Давно я не писала, но тут, простите, очень пригорело вот от этого поста. Я вообще сейчас рискую отхватить минусов, т.к. как я поняла, просиживая периодически вечерами на Пикабу, данный автор является тут чуть ли не священной коровой и обладает весьма чувствительной натурой, что периодически проскальзывает в комментариях.

Являясь врачом приёмного отделения психиатрической больнице (по основной ставке), я ежедневно сталкиваюсь со множеством разномастных сотрудников скорой помощи (а в ЛО, как известно, отдельных психиатрических бригад нет, так что они возят не только наших "клиентов"). Со всеми мы, можно сказать, работаем "в паре", то бишь - они привезли, описали кратенько ситуацию, мы уже дальше приняли. Поэтому ни в коем случае не хочется умалять их работу или работу врачей других специальностей.

Все мы работаем сутками, порой тяжёлыми сутками, когда нет времени буквально ни на что. Но! я считаю категорически недопустимым переносить свои личностные качества в профессиональную сферу. Даже если ты опытный, поживший жизнь человек и весь из себя профессионал, ты не в праве осуждать пациента, да ещё и прямо в лицо, каким бы он ни был, и как бы тебе того ни хотелось. Сотни ипохондриков и всякого рода психосоматиков проходят через наше приёмное отделение (оно общее на острое и на психотерапевтическое) и практически про каждого можно подумать "мне бы твои проблемы, чувак", особенно если это происходит в 6 утра. Но, как нас всех учили в университете, перед нами всегда конкретный пациент со своей конкретной проблемой, которую он считает самой важной и самой актуальной на данный момент. Твоя задача - ему помочь, а не читать нравоучения, что, дескать, "люди в Африке с голоду мрут, а ты тут ноешь, что не можешь уснуть". Да, это тяжело, ведь пациенты попадаются разные, есть и такие, которые к нам попадают, пройдя несколько десятков вызовов СМП, основательно задолбав подстанцию своего небольшого городка, да и в период госпитализации могут хорошенько так "вынести мозг" всему медперсоналу. Даже истероиды со своими присущими их состоянию "обмороками" и отнявшимися конечностями действуют так не потому, что они хотят поиздеваться над целым коллективом врачей, медсестёр и санитарок, и это надо понимать.

Хочется поблагодарить тех коллег, которые не пренебрегают психиатрией в своей практике, пусть даже азами (в последнее время всё чаще встречаю это у молодых специалистов). Благодаря вам наши пациенты стали быстрее, значительно быстрее находят своего адресата и своевременно начинают лечение, что позволяет им практически без обострений достичь качественной ремиссии. Редко когда пациент сразу сам приходит к психатру, обычно все по полной обследуются у специалистов различных профилей, пока кто-нибудь из них не догадается направить их к нам.

В общем, все мы можем быть отличными специалистами в своей области, но про медицинскую этику забывать не стоит, ведь пациент от нас ждёт помощи, поддержки (я сейчас не говорю о беседах по душам, просто о понимании и отсутствии осуждения). Светя другим, сгораем сами.

В статье, кстати, написана неправда - суд не лишал его врачебной практики. Госпиталь временно отстранил его от работы непосредственно в этом госпитале, пока шел разбор в этической комиссии. Комиссия вынесла ему выговор. Этого, в принципе и следовало ожидать - обычно если совершивший ошибку раскаивается, и есть уверенность, что подобного не повторится (а тут понятно, что такой урок он уж точно усвоит), ограничиваются выговором, штрафами и некоторыми ограничениями, но не лишением права на медицинскую деятельность. Он вернулся к работе, но вскоре уволился по собственному желанию.

Так вот, большая часть комментариев к этому посту была в духе: "как можно отстранять от работы профессионала, который спас бы еще сотни жизней, за действие, которое не нанесло никакого вреда". Мне это слышать было удивительно, к тому же, многие комментарии были от врачей.

К вопросу "профессионализма" я еще обращусь в следующем посте. Сейчас бы хотел поговорить о другом.

Да, поверхностно нанесенные коагулятором пометки на печени заживут через несколько дней, не оставив никаких следов. И я даже не буду останавливаться на том, что любое применение энергии в хирургии несет небольшой риск, пусть даже ничтожный, повреждения органов и тканей, и любой хирург должен знать, как и в каких режимах применять энергию, и не делать это просто так.

В сухом остатке вреда здоровью не было, но речь не о нем, и дело вовсе не в нем. Потому что вред от действий врача все же был, и реакция на это должна была быть.

Во-первых, любое действие, на которое не давал согласие пациент или его родственники, и уж тем более, которое совершно не в медицинских целях над беспомощным (в наркозе) человеком, нарушает сразу несколько законов и этических норм - это и физическое насилие, и злоупотребление доверием, и использование беспомощного состояния.

Люди доверяют врачам, потому что знают о Клятве Гиппократа, и подобные действия, оставленные без реакции, ведут к утрате доверия к врачам в целом.

В принципе, этого было бы достаточно для серьезного разбирательства в этической комисси и в суде. Но дело еще значительно усугубляется тем, что это произошло с донорами. Для сведения, меньше чем 1 из 20 пересадок делается с использованием живого донора. Как вы думаете, весело было родственникам этих людей узнать о том, что врачи для развлечения и самоутверждения в буквальном смысле ставят клеймо на органах их ушедших близких?

В Англии люди, ожидающие пересадки органов, умирают не от нехватки хирургов, а от недостатка доноров. В стране действует система opt in (т.е. на забор органов нужно согласие человека при жизни, или его родственников после смерти). Даже один отказавшийся донор - это потенциально несколько неспасенных людей.

Как вы думаете, подобная история, а особенно если бы она была оставлена без внимания со стороны медицинского сообщества, или если бы, как в комментариях здесь, нашла бы поддержку, не повлияла бы на решения потенциальных доноров?

Вот поэтому подобные действия не безвредны, более того, я даже удивлен, что этот вред надо объяснять.

В продолжение https://pikabu.ru/story/medsestra_byila_zaderzhana_za_to_cht...

В США медсестра не пустила полицейских к пациенту, за что её грубо скрутили и надели наручники. Несмотря на это, она всё равно не разрешила им пройти в палату, потому что это незаконно.

Медсестра из штата Юта Алекс Вабблс (Alex Wubbels) получила 500 тысяч долларов в качестве компенсации за инцидент с участием местных полицейских. Сотрудник больницы отказалась допускать представителей полиции к пациенту для забора крови, после чего на неё надели наручники и задержали.

Полиция Солт-Лейк-Сити заключила договор с медсестрой, поэтому та отказалась от судебного разбирательства. По словам Вабблс, она потратит часть денег на оснащение медперсонала личными камерами и оказание юридической помощи людям, чьи права были нарушены.

26 июля двое полицейских задержали медсестру за отказ допустить их к пациенту, который устроил ДТП. Мужчина находился в палате без сознания, а сотрудники хотели взять у него кровь для анализа. Вабблс отказала им, так как по закону требуется письменное разрешение пациента на забор крови или ордер об обвинениях в адрес пациента.

После нескольких отказов полицейские нагрубили медсестре, скрутили ей руки за спиной и надели наручники. Ей не предъявили обвинения и продержали в автомобиле около 20 минут. Видео с задержанием опубликовали на YouTube, в результате полиция Солт-Лейк-Сити начала разбирательство.

Обоих полицейских отстранили от работы, а того, что применил силу, вскоре уволили. Вабблс, помимо компенсации, получила премию за трудовые заслуги, потому что сотрудники так и не узнали номер палаты или имя пациента и не смогли незаконно взять кровь. Пациент, получивший сильные ожоги в аварии, скончался в конце сентября.

http://www.sltrib.com/news/2017/10/31/utah-nurse-arrested-fo...

http://www.sltrib.com/news/2017/08/31/utah-nurse-arrested-af...

https://twitter.com/AP/status/917882426231271424

Я очень удручен состоянием медицинской этики в России. Недавнее обсуждение, где я отхватил несколько сотен минусов и был встречен в штыки в основном медработниками, показало, что уважение к праву человека распоряжаться своим телом, это пустой звук.

Вот поэтому мне хотелось бы привести обратный пример, когда медсестра поставила это право выше своей свободы.

На этих кадрах видно, как медсестру Alex Wubbels выводят в наручниках из госпиталя после того как она не дала офицеру полиции взять кровь у пациента для анализа на содержание алкоголя и наркотических веществ.

Пациент после аварии находился в бессознательном состоянии, и для того, чтобы полиция могла взять у него кровь нужен был либо ордер на взятие крови, либо ордер на арест пациента, либо его прямое согласие.

Офицер утверждал, что несмотря на отсутствие у него ордера, он все равно имеет право взять кровь на анализ. Когда медсестра отказалась допустить полицейского к пациенту, вышестоящий офицер сказал, что она может быть арестована за это. Противостояние закончилось тем, что ее, кричащую «Помогите! Я не сделала ничего плохого!», в наручниках затолкали в патрульную машину. В итоге ее отпустили, не предъявив обвинений.

Действия полицейских после рассмотрения были признаны неправомерными. Вчера между мэрией Солт Лейк Сити и медсестрой было достигнуто соглашение, по которому ей будет выплачено 500 тысяч долларов.

Пациент, водитель грузовика, с ожогами более 50% поверхности тела скончался через 2 месяца пребывания в госпитале.

Прорехи в этике

Павел Воробьев

Об авторе: Профессор Павел Андреевич Воробьев – председатель Московского городского научного общества терапевтов

Горько осознавать моральный и этический развал в сегодняшней медицине. Несколько известных печальных примеров.

История первая. Шестилетний мальчик погибает во дворе под колесами несущейся машины. И вдруг оказывается, что он был пьян. Да не просто пьян – у него обнаружена почти смертельная доза алкоголя в анализах. С такой концентрацией не то что с дедушкой за руку ходить и по двору бегать, впору в реанимации лежать. Но судебно-медицинского эксперта эта концентрация не смутила. Важно было отработать заказ (что был заказ – очевидно). Что он и сделал. Уверен, просто капнул спирт в пробирку. Капля, видимо, была большой. Но даже тут не пришло в голову опомниться с таким чудовищным результатом. Можно предположить, что подобные «эксперименты» проводились этим врачом-экспертом и ранее, но сходили с рук, так как не было публичной огласки. Во всяком случае, стали вспоминать похожие истории с его участием.

Я против того, чтобы обвинять лично человека, совершившего то или иное этически неоднозначное деяние. Обычно к правонарушениям подталкивают события, окружающая среда. Именно поэтому правоохранительные органы должны в первую очередь заниматься профилактикой правонарушений, а не наказанием за уже произошедшее. Наказание сродни мести, оно уже помочь не может, а общественное значение его равно нулю. Я считаю правильным отмену в большинстве развитых стран смертной казни: профилактического толку от нее нет.

Патологоанатомов, судмедэкспертов постоянно подталкивают руководители всех рангов «менять статистику». Если больной после операции на желудке получил еще и инфаркт миокарда в больнице, от которого и умер, ему не напишут инфаркт на вскрытии. Ему напишут язву желудка. Потому что сегодня месячник сокращения смертности от сердечно-сосудистых заболеваний. И если успеют его перевести в реанимацию, смерть пойдет за тем отделением, откуда его перевели, – не за реанимацией. Про эти изгибы статистики знают все врачи, и все молчат. А раньше патологоанатом был беспристрастным третейским судьей для врача, источником знаний, наиболее точным диагностом. Каждый случай смерти еще и разбирался на комиссии, уточнялись все расхождения и неясности.

История вторая произошла недавно в Питере, где под суд попала хирург, якобы забывшая в животе больного зажим. Больной оказался известным уголовным авторитетом, находившимся в заключении, и спустя несколько месяцев в другом лечебном учреждении другой врач «обнаружил» у него этот зажим на рентгене. Зажим – не иголка, он большой и прощупывается руками. Не говоря уж про УЗИ. Не было его – и вдруг появился. Врач, который «нашел» зажим, понимал всю абсурдность этого. Не мог отказаться? Нож приставили к горлу? Приказ выполнял? В любом случае он поступился своей совестью, своей честью. Из-за него загублена карьера коллеги, и это только малая часть последствий.

Каждому врачу приходилось оказываться в щепетильном положении. Команда Гематологического научного центра во главе с моим отцом академиком Андреем Воробьевым много лет отстаивала интересы больного, проходящего по «делу ЮКОСа» и страдавшего одновременно опухолью системы крови и ВИЧ-инфекцией. Удалось вызволить его из камеры и поместить в больничные условия.

Мне пришлось принимать участие в судьбе ректора медицинского университета, которого следствие поместило прикованным наручниками в больницу, где все врачи фактически были его учениками. Чтобы еще и унизить. Мы обращались во все инстанции, включая президента страны, сработало. Ректор был отпущен под подписку о невыезде, позже его судили за взятки, но издевательств больше не было.

Свежий вопиющий случай нарушения врачебной этики: больной с сотрясением мозга выписан из крупного НИИ в «обезьянник» на следующий день после получения черепно-мозговой травмы. Ну, выписали, так выписали. Хотя положено некоторое время после такого удара лежать, обычно несколько суток, наблюдаться, соблюдать покой. Иногда бывает, что через сутки возникает гематома в головном мозге на месте вроде бы «незначительной» черепно-мозговой травмы. Через сутки можно отпустить домой с рекомендацией пару-тройку дней отлежаться. Вообще же больничный дают недели на две. Да и последствия этой травмы могут появиться спустя достаточно большое время.

Но не отправлять же больного в полицию, которая, собственно, и нанесла ему эту травму. Может быть, полицейский, избивший парня, был сто раз прав по инструкции. Но врач – не полицейский. Его задача – помочь больному. Так было всегда. Даже у нацистов врачи могли помочь.

В Волоколамске раненые из дивизии Панфилова лежали в больнице, из которой их попытались на телегах вывезти в Москву. Но скорость наступления немцев была высокой, и обоз вскоре лесными дорогами вернулся обратно. Тогда главный врач Николай Плотников повесил на входе в отделение табличку с надписью на русском и на немецком: «Тиф. Карантин». Пришедший в больницу немецкий врач подтвердил карантин, не заходя в палаты. А мог бы и проверить. Все остальные военнопленные этой дивизии были сожжены заживо в сарае, а раненые в больнице остались в живых. Эта история из первых рук, рассказывалась, когда обсуждалась врачебная честь.

Руководитель НИИ, отдавший пациента полицейским, сам специалист по черепно-мозговой травме, гордо заявляет, что ничего страшного не произошло, сотрясение мозга проходит за минуту. Его не смущает, что это противоречит всем канонам нейрохирургии. Дальше, заявляет он публично, можно выпроводить пострадавшего из больницы. Именно циничная форма этого заявления и вызывала бурную реакцию медицинского сообщества.

Еще раз повторю: задача врача – соблюдать исключительно права пациента, заботиться о больном. Тем более в данном случае речь шла не о бандите-убийце, а о молодом человеке, которого избили спросонья в 4 часа утра в помещении, в котором он дежурил. Не говорю уже о грубом нарушении врачебной тайны, что, согласно закону, должно преследоваться вплоть до возбуждения уголовного дела. Ситуация выходит за все рамки приличий. После такого поступка, сделанного, возможно, по малодушию или недомыслию, человек с честью должен, мне кажется, уйти с должности директора с просьбой перевести куда-нибудь «в глушь, в Саратов», отмаливать грехи, работая в реанимации.

Времена, когда люди ценили свою честь, увы, прошли, уверен, ничего не произойдет, скоро про эту историю забудут. Да и дискуссии в социальных сетях показывают, что многие не понимают уровня падения для всего медицинского сословия. Впрочем, у населения останется еще одна зарубка против нынешних эскулапов – не только среди них мало квалифицированных, грамотных, не только много мздоимцев, так они еще и пресмыкаются перед любой властью.

http://www.ng.ru/health/2017-07-12/7_7027_etica.html

Мир, как мы знаем, тесен. Мир медицины же еще теснее, особенно в пределах одного города. И если за годы практики ты не обзавелся парой-тройкой знакомств в каждом крупном медицинском учреждении своего населенного пункта, то ты явно делаешь что-то не так. Вот и когда моя жена обрадовала меня новостью о скором пополнении в нашей семье, вопрос о постановке на учет и дальнейшем ведении беременности решился крайне быстро. Без очередей, криков, жалоб и хамства. Но, как известно, ложка дегтя - неотъемлемый атрибут любой бочки меда. В нашем случае этой ложкой стал первый скрининг (комплекс обследований, включающий УЗИ и генетические анализы). Его результаты принимались только из одного конкретного родильного дома. Звонить и кого-то просить об облегчении участи не стали - все-таки просто нужно было сдать кровь. A big mistake.

Все дамы, жаждущие узнать о состоянии своего плода компактно толпились в маленьком помещеньице, оснащенном двумя стульями. Дам было 30-40, квадратных метров помещеньица раза в три меньше. И стали мы ждать. Ожидание скрашивалось периодическим выскакиванием из-за закрытой двери взмыленной медицинской сестры или врача с криком, содержащим фамилию какой-либо пациентки. Но одна доктор переплюнула всех. Она гордо продефилировала в центр комнаты и громогласно начала вещать:

- Анонимова! Анонимова, которая на медикаметозный аборт, ты где? Никто не видел Анонимову? На аборт которая! Медикаментозный! Звонила мне только что!

После этого доктор начала вызванивать ту самую Анонимову, которая, оказалось, только подходила к комнатке. А я готов был провалиться под землю. Врачебная тайна, деонтология, "не навреди!".

И тут в комнатку входит миниатюрная девушка, которая и оказалось той самой Анонимовой, которая на аборт. Но врач, по-видимому, должна была уточнить этот момент, чтобы ни дай Дагон, не провести аборт кому-нибудь другому.

- Ты Анонимова? На аборт? На медикаментозный? Вот тебе бланк, иди сдавай кровь, потом на аборт.

За эти три секунды лицо девушки успело примерять на себе все существующие оттенки красного.

Вы думаете, на этом градус неадеквата стал спадать? Пфф. Через пару минут в комнатку вплыла коренастая дама в белом халате и решительно взяла курс в мою сторону.

- Можно я вашего мужа займу на пару минут? - обратилась она к моей жене. - Там в архиве нужно стол перенести.

Насколько я понял, в этом феминистическом аду мнение мужчины играло такую же роль, как Федеративные Штаты Микронезии во Второй Мировой Войне.

Но мы люди негордые, почему бы не помочь родной медицине. По пути в архив, мадам реквизировала еще одного горе-отца и дала вводную. Стол действительно нужно было перенести. Но. Для этого нужно было перенести еще два шкафа, два стола, переставить несколько десятков коробок, набитых историями болезни, а потом расставить их в алфавитном порядке на перенесенные столы. Все это в многовековой пыли и духоте шестого круга ада. Я робко поинтересовался: "А что, студентов нету сейчас, что ли?". На что получил гневную отповедь.

Когда мы стали расставлять коробки, дама напустилась на нас с визгами, фабулой которых была наша низкая сообразительность, ведь ей будет так неудобно и коробки нужно расставлять исключительно в порядке, который указует ее пухлый перст. На этом мое терпение лопнуло. Я взял телефон, выбрал номер из записной книжки и, со словами: "Я звоню?", продемонстрировал даме. Варежка архивариуса схлопнулась с характерным стуком. На экране телефона красовались ФИО и личный номер главного врача сего заведения. После чего я гордо удалился, не прощаясь. Судьба моего собрата по несчастью неизвестна.