- Бой в N – мой первый бой. Была поставлена задача выбить противника из определённых точек. Лесополка, которую мы должны были зачистить, находилась примерно в двух километрах от N. Зашли в лесополку и начали работать, как учили. Началась страшная стрелкотня - из автоматов и пулемётов по нам стреляли. Хохлы кидали гранаты, а мы их откидывали в сторону.

Я был пулемётчиком, поддерживал наших ребят огнём. Прилетел FPV, и я еле успел с позиции отскочить в сторону. Взрыв! И я остался без оружия, так что пришлось действовать по ситуации. Перед нами был блиндаж. Парни кинули туда гранаты, а я был ближе всех к блиндажу, поэтому, чтобы ребятки там не опомнились, с одним штык-ножом заскочил в блиндаж. Забежал, думал - там четыре человека, а там оказалось пять.

Заскочил я с ором, с криками, с матерками, как по-русски полагается, начал у них забирать оружие. Хохлы были в недоумении, что я один к ним зашел. Они думали, что народу больше, потому что прилетало-то им гранат много, вот и ждали, что гораздо больше человек зайдет. Из-за этого, может, и перепугались, не знаю. Всё происходило на эмоциях, на адреналине, на словах это не объяснить всё. После того, как всё случилось, я обдумывал это всё - что могли бы выйти из-за угла и просто дать 9 грамм свинца.

Пленным по возрасту было от 35 до 45 лет. Я общался с ними, один из них нам переводил, он в России проработал 20 лет. В Москве работал строителем, ещё где-то. Прибыл сюда, потому что у него семья на Украине осталась, он приехал семью спасти, отвезти куда-то, а его тут призвали. Он нам помогал перевязывать наших 300, своих. Он слушал все команды, не сопротивлялся, его не связывали, передвигался, как все. Адекватный человек, просто по стечению обстоятельств оказался тут. Призвали его, раз прописан тут, на Украине.

Те парни, кто со мной заходил, для них это тоже первый бой был. Вели они себя по-разному. Но все были молодцы, отрабатывали, кто насколько мог.

Блиндаж я взял около половины двенадцатого, сейчас число даже точно не вспомню. Мы просидели почти четверо суток в этом блиндаже. Через меня проходили наши на откат, трехсотые помогали, перевязывали всех. Такая позиция была, чтоб людям помогать, чтобы максимально все, кто мог, отошли.

Привет хочу передать моей семье. Мамы нет у меня, передаю привет тёте и жене Нине, самое главное. И детям. Их у меня шестеро. Сергей, Вова, Ваня, Егор, Денис и моя девочка Сонечка. Огромный-огромный привет всем!

P.S. "Слива" пал смертью храбрых в осенью 2024 года. Быть воином - жить вечно.

Позывной «Тоха». Контрактник из Ульяновской области. Боец отряда «Шторм В». Надеюсь, что когда-нибудь получиться экранизировать историю боя, в котором главный герой в одиночку вступает в схватку со снайпером-наёмником и его группой прикрытия.

- Это было под конец нашего боевого задания. Нужно было через «открытку», через речку пробежать. Мы выдвинулись втроём, как положено. Я являлся командиром группы. Это был отдельный хуторок в населённом пункте N. Наша группа успела туда заскочить, войти в ворота хутора, где и завязался бой. Против нас было шесть стрелков, помощник снайпера и снайпер.

Во время боя один боец – позывной «Седой» - сильно травмировал колено. Второго бойца – позывной «Старый» - снайпер ранил в плечо. Я принял решение перейти к обороне и занял один из погребов.

К нам на помощь пыталась прорваться через открытку ещё одна тройка. Но снайпер двоих положил на подходе, а третьего - когда тот уже почти заскочил в погреб. Пуля попала ему в спину. Остался я один против восьми.

Занял позицию в погребе. «Седой» снаряжал магазины, а я вёл огонь с верхней ступени погреба. Снайперу с помощником было трудно нас достать, поэтому они вышли из укрытия и попытались нас завалить в погребе. Бой длился примерно с двух дня и закончился около десяти вечера.

Снайпер с помощником пытались с двух сторон закидывать в погреб гранаты, стреляли. Я, соответственно, отстреливался и так же кидал в них гранаты. Дал им поближе подойти к погребу и гранатой очень удачно «обнулил» помощника снайпера. Так что, мы со стрелком остались один на один.

В меня прилетело пять «камиков». Но вот чудо – обычная деревянная дверь погреба выдержала. Просто присыпало землёй, но она стояла. Потом прилетел сбросник, скинул гранату. Но дверь снова выдержала, только маленькая дырка образовалась. Потом ближе к десяти вечера прилетела «Баба-Яга». Ещё старого образца, потому что сильно шумела. В этот момент снайпер стал всё ближе подходить к погребу. Выстрел – перемещение. Выстрел – перемещение. «Старая» сбросила ТМку прямо мне на голову. Она взорвалась буквально передо мной. Только лишь с Божьей помощью, по-другому объяснить эту ситуацию не могу, я остался жив. Взрывной волной меня снесло вниз, впечатало в стену погреба. Я ослеп, тело частично онемело. Автомат находился в руках. Оставалось только два магазина. Боли не было, просто чувствовал дикую немоту по всему телу.

Снайпер подошёл к погребу и выстрелил. Пуля попала в стену над головой. И я навскидку в сторону выстрела выпустил весь рожок. Перезарядился и на всхлип выпустил второй рожок. Потом настала просто идеальная тишина.

Не знаю, сколько пролежал. Очнулся, смотрю на небо, вижу – звёзды. Вижу. «Седой» всхлипывает. «Ты чего ревёшь?» – спрашиваю. А он: «Я уже думал, что ты всё».

Доложил по рации, что точка наша. Поступил приказ держать её до утра. Утром пришла группа. Позывной «Толстый» нас нашёл. Потом по кровавому следу нашли снайпера. Он, весь изрешечённый, оказывается, уполз на свою позицию и там умер. Снайпер, думаю, поспешил. Дым от взрыва не рассеялся, но он так спешил, что выстрелил в погреб наугад. И промазал.

Нам говорили, что против нас будет воевать подразделение «Кракен», но после боя на убитых мы нашли польские и американские шевроны. На касках была синяя изолента. А как мы знаем, в синей изоленте ходят наёмники. Сам снайпер был с польскими нашивками, здоровый такой дядька. Его помощник чуть поменьше. Все остальные тоже такие крепкие ребята. Надо сказать, что в стрелковом бою группа прикрытия снайпера вела себя как бараны. Я их положил по одному. Никакие, короче. А вот снайпер и его помощник были профи.

Я понимал, что меня ждут дома. Мамуля, бабушка, дедушка, жена, дочка. Я так же понимал, что взял ответственность за своих боевых товарищей. На меня пал такой груз – защищать свою жизнь, и защитить жизнь своих товарищей. Поэтому сдать назад - такой мысли даже не было. Я понимал, что либо я его, либо он меня. Что, в конце концов, и привело к его ликвидации.

Да, именно на дуршлаг. Фотографировал в подвале. Июнь 2025 года. Покровск (Красноармейск) Донецкой области. Одно из самых острых направлений на Донбассе.
Заинтересовал?!) Ну тогда вот моя история!

Идея фотосессии родилась спонтанно. Я и ещё несколько человек прятались в подвалах. Это южная сторона города, наиболее обстреливаемая часть Покровска. На тот момент мы уже 7 месяцев прятались по подвалам. Жил я там с совершенно не знакомыми людьми, но нас «сдружила» война. И вот как-то один из моих товарищей по несчастью, увидев на банке с консервой, изображение моряка, с бородой и трубкой, говорит:
-Жека! А смогёшь и мне такой портрет сделать?!
Сказано это было с максимальным ехидством. Я когда раньше рассказывал про свои съёмки в студии, участия в конкурсах, победы и достижения, он (дядя Коля, так я к нему обращался), ёрничал и язвил с максимальным недоверием. Типа, ну да, ну да! Расскажи. Все вы на словах фотографы профессионалы!
И я уже тогда думал, как бы тебе доказать…

И вот однажды, в Минуты затишья, на развалинах соседского дома, мне на глаза попадается большой (40-45 см. в диаметре) дуршлаг. И сразу же в голове вспомнил слова известного Питерского фотографа Игоря Сахарова:
-Ну что вы все ноете, что нет оборудования! Вот возьму когда-то цинковое ведро и одну вспышку и сделаю портрет! Главное понимать и управлять светом!

А я сразу решил, что ведь этот дуршлаг, практически готовая портретная тарелка. Сделал отверстие для вспышки (а у меня от всей моей студии, помимо фотоаппарата с объективами в сумке, оказались две старенькие но рабочие вспышки Yongnuo). Обклеил скотчем. Закрасил нитроэмалью серебрянки. Из крышки пластикового ведра сделал отражатель. И обтянул полиэтиленовым пакетом, что-то типа рассеиватель получилось. Вспышку крепил скотчем.

Штативом для моего журавля послужила телескопическая швабра (чтоб можно было регулировать высоту). А перекладиной был фрагмент удочки. Все это я тоже нашел на руинах соседского дома.

Вторым, заполняющим светом, стал старый зонт. Я его предварительно задул все с того же баллончика с серебрянкой. Худо-бедно вышел фотозонт. Он крепился на кусок рейки.

Контровым светом мне послужили два куска пенопласта надетые на алюминиевые трубки.
Все мои «стайные осветительные приборы» крепились резиновым жгутом к баклажкам с водой. Худо бедно но все держалось. Как говорится, я тебя слепила из того что было (хотя точнее будет, из говна и веток).

Фоном был остаток рулона агроволокна (если я правильно понял). Как раз был темно коричневого цвета, то что нужно.

Сама фотосессия проходила в подвале дома в котором мы находились. Для понимания, одной рукой я отодвигал и придерживал верёвку, на которой сушилось бельё (на улице в целях безопасности мы не сушили вещи), а другой рукой фотографировал. Очень экстремальная съёмка получилась. Врать не буду, в день съёмки обстрела, ну по крайней мере по нам, не было.

Так что теперь, зная мои условия и оборудование съёмки, строго не судите. Но я результатом доволен. Ну и нос утёр этому недоверчивому дяде Коле!

И маленькое уточнение, так как компьютер мой сгорел, вместе с предыдущим домомом где мы прятались, фото с минимальной обработкой на телефоне. Чутка придал им художественности. Так что можно сказать «сырые фото»