Заблуждение зеркала: Почему мы ошибаемся, судя всех по себе
Друзья, давайте начистоту. Мы все постоянно грешим одним и тем же: смотрим на других через призму своего опыта. «Я бы так не поступил!» — уверены мы, будто наша личная система координат — эталон для всех.
А в этом и ловушка.
Возьмите даже близнецов, выросших, казалось бы, в одинаковых условиях. Они все равно будут разными. Родители — не роботы, не могут с математической точностью дублировать каждую эмоцию для каждого ребенка. Да и сами дети считывают одни и те же слова и взгляды родителей под разным углом.
Поэтому, чтобы по-настоящему понять человека, точкой отсчета должен быть не ты сам, а его история. Тот самый принцип «Не суди, да не судим будешь» — он не о всепрощении, а о попытке встать на место другого, прежде чем вынести вердикт.
Вот, например, история, которая у всех на слуху: отец бьет ребенка. Со стороны — очевидный монстр. И его поступок — безусловное преступление, и тут не может быть двух мнений.
Но давайте зададимся другим вопросом: как до этого дошло? Не для того, чтобы найти оправдание, а чтобы понять механизм. В вакууме любви и заботы человек не рождается с желанием причинять боль. Всё идет из детства. Ребенок, видевший жестокость, неосознанно впитывает ее как единственную знакомую норму. Если ему вовремя не показали, что такое эмпатия, во взрослом возрасте его будет невероятно трудно «переучить». Он может искренне не видеть в своих действиях ничего предосудительного. Для него фраза «пойдем, поговорим» может быть прямым намеком на драку, и он не поймет, чем это не норма.
И вот здесь самый важный момент: мы можем одновременно понимать корни его жестокости и при этом однозначно осуждать его поступок. Понимание — не равно оправданию. Оно нужно нам, чтобы разорвать этот порочный круг, эту родовую передачу травмы.
Самое страшное — не видеть в своей жестокости ничего плохого. И разорвать этот круг можно только через осознание. А первый шаг к нему — перестать мерить всех по себе и попытаться увидеть за чужим поступком не злой умысел, а искаженную картину мира, которую, однако, сам человек обязан в себе исправить.
