смертельно, хоть и неприятно. Можно всё списать на пробки.
Хлебнув кофе, нажал на кнопку «Поехали!». То же слово голосом Гагарина прохрипел компьютер, и космолёт рванулся с орбиты.
Если бы не гравитационная установка корабля, размазало бы космического банкира по задней стенке таким ускорением. А тут даже кофе не разлился. Сиди себе и наслаждайся фиолетовым смещением да растворимую бурду попивай.
Не прошло и десяти секунд, как бортовой компьютер выдал, что до пункта назначения лететь всего пятнадцать минут. Ванька ухмыльнулся и откинулся на спинку кресла. Глянул на часы: отлично, он не опоздает. А вот программисту, который писал прошивку для навигатора, надо бы гневный отзыв написать за обедом. Что за глюки? То сорок пять минут, то пятнадцать! Вообще зажрались криворукие.
Навстречу космолёту что-то пролетело яркой молнией.
«Астероид», — подумал Ванька.
«Кретин обдолбаный», — подумал дальнобойщик, чуть не надувший в скафандр от пронёсшегося мимо Ваньки.
Остаток пути Ванька думал о безруких программистах, о том, как вырвать их ручонки и что вставить на их место. О чём-то посложнее думать, как всегда, не хотелось.
Вот и Европа. Летает себе этот огромный снежок тысячу лет, да вот приболел недавно: люди на нём завелись и тянут потихоньку его соки. Однако, планету это не беспокоило, ведь все болячки — дело временное. Само пройдёт.
Космолёт виртуозно, слава богам, без участия Ваньки, сел на поверхность. Аккуратно заполз через шлюз в подземный паркинг и занял свободное место. Ванька глянул на часы: отлично, прибыл на пять минут раньше. А вот и начальник стоит у стены и курит. Ванька с довольной улыбкой подошёл к нему, мол, гляньте, какой я молодец, вовремя приехал.
— Где тебя носит?! — рявкнул шеф вместо приветствия. — Ты на время смотришь вообще?
Ваня так и встал на месте.
— Я… же… вовремя… — всё, что он смог промямлить.
— Какое, на хрен, вовремя? Двадцать минут как должен быть на месте!
Ничего не понимая, Ванька протянул начальнику руку с часами. Тот, чмокнув губами, сверил время со своими. Вздохнул, посмотрел в глаза подчинённому.
— Напрямик полетел, да?
— Да, а как вы…
— А с какой скоростью? — повысил голос шеф.
— Семьдесят процентов…
— Семьдесят от световой? — перебил начальник. — В школе физику не учил, что ли?
— Да это давно было…
— Ну ё-моё! — развёл руками шеф. — Давно! Почему я помню про замедление времени при полётах на таких скоростях, а ты нет?
— Э-э-э… Что? — не понял Ванька.
— Да то, — поучительным тоном орал начальник, — что при скоростях близким к световым, твоё время замедляется, а у тех, кто стоит на месте, ускоряется для тебя. То есть ты для себя пролетел пятнадцать минут, а на самом деле — почти час! Или ты не знал о таких нюансах?
— Знаете, по-моему, вы меня обманываете, — возмутился Ванька. — Так не бывает.
Шеф с хлопнул ладонью по бедру. Уже спокойно, но с досадой, сказал:
— Жду от тебя объяснительную через десять минут. За обедом будешь учить релятивистскую механику, а я проверю. Чтобы от зубов отскакивало. Нечего огорчать дедушку Альберта своим незнанием. Иди работать.
И Ванька трусцой побежал в офис. Шеф стоял и докуривал сигарету. Где-то сверху раздался глухой удар — бедолага Эйнштейн перевернулся в гробу.
— Ну, извини, Альберт, — пробормотал начальник и, бросив окурок в урну, пошёл прочь с парковки.