«Чучело Гитлера болталось на виселице»: как освобождали Бухенвальд
75 лет назад был освобожден концлагерь Бухенвальд
Дмитрий Окунев 11.04.2020, 13:01
Самый большой нацистский концлагерь
11 апреля отмечается Международный день освобождения узников фашистских лагерей. Он был установлен в память об интернациональном восстании заключенных Бухенвальда, состоявшемся в этот день в 1945 году. На Нюрнбергском процессе международный трибунал признал, что заключение под арест мирных граждан иностранных государств, равно как и использование в принудительном порядке их труда в интересах Германии, являлось не только военным преступлением. Оно было квалифицировано как преступление против человечества.
После того как в январе 1945 года из эвакуированных польских концлагерей прибыли тысячи евреев, Бухенвальд около Веймара в восточной Германии превратился в самый крупный лагерь смерти. В 88 его филиалах за колючей проволокой содержались 112 тыс. узников. Всего же с июля 1937 года и до ликвидации лагеря через Бухенвальд прошли около 250 тыс. заключенных из разных стран Европы. Это были гомосексуалисты, коммунисты, деятели антифашистских движений, военнопленные. 18 августа 1944 года здесь был расстрелян и затем сожжен в топке крематория находившийся в неволе в течение 11 лет лидер немецких коммунистов Эрнст Тельман. Суммарное количество жертв оценивается примерно в 56 тыс. человек.
«Каждому свое» — было написано на воротах Бухенвальда.
В первых числах апреля 1945 года стало окончательно ясно, что военное поражение Германии является вопросом ближайших недель. Очевидно было и то, что американские войска подойдут к Бухенвальду раньше советских. Чем ближе продвигалась линия фронта, тем напряженнее становилась обстановка в лагере. К этому моменту в Бухенвальде функционировал и активно готовился к восстанию интернациональный антифашистский центр под председательством немца Вальтера Бартеля. В руководство также входили чех Кветослав Иннеманн, француз Марсель Поль, гражданин СССР Николай Симаков, представители других стран. Центр объединял многочисленные подпольные группы, организованные теми из узников, кто не лишился надежды на спасение и имел силы на вооруженную борьбу.
Они собрали радиоприемник, выпускали газеты и листовки, используя самодельный шрифт. Так, заключенный Михаил Левшенков по заданию подпольного русского центра выпустил с соратниками 26 номеров газеты «Правда пленных». На заводе «Густлов-Верке», где трудились узники, были созданы специальные группы, проводившие систематический саботаж при выпуске военной продукции. Специалисты по токарному и слесарному делу, электрики и фрезеровщики обманывали немецких мастеров, изготовляя фальшивые детали. Из каждых 1000 готовых винтовок браковалось 700-750 штук. Больным и очень истощенным узникам, которых не удавалось поместить в лазарет на лечение, выдавалось освобождение от работы. Иногда готовившиеся к восстанию заключенные симулировали недомогание, а врач из числа их соратников выписывал бюллетень и помещал нужного человека на больничную койку. Там подпольщики готовили танкистов – на случай, если во время восстания им бы удалось завладеть танками. Антифашисты даже смогли выкрасть из воинского эшелона и переправить в Бухенвальд три ручных пулемета. В их распоряжении имелись винтовки, самодельные гранаты и другое оружие. То есть, планировалась настоящая боевая операция.
Вокруг Бухенвальда были обустроены 22 сторожевые вышки. Лагерь окружали три кольца обороны с огневыми позициями. Заключенных охраняла эсэсовская дивизия «Мертвая голова». В гестаповских канцеляриях разрабатывались детали плана уничтожения узников.
Кто из советских военнопленных готовил восстание
Свидетельства участников и очевидцев восстания собрал в своей книге «Война за колючей проволокой» Николай Кюнг. Защитник Брестской крепости, он попал в Бухенвальд из другого лагеря, где выступал против власовских агитаторов. Кюнг примкнул к подпольщикам, формировал батальон для возможного восстания, а c мая 1944-го обеспечивал безопасность советской подпольной организации. Оставшаяся нераскрытой, она вышла из подполья и на последней стадии борьбы встала во главе восстания. Сам Кюнг принял непосредственное участие в штурме колючей проволоки и разоружении эсэсовской охраны.
В 1949-1950 годах бывший узник Бухенвальда в числе других членов подпольного центра, проявивших себя во время восстания, на протяжении 14 месяцев находился под следствием на Лубянке.
Кюнгу вменяли работу на гестапо в годы Великой Отечественной войны и шпионаж в пользу одной из иностранных разведок после ее окончания. Им повезло: все обвинения были сняты. До 1999 года Кюнг преподавал историю в школе одного из подмосковных городов. Его книга, созданная в соавторстве с Марком Виленским, была переведена на многие языки мира и стала настоящим бестселлером, издаваясь миллионными тиражами.
По этому же «делу подпольщиков» проходил Николай Симаков из Новосибирска. В начале войны он служил на государственной границе в Белорусской ССР, в первых же боях попал в окружение, был ранен и захвачен в плен. Из лагеря для военнопленных под Брестом его перевели в Бухенвальд в октябре 1941 года. А в марте 1943-го, когда военнопленные и политзаключенные объединили подпольные организации в единый центр, Симаков вошел в его руководство. В восстании он не участвовал: накануне, 10 апреля, эсэсовцы погрузили 2 тыс. узников в вагоны и повезли на уничтожение. Симаков передал по цепочке приказ освобождаться и ночью бежать группами по три-четыре человека. Некоторым удалось добраться до чехословацких лесов, где они примкнули к партизанам.
В отличие от Кюнга, который прожил долгую жизнь, занимал должность вице-президента Международного комитета бывших узников Бухенвальда, входил в Совет ветеранов Московской области и умер в 2008 году, Симаков не любил рассказывать о войне, работал на незаметных должностях и тихо скончался в 1969-м, в 54 года. А в 1970 году к нему на могилу приехал французский коммунист и тоже член антифашистского центра в Бухенвальде Марсель Поль, который долго разыскивал своего соратника и не успел с ним встретиться.
«Николай был для меня дорогим братом. В аду Бухенвальда он вел себя как герой. Советская группа, во главе которой стоял Симаков, вызывала восхищение представителей других национальностей, хотя среди них были участники Сопротивления, имевшие больший опыт борьбы с фашизмом», — вспоминал Поль.
Чешский подпольщик Иннеманн критиковал американцев за медлительность
Когда 13 апреля 1945 года 3-я американская армия союзников вошла в Бухенвальд, лагерь уже
два дня находился в руках интернационального комитета под защитой 15 тыс. бойцов, вооруженных винтовками, пулеметами и противотанковыми гранатами.
В подробностях рассказывал о решающей схватке с немцами на страницах «Войны за колючей проволокой» политзаключенный из Чехословакии, позднее видный деятель Компартии этой страны Кветослав Иннеманн. В 1944 году он принял участие в создании подпольного чехословацкого комитета, руководившего деятельностью чешских и словацких узников. В него вошли представители разных политических партий. При помощи тех из них, кто владел русским языком, граждане первой захваченной Адольфом Гитлером европейской страны наладили сотрудничество с советскими активистами. А годом ранее был сформирован интернациональный центр, разделенный на два сектора: в «славянский» вошли советские, чехословацкие, польские, югославские, немецкие и австрийские подпольщики, в «романский» – французы, испанцы, итальянцы, голландцы и бельгийцы. Действия обоих секторов координировали немецкие коммунисты.
«Долгие месяцы понадобились нашим боевым отрядам для того, чтобы постепенно вооружиться, — отмечал Иннеманн. — Из цехов «Густлов-верке» в лагерь приносили детали оружия, а иногда и целые винтовки. Их прятали в вагонетках под трупами узников, которые доставлялись из рабочих команд и филиалов Бухенвальда для сожжения в крематории. Надо было не только собрать, но и проверить оружие: будут ли стрелять пистолеты, взорвутся ли самодельные гранаты. Все это — и доставка частей, сборка и проверка оружия — было крайне рискованным делом, требовавшим большой осторожности. Но подпольщики шли на риск, понимая, что они тоже на фронте. В лагере имелось несколько подпольных складов оружия; один из них помещался в блоке № 7 в лагере советских военнопленных. Очевидно, в результате чьей-то болтливости эсэсовцы чуть было не напали на след этого склада. Благодаря находчивости подпольщиков удалось спасти не только оружие, но и жизни тысяч узников, с которыми фашисты не замедлили бы жестоко расправиться. Гора свалилась у нас с плеч, когда мы узнали, что обыск в седьмом блоке окончился безрезультатно и опасность миновала».
По словам Иннеманна, из 178 боевых групп интернациональной подпольной организации 80, то есть почти половину всей ударной силы восставших, составляли русские и чехи.
Как подчеркивал коммунист, 11 апреля 1945 года его соотечественники сражались «бок о бок с советскими товарищами». В своих материалах Иннеманн положительно отзывался также о немецких коммунистах и замечал, что американцы на ближних подступах к Бухенвальду «проявили по меньшей мере странную медлительность».
«Десять дней заключенные Бухенвальда вели отчаянную борьбу против эвакуации лагеря, в то время как американские части могли бы одним ударом приостановить эвакуацию и тем самым спасти тысячи заключенных, погибших в «походах смерти» в последние дни войны. Придя в лагерь, американцы обнаружили тысячи вооруженных бойцов — бывших заключенных, причем самую активную их часть составляли советские товарищи. Было видно, что это пришлось не по вкусу только что назначенному американскому начальнику лагеря. Он немедленно издал приказ сложить оружие. Одновременно американское начальство распорядилось о прекращении деятельности интернационального комитета (так стал называться после освобождения интернациональный центр). Невзирая на приказ американцев, центр продолжал работать, помогая узникам бороться за их права», — резюмировал Иннеманн.
Как развивалось восстание
Подпольщики Бухенвальда получали сведения о происходящем на фронтах по сводкам Совинформбюро и лондонского радио. Из-за наступления американцев нацисты получили приказ Генриха Гиммлера эвакуировать часть заключенных, а остальным уменьшили паек. До начала восстания из Бухенвальда вывезли около 20 тыс. человек. Одни были уничтожены, другим, как Симакову, повезло больше.
На основе воспоминаний нескольких участников восстания из СССР Кюнгом была составлена подробная хронология событий 11 апреля. В книге «Война за колючей проволокой» повествуется:
«В ночь на 11 апреля мы услышали орудийную стрельбу со стороны Эйзенаха. Всю ночь напролет люди простояли у окон, жадно следя за вспышками, озарявшими небо.
С утра артиллерийская стрельба к западу от Бухенвальда усилилась. Теперь уже было ясно, что эсэсовцы не успеют эвакуировать лагерь, но у них еще есть время, чтобы его уничтожить. Худшие предположения подтвердились. Немецкие политзаключенные, соприкасавшиеся с солдатами охраны, приносят страшную весть: ликвидация лагеря назначена на сегодня, в 17.00. Эсэсовцы развили необычайную активность. Они устанавливают дополнительные пулеметы, часовым на вышках выдали фауст-патроны. Медлить нельзя. За несколько часов до рокового срока командиров и комиссаров бригад вызвали на экстренное совещание подпольного центра. Было решено: в 15 часов 15 минут поднять восстание».
Командиры разошлись по своим бригадам и раздали оружие – винтовки пистолеты, самодельные гранаты, бутылки с самовоспламеняющейся смесью, приготовили ножницы для резки проволоки. Те, кому не хватило оружия, запаслись железными прутьями, палками и камнями. По условному сигналу – взрыву гранаты у угловых ворот – взводы, роты и батальоны подпольщиков пошли в бой.
Другой фундаментальной работой по истории подготовки и реализации восстания является объемный труд Василия Красноперова «Подпольщики Бухенвальда». Сам он избежал плена, служил в разведке штаба 64-й армии, участвовал в обороне Сталинграда и дошел до Берлина. Свою книгу ветеран войны подготовил по запискам и рассказам участников событий.
«В назначенную минуту раздалось громкое русское «ура». Словно сжатая до предела стальная пружина, стала стремительно развертываться сила многотысячного коллектива узников Бухенвальда. Прорвался гнев, копившийся годами, — констатировал Красноперов. — С разных сторон в определенных направлениях пошли на штурм твердынь Бухенвальда подразделения русского отряда. Район его действий тянулся вдоль проволочного заграждения от угловых (запасных) ворот до лагерной больницы.
С другой стороны проволоки были видны эсэсовские казармы, склады с оружием, гаражи. Участок находился в зоне обстрела с четырех вышек.
В течение первого получаса взяли в плен около 200 эсэсовцев. Над лагерем из края в край разносились на разных языках радостные крики: «Ура!», «Да здравствует свобода!», «Смерть фашистам!» Действиями русских повстанцев умело руководили командир объединенного отряда подполковник Иван Смирнов, начальник штаба полковник Кузьма Карцев и другие командиры. Вооруженные отряды других национальностей также быстро овладели объектами, согласно разработанному плану. Солдаты охранной дивизии СС разбежались по окрестным лесам и прятались в оврагах. Некоторым из них удалось присоединиться к разбитым частям регулярной армии, которые отступали со стороны Эрфурта».
Повстанцы приступили к прочесыванию близлежащего леса, в котором укрылись бежавшие нацисты. Тех, кто пытался оказать сопротивление, убивали на месте. Около 200 охранников поймали и отвели к остальным.
«Первым двинулся на штурм ударный батальон «каменной» бригады под командой Валентина Логунова, — указывается в «Войне за колючей проволокой» Кюнга. — Почти одновременно выступил ударный батальон «деревянной» бригады. Бойцы резервных батальонов не выдержали и тоже пошли в бой. Окаянную проволоку рвали чем только можно: лопатами, ломами, киркомотыгами, кромсали специальными ножницами или просто набрасывали на нее одеяла и пиджаки и по ним перелезали на другую сторону. Гарнизоны вышек, подавленные массовостью и организованностью атакующих, беспорядочно отстреливаясь, разбежались. В проходы в колючей проволоке ринулись наши боевые подразделения и овладели военным городком и складом оружия. Примерно через час после начала восстания весь личный состав боевых групп был вооружен.
Атаку русского отряда поддерживали — каждый на своем участке — подразделения немцев, чехов, поляков, югославов и французов.
К 17-му блоку привели первую группу пленных эсэсовцев. Всего 11 апреля было взято в плен 150 охранников. Лагерь преобразился. Люди обнимались, целовались, рыдали от счастья, поздравляли друг друга со свободой и победой. Зазвучали песни, повсюду запестрели самодельные флаги. Включенные на полную мощность репродукторы разносили по всей территории передачу из Москвы. На виселице болталось искусно сделанное чучело Гитлера. Рядом на стене барака чернела размашистая надпись: «Гитлер должен умереть, для того чтобы жила Германия». Свобода завоевана! Интернациональное братство заключенных Бухенвальда выстояло в отчаянной борьбе. Выстояло и победило».
К 17:00 весь лагерь контролировался восставшими. Над Бухенвальдом подняли красный флаг.
Что происходило в Бухенвальде сразу после освобождения
Один из командиров повстанцев Иван Смирнов впоследствии тоже выпустил книгу своих воспоминаний, озаглавив ее «Бухенвальдский набат». 15-ю главу подполковник Красной армии назвал – «15 часов 15 минут». Вот как запомнились ему первые мгновения после освобождения лагеря:
«Около 17 часов мы с Николаем Кюнгом и Сергеем Котовым идем по лагерю к шрайбштубе, где должен собраться интернациональный комитет. Неужели это Бухенвальд? Бухенвальд с его отрывистыми командами, четким ритмом тысяч колодок, боязливым шепотом заключенных, железной дисциплиной?
Улицы заполнены вооруженными людьми. На них те же полосатые куртки, кое у кого прикрытые добытыми на эсэсовских складах тужурками, мундирами, френчами. Они разговаривают громко, открыто, приветствуют нас криками, жестами. Мы тоже приветствуем, поздравляем, целуемся, смеемся, жмем руки. Откуда-то выныривает Ленька Крохин и ко мне:
— Иван Иванович, дай наконец обниму тебя!
И вокруг меня чертом вприсядку, с чечеткой, хлопая по ногам, по бедрам, по подметкам.
Репродукторы разносят русскую речь и русские песни: это говорит радио Москвы. Кроме меня и Кюнга, из русских здесь Котов, Азаров, Кальчин, то есть Николай Толстый. Все с оружием, небритые, оживленные, шумные. Делятся впечатлениями. Вальтер Бартель — маленький, подвижный, помолодевший — так и светится улыбкой счастья. Даже серьезный, немного мрачноватый Эрнст Буссе сейчас шутит, смеется. Тихо улыбается Квет Иннеманн. Входит еще не остывший от боя Гарри Кун — руководитель немецких отрядов, за ним большой, лучезарный Фредерик Манэ», — писал Смирнов.
Были спасены от уничтожения более 21 тыс. узников, включая 914 детей, самому младшему из которых исполнилось четыре года.
В ночь на 12 апреля, когда Веймар еще находился в руках вермахта, в лагерную канцелярию позвонили из веймарского гестапо с вопросом о том, как идет ликвидация Бухенвальда.
Немец-коммунист выдал себя за нациста и убедил гестаповца в четком исполнении плана. Если же о произошедшем стало бы преждевременно известно немецкому командованию, лагерь могли подвергнуть артиллерийскому обстрелу.
Два дня освобожденный Бухенвальд оставался без контроля какой-либо из воюющих стран. Благодаря стремительности восстания охрана СС не успела замести следы свои преступлений, и показания узников дошли до трибунала в Нюрнберге. По советской версии, подразделения 3-й армии США прибыли в лагерь лишь 13 апреля 1945 года. Сами американцы, впрочем, настаивали на присутствии своих войск на месте событий уже 11 апреля.
