Письмо Рона Денниса к руководству Хонды... Автор-команда "Simply Formula 1"
"Рон Деннис продолжает строчить послания руководству концерна Honda:
- Я к Вам пишу, чего же боле?
Что я могу ещё сказать?
Теперь, я знаю, в Вашей воле
меня презреньем наказать.
Но вы, к моей несчастной доле
Хоть каплю жалости храня,
Глаза раскройте и признайте,
Шасси-то норм, мотор - ху*ня."
- Я к Вам пишу, чего же боле?
Что я могу ещё сказать?
Теперь, я знаю, в Вашей воле
меня презреньем наказать.
Но вы, к моей несчастной доле
Хоть каплю жалости храня,
Глаза раскройте и признайте,
Шасси-то норм, мотор - ху*ня."
Нам больше не о чем жалеть
Нам больше не о чем жалеть,
Мне больше нечего бояться.
Чем прошлым собственным болеть,
Над ним разумней посмеяться.
Мне больше нечего бояться.
Чем прошлым собственным болеть,
Над ним разумней посмеяться.
Весна... Выпил чиваса потянуло на поэзию. Сам не умею, поэтому украл у того кто умеет.
Голова моя - темный фонарь с перебитыми стеклами,
С четырех сторон открытый враждебным ветрам.
По ночам я шатаюсь с распутными, пьяными Феклами,
По утрам я хожу к докторам.
Тарарам.
Я волдырь на сиденье прекрасной российской словесности,
Разрази меня гром на четыреста восемь частей!
Оголюсь и добьюсь скандалёзно-всемирной известности,
И усядусь, как нищий-слепец, на распутье путей.
Я люблю апельсины и все, что случайно рифмуется,
У меня темперамент макаки и нервы как сталь.
Пусть любой старомодник из зависти злится и дуется
И вопит: "Не поэзия - шваль!"
Врешь! Я прыщ на извечном сиденье поэзии,
Глянцевито-багровый, напевно-коралловый прыщ,
Прыщ с головкой белее несказанно-жженой магнезии,
И галантно-развязно-манерно-изломанный хлыщ.
Ах, словесные, тонкие-звонкие фокусы-покусы!
Заклюю, забрыкаю, за локоть себя укушу.
Кто не понял - невежда. К нечистому! Накося - выкуси.
Презираю толпу. Попишу? Попишу, попишу...
Попишу животом, и ноздрей, и ногами, и пятками,
Двухкопеечным мыслям придам сумасшедший размах,
Зарифмую все это для стиля яичными смятками
И пойду по панели, пойду на бесстыжих руках...
Саша Черный.
С четырех сторон открытый враждебным ветрам.
По ночам я шатаюсь с распутными, пьяными Феклами,
По утрам я хожу к докторам.
Тарарам.
Я волдырь на сиденье прекрасной российской словесности,
Разрази меня гром на четыреста восемь частей!
Оголюсь и добьюсь скандалёзно-всемирной известности,
И усядусь, как нищий-слепец, на распутье путей.
Я люблю апельсины и все, что случайно рифмуется,
У меня темперамент макаки и нервы как сталь.
Пусть любой старомодник из зависти злится и дуется
И вопит: "Не поэзия - шваль!"
Врешь! Я прыщ на извечном сиденье поэзии,
Глянцевито-багровый, напевно-коралловый прыщ,
Прыщ с головкой белее несказанно-жженой магнезии,
И галантно-развязно-манерно-изломанный хлыщ.
Ах, словесные, тонкие-звонкие фокусы-покусы!
Заклюю, забрыкаю, за локоть себя укушу.
Кто не понял - невежда. К нечистому! Накося - выкуси.
Презираю толпу. Попишу? Попишу, попишу...
Попишу животом, и ноздрей, и ногами, и пятками,
Двухкопеечным мыслям придам сумасшедший размах,
Зарифмую все это для стиля яичными смятками
И пойду по панели, пойду на бесстыжих руках...
Саша Черный.
я желаю тебе добра.
я желаю тебе добра,
в тверди сердца вулканы спящие.
на планете полно людей,
но не все из них
настоящие.
в тверди сердца вулканы спящие.
на планете полно людей,
но не все из них
настоящие.
Зимнее.
Я бы свитером твоим стал,
Согревал тебя каждый день.
Если сердце грызет тоска -
Разыщи меня
И надень.
Согревал тебя каждый день.
Если сердце грызет тоска -
Разыщи меня
И надень.
Артемий Лебедев. Бирюлики
Свет притушил я и сел на кровать,
Чтобы любимой стихи почитать.
Взял с полки томик поэзии, но
Было, признаться, довольно темно.
Я ей читал два часа под луной,
Но посмеялась она надо мной.
А это не Лермонтов был, а Барто.
То-то я думаю – что-то не то!
Выполнил я свой заветный каприз –
На пароходе поехал в круиз.
Ночью взобрался на палубу, но
Было, признаться, довольно темно.
Утром меня, лишь покинули порт,
В ластах и маске швырнули за борт.
А это – «Калипсо» команды Кусто!
То-то я думаю – что-то не то!
В баню помыться зашёл как-то раз.
Скинул штаны, взял мочалку и таз,
Быстро на полку вскарабкался, но
Было, признаться, довольно темно.
Вдруг загорелись десятки огней.
Голый сижу средь одетых людей.
А это не баня, а цирк-шапито.
То-то я думаю – что-то не то!
Вечером деву в саду повстречал.
Нега в глазах, а в улыбке – печаль.
Весь силуэт привлекательный, но
Было, признаться, довольно темно.
Заговорил же я с нею когда,
Голос урчал как в сортире вода.
А это какая-то бабка в манто!
То-то я думаю – что-то не то!
Чтобы любимой стихи почитать.
Взял с полки томик поэзии, но
Было, признаться, довольно темно.
Я ей читал два часа под луной,
Но посмеялась она надо мной.
А это не Лермонтов был, а Барто.
То-то я думаю – что-то не то!
Выполнил я свой заветный каприз –
На пароходе поехал в круиз.
Ночью взобрался на палубу, но
Было, признаться, довольно темно.
Утром меня, лишь покинули порт,
В ластах и маске швырнули за борт.
А это – «Калипсо» команды Кусто!
То-то я думаю – что-то не то!
В баню помыться зашёл как-то раз.
Скинул штаны, взял мочалку и таз,
Быстро на полку вскарабкался, но
Было, признаться, довольно темно.
Вдруг загорелись десятки огней.
Голый сижу средь одетых людей.
А это не баня, а цирк-шапито.
То-то я думаю – что-то не то!
Вечером деву в саду повстречал.
Нега в глазах, а в улыбке – печаль.
Весь силуэт привлекательный, но
Было, признаться, довольно темно.
Заговорил же я с нею когда,
Голос урчал как в сортире вода.
А это какая-то бабка в манто!
То-то я думаю – что-то не то!