Простите.
Я вижу каждый раз, входя в метро,
Ваш грустный взгляд, направленный на пол.
Глаза печальные, которым всё равно
Рассказывают мне про вашу боль.
Вы молодость свою оставили войне...
Терпели муки, страх и голод.
Теперь живёте вы во сне,
В воспоминаниях, где холод.
В боях, в которых умирали
Люди, которые близки вам были.
Ведь вы про них не забывали,
Так почему же мы забыли?..
Мы помним только день один -
Девятый день, в начале мая.
Затем мы целый год молчим,
Мы снова про вас забываем.
Вы не должны сейчас тут быть,
Стоять, на орден проливая слёзы.
Вы не должны у нас просить
Того, чего и так достойны.
Простите нас. Не извиняйте, нет.
Мы недостойны извинений.
Должны у вас мы с малых лет
Просить прощения на коленях.
Ваш грустный взгляд, направленный на пол.
Глаза печальные, которым всё равно
Рассказывают мне про вашу боль.
Вы молодость свою оставили войне...
Терпели муки, страх и голод.
Теперь живёте вы во сне,
В воспоминаниях, где холод.
В боях, в которых умирали
Люди, которые близки вам были.
Ведь вы про них не забывали,
Так почему же мы забыли?..
Мы помним только день один -
Девятый день, в начале мая.
Затем мы целый год молчим,
Мы снова про вас забываем.
Вы не должны сейчас тут быть,
Стоять, на орден проливая слёзы.
Вы не должны у нас просить
Того, чего и так достойны.
Простите нас. Не извиняйте, нет.
Мы недостойны извинений.
Должны у вас мы с малых лет
Просить прощения на коленях.
Птцами- Разница. Тронуло.
Есть разница?
Помнишь, тогда убивали газом.
Теперь - похуизмом.
Улыбнись. Сегодня твой праздник.
Огромные капли дождя пробивают карниз.
Письма рукой дрожащей.
Впалые глазницы.
Все чаще
Твой мертвые друг крепко обнимает тебя,
Но это только снится.
Просто снится.
Артиллерийский огонь не смолкает.
В голове. Все в голове. И никуда не деться.
Ты помнишь, что такое Дахау и Освенцим
И как люди становились облаками
Над крематорием.
Кто в штабе сидел, а кто волок знамя,
Сегодня разницы не заметили.
Они же не знают,
Как тебе было в августе сорок третьего.
Слезы горькие
И с кровью кашель.
Все ради державы.
По телевизору покажут
Тех, кто оружия в руках никогда не держал
И вручат очередную медаль за заслуги.
Вот она – свобода.
Здравствуй.
Вместо близких - гранит.
А ты трепетно Танины фото хранишь
Она там в последний раз
Улыбается.
Празднуй.
Выйди на улицу,
Посмотри вверх.
Там же красиво очень.
Это в твою честь
Фейерверк.
Явно
В твою честь марши на площади.
И молодежь в жопу пьяная
В центре и на околице
Тоже
В твою честь.
Тебя помнят, о тебе беспокоятся.
Несут флаги красные.
Но только сейчас.
Только сегодня.
А завтра ты нахуй не нужен.
До следующих майских праздников.
Ну, что, ветераны.
Еще живы?
Советский союз.
Союз нерушимый.
Помнишь,
Тогда убивали газом.
Теперь - похуизмом.
Нет разницы.
Уже нет разницы.
Помнишь, тогда убивали газом.
Теперь - похуизмом.
Улыбнись. Сегодня твой праздник.
Огромные капли дождя пробивают карниз.
Письма рукой дрожащей.
Впалые глазницы.
Все чаще
Твой мертвые друг крепко обнимает тебя,
Но это только снится.
Просто снится.
Артиллерийский огонь не смолкает.
В голове. Все в голове. И никуда не деться.
Ты помнишь, что такое Дахау и Освенцим
И как люди становились облаками
Над крематорием.
Кто в штабе сидел, а кто волок знамя,
Сегодня разницы не заметили.
Они же не знают,
Как тебе было в августе сорок третьего.
Слезы горькие
И с кровью кашель.
Все ради державы.
По телевизору покажут
Тех, кто оружия в руках никогда не держал
И вручат очередную медаль за заслуги.
Вот она – свобода.
Здравствуй.
Вместо близких - гранит.
А ты трепетно Танины фото хранишь
Она там в последний раз
Улыбается.
Празднуй.
Выйди на улицу,
Посмотри вверх.
Там же красиво очень.
Это в твою честь
Фейерверк.
Явно
В твою честь марши на площади.
И молодежь в жопу пьяная
В центре и на околице
Тоже
В твою честь.
Тебя помнят, о тебе беспокоятся.
Несут флаги красные.
Но только сейчас.
Только сегодня.
А завтра ты нахуй не нужен.
До следующих майских праздников.
Ну, что, ветераны.
Еще живы?
Советский союз.
Союз нерушимый.
Помнишь,
Тогда убивали газом.
Теперь - похуизмом.
Нет разницы.
Уже нет разницы.
Стих о великой победе
И было так: четыре года
В грязи, в крови, в огне пальбы
Рабы сражались за свободу,
Не зная, что они - рабы.
А впрочем - зная. Вой снарядов
И взрывы бомб не так страшны,
Как меткий взгляд заградотрядов,
В тебя упертый со спины.
И было ведомо солдатам,
Из дома вырванным войной,
Что города берутся - к датам.
А потому - любой ценой.
Не пасовал пред вражьим станом,
Но опускал покорно взор
Пред особистом-капитаном
Отважный боевой майор.
И генералам, осужденным
В конце тридцатых без вины,
А после вдруг освобожденным
Хозяином для нужд войны,
Не знать, конечно, было б странно,
Имея даже штат и штаб,
Что раб, по прихоти тирана
Возвышенный - все тот же раб.
Так значит, ведали. И все же,
Себя и прочих не щадя,
Сражались, лезли вон из кожи,
Спасая задницу вождя.
Снося бездарность поражений,
Где миллионы гибли зря,
А вышедшим из окружений
Светил расстрел иль лагеря,
Безропотно терпя такое,
Чего б терпеть не стали псы,
Чтоб вождь рябой с сухой рукою
Лукаво щерился в усы.
Зачем, зачем, чего же ради -
Чтоб говорить бояться вслух?
Чтоб в полумертвом Ленинграде
От ожиренья Жданов пух?
Чтоб в нищих селах, все отдавших,
Впрягались женщины в ярмо?
Чтоб детям без вести пропавших
Носить предателей клеймо?
Ах, если б это было просто -
В той бойне выбрать верный флаг!
Но нет, идеи Холокоста
Ничуть не лучше, чем ГУЛАГ.
У тех - все то же было рабство,
А не пропагандистский рай.
Свобода, равенство и братство...
Свободный труд. Arbeit macht frei.
И неизменны возраженья,
Что, дескать, основная часть
Из воевавших шла в сраженья
Не за советскую-де власть,
Мол, защищали не колхозы
И кровопийцу-подлеца,
А дом, семью и три березы,
Посаженных рукой отца...
Но отчего же половодьем
Вослед победе в той войне
Война со сталинской мразотой
Не прокатилась по стране?
Садили в небеса патроны,
Бурлил ликующий поток,
Но вскоре - новые вагоны
Везли их дальше на восток.
И те, кого вела отвага,
Кто встал стеною у Москвы -
За проволоками ГУЛАГа
Поднять не смели головы.
Победа... Сделал дело - в стойло!
Свобода... Северная даль.
Сорокаградусное пойло,
Из меди крашеной медаль.
Когда б и впрямь они парадом
Освободителей прошли,
То в грязь со свастиками рядом
И звезды б красные легли.
Пусть обуха не сломишь плетью,
Однако армия - не плеть!
Тому назад уж полстолетья
Режим кровавый мог истлеть.
И все ж пришел конец запретам,
Но, те же лозунги крича,
Плетется дряхлый раб с портретом
Того же горца-усача.
Он страшно недоволен строем,
Трехцветным флагом и гербом...
Раб тоже может быть героем,
Но все ж останется рабом.
И что ж мы празднуем в угоду
Им всем девятого числа?
Тот выиграл, кто обрел свободу.
Ну что же, Дойчланд - обрела.
А нас свобода только дразнит,
А мы - столетьями в плену...
На нашей улице - не праздник.
Мы проиграли ту войну.
В грязи, в крови, в огне пальбы
Рабы сражались за свободу,
Не зная, что они - рабы.
А впрочем - зная. Вой снарядов
И взрывы бомб не так страшны,
Как меткий взгляд заградотрядов,
В тебя упертый со спины.
И было ведомо солдатам,
Из дома вырванным войной,
Что города берутся - к датам.
А потому - любой ценой.
Не пасовал пред вражьим станом,
Но опускал покорно взор
Пред особистом-капитаном
Отважный боевой майор.
И генералам, осужденным
В конце тридцатых без вины,
А после вдруг освобожденным
Хозяином для нужд войны,
Не знать, конечно, было б странно,
Имея даже штат и штаб,
Что раб, по прихоти тирана
Возвышенный - все тот же раб.
Так значит, ведали. И все же,
Себя и прочих не щадя,
Сражались, лезли вон из кожи,
Спасая задницу вождя.
Снося бездарность поражений,
Где миллионы гибли зря,
А вышедшим из окружений
Светил расстрел иль лагеря,
Безропотно терпя такое,
Чего б терпеть не стали псы,
Чтоб вождь рябой с сухой рукою
Лукаво щерился в усы.
Зачем, зачем, чего же ради -
Чтоб говорить бояться вслух?
Чтоб в полумертвом Ленинграде
От ожиренья Жданов пух?
Чтоб в нищих селах, все отдавших,
Впрягались женщины в ярмо?
Чтоб детям без вести пропавших
Носить предателей клеймо?
Ах, если б это было просто -
В той бойне выбрать верный флаг!
Но нет, идеи Холокоста
Ничуть не лучше, чем ГУЛАГ.
У тех - все то же было рабство,
А не пропагандистский рай.
Свобода, равенство и братство...
Свободный труд. Arbeit macht frei.
И неизменны возраженья,
Что, дескать, основная часть
Из воевавших шла в сраженья
Не за советскую-де власть,
Мол, защищали не колхозы
И кровопийцу-подлеца,
А дом, семью и три березы,
Посаженных рукой отца...
Но отчего же половодьем
Вослед победе в той войне
Война со сталинской мразотой
Не прокатилась по стране?
Садили в небеса патроны,
Бурлил ликующий поток,
Но вскоре - новые вагоны
Везли их дальше на восток.
И те, кого вела отвага,
Кто встал стеною у Москвы -
За проволоками ГУЛАГа
Поднять не смели головы.
Победа... Сделал дело - в стойло!
Свобода... Северная даль.
Сорокаградусное пойло,
Из меди крашеной медаль.
Когда б и впрямь они парадом
Освободителей прошли,
То в грязь со свастиками рядом
И звезды б красные легли.
Пусть обуха не сломишь плетью,
Однако армия - не плеть!
Тому назад уж полстолетья
Режим кровавый мог истлеть.
И все ж пришел конец запретам,
Но, те же лозунги крича,
Плетется дряхлый раб с портретом
Того же горца-усача.
Он страшно недоволен строем,
Трехцветным флагом и гербом...
Раб тоже может быть героем,
Но все ж останется рабом.
И что ж мы празднуем в угоду
Им всем девятого числа?
Тот выиграл, кто обрел свободу.
Ну что же, Дойчланд - обрела.
А нас свобода только дразнит,
А мы - столетьями в плену...
На нашей улице - не праздник.
Мы проиграли ту войну.
В память героям ВОВ, стих собственного сочинения, припозднился к 9 мая, но здесь уж как душа поэта ляжет)
Вечная память героям войны.
Рассвет, поле боя,
Ни звука, тишина,
Танк среди поля стоит,
Не тронется никогда.
Ворон в небе летает,
Кричит, смерть зовет,
И это нам напоминает,
Что скоро все пройдет.
Пал воин средь полей,
Смог остановить врага,
Будим чтить память тех дней,
Не забудем их никогда.
Тех, кто стоял на смерть,
За родину крушил захватчика,
Тех, кто не потерял свою честь,
И отдал свою жизнь,
Что бы наши сберечь.
Рассвет, поле боя,
Ни звука, тишина,
Танк среди поля стоит,
Не тронется никогда.
Ворон в небе летает,
Кричит, смерть зовет,
И это нам напоминает,
Что скоро все пройдет.
Пал воин средь полей,
Смог остановить врага,
Будим чтить память тех дней,
Не забудем их никогда.
Тех, кто стоял на смерть,
За родину крушил захватчика,
Тех, кто не потерял свою честь,
И отдал свою жизнь,
Что бы наши сберечь.
С Днем победы! (Ну ооочень понравилось) зы.пунктуация автора
как гром среди ясного неба,
Вам объявили тогда
Готовым всем быть на рассвете!
Мир разорвала война!
Вы! сердца и душу не пряча,
хотели людской тишины,
Теперь Вы ни кем не забыты
Ветераны Великой войны!
Много боёв побежденных
пропитанных кровью детей,
Вы в памяти вечно остались
мирных и честных людей.
Враги понесли наказанье
Не снять никогда с них вины
Мы будем о Вас помнить вечно
Герои Великой войны
Мы память о Вас- наши деды
минутой молчанья почтим
И честь и свободу России
от недругов мы защитим
А утром 9-ого мая
на улицах нашей страны
Мы вспомним минуты бесстрашья
Ужасной Великой войны
Вы сердца и душу не пряча
Хотели людской тишины
Теперь Вы ни кем не забыты
Герои Великой войны.......
автор
Алексей Емельянов.
Вам объявили тогда
Готовым всем быть на рассвете!
Мир разорвала война!
Вы! сердца и душу не пряча,
хотели людской тишины,
Теперь Вы ни кем не забыты
Ветераны Великой войны!
Много боёв побежденных
пропитанных кровью детей,
Вы в памяти вечно остались
мирных и честных людей.
Враги понесли наказанье
Не снять никогда с них вины
Мы будем о Вас помнить вечно
Герои Великой войны
Мы память о Вас- наши деды
минутой молчанья почтим
И честь и свободу России
от недругов мы защитим
А утром 9-ого мая
на улицах нашей страны
Мы вспомним минуты бесстрашья
Ужасной Великой войны
Вы сердца и душу не пряча
Хотели людской тишины
Теперь Вы ни кем не забыты
Герои Великой войны.......
автор
Алексей Емельянов.
Строгий вид, суровый взгляд. Шел по площади солдат..
Строгий вид, суровый взгляд.
Шел по площади солдат.
В орденах и с костылем.
Он сражался день за днем!
Воевал за всех! за нас!
Но теперь он с сединой.
И пробил ужасный час.
Стал не нужный и чужой.
Поседевшему солдату
Остается вспоминать,
Страшную, былую дату.
День, когда шел умирать.
Шел по площади солдат.
В орденах и с костылем.
Он сражался день за днем!
Воевал за всех! за нас!
Но теперь он с сединой.
И пробил ужасный час.
Стал не нужный и чужой.
Поседевшему солдату
Остается вспоминать,
Страшную, былую дату.
День, когда шел умирать.