Ёжик в дурмане
Ёжик, тебя отпустило? — Ни... ху... я... Мне до сих пор кажется, что я разговариваю с медведем... И что я разговариваю...
Ёжик, тебя отпустило? — Ни... ху... я... Мне до сих пор кажется, что я разговариваю с медведем... И что я разговариваю...
Мы не могли просто пройти мимо 🤣🤣
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
Меня разбудил звук открывающейся двери, я свесив голову с нар пронаблюдал, как в комнату вошли несколько вертухаев. Все в помещении встали со своих мест, спустились с верхних коек, мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать их примеру.
Вертухаи начали перекличку, начиная с самого первого поступившего на арест и заканчивая последним, как вы уже догадались последним был я. Сперва произносился номер, затем ФИО, свой номер я не помню, но пусть, для примера, будет следующий…
-1488, Чудинов Илья Сергеевич.
- Я.
- От вашей камеры будет наряд на обед?
- Я!
- И я! - поддержал меня Рома
- Хорошо, за вами зайдут, когда все будет готово. - сказал вертухай и они всей своей делегацией покинули камеру.
Включилось радио “Дача”, Димон воткнул кипятильник, все взяли по сигаретке и молча закурили. Тишину разорвал Димон. А хотите анекдот расскажу и не дожидаясь ответа начал:
- Зона. Хата. В хату заходит дедок, по всем приметам лютый тип. 5 Ходок, 7 побегов, руки синие, как у аватара. Его зовут за стол, че кого дедок, на тебе папироски, чифирек бери, хуе-мое. И протягивают общую тару с чифирем. И тут дед достает свою кружку и наливает с общей пайки себе, арестанты возмутились: ты дед че, попутпал? У нас тара общая, чертей нет, обиженные под шконорями, тебе с нами западло с одной чашки пить? Погодите, осадил их дед, я вам сперва историю расскажу: “Ебу я, значитца, бабу, аккурат перед последней ходкой дело было, ну и думаю, а че бы мне пизду не лизнуть? Дед я старый, терять все равно нечего, ну я занырнул, губами в губы туда-сюда, а там сок… Ну чистый мед… Сладкий, как спелый арбуз.” Тут кто-то его перебивает: “Старый, ты чего? Пизда ж соленая!”. Дед хитро улыбаясь: “Вот потому-то у меня кружечка и своя…”
Хата взорвалась хохотом.
Так неторопливо шло утро административно арестованных, день за днем, утро за утром, без спешки, суеты, заказов такси. Размеренная жизнь людей, которым некуда торопиться. Признаться честно, иногда я малодушно скучаю по этому ощущению свободы.
Двери камеры снова открылись и вертухаи пригласили наряд на завтрак, мы с Ромой поднялись и вышли в коридор. Вертухаи сопроводили нас до кухни. В темном помещении полная женщина переливала из огромной кастрюли с красным инвентарным номером чай в металлический бидон с таким же красным инвентарным номером.
- Забирайте. - закончив процесс приказала женщина.
Мы погрузили бидон на телегу, внутрь телеги вставлялись металлические тарелки.
- Чего стоите? Кашу грузите! И запеканку тоже ставьте. - она показала на противень с огромным оранжево-коричневым сухарем на нем.
- Подошва… - скривив лицо резюмировал Роман.
- А что это вообще? Ну какое блюдо? - не смог я сдержать своего интереса.
- Морковная запеканка это, давайте в темпе, мне еще обед готовить. - оборвала нас тетенька.
Мы погрузили все на тележку и пошли, на выходе нас встретил дежурный.
- Начинайте с вашего крыла и наверх, бичи последними.
Захотелось уточнить про бичей, но я решил не задавать лишних вопросов, Рома покатили тележку по коридору. Наша хата была первой, разложив кашу по тарелкам, мы передали ее в окошко, от подошвы все отказались. Дальше была женская камера, из ее нутра высунулась беззубая старуха:
- Ох, какие красавчики, ребятки, давайте кашку.
Я вообще странно реагирую на женские симпатии, мне от них становится неловко и появляется ощущение, будто мне пришили третью руку или вроде того. А если брать в расчет окружающую обстановку, то все становилось совсем сюрреалистичным. Я передал кашу старухе.
- Девочки, кто-то подошву будет? - крикнула старуха в камеру, когда все миски с кашей были переданы. Изнутри донеслись звуки, которые можно было однозначно идентифицировать как отказ.
- А я буду, давай сынок. - скривила рот в беззубой улыбкой старая фурия.
Я выдал ей подошву и мы двинулись дальше, обойдя камеры на первом - мы поднялись на второй этаж, подняв с собой кашу, чай и подошву. На втором этаже нас ждала аналогичная тележка и такой же длинный коридор из камер. В одной из них из окошка мне внезапно улыбнулось знакомое лицо.
- О, Илюха, как ты тут? - на меня смотрел исподлобья парнишка сэкономивший пятак.
- Да нормально, ты тут как устроился?
- Все заебись, чифиря пьем, епта! Давай кашу!
Я дал и мы поехали дальше, второй этаж прошел без происшествий и мы спустились вниз, последнее крыло первого этажа. Это означало, что настал черед “бичей”.
Подкатив тележку к последней в отделении камере и отрыв окошко я знатно охуел. Из маленького отверстия в двери мне в нос с вертушки уебал дикий запах бомжатины: мочи, пота и всех других человеческих выделений перемешку с ароматом дохлого животного.
- Авай, хашу и одошву давай, се авай сюда - практически не ворочая языком и не закрывая рта выплевал из себя слова старый седой бомж. - Мы ут ак на урорте… -и рассмеялся.
Я выкладывал огромные порции каши и выдавал подошву, пока меня не остановил вертухай.
- Хватит, на вечер им оставь, а то сейчас все сожрут. И вообще везите это все обратно в кухню, когда закончите - подойдите в дежурку, дадим вам позвонить.
Мы взяли тележку и покатили ее в сторону кухни.