Глава первая:
Сильная боль пронзила тело, подобно ударившей с небес молнии. Судорога удавом выдавила воздух из лёгких. В нос ударил резкий запах гари. Треск горящего дерева и жар наполняли тело новыми ощущениями. Открыв глаза, он увидел, как искры весело кружили вокруг дерева, которое сплелось в танце жизни и смерти. Смерть вела в этой паре: пламя скользило по стволу, пытаясь проникнуть глубже. Предательски завыл ветер — с его помощью огонь ещё крепче сжал дерево в своих объятиях.
— Незавидная у тебя участь, — прошептал он.
Словно от обиды с дерева сорвалась огромная ветка, порождая за собой сноп искр и огня. Упав в нескольких метрах от человека, разогнала сгущающуюся тьму. Попытка встать не увенчалась успехом: тело было неподвижно, как будто его прижала к земле неведомая сила.
Спустя пятнадцать минут титанических усилий, получилось приподнять голову и осмотреться. На теле не было никаких видимых повреждений. В радиусе трёхсот метров отсутствовала какая-либо растительность. Пот лил ручьём, а из достижений была лишь сжатая в кулак левая кисть. Жажда всё сильнее наступала на горло. Исполинский факел продолжал сиять. Крик отчаяния разорвал тишину.
— Так, успокойся, ты же как-то сюда добрался, значит, и уйти сможешь. — Он некоторое время помолчал, собираясь с мыслями. — Кстати, зачем я здесь? Встречаюсь ли с кем-то? Место приметное, идеально подходит. Встреча ночью? Бред.
Ещё раз внимательно оглядевшись, понял, что никогда здесь не бывал. В разум ножом врезалась мысль: он ничего не помнит, ни кто он, ни что тут делает. Не знает ответа и на самый важный вопрос: почему он не может двигаться.
— Умереть от жажды, ничего не помня?— он хрипло рассмеялся. — Замечательная перспектива. Жизнь удалась, определённо. Хотя, кто его знает, какая она была. Есть ли семья, ищет ли меня кто-нибудь… Эй, приятель! — Обратился он к дереву. — Может, ты мне расскажешь, что здесь происходит? Ты явно тут дольше, чем я, находишься. Хорошо, что ветер дует в противоположную сторону, а то и от меня одни угольки остались бы. Значит, умрём вместе? Необычная смерть, неправда ли? Я, как и ты, не могу пошевелиться, не деревянный, но от корней бы не отказался. У тебя они наверняка уходят очень глубоко в землю. Забавно. Благодаря им ты прожил очень долгую жизнь — теперь они стали причиной твоей гибели. Ты отличный собеседник, но я, пожалуй, посплю.
Волна безразличия и покоя накрыла с головой, постепенно стали пропадать звуки и запахи. Сознание погружалось всё глубже в неизвестные ему глубины. Даже жар горящего дерева перестал ощущаться. Только ровное и спокойное дыхание говорило о том, что он ещё жив. Тьма постепенно растворилась, уступая место бессвязным видениям. Их были сотни: незнакомые места, лица.
«Ильгур, ты нужен нам, твой народ нуждается в тебе!»
Дерево до пожара, поселение, в котором кипит жизнь. Снова дерево, сияющее мощью, как пламенем. Энергия пульсирует в нем, проникая в каждую частичку тела — и вновь невыносимая боль вырвала его из состояния полусна. Открыв глаза, не в силах сделать вдох, он повернулся на бок, согнувшись в подобие позы эмбриона. Вонзив пальцы в землю, закричал, словно сам горел заживо. Сознание помутнело, спасая человека от мучений.
Дождь озорным щенком лизнул по щеке, мокрая насквозь одежда окончательно разогнала остатки сна. Рассвет. Солнце благосклонно дарило тепло и свет тем, кто вчера боролся со смертью. О вчерашней трагедии напоминали лишь чёрные следы пожара.
Человек попробовал перевернуться на спину и осторожно сел, опираясь на руки. Движения были идеальными для того, кто вчера не мог пошевелить даже ногой. Нелепыми на первый взгляд движениями он продолжал проверять тело на дееспособность, двигая руками и ногами, изгибая спину. Неожиданно для себя встал на ноги. Засмеялся как ребенок, попрыгав на месте, сделал поворот на триста шестьдесят градусов, подошел к дереву.
— Значит мы выжили. Меня зовут Ильгур, наверное, а тебя? Вопросов очень много, но не будем торопиться. Очень хочется есть и пить, как будто не ел целую вечность.
Человек обошел дерево. Его взгляд упал на внушительных размеров сумку.
— Это, кажется, моё. Не пришел же я сюда с пустыми руками? Вот сейчас и найдем ответы на несколько вопросов.
Левая сторона находки немного обгорела. На ощупь сумка была жесткой и прочной. Кожа неизвестного животного была выделана на очень приличном уровне и имела темно-коричневый цвет. Содержимое аккуратно было извлечено и разложено. Мешочки с неведомой травой, порошки, инструменты, изогнутый серпом ножик, деревянная чашка со ступкой. И многие другие предметы, предназначение которых оставалось загадкой.
— Ты целитель, травник? Очень интересно… еды нет, это значит, что ты либо дурак, либо рядом есть возможность охотиться или рыбачить. И в какую сторону идти?
Сложив всё обратно, поставил сумку на то же место. Встав, он упёр руки в бока, смотря то в одну сторону, то в другую. Сомнения одолевали, тисками сдавливая разум. Закрыв глаза, он начал кружиться, как юла, пока не потерял ориентацию в пространстве. Внезапно остановился и с уверенностью безумца зашагал выборным путём. Поляна, снова маленький лесок с молодыми деревьями. Ничего не напоминало о том, что он здесь когда-то бывал. Пройдя минут двадцать быстрым шагом, наткнулся на родник. Вода в нём была чистая и прозрачная, как слеза. Упав на колени, странник пил, пока не ушло чувство голода. Побродив ещё немного, пошел обратно. Подойдя к дереву, приложил руку к стволу.
— Посмотрим, что будет дальше.
Погружение в транс было мгновенным. Снова пришла боль. Не отрывая ладони, попытался увидеть дерево целиком. Оно вяло сияло, в местах же самых сильных повреждений были чёрные полосы.
— Это ведь ты мне помог? — В ответ энергия забурлила, как кипящая на костре вода. — Тогда я помогу тебе. Всё равно спешить некуда, а если и есть, то я не знаю, куда.
Полдня было убито на то, чтобы найти глину и помёт травоядного. Поход к роднику — и смешанные ингредиенты образовали чёрную, густую кашу с очень стойким и неприятным запахом. Сумка, с внутренней стороны обложенная широкими листьями неведомого растения, послужила сосудом для этой смеси. Одежда была связана вместе и сыграла роль верёвки, которая была обвязана вокруг дерева и помогала подняться по стволу при помощи веса и натяжения. Обработка длилась до позднего вечера. Девять раз чуть не сорвался вниз, каждый раз представляя, как переломанный во всевозможных местах медленно умирает под деревом. Самые сильные повреждения были на месте упавшей ветки. Глина ложилась легко, хорошо скрывая под собой все повреждённые участки.
Измотанный, потный и по уши грязный, новоиспечённый знахарь уснул прямо под деревом. Снов не было, как и страхов о нападении диких животных или людей. На рассвете он проснулся полный сил, хотя не ел как минимум три дня. Прикоснувшись к дереву, почувствовал чуть заметный импульс энергии — оно пробуждалось.
— Ты выживешь, а мне пора в путь. Желаю тебе приятного ветра и меньше ударов молнии, пусть дожди льют обильные, корни крепко держатся за землю. Благодарю тебя!
Зашагал прочь навстречу солнцу. Неожиданно для себя вернулся. Порезав ладонь серповидным ножом, приложил её к стволу дерева.
— Не знаю, для чего я это делаю. Вообще ничего не знаю.
Исполин засиял энергией, словно снова горел, на миг показалось, что он сделал глубокий вдох, подобно человеку.
В голове всплыли образы поселения, в котором он надеялся найти ответы.
Глава вторая: часть первая.
К полудню он добрался до средних размеров речки с прохладной и чистой водой. Устроив привал, решил отмыться от вчерашних трудов. Оставив всю свою одежду на берегу, зашел в воду по пояс и вздохнул — прохлада иголками колола разогретое походом тело. Быстро окунувшись, вышел обратно на берег и оделся. Склонившись над водой, он увидел лицо мужчины с гладким широким лбом и глубоко посаженными глазами зелёного цвета. Нос был прямым, но не острым, щёки — не впалыми и не пухлыми: и до первого, и до второго был один шаг. Губы средних размеров, нижняя крупнее верхней, подбородок не выпирал и не был острым. Светло-русые волосы достигали плеч.
— Значит, такой ты, Ильгур? Честно сказать, я впервые тебя вижу, но ты мне нравишься.
Закрыв глаза, он попытался перенести на внутренний экран свое отражение, при этом пытаясь вспомнить хоть что-нибудь из прошлого.
— Ты слишком торопишься, — сказал он сам себе, — просто шагай до ближайшего поселения, там наверняка ты найдёшь ответы на свои вопросы. А может беспамятство — это дар? — В ту же секунду, покрывшись мелкой липкой испариной, он почувствовал, как что-то, похожее на кислоту, начало разъедать изнутри, а нахлынувшие потоком мысли буквально подняли и погнали вперёд. Да и голод чёрной тенью всё больше напоминал о себе.
— Попытаться поймать рыбу? — усмехнулся он. Разговор с самим собой успокаивал, не давая совсем упасть в яму страха. Потерять рассудок можно в один момент, словно зуб в драке с противником, который по всем параметрам превосходит тебя. Сейчас противник был мастером, неоспоримым чемпионом — «Неизвестностью».
В какой-то момент любопытство взяло верх, и он более свободно зашагал дальше. Вокруг играли краски, лёгкие Ильгура работали, словно кузнечные меха, разжигая в крови огонь, поддерживающий жизнь. Но любоваться красотой природы не было ни желания, ни времени — уже начинало темнеть. А знакомиться с фауной, с которой его роднило общее чувство голода, не хотелось.
Эти мысли заставили тело ускорить и без того быстрый темп. Вся одежда Ильгура пропиталась потом, словно он плыл, а не бежал. На мгновение остановившись перевести дух и осмотреться, он поднял глаза к небу. Множество жёлтых точек серебром зажигались на быстро темнеющем небе, неизвестное светило выкатилось и рассеяло довольно хорошо сгущающийся мрак. В огне он не нуждался. В этот момент тишину разрезал громкий вой. Сначала с одной стороны, затем с другой, третьей…
— Я всё-таки успел к ужину, хм. Свежеразогретый кусок мяса в собственном соку.
Смех над самим собой придал новых сил. Сердце колотилось в бешеном ритме, готовое выпрыгнуть и побежать вперёд, освещая дорогу. Вой повторился чуть ближе. В голове предательски мелькнула мысль остаться здесь, сесть возле ближайшего дерева, унять бешено-рвущееся сердце и сдаться — всё-равно ему не убежать.
— Сумка! В ней же всякие порошки и травы! Можно сбить преследователей со следа!
«Выиграть время. Выиграть время!» — Как мантру твердил он, вытряхивая содержимое сумки на землю и лихорадочно высыпая порошки за пазуху, натирая ими подмышки. Парочку склянок разлил рядом, ещё одну отшвырнул далеко назад — её содержимое имело такой сильный и отвратительный запах, что, вдохнув, можно было потерять сознание.
На миг представив всю нелепость ситуации, Ильгур снова улыбнулся:
—Теперь ты и специями натёрт, как породистый хряк. Видимо, умение готовить у тебя в крови.
Вой донёсся сзади и сместился несколько влево. Сделав финальный марш-бросок, он наконец достиг границы леса и увидел огни поселения.
— До него несколько саженей! — Надежда остаться в живых сильнее забилась в груди.
Но тут одним мощным ударом под колено его сбило с ног, как какую-то соломинку, и, уже падая на живот, он подумал: «забавно в конце пути повстречаться с увесистым камнем, хотя всё лучше, чем с диким зверем».
Оглушенный падением, он на мгновение потерял ориентацию в пространстве. Сумка, висевшая на плече, резко дёрнулась, и из неё посыпались остатки снадобий. Злобный рык и ужасный запах изо рта подсказали, что его догнали. Но как? И откуда взялся камень?
Судорожно нащупав рукой пузырёк с какой-то жижей, не думая, открыл и, повернувшись на спину, плеснул содержимое в морду хищнику. Горящие, как угли, огромные глаза зверя вмиг погасли, и он судорожно стал тереть лапами морду, пытаясь сбить то, что его укусило. Дикий вопль боли заставил бы содрогнуться даже мёртвого. Преследователь катался по земле в агонии.
Недолго думая, Ильгур вскочил на ноги:
— Неудавшийся ужин, с Вашего позволения, побежит дальше…
В этот момент где-то сзади вновь раздался вой. Уже не помня, как, добежал до стены, ещё дважды споткнувшись. Боковым зрением увидел четыре пары глаз, что окружали свою жертву — его.
— Всё, сдаюсь! Вы умные твари и заслужили свой ужин! Деваться мне некуда… — Набрав в лёгкие побольше воздуха, он закричал, что есть мочи. — А-а-а-а, помоги-и-те-е-е! — Ему показалось, что даже монстры на миг прекратили наступление. — Всё, молчу, кушать подано! Не стесняйтесь!
Но тут свист рассёк воздух. Потом ещё, и ещё. Возле четырёхлапых упало несколько горящих стрел. Наконец Ильгур смог хорошо их разглядеть. Звери были чуть выше пояса. Их массивные грудные клетки ходили ходуном, с дикой силой выплёвывая воздух. Черепа большие, морды острые. Такая зверушка легко могла раздробить кости рук или ног за пару укусов. Тёмная, как смоль, и длинная шерсть, способная согреть своего носителя в любую погоду.
В тот же миг, как по команде, четвёрка развернулась и скрылась в объятьях ночи. На стене стали слышны крики и беготня.
— Кто там орёт среди ночи?
— Я — Ильгур!
Придумывать что-то иное не было ни сил, ни желания. В любом случае с разумными договориться проще, чем со зверьём.
Беглец неподвижно лежал на спине и рассматривал небо, все его силы ушли на гонки со Смертью. Сегодня она очень близко подошла к нему в облике неведомых хищников. Жажда и усталость придавили к земле. Тело, несколько минут назад бывшее заведённой пружиной, стало мягким и почти безжизненным. К нему подошли шестеро, у четверых были мечи и луки. Осветив его факелом, один заткнул нос и заржал, как породистый конь:
— О Боги! Ты воняешь так, как будто тебя прокляли все Боги разом!
— Прокляли или спасли. Дайте воды, пока Фортуна ко мне ещё благосклонна.
Кто-то протянул флягу, и — о чудо! — в ней была прохладная вода. Ильгур жадно глотал живительную влагу, чувствуя, как тело медленно возвращается к жизни. Никто из стражников больше не задавал вопросов. Они молча собирали стрелы, на ходу рассматривая следы, оставленные животными.
— Тебя и правда любят Боги. Чёрные лесные волки редко остаются без добычи. Где тебя носило?
— Я был у большого дерева. А вонь — это чтобы сбить их со следа.
— Ты не ранен? Идти можешь?
— Дико устал, хочу поесть и помыться. Ему помогли подняться.
— Боюсь, мыться придётся всем нам. Вонь дошла до седьмого неба! — заржал тот же голос.
Все дружно засмеялись и пошли к воротам. Ильнур плёлся последним. Но тут резкая боль молнией парализовала тело. Уже падая на землю и теряя сознание, он услышал:
— Скажите вождю и шаману, что мы потеряли Ильгура.
