Нерушимый договор (рассказ)
На моём плече плакала самая красивая девушка потока, а я, как последний додик, не знал, что делать. Ната размазывала слёзы по щекам вместе с тушью, кажется, даже не стесняясь меня.
— Я никому не нужна, — ныла Ната всхлипывая. — Все подружки давно при парнях, одна я как проклятая. Где мой любимый? Те, кто нравился, либо пристроены, либо боятся даже заговорить со мной. Так и умру одинокой.
Я неловко погладил её по спине.
— Ну что ты, Нат, что ты, — прошептал, не зная, как утешить. — Тебя все любят. Ты никогда не останешься одна.
В числе всех был и я. Я любил Нату. Но какими бы близкими друзьями мы ни были, на взаимность рассчитывать не приходилось.
— Может, и любят, — шепнула девушка, слизывая слезу с розовой нежной губы. — Только годам к сорока все уже поставят свой штамп в паспорте. Я же даже ни с кем не целовалась! — Ната нервно хохотнула. — Придётся связываться с каким-нибудь ничтожеством, лишь бы не одной.
Я неловко провёл рукой по шелковистым волосам. Вздрогнул. Неожиданная идея прошила мозг разрядом. Это был мой шанс, единственный и последний. Я ободряюще стиснул руку девушки. Она покосилась на меня аккуратно подведёнными глазами.
— Зачем же за ничтожество? — спросил я, робея от собственной дерзости. — Можно сделать как в старых фильмах. Если, скажем, к тридцати пяти никто из нас не женится, то будем вместе.
Ната насмешливо вскинула тонкие брови... и впервые не одёрнула меня. Задумчивость во взгляде сменилась азартом.
— А давай!
...Договорённость решили оформить со всей серьёзностью, чтобы никто не соскочил. Пригодился знакомый отца, нотариус. Косясь на нас, как на чокнутых, он заверил спор на бумаге. В случае отказа от условий нарушителю грозила серьёзная финансовая издержка. У Наты горели глаза. Её авантюризм, помноженный на обиду, сделали своё — и подарили мне надежду.
Оставшиеся до тридцати пяти годы я жил ею.
Уже окончив универ, я тайком следил за страницами Наты в Инстаграме и Вконтакте. Каждый новый парень вонзался в моё сердце кинжалом, каждое расставание грело радостью душу. Я отвергал знаки внимания коллег и знакомых, не встречался больше чем на пару ночей и всё ждал. Мой шанс маячил впереди, становясь вероятнее с каждым убывающим годом.
Тридцать лет. Тридцать один... два. Срок приближался. Мы были восхитительно свободны друг для друга. Тридцать три. Я боялся поверить своему счастью.
Пошёл последний год.
Я родился позже неё на пять месяцев — в декабре. Лишь только Нате исполнилось тридцать пять, я стал ждать своего дня рождения с поистине детским нетерпением. Не мог усмирить мандраж. На работе меня называли одержимым, предлагали отпуск, больничный или же дополнительные проекты. Ах, если бы они понимали! Ничто не волновало меня — я жил предвкушением поцелуев и совместного быта.
В одну субботу мы сидели с приятелями в баре. Выпивали, жаловались на начальников и зарплату, смеялись над барменом в дурацком свитере. Обычный вечер. Хохоча над чем-то, я стукнул кружкой с пивом по столу, как вдруг кто-то тронул меня за плечо.
— Сашка, ты? — спросил девичий голос.
Я в недоумении обернулся.
Это была не Ната, как я понадеялся сначала. Тем не менее девушка оказалась красива. Она смотрела на меня с искренней радостью, и я вдруг понял, что с трудом отвожу взгляд от её голубых глаз.
— Мы знакомы? — спросил я осторожно.
Девушка слабо рассмеялась, отпила свой коктейль.
— Ну как же! Помнишь: Катя, началка, прятки от учителя под партой? Я ещё после первого переехала и сменила школу, — улыбнулась она.
Я окинул девушку новым взглядом. Неуверенно улыбнулся в ответ. Я упорно её не помнил. Но в школе и правда была какая-то Катя, да и под партой мы прятались, надеясь сорвать урок. Несколько образов, впечатавшихся в детскую память, перемешались в голове, и я улыбнулся с гораздо большей теплотой.
— Привет. Сколько лет, сколько зим!
Приятели с интересом следили за нами. Мы обнялись и Катя, взяв стул, подсела за столик.
— Кто бы мог подумать, что мир так тесен, — сказала она весело. — Расскажи, как там было после моего ухода? Хочу знать всё.
И я пустился в воспоминания на потеху товарищам и новообретённой подруге. Катя хохотала звонко и весело, и мне было хорошо рядом с этим эхом беззаботного детства. Искреннее веселье делало её ещё красивее и здорово молодило. Под конец вечера, обменявшись номерами, мы договорились встретиться на неделе за чашкой кофе.
Во вторник вечером я ждал Катю в уютном кафе на территории парка. Она появилась в лёгком пальто и, улыбнувшись в знак приветствия, села напротив.
— Как прошла твоя неделя? — спросила подруга, заказывая имбирный чай.
Мы разговорились вновь — про будни, невзгоды, мечты юности, сбывшиеся и не сбывшиеся. С Катей было интересно, как со старым приятелем, который знает тебя наизусть, но не устаёт открывать твои новые грани. Она посочувствовала разбитой в прошлом году машине и кредиту за новую, смеясь, рассказала, что в школе, где сейчас работает, учителям запрещают красить ногти и носить кроссовки. Я не мог перестать улыбаться и в кафе, и во время прогулки по парку, и лишь расставшись у её подъезда, вдруг с удивлением понял, что эти несколько часов ни разу не думал о Нате.
На пятом свидании Катя призналась:
— Я соврала. Там, в баре, я увидела тебя в первый раз. Мы никогда не учились вместе.
Я нахмурился. Под моим взглядом Катя отвернулась, стряхнула с лавочки пару листьев.
— Зачем?
Она усмехнулась. Повернулась, взглянула на меня своими прозрачно-голубыми глазами.
— Ты мне понравился, — пояснила она, — а другого повода познакомиться я не придумала. Услышала, как тебя зовут друзья, и решила рискнуть.
Я хохотнул. Видя, что не злюсь, Катя засмеялась в ответ.
— Аферистка, — беззлобно поддел я подругу.
Девушка только хитро прищурилась.
— Стараюсь.
Тот день мы провели ещё прекраснее предыдущих.
...Когда мы впервые поцеловались, я окончательно забыл про Нату.
Сообщение пришло недели за три до моего дня рождения. Открыв диалог, я чуть не взвыл. Обещание, столько лет хранившееся в памяти и с лёгкостью забытое за ласками Кати, теперь застигло врасплох.
«Саш, ты женился? :) »
Так просто. Так прямо. Я пробежался по её странице, бесцельно, отчаянно. Красивая девушка со статусом «в активном». Одинокие фотки, модельные позы, злые печальные глаза. Она снова ставила на себе крест — и прибегала к запасному варианту. С раздражением выругавшись, я вернулся в диалог.
«Да».
Прочитано. Молчание. По экрану побежали точки. Я смотрел на них почти со страхом.
«Сфотографируй паспорт, Сашенька».
Я зло схватился за голову. Дурак, вот дурак! Я так хотел этого, так мечтал — и теперь собственная мечта вышла мне боком.
Пришла смска от Кати. Я с тоской посмотрел на экран телефона и, упрямо сжав губы, напечатал Нате ответ:
«Будет тебе фотка».
Ткнувшись лбом в стол, я тихо застонал. Даже если предположить, что Катя согласится выйти за меня, мы не успеем зарегистрировать брак. Только Ната была настроена серьёзно. Я пару раз стукнул головой о столешницу. Мысли о собственной тупости давили на черепную коробку изнутри.
Спустя минут двадцать блуждания по интернету я понял три вещи. Первая: даже на то, чтобы слетать в Лас-Вегас, пожениться, вернуться и оформить заключённый брак в российском загсе, уйдёт больше, чем три недели. Вторая: в России нас могут поженить срочно, если Катя уже беременна, у нас родился общий ребёнок или же один из нас смертельно болен. Третья: я крупно попал.
В очередную нашу встречу Катя всё не могла понять, почему я такой мрачный. Я же не знал, как сказать ей. Мы сидели у меня, пили чай с имбирём, и я, как мог, избегал её вопросительного взгляда. Вчера я нашёл наш с Натой нелепый договор. В случае отказа я бы выплатил ей пятьсот тысяч. У меня не было таких денег.
— Да что с тобой? — с тревогой спросила Катя, касаясь моей щеки.
Я вздрогнул. Взглянул на неё почти испуганно. Что она скажет, когда узнает обо всём? И как мы выпутаемся? Я ненавидел Нату. Когда-то желанная, теперь она стала препятствием моему счастью.
— Скажи... — начал я и замолчал, не зная, что говорить.
Катя придвинулась ближе. Внимательно заглянула в глаза.
— Да?
Я помялся и выпалил, как дурак:
— Ты бы вышла за меня?
Девушка округлила глаза. Неловко, но тепло рассмеялась.
— Не рановато ли об этом, милый? — спросила она с улыбкой.
Я помолчал. В голове почему-то всплывали причины для ускоренной регистрации брака: беременность, рождение ребёнка, угроза для жизни... Едва думая, что говорю, я спросил:
— Даже если бы мне оставалось жить всего несколько месяцев?
Лицо любимой побледнело так стремительно, что я сразу же пожалел о своих словах.
— Ч... что ты сказал? — спросила Катя.
Я пожал плечами, скрывая панику.
— Что ты сказал?! — повторила Катя, вскакивая.
Я поёжился и, бормоча что-то невнятное, почти выставил её из квартиры. Прислонившись изнутри к входной двери, устало прикрыл глаза. И зачем я это ляпнул? Кто меня тянул за язык?
Зазвонил телефон. Я дрожащими пальцами принял вызов, слабо ответил:
— Да?
— Саш, скажи мне, что происходит? — попросила жалобно Катя. — Это же шутка, да?
Я вздохнул. Помолчал немного, перебирая варианты. Брак с Натой или немного вранья? Брак с Натой или... Меня передёрнуло. Жмурясь, чтобы не дать себе передумать, я торопливо забормотал:
— Кать, ты только не волнуйся...
Заявление должны были подавать в среду, когда у Кати был выходной. Я уже и сам едва помнил, что наплёл ей, и жутко трусил. Накануне, договорившись с какой-то конторкой, я отвалил последние зарплатные тысячи за липовую справку. У перехода мне вручил её настороженный парень, который, отдав бумажку, тут же затерялся в толпе. Я с омерзением осмотрел справку. Выглядело натурально — печать знакомой больницы, подпись. Я сглотнул. Собственная ложь стояла в горле комом. Я убеждал себя, что сразу после регистрации успокою Катю «врачебной ошибкой», но это не помогало.
Заявление подавали в печальном настроении. От вида поникшей девушки становилось дурно. Работница загса рассматривала подделку так долго, что я уже подумал — спалился. Наконец, жалостливо вздохнув, сказала:
— Через два дня распишем. Приходите...
Разбитые, мы вышли из дворца бракосочетания.
Дня освобождения от Наты я ждал ещё сильнее, чем раньше — дня рождения. Катя хлопотала вокруг меня, украдкой утирая слёзы. С трудом я уговорил её ничего не сообщать родным. Я ненавидел себя всё больше и раз за разом повторял, что всё обойдётся, как попугай. Когда же, когда?! В пятницу мы прибыли в загс сразу после катиных уроков. Расписались просто, без всяких церемоний. Надевая простенькое кольцо на палец невесте, я чуть не расплакался от облегчения. Катя оказалась менее сдержана. Слёзы побежали по её щекам, а она пыталась улыбаться, словно так я ничего не замечу.
— Теперь я твоя жена — и буду ей до конца твоих дней, — прошептала любимая, всхлипывая.
Не в силах этого вынести, я вывел её на улицу.
Нас окликнули у самого выхода из загса. Я обернулся. Похолодел. Не узнать Нату было нельзя — она приближалась ко мне, и глаза моей юношеской любви сверкали ненавистью.
— Вот оно как, — процедила девушка, останавливаясь напротив. — На ком угодно, лишь бы не на мне?
Она презрительно осмотрела Катю. Та отступила. Я сам не заметил, как сжал кулаки.
— Что ты здесь делаешь? — спросил напряжённо.
Ната фыркнула. Перевела высокомерный взгляд на меня.
— Забыл, что моя мать работает в загсе? Она тоже твою фамилию знает.
Обстановка накалялась. Я взял было Катю за руку, собираясь увести, но Ната резко крикнула, глядя на мою жену:
— Мы договорились расписаться через пару недель.
Вздрогнув, Катя обернулась. Я заметался, не зная, как спасти положение.
— Не слушай её, — сказал любимой с нервным смешком, — она просто ревнует. Мы раньше встречались, вот и не уймётся.
Ната расхохоталась. Катя следила за ней с нарастающим вниманием.
— Никогда не встречались, — отрезала мечта моей юности. — Но Саша об этом грезил. У нас была интересная договорённость — договорённость, которой ты помешала. Вот, прочти.
И к моему ужасу, Ната достала копию нашего соглашения. Катя взяла лист. Я беспомощно смотрел, как её глаза бегают по строкам. Как она поднимает взгляд на меня. В любимых голубых глазах стояла боль.
— Так это всё — я, болезнь, внезапная женитьба — нужны были, чтобы сбежать от неё? — тихо спросила Катя.
Я не знал, что ответить. Девушка посмотрела на меня долго, жалобно — и, резко сжав губы, пошла прочь. Брошенный в воздух листок спланировал в ладонь Нате. Та удовлетворённо улыбнулась.
— Оставляю тебя одного, как ты и хотел, — бросила она сухо.
Я стоял у загса. Смотрел в спины двум удаляющимся девушкам. И изо всех сил убеждал себя, что ещё смогу всё исправить.
© Лайкова Алёна
(История выдуманная, копировать с указанием автора)