Помнишь, как это было — прошлая осень вдвоём?
Сладкий, пресладкий ноябрь, сердца горели огнём.
Плыли, как два капитана на одном корабле —
Это казалось странным, как в закольцованном сне.

Просто лились разговоры, просто молчали порой,
Сами не знали толком, кто мы друг другу с тобой.
Листья вокруг кружились, падали прямо в грязь —
Мы прожигали юность, мы промотали страсть.

Дальше пришёл декабрь — море цветных огней,
Стали ещё безумней в суете предпраздничных дней.
Кружились снежинки, ярко мерцая льдом…
Кем мы друг другу стали? Поговорим потом.

Перевалились в новый, нам неизвестный год;
Стало вдруг как-то трудно — ждали, весна придёт.
С крыши лилась капель, солнце робко взошло,
И наступил апрель — перегорело, прошло.

Мы разошлись по ветру, словно два корабля,
Тихо сменили роли, время стёрло дела.
Но иногда в полночь вспыхнет вчерашний свет,
И я ловлю, как безумная, той нашей осени след.

Солнце! Конечно, в отечестве нет пророка.
Да, мудрецов находили, но тоже мало.
Нам бы с тобой не закончиться раньше срока.
Есть ощущение Золушки после бала,

только сегодня трагедия пострашнее:
в тыкву в двенадцать часов превратилась сказка.
В ленте сплошные секреты Полишинеля,
слушай, а правда вообще подлежит огласке?

Путь непонятен, тернист, бесконечно труден,
путь самурая направлен, куда сказали.
Тут говорили — на помощь приходят люди,
все с голубыми, что твой океан, глазами.

Пьют и смеются: палаты ума не надо,
чтобы суметь разобраться, зачем пришли мы.
Вам вроде помощь нужна. Угадали? Рады.
Сны разделить, хотя вроде бы неделимы.

Выдать умения стать для кого-то частью
целой планеты, огромной и самой важной.
Если хотите — то мы вам предскажем счастье,
если хотите — то счастье предскажем дважды.

Есть колокольчики, ёжики и лошадки,
есть апельсиновый пудинг и флаг пиратский.
Нас же когда-то оставили на площадке.
Мы же запомнили, как оно по-дурацки.

Счастье мое, интересно, в каком Китае
шьют идеальный народ? Адресок портного?
Тут говорили — приходят (и прилетают)
ветры, которым и небо давно не ново.

Любят они танцевать по ночам с волками,
кормят чудовище с ложечки маниокой:
нас же когда-то слепили снеговиками.
Мы же запомнили, как оно одиноко.

Нет для нас смерти, и пакости нет, и тлена.
Есть шоколад, мандарины и Цинандали.

Дети пытаются спать на краю вселенной.
Волки садятся у края, чтоб не упали.

© Резная Свирель

Мне зубы рвали без наркоза,
Был у врача холодный взгляд.
И вся поэзия и проза
Мне вспоминались через мат.

Щипцы скользили мне по дёснам,
Как будто чешуёй змея.
Я был уже на грани просто,
Но дёргаться, увы, нельзя.

Казалось, будто вместе с зубом
Мне вытянуть хотят и мозг.
Жалеть о чём-то уже глупо,
Хотя пронзает боль до слёз.

Но вот триумф, успех, удача!
Я весь в поту, в поту хирург.
Зуб вырван – ну а как иначе?
И стало веселее вдруг.