Забрела как-то на импровизированный, «незаконный», рынок рядом с трамвайной остановкой. Продавцы здесь, в основном, старички и старушки, принесли свой нехитрый товар, наверное, чтобы дожить до пенсии. На рынке переполох. Вижу, вдоль ряда ходит чин в форме, видно, собирает дань. Подходит к сухонькой старушонке. Смотрю на её руки. Но ведь это руки моей матушки, почти чёрные, с выступающими косточками и набухшими жилками. Эти руки не обманут, вся их жизнь – непрестанный труд с заботой о других.
Эти руки гладила я, когда у матушки случился инсульт, и врач скорой помощи делал всё, чтобы помочь. Но когда стало легче, руки указали мне на ящичек, где лежали деньги. Я поняла, что врача надо отблагодарить. Но он упорно отказывался. Я привела аргументы: «Во-первых, это желание больного, которое нельзя игнорировать. Во-вторых, на Руси традиционно учителей и врачей фактически содержало не государство, а народ. Это была незыблемая традиция, и её нарушать нельзя». А сейчас эта традиция утрачена, потому у нас и такая медицина – за недели болезни матушки из местной поликлиники никто к ней не пришёл до самой её смерти.
Эти руки прижимали к груди нас, малых детей, когда она бежала под бомбёжкой к бомбоубежищу, хотя фронт был ещё далеко, но в городе дислоцировалось военно-морское училище, и немецкое командование приказало уничтожить «это осиное гнездо». А затем эти руки согревали нас в холодном товарном вагоне, когда семьи военнослужащих эвакуировали с берега Азовского моря в далёкий Казахстан.
Эти руки в казахской степи собирали засохшие коровьи лепёшки, чтобы в морозную зиму мы не замёрзли в маленьком домике под соломенной крышей, где приютила нас небогатая казахская семья. Их отец был на фронте, а в доме с тремя детьми оставалась от прошлогоднего урожая картошка, да была ещё кормилица-коровушка. Так мы и выжили, вернее, нас спасли от голода казахи, которые теперь живут в другом государстве, а мы храним эту память всю жизнь.
Эти руки так любили землю, так оберегали каждый посаженный в землю росток, что стали землистого цвета. А когда уже плохо сгибались колени, то всё равно не бросали землю. Бывало, упадёт матушка на грядке, встать не может, если в доме никого нет, зовёт на помощь соседей. Потом со смехом рассказывает нам свою историю. А ведь это земля помогла ей дожить до 94-х лет, жила бы и дольше, если бы стариков не игнорировала современная медицина.
Эти руки приносили из роддома своих внуков, беря на себя все заботы о младенцах. Опекали их, даже защищали в мальчишеских баталиях. Любили внуков больше, чем своих детей, судьбы внуков были в этих руках. Я не помню, о чём я писала в экзаменационном сочинении на тему «Руки матери», но учитель литературы говорила, что «медальная» комиссия плакала, когда его читала.
Но вернёмся на рынок. Я предложила пожилой женщине купить у неё весь товар, чтобы она могла уйти с рынка. Но человек в форме стоял рядом. Я сказа ему: «Посмотрите на её руки и вспомните свою мать». Он ответил: «Я не видел рук своей матери, я вырос в детдоме». Но удивительно, что он отошёл от старушки.
Решение многих наших проблем можно найти в природе. Почти одновременно мои кошки, белая и чёрная, родили котят. Когда котята подросли, чёрная кошка заболела, у неё пропало молоко, и остался один котёнок. Тогда все заботы о нём взяла на себя белая кошка, заботится о нём более тщательно, чем о своих детях. Нельзя ли это правило укоренить и среди людей?
