Открытие Америки – 21. Культурный досуг
Я недавно посмотрела интервью с Николаем Цискаридзе. Хотя кого я обманываю? Я посмотрела подряд штук пять интервью с Николаем Цискаридзе, потому что остановится, было нереально.
То, что он умный, по-настоящему талантливый и эрудированный человек я знала и раньше. Но Боже, как невероятно интеллигентно он рассказывает о темах ему неприятных! Иногда бывает, что слушаешь человека - вещает он, а стыдно за него становится тебе. А тут слушаешь, и гордость берет, и за него (очень достойно умеет говорить о непростых вещах) и даже немного за себя.
В общем, к чему я клоню? Николай Максимович в одном из своих интервью очень хвалил китайский балет, говорил, что они нас, к сожалению, догнали и перегнали и еще раз перегнали. Поведал, что только в одной Пекинской балетной школе учится 6 000 (шесть тысяч!) человек, а потом печально отметил, что вот там выбор, а то у нас: один кривой, другой хромой, непонятно, кого на сцену выпускать.
Мне все это очень запомнилось и запало в душу. Во-первых, мэтру, естественно виднее, но меня позабавило замечание про неликвидность наших танцоров. Мне-то казалось, что представители русской балетной школы – это практически небожители. Во-вторых, захотелось посмотреть китайский балет.
Купила заранее билеты, так что в январе поделюсь впечатлениями, судя по буклету, будет, о чем рассказать.
И вспомнилось мне, как мы с мужем весной приобщались к прекрасному, ходили на творческий вечер Юлия Кима.
Когда упоминаю, что была на концерте Юлия Кима, то обычно либо спрашивают кто это, либо с трудом подсчитывая, уточняют: «Он жив?!» Жив и гастролирует за рубежом, недавно выпустил новую книгу. Не хочу обидеть, Юлия Черсановича, но когда он на сцене рассказывал о своих друзьях (большинство, к сожалению, уже не с нами) то было полное ощущение нереальности происходящего.
Он же шестидесятник, а это совсем другая эпоха: первые космические полеты, Гагарин, холодная война, диссиденты, бардовская песня, Брежнев такой молодой …
И вот, талантливый, невероятно остроумный Юлий Ким, автор около пятисот песен (многие из них звучат в кинофильмах и спектаклях), трёх десятков пьес и десятка книг, выступает с концертом перед нами. И надо сказать, что прекрасно выступает!
Отдельно хочу отметить публику на этом творческом вечере. Это были эмигранты, в основном ровесники маэстро. Мы без всякой машины времени перенеслись на полстолетия назад. Другой язык, иные лица и наряды. Я давно заметила, что эмигранты навсегда остаются гражданами той страны, что покидают, которой уже нет. Это несколько трагично, но что поделаешь…
Те, кто уезжал в семидесятых оставили позади строительство БАМа и песни Высоцкого, на экраны тогда только вышел сериал «Семнадцать мгновений весны», а Сахаров начал свою правозащитную деятельность.
Те, кто эмигрировал в девяностых, покинули страну беспредела и разрухи, застали разрушение великой империи и дикий, оголтелый капитализм.
Я часто смотрю ролики на ютубе одного возрастного джентльмена, эмигранта времен распада СССР. Он умный, состоявшийся здесь человек, но иногда, совершенно между делом, говорит странные вещи о России. Чувствуется, что этот человек, может быть, и понимает разумом, что в стране за последние тридцать лет многое изменилось, но не осознает этого. Он может, сравнивая с Америкой сказать: «А вот в России так-то…» и я неожиданно замираю, потому что осознаю, что на секунду увидела другую Россию, ту, что сохранилась только в памяти этого человека.
Вспоминается отрывок из автобиографической книги Георгия Данелия «Кот ушел, а улыбка осталась»:
В Элайте нас пригласила на обед супружеская чета. Там был и их дед. Когда дед узнал, что мы приехали из Советского Союза снимать фильм, он спросил:
— Давно приехали?
— Недавно.
— Идемте, я что-то вам покажу, — провел нас на кухню, открыл дверцу холодильника, подозвал меня и сказал:
— Засунь руку. — Я послушался, пожилой человек, неудобно отказывать.
— Чувствуешь? Холодно? — спросил дед.
— Холодно.
— Потрогай. Лед?
— Лед.
— Думаешь, лед мы положили, потому холодно? Нет, мы воду налили, а электрический ток сам лед сделал, потому и холодно. Называется — холодильник. Нравится? Твоя жена хочет такой? Вот когда вы свою любимую-непобедимую советскую власть прогоните, сразу у всех такие будут. Тут в каждой семье есть.
Дед был одним из первых переселенцев. Уехал из Союза в 1947 году. И в то время в его имеретинской деревне не только холодильников, но даже и электричества не было.
И ничего тут больше не добавишь…
