Окна
Погода отвратительная. Свинцовые тучи захватили небо и бомбардируют землю мерзким холодным дождем. Угрюмые прохожие спешат домой, перепрыгивая через лужи на размытом асфальте. Листья уже не украшают короной многочисленные деревья, а, словно в сказке о золотой антилопе, превращаются в коричневые черепки и падают от легкого дуновения ветра, уносящего их в могилу. Осень, как узурпатор, захватывает власть у радостного, но уже беспомощного Лета. Ее верный помощник холод, начинает репрессии - проникает в души людей, заставляет вспоминать самые печальные моменты и прошлое, которое не вернуть.
Такие мысли одолевали меня, когда я вышел вечером покурить на балкон своей квартиры. Каждодневный обряд одинокого человека. Я поджег сигарету. Ветер полный печали, на своих крыльях начал уносить смертельный дым. Многоэтажка напротив горела единственными яркими огнями, что будут освещать нас до весны – лампочками в маленьких клетках-квартирах.
На втором этаже парень вернулся с работы к своей девушке. Они обняли друг друга и поцеловались, без радости, счастья и ласки, словно в плохом любительском кино, где актеры любили друг друга, но давно расстались. Они выглядели уставшими и подавленными, хотя на вид им было не больше 23-х. Они сели ужинать за милый белый столик, на котором уже красовались разноцветные тарелки и две чашки. Они говорили, но лица отражали невысказанные мысли и слова, что навсегда застряли в легких. Им хотелось найти друг в друге поддержку, но каждый думал о своем, не решаясь понять вторую половинку. Парень встал и закрыл окна розовыми шторами.
На этаж выше жила обыкновенная семья. В рамке пластикового окна, как фотография на Polaroid, мать убаюкивала младенца, пока отец сидел на диване и смотрел в телевизор. Она была недовольна и пыталась что-то сказать мужу, а по щекам текли невидимые и давно высохшие слезы. В соседней комнате с красочными обоями на стенах, сорванец пытался учить домашнее задание, постоянно прерываясь на переписку в телефоне. Иногда он улыбался, а потом возвращался к урокам, словно гильотина висевших над ним. Отец вошел к нему в комнату, когда мальчик искренне засмеялся от смешной картинки. Папа забрал телефон, дал живительный подзатыльник и задернул шторы с рисунком из фильма «Тачки».
На четвертом этаже жил пожилой мужчина. Каждый вечер он сидел за компьютером и старательно что-то печатал, только настольная лампа освещала его темную комнату. Никого кроме него в этой квартире я никогда не видел. Он поднял голову и отреченным взглядом посмотрел в окно. Сосредоточенность отражалась на его лице, но вот он видимо заметил мой взгляд, немного смутился, встал и опустил стальные жалюзи, как броня закрывших его от мира.
Каждые 40 квадратных метров скрывали в себе бесконечные миры человеческих душ. Только на первом этаже со вчерашнего дня скрывать уже было некого. Темное окно, которое долго не заполнится светом, и рыжий кот, что с улицы скрежет когтями, в надежде, что ему откроют призраки.
Я докурил сигарету, оставшуюся пеплом на мокром асфальте, затушил бычок и пошел за новым сожителем.
Осторожно, двери закрываются
Была сегодня в одном из известных фаст-фуд ресторанов. Иду на выход, начинаю открывать дверь, тут я поднимаю глаза и вижу администратора сего заведения, который стоит на стремянке и возится с кондиционером. Он смотрит на меня и говорит дикторским голосом: "Осторожно, двери открываются. Следующая остановка "Холод"". Помахала ему рукой и с хорошим настроением вышла на морозный воздух.
Осеннее спасение.
Шум осеннего города сменился гулом мокрого метрополитена, состоящим из человеческих голосов и жизни подземных драконов. Противный запах разъедал ноздри, не давая ни секунды, дабы отдышаться после быстрого бега по эскалатору. Чуть не навернулась. Впрочем, ничего нового. Главное – успела на электричку и даже смогла занять сидячее положение. Только зачем?
На следующей станции зашло еще больше человек. Воздух пропитался чем-то кислым. Вроде это и осенняя свежесть, но какая-то слишком концентрированная и смешанная с запахом метро. Тем самым, который, по-моему, многие любят.
Тусклый свет болезненно ложился на лица уставших людей, делая их еще более уставшими. Все вокруг такие мокрые и … серые. Мы едем здесь как одинокая масса. Как творог с изюмом. Куда ни посмотри, везде одно и то же лицо. Абсолютно ничем не выдающееся. Я закрыла глаза в тщетных попытках успокоить дыхание.
Поезд натужно заскрипел, тряся содержимым, и мы еще плотнее прижались друг к другу. Невольно, конечно. Но неприятно. Двери с шумом открылись и в вагон вошла очередная порция дождливого и озябшего творога. Я расслабляюсь, уже полностью отдышавшись и привыкнув к запаху последнего дня.
«Хлоп,» - что-то тяжелое приземлилось на мои колени, заставив выпучить глаза больше от удивления, ежели от испуга.
- Простите, пожалуйста, - меня ослепило кислотно-желтым цветом. Передо мной стоит пухленькая девочка лет десяти и улыбается во всю мощь своего маленького рта. На голове криво посажена, в кислотный тон куртки, розовая шапка, которая, кажется, вот-вот свалится. Девочка рывками дышала и пыталась что-то сказать, но из-за шума электрички и ее безудержных вздохов, мне ничего не удавалось разобрать. – Сумка… - она повысила голос, видимо заметив мое удивление, - тяжелая… очень… А пол… грязный…
Вагон, словно живой организм, резко закричал и затормозил так, что моя попутчица чуть не улетела вправо, но мне удалось в последний момент захватить ее руками. Портфель упал. Мы обе посмотрели вниз. Я потянулась за ним, но еще один рывок вагона заставил меня полететь носом навстречу к злосчастному рюкзаку.
Люди образовали полукруг около меня. Эти взгляды. Будто я сама полезла в грязи пополоскаться.
Это была не моя станция, но я вылетела из вагона и понеслась по лестнице к выходу. Больше не было сил сидеть в этом, воняющем кислотой, месте. Хотелось плакать. За что мне все это? Неужели даже в последний день моей чертовой жизни я не могу спокойно доехать до дома? Что за гадкий ребенок. Сдалась она мне.
На улице начал накрапывать мерзкий дождь.
Размазывая по лицу сопли и тушь, я шла к парку.
Вдруг я на кого-то наткнулась. «Простите,» - непроизвольно вывалилось из моего рта.
- Нет, это вы меня простите. – На меня снова уставилась пара голубых глаз, с интересом разглядывающих меня из-под кислотной шапки.
- Ты… - слезы снова застелили глаза. Я больше не видела эту противную девчонку, передо мной стояло лишь размытое кислотное пятно. Я закрыла лицо ладонями, изо всех сил пытаясь не показать свою слабость, но истерику не так уж и легко скрыть. Особенно от этих внимательных глаз.
Внезапно в меня что-то вцепилось и очень крепко обвило вокруг талии.
Толстая капля дождя приземлилась мне на нос. Затем еще одна. И еще.
Я тупо пялилась под себя, а глаза слепило неоном розовой шапки, коряво напяленной на белокурые волосы, которые были неопрятно собраны в две косички.
- Тетя, не плачь. Прости меня. Я не хотела, - снизу раздавались короткие всхлипы.
От растерянности мое тело решило, что хватит на сегодня движений и замерло. Руки стали свинцовыми, но мне все же удалось обнять это маленькое существо, стоящее рядом.
Мы стояли и рыдали. Две маленькие девочки. Каждая о своем. Но, кажется, нам становилось… легче?
Крепкие капли дождя будто слились в одну и плотной стеной начали падать на нас с неба. Я взяла свою спутницу за руку и повела под козырек слабоосвещенной остановки. Ловя отблески уличного фонаря, эти голубые глаза нежно грели меня.
- Тетенька, простите…- малышка понуро опустила голову, снова всхлипнув.
Я набрала воздуха в легкие, чтобы сказать ей то, что у меня скопилось на ее счет. Не знаю как так вышло, но первое мое слово прозвучало очень грозно.
- Ты… - два маленьких океана испуганно уставились на меня. - … Больше не называй меня тетенькой, мне еще двадцати-то нет… - на выдохе сказала я.
Она громко засмеялась и протянула мне свою ладошку.
- Меня Леся зовут.
Маленькая и теплая ладошка утонула в моей холодной.
- Я Рита.
- Рита… - Леся будто пробовала мое имя на вкус. Как приятно оно вышло из ее рта. Подобно согревающему чаю во время ангины.
Я посмотрела на время. Часы показывали одиннадцатый час. И тут я опоздала. Аптека возле моего дома работала до десяти тридцати. Засунув руку в карман, я вынула оттуда рецепт на средство от всех болей.
- А что это? – И снова этот взгляд, готовый поглотить весь мир, дабы усмирить свой интерес.
Смяв бумажку и кинув ее туда, где дождь оставлял свежие озера, я посмотрела на Лесю и, проигнорировав вопрос, ответила своим:
- Тебя дома не потеряют? Времени уже очень много.
Оказалось, что ей надо было выходить на той же станции, что и мне. И та, на которой мы покинули метро – была не нашей. Я быстренько прикинула маршрут до ее дома и мы вместе решили, что пойти через парк будет самым лучшим решением, так как ни зонта, ни капюшонов у нас не было, а деревья хоть мало-мальски могли укрыть нас то буйств стихии.
Сначала мы молча шли быстрым шагом. Затем Леся обогнала меня и легонько коснулась рукой края пальто.
-Теперь ты – в`ода.
И, резво смеясь, она понеслась вперед по тропинке. Во мне будто что-то всполыхнуло. Честно. Мне не вспомнить, как я, заливаясь детским смехом, неслась по узкой дорожке. Мне не вспомнить, как я давала ей побеждать в этом милом дурачестве. Мне не вспомнить, как мы шли по живому ковру, старательно сплетенному для нас осенью, и рассказывали друг другу всякие истории. Она – страшилки. Я – сказки о прекрасных принцессах и храбрых рыцарях, которые когда-то читала мне на ночь мама.
В моих руках был ее портфель, который оказался действительно тяжелым. И только подходя в дому моей новой спутницы, я заметила, что через плечо у нее закинут футляр для скрипки. Совершенно промокший.
- Ле-е-е-сь, - она посмотрела на меня снизу-вверх, снова даря мне частичку своего тепла, - твоя… скрипка…
Мгновение и пухленькое детское личико приобрело взрослую серьезность. На секунду я увидела в нем себя. Между ее бровей пролегла почти незримая складочка. Сама того не заметив, я опустила на нее палец, пытаясь разгладить ее.
- Не переживай, я зайду с тобой и все объясню твоим родителям. Уверена, они испереживались из-за твоего отсутствия.
Ее лицо вновь стало серьезным и последние сто метров мы шли в напряженном молчании.
Возле подъезда стояла полицейская машина.
Еще пара минут и мы поднимаемся на третий этаж. Еще через мгновение я, дрожащей рукой, нажимаю на кнопку звонка.
Еще одна секунда длиной в бесконечность и двери распахиваются, чуть не сбив меня с ног. Из них вылетает заплаканная и взбудораженная женщина и буквально набрасывается на Лесю.
- Моя хорошая! Жива! Тема! Она жива! – женщина целует и обнимает девочку. Со стороны могло показаться, что она пытается ее съесть или засунуть поглубже в себя, чтобы Леся больше никогда не вздумала потеряться.
В голову мне пришла мысль о том, что никаких оправданий родителям и не нужно. Она все расскажет сама.
Может, я неправильно поступила, что ушла в тот вечер, не сказав ни слова на прощание.
Не думаю, что ты услышишь.
Но…
Спасибо, Леся.
Друг познается в чате
«Чат на чат» — новое развлекательное шоу RUTUBE. В нем два известных гостя соревнуются, у кого смешнее друзья. Звезды создают групповые чаты с близкими людьми и в каждом раунде присылают им забавные челленджи и задания. Команда, которая окажется креативнее, побеждает.
Реклама ООО «РУФОРМ», ИНН: 7714886605
Доброта или невежество?
Пока мне делали еду, я дополнительно заказал кофе, ну решил, так сказать, согреть ее времяпровождение... Подошел к ней, кстати говоря - на любезности мой мозг уже не был способен, просто протянул ей кофе со словами: "Держи". (Какой-же я все-таки оригинальный -_-), Не сложно догадаться, что она начала отказываться, но в итоге - согласилась и приняла этот горячий напиток, со словами "Спасибо".
Так к чему я это, если вы в состоянии помочь или сделать добро человеку - делайте. Ведь когда она сказала "спасибо", мне и самому теплее стало.
Всем не болеть этой осенью, и по обыкновению, Бобра