Хозява и собаки схожи.
У меня был фокс Джери, так до двух лет он, если находил рядом яму с водой, речку или море, ни разу не вылез сам из воды. Я, помнится, после седьмого класса проплавал в жару в Гурзуфе два часа сорок минут. Что хорошо запомнил, потому что получил выволочку от отца: как-то не очень сидеть на берегу и думать, куда это сына чёрт занёс. Но согласитесь, скучновато просто плавать, даже если вы с друзьями на Черноморке уплыли за три километра посмотреть, как работает земснаряд. Другое дело, прыгать в прибое, когда шторм балла четыре. Основная волна небольшая, метра полтора, поэтому ждёшь «девятый вал», который на самом деле и вовсе не девятый, да и идёт не один, а троицей, это даже здесь видно:
Вскоре я заметил: увидишь, идёт вал, и идёшь в прибой — а потом почему-то ждёшь его вдвое дольше, чем мечталось. Но подробней об этих волнах я узнал на первом курсе, на физике.
Физик у нас был по кличке Молекула, потому что недотягивал до метра пятидесяти, даже на каблуках и в кепке, и парни ростом выше 175 не получали выше трояка априори. так что мне ради заслуженного трояка пришлось попотеть и выучить всё, в том числе и волновые процессы.
Как видите, у меня было аж две причины это запомнить.
Оказывается, в море идут волны разной частоты, которые, налогаясь, образуют «волновой пакет», который движется вдвое медленней обычных, рядовых волн.
Аминь.
Подвигнул меня на пост некто, зарабатывающий лайки на ужасных явлениях. Он рассказал о таинственных волнах-убийцах, со списком и прижизненными фотографиями погибших кораблей, природу которых почти уже раскрыли британские учёные.
Придётся и мне рассказать ужасную историю.
Аккурат в такую погоду сидел я, грея косточки, на гальке Гурзуфа, когда увидел картину, ничем не предвещавшую трагедию. К морю, в чёрных семейниках, шёл шахтёр из тамошнего санатория, мелковатый такой мужичонка цвета каменноугольной пыли. Дома, когда он вылазил из шахты купить соли, что он видел? Степь донецкую, как в песне поётся. А тут ему повезло, и, когда он зашёл по колено, на него попёр вал высотой метра два с половиной (я потом прикидывал вес воды, рухнувшей на него, получилось тонны полторы-две). Но советский шахтёр не привык отступать перед стихией! Он стал почти что в боксёрскую стойку, пригнувшись, левым плечом вперёд. Гребень волны на него рухнул, и он исчез, накрытый валом. Потом появилась его нога, торчащая из пены.
Когда пена отхлынула, он лежал на гальке, как Афродита, рождённая в пене морской — только трусы у него были под коленями. Только он подскочил и ухватил их, чтобы подтянуть, как на него рухнул второй вал... Мужик попался сообразительны, поэтому, увидев гребень третьего вала, он нырнул в него, второй раз сфотографировав пляж своей задницей. Трусов на нём не было. Где и когда он вылез из моря — неизвестно.
