Автор Андрей Шатилов

http://www.artshatilov.ru/tretyakovka-gajdaj-kartina-vtoraya...

По официальным данным, в 2016 году в России находилось 4,2 миллиона трудовых мигрантов из стран СНГ. Некоторые из них заключают фиктивные браки с россиянами, чтобы быстрее получить разрешение на временное проживание, однако далеко не все вступают в брак по расчету.

«Его папа сказал, что я лучше ста таджичек»

Анастасия, 30 лет, Санкт-Петербург:

С будущим мужем я познакомилась в 2010 году. Я работала в магазине, а Фаррух часто заходил туда, правда, мне не запомнился. У нас стоял автомат для пополнения счета за мобильную связь. Как-то раз я положила деньги, а чек не взяла — этим и воспользовался мой будущий муж. Он забрал чек и вскоре мне позвонил. На тот момент я была в отношениях и не стала с ним общаться. Вскоре я рассталась со своим молодым человеком. Листая записную книжку, я наткнулась на незнакомый номер и решила проверить, кто это. Так мы стали созваниваться, а потом решили встретиться. Увидев его, я влюбилась с первого взгляда. Лет в 15 мне приснился сон: я открыла дверь мужчине с черными волосами. Лица я тогда не видела, но ощущения, возникшие, когда я посмотрела на Фарруха, совпали с теми, что были во сне. Он стал родным и близким с первого дня знакомства.

Фаррух работал водителем на заводе. Мы встречались неделю, он подвозил меня домой и ни на что не намекал — а потом я предложила ему жить вместе. Первое время он пытался изменить меня. Я сопротивлялась. У меня много знакомых, в том числе мужчин. Они просто не могли за неделю узнать, что я в отношениях, и звонили мне. Фарруху это не нравилось. Через месяц все наладилось. Фаррух объяснил, что я теперь не одна и должна сообщать о своих передвижениях (я живу в пригороде, а работаю в городе), чтобы он знал, где я. Мой предыдущий молодой человек был подкаблучником, поэтому сначала мне было непривычно. Через полгода мы решили пожениться, спустя еще некоторое время я забеременела. Фаррух был рад, я тоже. Некоторые говорят, что мигранты женятся на россиянках ради прописки, но у Фарруха на момент нашего знакомства уже было разрешение на временное проживание.

Мои родственники приняли мужа хорошо. Они видели наши глаза, полные счастья и любви. А вот его папа был против нашего брака настолько, что даже приехал к нам из Таджикистана. Он считал, что русские женщины в большинстве своем гулящие и нехозяйственные, но, прожив с нами месяц, сказал, что я лучше ста таджичек. Меня воспитывала бабушка, поэтому я выросла скромной и хозяйственной — попробуй с бабушкой не помой плинтуса! В итоге его папа благословил нас: «Ты хорошая девушка, семейная, уважаешь меня и сына».

Папа Фарруха сказал, что по исламу можно взять в жены христианку, но нужно, чтобы она верила в Бога

Ислам я не приняла, но с уважением отношусь к традициям мужа, а он — к моим. Да и папа его сказал, что по исламу можно взять в жены христианку, но нужно, чтобы она верила в Бога. Я, как и половина россиян, верю в Бога, когда плохо, атеисткой себя не считаю. На Пасху мы ходим на кладбище к моей бабушке, и Фаррух всегда говорит: «Спасибо вам за внучку и мою жену». На его праздники я готовлю таджикские блюда.

В Таджикистан я не ездила — это очень недешево. Сына отправляла. Мы часто созваниваемся с родственниками Фарруха и общаемся на русском и таджикском языках. Я выучила его язык сама, без принуждения.

С осуждением я никогда не сталкивалась, может, потому что люди думают, что я — таджичка. Внешность у меня от деда, он грузин. Мы счастливы в браке, и это видно другим. Фаррух ни разу не сказал в мой адрес плохого слова и не поднял на меня руку. Он не пьет и не курит. Любит по-настоящему — я такого не чувствовала раньше. Семь лет совместной жизни пролетели как год. Все проблемы решает муж. Я чувствую себя женщиной рядом с ним, уверена в завтрашнем дне. Год назад родила второго ребенка, но сидеть дома не собираюсь. Я сразу предупредила Фарруха: хочешь жену-домоседку — езжай на родину и женись там. Так что с этим проблем нет. Пока я в декрете, а муж работает начальником производства на заводе.

«Избалованные москвичи сидят на шее у родителей, а мигранты зарабатывают деньги»

Анна, 31 год, Москва:

Мой муж молдаванин. Я познакомилась с ним три года назад в ночном клубе. Саша, красивый высокий брюнет, танцевал лучше всех и выглядел не так, как, по-моему, должен выглядеть гастарбайтер — хорошая одежда, парфюм. Я даже не сразу услышала акцент. Меня зацепила его внешность: он мог бы работать моделью. Такому красивому и умному парню уж точно не место на грязной стройке. Саша понравился многим девушкам в клубе, но на танец пригласил меня, потом проводил до дома и на следующий день написал.

Жить вместе мы стали почти сразу, Саша был очень настойчив. Познакомить его со своими родственниками я не решалась. Он познакомил меня с мамой и другими родственниками, которые были в Москве. Они почему-то сомневались в моем отношении к нему: якобы москвичку не может заинтересовать простой молдавский парень.

Через месяц я познакомила Сашу со своими родителями. До этого у меня были очень длительные и болезненные отношения, в которых меня предали, поэтому родители с осторожностью отнеслись к молдаванину без гражданства, который был младше меня на три с половиной года. Сначала я сказала маме, что мне понравился мальчик, но он не русский, она выпучила глаза: «А кто?» Я сказала, что молдаванин. «Слава богу, не чеченец!» Мама думает, что все чеченцы опасны. Потом начались нравоучения, что молдаване — мусульмане (хотя они православные), двоеженцы, у них по семь детей на родине, а я ему нужна только для гражданства (хотя брака для получения гражданства недостаточно). Папа заявил, что все молдаване — цыгане. Это еще одна большая глупость, которая меня бесит. Я специально изучила историю: цыгане — выходцы из Индии, а молдаване — потомки римлян. У цыган есть свои два города. Я видела только цыганских детей-попрошаек. Сразу можно понять, что это не молдаване: у них другой цвет кожи. К тому же в Молдавии, к моему удивлению, много натуральных блондинов. А еще очень красивый язык, похож на итальянский, и красивые танцы и музыка.

В Молдавии я была дважды. Нас встречали как самых дорогих гостей. Молдавский стол — отдельная тема: готовят как на свадьбу, страна хоть и бедная, но таких угощений я нигде не видела. Вино, особенно с юга — это что-то невероятное. Было особенно неловко, когда мы ездили к моим родственникам, и нам не предложили даже чая: не из-за предвзятого отношения к Саше, а потому что все забыли, что такое гостеприимство. Летом мне присылают из Молдовы вкуснейшие фрукты, арбузы, огромную малину, мужу — сыры.

Я сказала маме, что мне понравился мальчик, но он не русский, она выпучила глаза: «А кто?» Я сказала, что молдаванин. «Слава богу, не чеченец!»

Саша сделал мне предложение 8 марта, встав на колено при моих родителях, его маме и сестре. Это было так романтично, особенно на фоне нашего московского быдла, и растрогало моих родителей. Всю свадьбу оплатил он и его родственники. Я покупала себе только платье. В Молдавии на свадьбе гуляют три дня, но в Москве до 23.00, сроки сжаты, шуметь нельзя. Мои родственники с любопытством наблюдали за молдавскими танцами.

Избалованные московские мальчики, мои ровесники, почти не работают или не имеют постоянной работы, сидят на шее у родителей и ждут, когда освободится квартира. У мигрантов нет времени, они должны крутиться, зарабатывать, снимать жилье, следить за документами, не нарушать закон, ведь даже за малейшее административное правонарушение могут депортировать. С восхищением смотрю на мужа, когда он что-то чинит или ремонтирует. Он может делать абсолютно все. С ним я защищена и в большей уверенности в завтрашнем дне, чем с моим бывшим — москвичом, маменькиным сынком.

Мои родители, видя отношение Саши ко мне и его хозяйственность, в итоге приняли его, а я просто рада, что мне не нужно объяснять элементарные вещи по несколько раз, как бывшему. Муж даже пишет без ошибок, хотя русский для него не родной язык. Мой бывший молодой человек и бывшие друзья говорили о муже пренебрежительно из-за его национальности. Но они в 30 лет ничего не добились, а у него есть потенциал и желание чего-то добиваться. Обсуждать национальность — примитивно, ведь человек не решает, кем ему родиться, а им, кроме того, что они русские, больше нечем похвастаться.

Муж полностью нас обеспечивает. Помогаем и моим родителям-пенсионерам. До недавнего времени муж занимался ремонтом, как и большинство приезжих. Но в этом деле часто обманывают. Мы решили открыть ИП и работать официально, по договору. Сейчас Саша занимается алмазной резкой бетона. Мы взяли оборудование в кредит, но заказчики предпочитают работать без договора, под честное слово. Последняя ситуация выбила меня из колеи: муж получил срочный заказ, работа на строительстве храма, нужно было ехать «прямо сейчас» и без договора, оплата — 20 000 рублей. И что вы думаете? Эти деньги не заплатили! Муж потратился на расходный материал, я уже не говорю о тяжелом физическом труде, а я на последнем месяце беременности получила большой стресс. Если и в храме кидают, где искать справедливости? Ничего святого у людей. В госорганах такое же пренебрежительное отношение. Мигранты намного порядочнее и честнее многих русских, а их считают людьми второго сорта.

«Я всегда хотела быть лучше первой жены»

Анжелла, 39 лет, Иркутск:

В 1996 году мои однокурсницы познакомились с парнями-таджиками и позвали меня к ним на вечеринку. Там я встретила своего будущего мужа. Он представился Романом, хотя настоящее имя было другое — так было проще запомнить. Он мне сразу понравился. Я тогда только-только рассталась с парнем и решила, что клин клином вышибают.

Рома торговал овощами и фруктами в Ангарске, а в тот вечер приехал в гости к брату. Все как-то быстро закрутилось. Он переехал в мой город. Все лето мы встречались. Родители узнали о Роме, когда я была на девятой неделе беременности. Они настаивали на аборте, я согласилась, но в назначенный день в больнице не было воды, и мне сказали, чтобы приходила завтра. Я не пошла. Был огромный скандал.

Мама плакала и говорила, что Рома меня бросит, я останусь одна с ребенком, а папа называл меня подстилкой. Но я все выдержала. У меня было предубеждение по поводу русских парней: это было время алкоголизма и наркомании, и я решила, что за русского замуж не пойду.

Мы с Ромой сняли дом и стали жить вместе. Расписались только спустя 11 лет — и то только потому, что он хотел сделать российский паспорт. В марте 1997 года я родила сына. Родители сразу забрали меня домой, а отцу ребенка разрешали приходить только в гости. В мае родители уехали жить в деревню, и мы стали жить в родительской квартире.

Родственники Ромы не знали о моем существовании, так как в Таджикистане у него была жена. Я знала о ней с самого начала, но надеялась, что он ее бросит, ведь любит-то он меня. Когда я была беременной, она родила сына. На это я отреагировала нормально: она же там, а я здесь. В 1999-м муж собрался домой, в Таджикистан: он ни разу не видел сына от первой жены, его отец умер, да и денег он родным совсем не отправлял. В то время через границу он мог перевезти не больше определенной суммы, но денег было больше, поэтому он предложил ехать и мне. Я согласилась. Мы должны были пробыть там 15 дней, но в итоге я прожила в Таджикистане три года. Родители узнали, что я уехала, когда я была уже там.

Сын забыл русский язык и разговаривал уже на таджикском, подбежал ко мне, обнял и тут же оттолкнул. Он сказал, что я его бросила и что лучше бы я исчезла или умерла

Мы приехали в Ленинабад. Муж оставил меня со своим другом Саидом, а сам с нашим сыном уехал в Душанбе, сказав, что на днях годовщина смерти отца и будет не до меня. Я тогда не знала, что от Ленинабада до Душанбе сутки езды через две границы, казахскую и узбекскую. Муж пообещал, что вернется через десять дней и отправит нас с сыном домой. Сотовых тогда не было, только домашние. Мы ждали звонка, но Рома долго не звонил, а потом сказал, что у него какие-то проблемы и нужно подождать. Через три месяца ожидания я запаниковала: я хотела увидеть сына и вернуться с ним домой. Наконец Рома позвонил и сказал, что сам приехать не может, и мне придется ехать в Душанбе одной.

Я была в шоке, когда увидела старый и грязный поезд, в котором сидела куча народу с баулами. На границе у меня забрали паспорт и билеты — якобы с документами было что-то не в порядке. Я объяснила, что еду в Душанбе и меня там будут встречать, что дядя мужа работает на таможне (это была правда) и что если я не доеду, с них три шкуры сдерут. Паспорт мне не отдали, взяли мои вещи на проверку — вдруг я везу что-то запрещенное. Не помню, сколько времени я проехала в тамбуре — это была целая вечность. Потом проводник сказал, что мне нужно пройти в первый вагон. В купе выпивали трое сопровождающих узбекских полицейских. Один из них, старший по должности, стал пугать, что у меня проблемы с документами, но если я займусь с ним сексом, то все будет нормально. Я была в истерике и, конечно, не собиралась соглашаться. Он должен был сойти с поезда на границе и говорил мне, что я пойду с ним. В Узбекистане он вышел из купе и больше не зашел. Потом проводник вернул мне документы и сказал, что я могу идти в свой вагон.

Наконец я приехала в Душанбе. Встретили меня хорошо. Сын забыл русский язык и разговаривал уже на таджикском, подбежал ко мне, обнял и тут же оттолкнул. Он сказал, что я его бросила и что лучше бы я исчезла или умерла. Ему тогда всего три годика было. Я, конечно, была в шоке, но это уже ничего не значило, главное, что он рядом.

Сразу вернуться в Россию не получилось: у мужа не было денег. Он устроил меня в городе, недалеко от центра, с его мамой и двумя сестрами, сам жил в кишлаке с первой женой, а ко мне ездил в гости как к любовнице. Мама Ромы была очень хорошей женщиной, да и сестры тоже относились ко мне нормально, и моего сына очень любили. Все эти три года жилось неплохо: как и в обычных семьях, мы ругались, мирились, меня брали на праздники и водили на концерты. Женщины научили меня шить мужские брюки и продавать на рынке — сами они занимались тем же. Русский они почти не знали, мне пришлось учить таджикский, чтобы хоть как-то понять их и окружающих. Я научилась готовить как они, носила одежду как у них, держала посты и читала молитвы пять раз в день. Ислам я приняла еще будучи беременной сыном: я хотела, чтобы муж мной гордился и, конечно, всегда хотела быть лучше первой жены.

Живя в Таджикистане, я поняла, как все-таки местные не любят русский народ: женщины считали, что их братья и мужья едут в Россию заработать, а мы своим отвратительным поведением заманиваем их в сети

Вскоре первая жена Ромы родила второго сына. Я даже виделась с ними. Жена, конечно, была не очень рада мне и говорила, чтобы я уезжала домой, в Россию.

Живя в Таджикистане, я поняла, как все-таки местные не любят русский народ: женщины считали, что их братья и мужья едут в Россию заработать, а мы своим отвратительным поведением заманиваем их в сети. Но меня там принимали за свою. Однажды в маршрутке пожилая женщина, услышав, что я говорю по-русски, возмутилась, что я предала родной язык, а потом не поверила, что я русская.

В 2003 году я забеременела дочерью. Муж просил сделать аборт, но его сестры и мама были против. Я не хотела рожать там и поставила вопрос ребром: либо я еду домой, либо повешусь. Он хотел уехать на заработки, но угроза самоубийством подействовала. Рома занял денег и отправил нас с сыном домой. В России на меня смотрели как на мигрантку, да и сын говорил только на таджикском. Родные были в шоке: они думали, что никогда больше меня не увидят.

Когда дочке был почти год, Рома ненадолго приехал к нам в гости. Еще через год он приехал с женой и ее родственниками, снял им квартиру рядом. Так мы жили три года. Потом я повзрослела и поняла, что больше так не хочу. Мне было уже 30. Тут мужу подвернулась работа в Москве — там жили братья первой жены, у которых уже было российское гражданство и свой бизнес, — и он уехал. Мы часто созванивались, я завела разговор, что хочу устроить свою жизнь, тем более что первая жена еще троих родила. Он просто посмеялся и сказал: «Да кому ты нужна!» А я встретила другого мужчину и развелась. Муж тогда грозился увезти детей. Сейчас они взрослые: сыну 20 лет, он истинный мусульманин, хотя вырос фактически без отца, дочери 14, получает паспорт. Так что теперь без их согласия отец их не увезет. Сейчас я уверена, что отношения нужно строить в своей стране, со своими, а брак с мигрантом — это слишком большой риск

https://snob.ru/entry/152439/

Семеныч завозит женихов !

Уважаемые искусствоведы, историки, знатоки еврейской культуры и другие сопричастные. У моего товарища в процессе восстановления генеалогического древа появилась гипотеза, связанная с еврейской свадебной традицией. В соответствии с которой жених надевает обручальное кольцо на указательный палец невесты.

В описаниях картины Пукирева "Неравный брак" можно найти кучу подробностей, раскрытие образов присутствующих на ней персонажей, культурный контекст, судьбу изображенной там девушки, которая была то ли возлюбленной самого художника, то ли его друга. Но нигде не удается найти информации про ее этническую принадлежность. На картине она как будто протягивает указательный палец для обручального кольца. Это может быть отсылкой к той самой еврейской традиции, или существует другое объяснение? Кто на этот вопрос может компетентно ответить, куда можно отправить подобный запрос?

Вы, наверно, не раз слышали такое убеждение, что тот, кто больше зарабатывает в отношениях, имеет больше власти над партнёром. Согласны ли вы с этим убеждением?

С ним мы, психологи, достаточно часто работаем. В том плане, что мы придерживаемся этой точки зрения. Есть, конечно, свои нюансы и оговорки. Но утверждение о том, что власть в семье принадлежит тому, что вносит больший финансовый вклад в неё, в целом, верно. И вот почему.

1. Неравный доход открывает возможность для манипулирования партнёром. Если я больше зарабатываю, то я, с финансовой точки зрения, становлюсь достаточно ценным в глазах партнёра и могу использовать это как рычаг давления в конфликте. Это может приобретать самые разные и извращённые формы. Например, замечательная фраза, которой в моей практике клиент тиранил домашних: "Ещё одно слово и ты никуда не летишь". И да, этот клиент отрицал влияние финансов на отношения.

2. Человек с более высоким доходом выбирает место отдыха - и не только для себя. В неравном браке именно от того, кто больше зарабатывает зависит то, куда отправится семья этим летом. Ну, или отдельные её представители. Бывают случаи, когда один из супругов просто напросто отказывается оплачивать отпуск другому. Бывают ситуации, когда планы на отпуск, в целом, зависят от планов на отпуск "более обеспеченного" супруга.

3. Тот, кто больше зарабатывает в семье, чувствует себя более уверенно, чем другие её члены. Это связано с тем, что финансы в современном мире - это очень ценный ресурс, дающий уверенность в завтрашнем дне и возможность для независимости от других: он всегда знает, что не умрёт с голода, сможет обеспечить себе определённый уровень жизни, качество питания. Чего нельзя сказать о тех участниках семейных отношение зарабатывают меньше - их качество жизни может очень сильно снизиться в случае распада ячейки общества.

4. Человек с более высоким доходом может непосредственно влиять на качество жизни другого супруга. Это и урезание своей части финансов "до равной" в приобретение бытовой техники и продуктов. И это установление правил, кто в какой комнате живёт. В моей практике встречался вариант, когда жена, которая зарабатывала гораздо больше мужа, переселила его в кладовку. Да, жилплощадь тоже принадлежала ей.

Чтобы минимизировать риски неблагоприятных последствий для супруга, который меньше зарабатывает, можно предпринять следующие шаги:

1. Договаривайтесь о распределении обязанностей что называется "на берегу". Вклад в отношения, даже если один из супругов зарабатывает больше, необходимо уравнять. Не только финансы могут дать бонусы в отношения: один супруг обеспечивает финансовую составляющую семьи, а другой - может, например, быт обустраивать и комфорт создавать. Или брать на себя ещё какие функции, ценные для партнёра.

2. Всегда иметь личные сбережения. Это поможет избежать как манипуляций в отношениях, так и почувствовать определённый уровень независимости от партнёра в финансовом плане. Кроме того, это позволит обеспечить определённый уровень безопасности в отношениях - если вдруг будет происходить то, что для вас недопустимо - всегда будет возможность снять квартиру и обеспечить определённый уровень быта уже на новом уровне.

3. Ищите дополнительные источники дохода. Повышение своего дохода позволит вам быть на равных с партнёром, принимать участие в планировании бюджета, отпуска, меню и прочих плюшек.

Бывают, конечно, ситуации, когда один партнёр живёт полностью за счёт другого, или зарабатывают гораздо меньше партнёра (есть и женщины и мужчины, которые так живут) - вопрос в том, насколько они счастливы в отношениях и насколько могут принимать решения по перераспределению финансов и планировании быта.

Спасибо за внимание!

P.s. фото взято из открытых источников

Вариант картины Василия Пукирева «Неравный брак»

Для сравнения - оригинал картины

Art by Paul Nikitaev

Агате Кристи стукнуло 40, когда ее позвал замуж 25-летний Макс Мэллоун. Полюбил он ее очень. Хотя в те времена 40 лет были почти старостью. И разница в возрасте огромная.

Агата благоразумно посоветовалась с сестрой. И сестра еще более благоразумно ответила, что надо подождать. Агата намного старше. Очень намного. Она уже довольно пожилая дама. Поэтому надо не спешить, а проверить свои чувства и чувства молодого человека. Годика три обождать в разлуке. А там все станет ясно: любовь это или увлечение.

Вот тогда Агата и приняла решение. Она ответила сестре ясно и просто: «Видишь ли, за три года я еще больше состарюсь. Жизнь проходит, и время быстротечно. Пожалуй, я выйду замуж за Макса, пока он предлагает. И вообще – мало ли, что впереди…»

Вот это было разумное и здравое решение. Иногда надо подождать, конечно, и все проверить. Но жизнь-то проходит. И шансы исчезают. И поезд уходит с перрона – на него можно не успеть, пока прикидываешь, выжидаешь, семь раз отмеряешь…

И Агата вышла замуж и счастливо прожила с мужем до глубокой старости. А так, если бы ждала, состарилась бы. И молодой человек мог устать ждать – так тоже бывает. И вообще, потом началась война, которую Агата и Макс чудом пережили и остались в живых. Так что решение зачастую не терпит отлагательств. Надо ковать железо, пока горячо, если речь идет о нашей жизни, о чувствах, о новых возможностях и шансах. Второго шанса может не быть. И три года – это очень долгий срок для довольно короткой человеческой жизни…

Макси и Агата прожили вместе 45 лет, хотя все сомневались в успешности их брака

Для писательницы муж всегда был главным в ее жизни. Даже своего внука она называла лишь «вторым любимым мужчиной». Но говоря в многочисленных интервью о своем браке, Макс и Агата всегда избегали слова «любовь», предпочитая слова «удача», «счастливый случай». В автобиографии Кристи, подводя итог своей долгой жизни, называла встречу с Максом Мэллоуном главным событием судьбы: «Спасибо тебе, Господи, за всю ту любовь, которая была мне дарована».....

Анна Кирьянова

Агата по поводу разницы в возрасте со своим мужем  Максом Мэллоуном произнесла прекрасную фразу: “Прекрасно иметь мужа археолога – с каждым годом ты для него становишься всё ценнее".