Снова от крови на рельсах мокро.
Мир, как открытая рана.
Станции лондонского метро —
родственницы Беслана.
Рельсы на станции детства Зима
с бабочками узорными,
странно, что в мире, сходящем с ума,
вы еще кем-то не взорваны.
Каждый автобус, вагон, магазин —
завтра, быть может, могильники,
где по хозяевам из руин
плачут щенками мобильники.
Наша планета — всемирный перрон
вместе с детьми грудными.
Господи, хоть бы треклятый террор
сделал всех сразу родными!
Как же звонили бесстыднейше вы,
наши сограждане злобные,
в радиостанцию «Эхо Москвы»
после трагедии в Лондоне.
Торжествовала звонков канонада:
«Так им и надо!
Так им и надо!».
Зависть не прячется по углам —
бедам чужим она рада:
«Лишь бы им плохо — пусть хуже нам…
Так им и надо! Так им и надо!»
Наш доморощенный сталинский Рим
вычеркнул слово «пощада»,
тыча в арену пальцем кривым:
«Так им и надо! Так им и надо!».
В душах — гулаговских пил вжик да вжик.
Страхом все мы облучились
и ненавидеть злорадно чужих
мы на своих обучились.
Дух сердобольной Руси не исчез
как потайная лампада,
только боюсь, чтобы вновь не воскрес
рук обвинительных радостный лес:
«Так им надо! Так им и надо!».
Взорваны наша страна и судьба,
взорвана русская тайна.
Может, мы все — только клочья себя,
взорванные несрастаемо?
В чем же английская здесь вина,
если рычат мохнато
наши ворчатели, наша шпана:
«Так им и надо! Так им и надо!».
Родины разными могут быть,
но при войне и терроре
разве не может нас объединить
общая родина — горе?
Горю друг друга откроем двери.
Разве не пели и мы «Типерери»?
Разве не лили бабы неграмотные
слезы на фильме о леди Гамильтон?
Слушая про Сталинград, англичане
шапки когда-то снимали в молчаньи.
Разве под мессершмитную музыку
не прорывались их транспорты к Мурманску?
И, как в могилах, павшие в битвах
в айсбергах — родичи будущих битлов…
И не накажут ли муками ада
нас за постыдное — «Так им и надо!»?
Евгений Александрович Евтушенко
18—25 июля 2005
