Дело было летом. Волонтер Оля работала в котокафе на детском дне рождения. Веселье отгремело и отплясало, дети разошлись, пришла пора и ей собираться домой.
На улице часов шесть вечера, жара спала и горизонт подернулся лиловой дымкой. Тополя шелестели темно-зелеными большими листьями, немного разгоняли застоявшийся воздух. Оля подняла лицо, чтобы поймать хоть немного живительного ветерка, зажмурилась и...
Шлеп!
Прямо ей в лоб прилетел комок из перьев, оставив ощутимую царапину. Обалдевшая Оля опустила глаза и увидела прямо у своих ног распростертого птенца-подростка. Голубя. Тупого засранца-голубя.
То ли его хватил солнечный удар, то ли он от природы был даун, но птенец явно был дезориентирован. Он полз куда-то, путаясь в ногах и крыльях, а Оля стояла столбом, пока рядом с ней не раздался мягкий удар.
Бумммм!
Котики из кафе тоже увидели контуженного голубя, и попытались выбить нахрен раму вместе с сеткой "антикошка". Особенно свирепствовала Шерис, и Оля почему-то испугалась, что голубю придет конец. Иррациональное чувство, ибо сетка на окне была крепкая, но благодаря ему голубь поселился у Оли на балконе и стал Олегом.
- Он ничего не жрет, чем его кормить! Ого, он сожрал полтарелки фарша!
- Он засрал весь балкон! Он срет больше, чем весит! Это маленькая летающая фабрика говна!
- А он прикольный. Правда, тупой.
- А у голубей есть глисты? Нет, Кекс его не сожрал, он просто целыми днями бьется в стекло, орет и пускает слюни. Олег его троллит. Ну, вдруг я не услежу...
А лето шло, и Олег рос. Он уже вовсю летал по балкону и всячески намекал, что здоров и пора ему в самостоятельную жизнь. На предложения выпустить его к чертовой матери и отмыть, наконец, говно с балкона, Оля бормотала что-то невразумительное.
Примерно через неделю до нас дошло, что ей жалко. Она привыкла к Олегу и переживает, как он будет вливаться в голубиный социум без ее заботы и поддержки. Но деваться некуда, пока лето совсем не истощилось, надо выпускать - пусть летает, ищет еду и сам знакомится с жизнью гордого сибирского голубя.
- Вот и все, - сказала Оля, когда сизая попа Олега растаяла в закатном небе. - Пойдем, Кексинька, будет жить дальше. И уберем тут наконец.
***
Примерно в начале сентября, когда солнце еще яркое и льющееся, даже и не скажешь, что на календаре наступила осень, я вдруг услышала странный стук по стеклу. На крыльце котокафе сидел жирный голубь и долбил клювом в дверь, пытливо заглядывая внутрь. Я аж привстала с админской стойки:
- Олег?
Он посмотрел на меня, покачал головой - нет, не та тетка. Развернулся и улетел восвояси.