Гигиена пандемии
"Не плюй на пол, не распространяй болезнь" - вывеска на балконном краю строевого зала главной казармы, который использовался как импровизированная спальная зона во время пандемии испанского гриппа, Калифорния, 1918 год.
"Не плюй на пол, не распространяй болезнь" - вывеска на балконном краю строевого зала главной казармы, который использовался как импровизированная спальная зона во время пандемии испанского гриппа, Калифорния, 1918 год.
Испанка
Свиной грипп N1H1 в 1919 году выкосил 1/5 часть тогдашнего человечества: по Миру около 100 млн смертей.
Мы все боимся появления каких-то новых экзотических инфекция.
Лихорадка Эбола, вообщем-то небольшая по масштабам (10 тыс смертей со времени открытия этого вируса в 60-х годах) и с очень малой контагиозностью напугала весь Мир! Так вот- не того мы боимся. Что нам грозит- повторение пандемии гриппа масштаба той пресловутой Испанки. Более того- это лишь вопрос времени.
Те разновидности гриппа, что существуют сейчас и к которым у нас есть и частичный иммунитет и вакцины- относительно контролируемы. Выстрелит не оттуда. Выстрелит опять вирус от птиц или от свиней. Эти вирусы постоянно циркулируют среди птиц и животных, но не передаются людям. Как правило….В которых бывают исключения. Мутация может дать им способность передаваться человеку.
А случись это- у нас ни иммунитета, ни вакцины. Мы можем разработать вакцину только после того как определим тип вируса у заболевшего человека. А если этого вируса раньше никогда не было? На разработку новой вакцины уйдёт до полугода. Но за это время могут случиться колоссальные жертвы!
В 1919 году за первые 6 месяцев эпидемии в Мире уже погибло 30 млн человек!
Сегодня мы беззащитны! Уже дважды за последние годы была подобная угроза: в конце 90-х вирусы куриного гриппа, H5N1 и H7N9 перекинулись на людей и вызывали почти 70% смертность! Только передача от человека к человеку у них была «никакая», поэтому Мир обошёлся малой кровью с жертвами лишь несколько десятков человек.
Мутации
Но Катастрофа лишь в паре мутаций от нас! Именно поэтому сейчас интенсивно разрабатывается универсальная вакцина ко всем разновидностям вируса гриппа, по абсолютно новому принципу, когда мутации отдельных составляющих гриппа не будут иметь уже такого значения.
Остаётся только молиться, что ученые успеют раньше, чем из какого либо района Китая или Индии вырвется неизвестный птичий или свиной вирус гриппа, обрядший способность передаваться людям и циркулировать среди них!
Взято из данного источника - https://www.legendapress.ru/special-investigation/can-the-sp...
Сейчас идёт начало двадцать первого века… Как и столетие назад человечество находит новые возможности и горизонты для глобализации, стирая изоляцию между нами - перенаселением и техническим развитием. Мы раздвигаем её границы за пределы нашего биологического вида, постоянно открывая новые виды в микровселенных нашей планеты и вместе с тем – новые патогены. Снова и снова, бросая им вызов. И если раньше ценой поражения была смерть первооткрывателя, забравшегося слишком далеко в джунгли, то с каждым столетием ставки растут. Всего сто лет назад случайная мутация вируса могла вызвать пандемию с числом жертв в десятки миллионов. Сегодня многие из вас знают или слышали про Лихорадку Западного Нила, Вирус Зика, Эболу или Марнбург, вы читали про историю чёрной смерти, тифа, полиомиэлита, и… «Испанки» - самой массовой по числу заболевших среди современного человечества.
Но как всё начинается? Откуда берётся заболевание, штамм, которого не было до этого? Которым никто не болел. Сегодня мы поговорим о Нулевом пациенте… пациенте с которого началась пандемия Испанского гриппа. 100 лет назад – испанкой переболело более полумиллиарда человек, каждый 10-ый из которых умер.
Сейчас многие спорят, где был его первоисточник и с чем он был связан. В конце 1917 года – военные патологоанатомы во Франции писали о появлении новой болезни с высокой смертностью. Источником могли быть переполненные лагеря военнопленных или госпитали, забитые ранеными. В том же году англичанин Уильям Ролланд, написал статью о вспышке респираторного заболевания, которая началась в Этапле, во Франции. Клод Ханнун, ведущий специалист по гриппу 1918 года Института Пастера во Франции предполагал, что грипп пришёл из Китая в США, где мутировал и попал в Европу. Данные австрийских архивов, говорят о первых вспышках в Австрии, начиная с 1917 года. Сегодня, мы видим, что все они были правы, но лишь отчасти.
Испанка делится на: до и после. До – зафиксированные вспышки заболеваний не имели глобального, массового характера, редко приводили к смертям, вспыхивая лишь в районах с наиболее сложными условиями, в основном связанных с ведением боевых действий. После – заболевание приобрело глобальный масштаб мировой эпидемии, вирус стал заразнее и смертельнее в десятки раз. Сегодня большинство исследований согласны с тем, что один из штаммов гриппа скорее всего присутствовал в армиях многих стран длительное время, но оставался недооцененным, до тех пор, пока не появился новый. Испанский…, тот самый.
Истоки самой смертоносной вспышки относят к 11 марта 1918 года, когда в военном лагере Фэнстон, при Форт Райли, штат Канзас, США, рядовой Альберт Гитчелл проснулся с ломотой в теле, лихорадкой, жаром и болями в горле. Он оделся и собирался приступить к обязанностям, но внезапно понял, что не может нормально передвигаться. Его шатало, он не мог сохранять равновесие. Голова кружилась, а к горлу подступала тошнота. Его соратники заметили его положение и немедленно доставили в госпиталь. Температура тела Альберта составляла 40 градусов Цельсия. Его сотрясал тяжёлый кашель. Лицо синело. Покалывало в кончиках пальцев. Руководство немедленно приняло решение о его изоляции и помещении в карантин.
И, возможно, это уберегло бы миллионы унесённых ветром пандемии душ, если бы Альберт не был поваром в одном из крупнейших военно-тренировочных лагерей США для отправки солдат в Европу, и болел он не первый день. Ему стало плохо ещё вчера, но надеясь легко перенести недомогание «на ногах», он исправно выполнял свои обязанности до сегодняшнего дня.
В начале 20-го века в форте располагалось до 50 000 солдат, два кавалерийских полка солдат «Баффало»: 9-ый и 10-ый, между прочим, это были первые регулярные полки из чернокожих. США, не спешило включаться в мировую войну, неспешно готовя свои войска к отправке для «решающих в мировой истории сражений». Лагерь Фэнстон был одним из 16 выделенных для этих целей по всей стране. В нём проходили обучение пехотные дивизии, квартировались сестринские корпуса красного креста. Первыми отбывшими должна была стать 89-я дивизия, весной 1918 года… Как раз в это время и заболел Альберт.
На этот момент лагерем подготовки командовал генерал-майор Леонард Вуд. В разное время этот интереснейший для американской истории человек занимал должности и носил титулы вплоть до военного губернатора Кубы и генерал-губернатора Филиппин. Благодаря его образованию в Гарвардской медицинской школе ему было поручено командование подготовкой не только офицеров и солдат, но и медицинских корпусов. Вуд имел докторскую степень в медицине (1884г.), работал в должности интерна в Городской больнице Бостона. Он, волей случая, мог оказать влияние на ход истории и распространение эпидемии.
Представьте себе: с одной стороны рядовой, заболевший острой респираторной инфекцией, нового смертельно опасного штамма, с другой стороны – персонал врачей, готовивших людей на фронт, лучшие умы и инструкторы под предводительством «Гарвардского терапевта-генерала», за считанные недели до отправки тысяч солдат в Европу, где в окопах их ждут миллионы таких же, но уже усталых и голодных, перенесших ранения, тиф и холеру, где в блиндажах и без того - антисанитария, а госпитали переполнены. Это было бы интригующе, если бы мы не знали, что доктора Форта Райли проиграют эту битву, просто не заметив противника.
Не смотря на изоляцию Альберта Гитчелла, в тот же день в лазарет потянулись пациенты. К полудню их число достигло 107 случаев. К концу недели 522, к концу апреля 1127. Вспышка заболевания не осталась незамеченной. Но прибывшие с проверкой чиновники сочли это пневмонией, вызванной условиями и тяготами солдатской жизни и прерывать отправку на фронт не решились. Больных и подозрительных изолировали - в отдельно размещённые санитарные палатки. Возможно, нам покажется это странным, но только лишь потому, что мы не представляем как, выглядел лагерь изнутри.
Большая часть Канзаса – Великие равнины. На языке индейцев, населявших эти земли название штата, переводится как – «люди южного ветра», здесь не редки пылевые бури и смерчи. Зимой температура может доходить до – 10 градусов Цельсия. Размещение кавалерийских корпусов, помимо прочего, означало размещение конюшен и тренировочных загонов. Ведь помимо муштры солдат, каждый боевой конь тоже должен пройти определенную подготовку (правила выездки лошадей 9-го Виргинского).
Клубы пыли, поднимаемые степным ветром и кавалерийскими полками, дополнялись дымным чадом от тлеющих в печках лепешек навоза. За короткий срок построить новые казармы было просто невозможно, и солидная часть солдат размещалась в палаточном лагере, в скученным условиях, при низких температурах и с питанием из полевых кухонь, в одной из которых наш рядовой Альберт и трудился поваром. Пневмония в таких условиях не кажется чем то особенным.
Одной из версий передачи и первого возникновения испанского гриппа является – зоонозная и плотный контакт с животными в тренировочных центрах такого типа был обеспечен не только повару. Для того чтобы банально вовремя накормить 50 000 человек, необходимо было содержать небольшие фермы, с курами, гусями и свиньями. Помимо домашнего скота и лошадей кавалерии, в армии использовались собаки и голуби. Вспомните хотя бы знаменитого Cher Ami (с фр. «дорогой друг») – знаменитого домашнего голубя, использованного армией США в Первой Мировой. Так или иначе, подготовку войск для их отправки никто не отменил. Большинство заболевших выздоровели. 46 человек погибло, что было гораздо больше, чем при простых эпидемиях гриппа, но всё же недостаточно, чтобы поднять шум.
На этом грипп в Форт Райли исчез. А 89-ый полк был отправлен в Европу. В России мало кто знает о роли США в Первой Мировой войне. Безусловно им не сравниться с Россией по потерям, последствиям и интенсивности боевых действий, происходивших на Восточном фронте, они практически не застали ужасов траншей и химических атак, но свою лепту они всё же внесли. В 1917 году в США был принят закон о выборной службе, призвавший на службу более 4 000 000 человек. К лету 1918 года во Францию прибыла половина – 2 млн. Половина из них остались в качестве служб тыла. Любая война — это прежде всего логистика и ресурсы, и здесь американцы вовремя приняли решение оказать помощь истрёпанным союзникам, начать поставки продовольствия и медикаментов. Помочь в организации госпиталей, налаживании транспортировки и развёртыванию новых частей.
Весной 1918 года американские войска прибывали на фронт со скоростью до 10 000 солдат в день. Одержав несколько побед: в Кантиньи, Шато-Тьерри, Вудо Белло, они подняли боевой дух союзников, увеличив давление на Германию и ускорив её принятие решения о капитуляции. Но не более того. Застав последние отголоски войны и включившись в систему снабжения, американцы не только помогали развозить войска по домам, они создали кровеносную систему для проникшего на континент вируса. Новые вспышки во Франции и Испании несли с собой совсем другую статистику.
«Испанская эпидемия: более ста тысяч заболевших» - кричал один из заголовков, 31 мая 1918 года, газеты в Мадриде. «…Не работает телеграф, закрыты театры, состояние короля вызывает опасения.»
Само название Испанский грипп – возникло исключительно по вине прессы. Из-за политики невмешательства в Первой Мировой войне - испанская пресса не подвергалась государственной цензуре, это позволило журналистам раздуть панику в отдельно взятой стране так, что весь остальной мир на какое время поверил, что Испания пострадала больше всех. Из-за чего родилось народное мнение и о месте его происхождения. Но продолжающаяся война и миллионные скопления людей требовали огромных усилий всего мира на их содержание и обеспечение, и втянуты были не только страны Антанты. В Европу буквально ото всюду стекались провизия, подкрепления, обмундирование, боеприпасы и оружие, подкрепления, в ответ по тем же каналам медленно расползался вирус.
Газета «Звезда Торонто», Канада, 30 сентября 1918 года: «…Больше 200 случаев новой испанской болезни, умерла маленькая девочка, Робертсон, с 166-ой Ингвуд…».
Газета «Звезда Торонто», 3 октября 1918 года: «… 500 новых случаев болезни… Всего более 900… Переполнены коридоры, не хватает мест…».
«Мэриборо Хроникл», Кейптаун, ЮАР, 1 октября 1918г.: «… за сентябрь больше 10 000 заболевших, 1 смертельный случай».
Аналогичные записи с тысячами заболевших можно найти в прессе Шотландии, Англии, Франции, Голландии, Австралии, США. Нулевой пациент передал вирус 89-ой дивизии США, которая распространила её по траншеям и цепочкам логистических поставок. В тесных трюмах, ради нужд армии, зачастую больные люди, стараясь на благо Родины и фронта, - обеспечили прорыв эпидемии на следующий уровень. По мнению учёных вирус мутировал где-то на Западном фронте, и то, что до зимы 1918 года было быстротекущей не опасной респираторной инфекцией - стало смертельно опасным заболеванием с индексом смертности более 25%.
То, что произошло дальше не было уже виной исключительно рядового Альберта Гитчелла или его 89-го, но было следствием процесса глобализации, который был запущен для нужд фронта мощнейшими колониальными империями мира. Англия с начала и до конца войны успела мобилизовать до 2,5 миллионов солдат из своих колоний и доминионов. На западном фронте сражались и Бенгальские уланы из Индии, и войска из Австралии, Новой Зеландии, Канады и ЮАР. 200 тысяч из них погибло. Франция мобилизовала до 600 тысяч солдат из африканских колоний.
Стойкие марокканские и алжирские дивизии потеряли до 100 тысяч личного состава. Масштабы трудовой и ресурсной мобилизации невозможно недооценить. В Египте, население которого не превышало 10 миллионов человек, более 1 миллиона были мобилизованы в Трудовые корпуса. Миллионные армии со всех частей мира 11 ноября 1918 года, в день, когда Германия пала, а война закончилась, стали не нужны и их нужно было вернуть домой.
Солдат из колоний призывали как равных европейских гражданам, они стремились к этой войне, надеясь на независимость и обретение взамен пролитой крови - прав и свобод. По окончании войны – они получили в награду лишь «испанку» и билет на военный транспорт.
Вместе с солдатами вернулся обновлённый штамм… Вторая волна эпидемий охватила мир пожаром, большим чем война, его породившая. Только в штатах переболело по разным оценкам 28% населения, около 500 000 умерло. В Японии из 23 млн. заболевших умерло 390 000, В Голландской Ост-Индии из 30 млн. жителей погиб каждый 30-ый, на Таити каждый 10-ый, в Самоа – каждый 4-ый. На Филлипинах и Кубе, генерал-губернатором которых был Леонард Вуд погибло 90 и 30 тысяч. Эпидемия охватила каждый город планеты, не спасало ни уединение, ни удалённость, целые общины инуитов и коренных северных народов вымерли за несколько месяцев. По разным оценкам жертвами эпидемии стали до 3% от населения всей планеты.
100 лет назад так называемый испанский грипп, "испанка", прошелся смертельной косой по всему миру, унеся около 100 миллионов жизней. Ученые считают, что рано или поздно людям придется столкнуться с похожим штаммом этой болезни. Что тогда будет? Помогут ли нам достижения современной медицины?
Это началось почти ровно столетие назад, и поначалу сезонная заболеваемость гриппом не вызывала особой тревоги. Большинство тех, кто переболел весной, довольно быстро выздоровели, а уровень смертности был не выше обычного.
В заголовках тогдашних газет доминировали новости с полей сражений Первой мировой, а вовсе не сообщения о гриппе. Но наступила осень, и все изменилось.
Вирус, ранее ничем не отличавшийся от вирусов гриппа прошлых лет, вдруг мутировал в чрезвычайно вирулентный штамм и начал свой смертельный поход по Северной Америке и Европе.
Заразившись, люди порой умирали уже спустя несколько часов, в лучшем случае - дней.
Всего за четыре месяца испанский грипп (так назвали болезнь) распространился по всему миру, от Барселоны до Кейптауна, от Аляски до Австралии, дотянувшись до самых отдаленных и, казалось бы, изолированных поселений. ("Испанкой" было заражено около 550 млн человек, или 29,5 % населения планеты. - Прим. переводчика.)
Век спустя пандемия 1918 года видится нам как сценарий фильма ужасов или нечто очень далекое, примерно как средневековые вспышки бубонной чумы, оспы и других смертельных болезней, с которыми сейчас полностью (или почти полностью) покончено.
Однако грипп (инфлюэнца) нас и не думает покидать - каждый год от него умирает от 250 тыс. до 500 тыс. человек.
Каждый год мы сталкиваемся с немного другим штаммом вируса сезонного гриппа, но пандемии (эпидемии, которые охватывают всю территорию страны или континента) могут развиваться и из различных вирусов животного происхождения.
Уже после 1918 года мир перенес довольно серьезные пандемии в 1957, 1968, 1977 и 2009 гг.
Учитывая склонность этого вируса к мутациям и его постоянное присутствие в природе (например, у диких водоплавающих птиц), специалисты сходятся во мнении, что появление штамма столь же заразного и смертельного, как "испанка" (а то и похуже) - лишь дело времени.
«Пандемии гриппа - как извержения вулкана, ураганы или цунами: они просто случаются, и некоторые из них страшнее, чем другие, - констатирует Майкл Остерхолм, директор Центра исследований инфекционных заболеваний Миннесотского университета (США). - Думать, что с нами не может случиться ничего подобного событиям 1918 года, просто глупо».
Но когда именно это случится, продолжает он, невозможно предвидеть: "Всё, что мы знаем, это то, что это может начаться в любой момент - например, сейчас, когда мы с вами разговариваем".
Точно так же невозможно предвидеть и то, как будут разворачиваться события, если вспыхнет пандемия с вирусом, подобным "испанке" - но мы можем выдвинуть ряд обоснованных предположений.
Первое, что надо сказать: эффективность вируса будет зависеть от того, насколько быстро мы отреагируем на вспышку и сумеем ли сдержать ее на ранней стадии, отмечает Роберт Уэбстер из отделения инфекционных болезней детской клиники Св. апостола Иуды Фаддея (Мемфис, США).
Для этого разработаны и действуют системы раннего обнаружения: например, бригада наблюдения за гриппом Всемирной организации здравоохранения осуществляет мониторинг развития заболеваемости в шести главных лабораториях по всему миру, и дополнительные сельскохозяйственные лаборатории следят за тем, что происходит с птицей и скотом.
«Наша система наблюдения, возможно, хороша, но мы не можем отследить каждую курицу и каждую свинью в мире - это просто невозможно, - говорит Уэбстер. - Нам понадобится значительная степень удачи, чтобы поймать эпидемию на ранней стадии».
Реальность, по его словам, такова, что вирус почти наверняка начнет распространяться.
А когда такое случится, заражен будет весь мир - скорее всего, в течение нескольких недель, учитывая нынешнюю степень мобильности населения.
«Грипп - это один из тех вирусов, которые, как только попадают в восприимчивую среду, тут же дают вспышку заболеваемости, - отмечает Джерардо Чоуэлл, профессор эпидемиологии и биостатистики Университета штата Джорджия. - Заразившийся человек начинает распространять вирус за день до того, как у него самого появятся симптомы».
Поскольку за последнее столетие количество людей на планете выросло более чем в четыре раза, можно предположить, что заразившихся и умерших будет соответственно больше, чем в 1918 году.
Если 100 лет назад вирус убил 50 миллионов, то ныне можно ожидать более 200 миллионов смертей. "Нам просто не хватит мешков для трупов - они очень быстро закончатся".
Как свидетельствует история, смертность на планете будет распределена неравномерно. Во время пандемии "испанки" в некоторых странах она была в 30 раз выше, чем в других.
Например, в Индии вирус унес жизни 8% населения, а в Дании - менее 1%. Нечто похожее было и в 2009 во время пандемии вируса H1N1: в Мексике умерло примерно в 10 раз больше людей, чем во Франции.
Специалисты считают, что такое неравенство предопределено многими факторами, в том числе генетической уязвимостью определенных этнических групп или, скажем, тем, болело ли население похожим гриппом ранее.
Например, представители народности маори, коренные жители Новой Зеландии, в 1918 году умирали от испанского гриппа в вероятностью в семь раз более высокой, чем население планеты в среднем.
Важную роль, по словам Чоуэлла, играют и такие факторы, как санитария и гигиена, уровень развития и доступность услуг здравоохранения. "В 2009 году в Мексике многие обращались за помощью в больницы уже на такой стадии болезни, что было уже поздно", - подчеркивает он.
Для многих жертв вируса это было экономическое решение: пойти на прием к врачу означало пропустить рабочий день и лишиться оплаты.
«Я не говорю, что это применимо к каждому мексиканцу, но для наиболее уязвимых групп населения это было характерно», - говорит Чоуэлл.
Если пандемия вспыхнет в США или других странах, где нет государственного здравоохранения, такая социоэкономическая модель поведения почти наверняка будет преобладать среди малообеспеченных слоев.
Чтобы избежать больших счетов за лечение, не имеющие медицинской страховки будут тянуть до последнего, не обращаясь к врачу, и в определенный момент времени станет уже поздно.
«Мы такое уже наблюдаем на примерах вспышек других инфекционных заболеваний», - добавляет Чоуэлл.
Лучшее средство остановить пандемию - вакцина, говорит Лоне Симонсен, эпидемиолог, работающий в Университете Роскилле (Дания) и Университете имени Джорджа Вашингтона (США).
Но для этого сначала надо установить, что это за вирус, создать вакцину и затем доставить ее во все страны мира - все это легче сказать, чем сделать.
Антивирусные вакцины против гриппа (которых вообще не существовало до 1940-х) сейчас создаются довольно быстро, но все равно процесс занимает несколько месяцев.
И если даже мы достигнем успеха в создании такого препарата, будет совершенно невозможно произвести количество доз, достаточное для всех и каждого, подчеркивает Остерхолм.
«Если говорить о всем мире, то в первые 6-9 месяцев доступ к вакцине будет только у 1-2% населения», говорит он.
При этом не надо забывать, добавляет Остерхолм, что эффективность нынешних вакцин от сезонного гриппа - в лучшем случае 60%.
Кроме того, хотя у нас есть такие лекарства для борьбы с гриппом, как тамифлю, мы не располагаем их запасами, необходимыми в случае пандемии.
«Сегодня у нас нет достаточного количества антивирусных препаратов даже в богатейшей стране мира, США, - подчеркивает Чоуэлл. - Чего же тогда ожидать от Индии, Китая или Мексики?»
Если всего этого недостаточно, то вот вам еще: те лекарства от гриппа, которые у нас сейчас есть, менее эффективны, чем лекарства от других болезней - прежде всего потому, что в мире на сезонный грипп привыкли смотреть как на довольно обычную, неопасную хворь, говорит Уэбстер.
«Нужно что-то серьезное, подобное пандемии ВИЧ, чтобы научное сообщество внимательнее отнеслось к заболеванию»
Учитывая все вышесказанное, больницы очень быстро будут переполнены, говорит Остерхолм, а запасы лекарств и вакцины почти сразу подойдут к концу.
«Здесь, в США, мы уже перегрузили систему здравоохранения обычным сезонным гриппом, а ведь этот год не предложил ничего особенно необычного в этом плане, - отмечает он. - Это показывает, насколько ограничены наши резервы и способности реагировать на серьезное увеличение количества заразившихся».
Точно так же, как и в 1918-м, как только число заболевших и количество смертных случаев возрастет, в городах по всему миру жизнь просто остановится.
Офисы и школы закроются, общественный транспорт перестанет работать, возможно, отключится электричество, и на улицах будет все больше мертвых тел.
Продуктов скоро перестанет хватать - как и лекарств, критически необходимых при таких болезнях как диабет, различные сердечно-сосудистые заболевания и т.д.
«Если результатом пандемии станут сбои в производстве и доставке таких лекарств, люди просто начнут умирать, - говорит Остерхолм. - Сопутствующий ущерб от пандемии, подобной той, что произошла в 1918 году, может быть серьезнейшим».
Даже когда пандемия вируса выдохнется сама собой, произведенный ею эффект может носить долговременный характер.
Вирус 1918 года особенно страшно действовал на тех, кто не был ни особенно старым, ни особенно молодым, то есть на людей в самом расцвете сил - таких было 95% среди погибших, напоминает Симонсен.
Таким образом была уничтожена очень важная часть работоспособного населения. Множество детей осиротело. Семьи остались без добытчика, кормильца.
Почему в 1918 году так тяжело переносили болезнь наименее, казалось бы, для нее уязвимые?
Ученые это поняли только в 2005 году, когда исследователям удалось реконструировать вирус «испанки» из тканей умершей от него инуитской женщины в поселении Бревиг-Мишн на Аляске, где менее чем за неделю скончались 72 из 80 жителей.
Одно из тел сохранилось в вечной мерзлоте - достаточно хорошо для того, чтобы микробиологи нашли в легких гены вируса.
Во время опытов над животными с применением воссозданных вирусов ученые выяснили, что штамм вируса гриппа 1918 года невероятно быстро и агрессивно развивается в организме. Это вызывает естественную (и потенциально летальную) реакцию иммунной системы, которую называют цитокиновой бурей.
Организм, отвечая на заражение вирусом, начинает в больших количествах вырабатывать цитокины - химические соединения, которые должны уничтожить вторгшегося врага.
Но цитокины сами по себе токсичны - именно они становятся причиной болей (в суставах и проч.) во время гриппа, и когда их слишком много, это приводит к остановке работы органов и смерти человека.
Поскольку у здорового взрослого иммунная система сильнее, чем у ребенка или старика, она отвечала на вторжение вируса более мощным выбросом цитокинов, считают исследователи, - настолько мощным и неразборчивым, что погибал весь организм.
"Мы наконец поняли, почему вирус был настолько патогенным, - говорит Уэбстер. - Организм по сути убивал сам себя".
Спустя десятилетия после "испанки" исследователи разработали различные иммуномодуляторы, помогающие справиться с цитокиновыми бурями. Однако эти препараты не идеальны и не находятся в свободном доступе.
«Сейчас мы не намного лучше умеем справляться с цитокиновыми бурями, чем делали это в 1918-м, - подчеркивает Остерхолм. - Есть аппараты, которые помогают вам дышать и обеспечивают циркуляцию крови в вашем организме, но в общем наши достижения в этой области весьма и весьма слабенькие».
Это означает, что, как и в 1918-м, мы скорее всего станем свидетелями огромного количества жертв среди молодых взрослых и людей средних лет.
А поскольку средняя продолжительность жизни сегодня на десятилетия превышает ту, что была век назад, смерть именно этих представителей населения окажется еще более пагубной для экономики и общества, говорит Чоуэлл.
Но среди этого мрака есть и лучик надежды на спасение - универсальная вакцина от гриппа.
На это наконец выделены значительные финансовые ресурсы, и усилия создать такую прорывную вакцину против любого гриппа набирают обороты.
Но нам остается только ждать и надеяться, что она будет создана вовремя - до того, как на планете вспыхнет новая смертельная пандемия.
«Исследования в начальной стадии, так что будем надеяться, что мы получим универсальную вакцину до того, как появится этот гипотетический страшный вирус, - говорит Уэбстер. - Но в данный момент мы не готовы».
Источник
Оригинал на английском