Посмотрел отрывок концерта Галкина. Он там про туалет в поезде смешно рассказывал. А у меня есть знакомая. Ну, как знакомая?! В фейсбуке познакомились, оказалась прекрасная женщина. А все женщины и прекрасные и все остальные считают своим долгом научить мужчину быть правильным, даже если он виртуальный. И тут я что-то какой-то анекдот запостил с сантехнической тематикой, ну и она мне: "Как ты мог, туалетный юмор, недостойно, низко, пошло... По итогам, не смотря на всю её прекрасность наша дружба пошла по наклонной вниз с этого момента. Ненавидит меня теперь удалённого, но читает, скорее всего. Вот по этой причине, чтобы ей там не было скучно, а тут ещё и Галкин этот...

В общем, я ходил в море, а там качает чуть сильнее чем в поезде. Если Галкину как-то удалось потерпеть то у меня рейс был полгода, тут уж как не старайся, но сходить придётся и не раз. Так, в спокойную погоду вполне себе, кстати. Круче конечно чем в поезде намного, но терпимо. Но есть в море такая особенность, когда сильный ветер дует, то поднимаются волны и что хуже всего - судно начинает не просто качать, а ещё и подбрасывать. Кто в море ходил - знают, что если ветер в корму, то где-то раз в пять минут как будто судну кто-то пенделя прописывает. А чтобы мало не показалось, когда подбрасывает, то винт из воды поднимается и судно начинает мелко дрожать на холостых оборотах. То есть, в туалет надо ходить подготовленному, иначе быть беде по всей спине. Когда штормит по взрослому, ходить приходится по переборкам (стенам), что уж говорить о каких-то более сложных манипуляциях.

Помимо чисто природно-погодных условий, у нас ещё и конструкция в гальюне была оригинальная. Я когда первый раз там был, сильно испугался. Ты, всё что кишечник запланировал туда положил, аккуратно, как мог, ну и жмёшь на педаль. В поезде всё очевидно, а тут какой-то всасывающий механизм силой в сто пылесосов "Ракета". А кто помнит, у "Ракеты"стоял танковый двигатель и если увлечься можно было лишиться ковра. И всё это с таким звуком, как будто и тебя туда засасывает. С эхом, главное - ну, инженерное решение удачное. Но, это ладно ещё. Когда качает, там всё гораздо интереснее.

Николаевский судостроительный завод постарался на славу всем коллективом и специальные люди решили, что туалет хорошо бы разместить на самом носу судна у ящика с якорной цепью. Я не знаю, получится ли у меня передать все впечатления, но поверьте на слово - это незабываемо. Во-первых, усилие воли там требуется не только по природной нужде, но и чтобы не потерять горшок, собственно. Корму подбрасывает, да, но не так как нос. Я в детстве, вдохновлённый Гагариным, мечтал испытать невесомость и мечта сбылась. Я, конечно, по-другому себе это представлял, но тут не до выбора было. Сидишь в позе паука-буддиста упираешься всем что есть, во всё что только можно.

Пока просто сильно качает, задача несложная - не соскользнуть. Но если в самый неподходящий момент судно подбросило на волне, то никакому Гагарину и уж тем более Галкину такой приход и не снился. Самое опасное в этой ситуации - приземление. А там неизвестно ещё попал ты или нет. Хуже того - неизвестно куда ты попал, даже если попал. А земное притяжение никто не отменял, но тут оно ещё и с размаху. То есть, если у кого проблемы со стулом, в этой ситуации они решаются на раз. Даже на "ра" скорее. Самое страшное, это в момент резкого падения наступить на педаль. Механизму плевать - он будет всасывать. Если с какой-то незначительной частью себя я расстаться был не просто готов, а за этим сюда и пришёл, то всасывание всего остального тела в мои планы на будущее никак не входило.

Да, несколько раз обе части меня зависали в воздухе и это тот ещё аттракцион с совершенно непредсказуемым финалом. Но бывает, что штормит очень сильно, и тут уже не до церемоний. Ходили в гальюн парами, страшно сказать. По-другому, там просто никак, одному приходится работать земным притяжением и прижимать товарища в прибору. Там если самостоятельно, то устанешь уворачиваться от собственного произведения. Благо, когда сильно штормит, мало кто ест на судне, а значит и в "кабинет" надо не часто. Но если таки природа надавила своим авторитетом, то незабываемые впечатления гарантированы. Ах да, там же ещё и якорная цепь за стеной. Мало вот этого всего описанного выше, так ещё и цепь как громыхнёт, а страх творит, порой, немыслимые чудеса. Мне каким-то чудом всегда удавалось выйти "сухим из воды", но я видел и виновато-обречённые лица однополчан, мол ну, не повезло, качнуло не вовремя, тряхонуло, подбросило, да ещё и цепь эта зараза звякнула неожиданно.

Про то, что газету не почитать - я вообще молчу. Да, газетой!

Я велик. К величию долог был мой путь.

Сквозь терни к звездам, но никто не смог меня согнуть.

Коварства и интриги, смена как перчаток слуг,

Преданных друзей крайне узкий, но надежный круг.

Снесение основ идеологии и столицы прежних.

Построение уважения и страха очень бережно.

И город, мрачный и большой, исполненный тревоги,

Что в воздухе гуляет на ветру. И боги

Сверху смотрят, жертвы ждут жестокой.

Мерзкие, безумные узоры на темных камня блоках.

Огромный зал для ритуалов с высокими колоннами.

Их тысячи уходят в высоту, изображая долгую

Историю народа моего. Спиралью сюжеты уходят к мрачным небесам.

Предателей схвачу и по заслугам им воздам.

Их кровь прольется на узоры, восхваляющих уродливых богов.

Однажды ритуалы в темном коридоре разорвут вселенной шов.

Конец его один к черному солнцу обращен. Здесь для жертв столы.

Их сотня. Под наклоном густая кровь стекает в борозды,

Вглубь уходит коридора, в темноту материальную, где руки

Алчущих богов до кровяных озер дотянутся, где муки

Умирающих на жертвенных столах слышны им. Тел куски

По каналам зеленоватой крови уплывут, чтоб вкусил

Их каждый бог. Из глубин мы прибыли холодного космоса и черного.

Туда однажды и уйдем. Но прежде мы должны нескромную,

И пусть, их жажду утолить. Тогда впустят они нас

В наш мир родной. Безумный, мерзкий, непонятный для низших рас.

Но не только зал для ритуалов похвастаться может мрачной красотой.

Есть храм Танатоса, суть таящий смерти и устои

Жизни нашей. Длинные колонны различной высоты

Значат жизни прерывистые полосы. Правления бразды

Изображают спиральные сюжеты. Был выстроен лес колонн

Пред храмом и за ним. Через коридор можно выйти к алтарю. На нем

Статуя Танатоса. Глаза горят огнем зеленым.

Он ждет подношения души и саму ее. Потому его руки распростерты.

Умерших переносит в мир родной, но в форме извращенной и незримой.

В трехмерном жить пространстве жить скучно, невыносимо.

Потому так отсюда рвемся. Но завернем за темные тревожные углы.

Здесь страх внушает храм Тенебрис, Танатоса сестры.

Величье тьмы провозглашает выстроенный из отполированного камня.

Алтари вокруг. В них выемки. В них черепа. В них свечи. Странный

Блеск зловещий гладкость камня издает. Жрецы здесь воспевают

Суть темноты и страха, коим нет конца и края,

Когда мы рядом. На главном, в центре храма, алтаре

Сфера источает тьму на зеленеющей заре.

Пройдем же дальше, и в липкой темноте предстанет нам

Окруженный дырами в земле Гастура храм.

Все в лабиринт они ведут, где гуляет ужасный глас его.

Вихрем носится он там, в темных гнетущих коридорах. И проход

Один единственный, куда остальные все ведут.

Здесь берет свое начало мерзкий и безумный сангвидук.

По канальцам в лабиринтах гонит кровь Гастур.

Кровь служит нам основой всех структур.

Механизмов движущая сила, жажды утолитель.

Тысяча жертв приносится циклически в его обитель,

Чтоб денно, нощно гнал он кровь по страшным мерзким улицам.

Гонимая кровь запускает колесо. Крутится

Оно подымая ворота, за которые уползает за добычей

Мой народ. Гастур пусть дальше в лабиринтах жутко свищет.

Пройдем же в храм другой, что за углом.

Здесь воспеваются Мать Гидра и Отец Дагон.

Здесь озеро. Вершина храма проступает в середине.

Конусом обрезанным, она служит пьедесталом монолиту, обильно

Испещренному мерзкими тревожными узорами, наш изображающими мир.

Таким же это измеренье станет, когда Гидра и Дагон проснутся и устроят пир.

В провозглашении воли Азатота двуногим и двуруким рыбам

Размеров необъятных будет помогать Ползучий Хаос. Ему имя –

Ньярлатхотеп. Прокравшись сквозь века, пронесет он хаос,

Чтоб та раса, кою сотворили мы, тогда уж наигралась,

К жертвенным пройдет столам и ляжет на холодный камень.

Покорны будут жертвы. Зову противится не смогут. Послание оставим.

Идем же дальше. Здесь храм Шаб-Ниггурат, богини нашей плодородия.

По образу, подобию Гидры и Дагона создание существ здесь в самом ходе.

Высокая башня и лес вокруг из тысячи деревьев.

Спят, свернувшись в дуплах, эмбрионы. Пройдет много звеньев

Поколений их, пока примут нужную нам форму. Но терпение

Нужно нам и все. Пара сотен миллионов лет, и наше рвение

Окупится. Их Ктулху позовет. Врата откроет Йог-Сотот.

Из бездны, тьмы веков, вселенной взглянет Азатот.

От ужаса кричал, от обреченья, безысходности.

Искал я острых ощущений. Развлечения прочие однородности

Полны. Потому я принял опиум и в древность провалился

Глубочайшую. Сонм чудовищ престрашнейших мне приснился!

Сын Гидры и Дагона Ктулху, Черная Коза с Тысячей Младых…

О Боже! Нет, я не могу! До волос пробрало меня седых.

Не уходят образы прогулок, исполненных тревоги, по городу из камня, испещренного

Богохульными мерзкими узорами, настолько изощренными,

Что их нарисовать могу по памяти. Мы поднимались круг за кругом,

От храма и до храма. Все богохульней и тревожней. В центре самом…

О Господь! Тот ритуал с сотней жертв на дню!

Людей ведь так же изничтожат на корню!

День за днем… День за днем у моря я схожу с ума.

Прибой шумит. Насупились мрачные дома.

Это постепенно пробивается из древности глубин и океана.

Это зов. Я различаю в нем слова. Было б все это бредом странным…

Но я не в силах устоять. Я иду туда, куда зов меня ведет. И сны.

А в них слова: «Помни, человек, кто есть на самом деле ты».

05.12.2019г.