Рассказ Великий подвиг
Вчера был великий день- сегодня 70 лет Победы в Великой Отечественной войне. В честь этого величайшего события я решил написать небольшой рассказ- о великом подвиге Героя Советского Союза Виктора Алексеевича Блохина, который он совершил при освобождении Выборга в 1944 году. Не судите строго, и приятного чтения!
Рассказ "Великий подвиг".
«Тридчатьчетвёрки» катились прямо к надолбам, пулемётные пули с искрами и скрежетом отскакивали от их зелёной брони, от чего финны зверели ещё сильнее и усиливали свой бесполезный огонь. Танки палили из всех стволов по хорошо укреплённым и защищённым позициям врагов, которые любой ценой должны были сдержать вторую линию обороны- Линию VT. Однако нашим же, бойцам и командирам РККА надо было любой ценой эту линию прорвать- за ней Выборг, за ней победа над лахтарями! Каждый советский боец, сидевший сейчас в траншее или танкист, на полном ходу едящий на надолбы знал, что они обязательно должны прорваться дальше! Прорвали первую линию, теперь надо прорвать вторую, а дальше уже самая молодая из всех финских линий- Линия VKT. За этой линией древний и великий город, за который русские бойцы борются с незапамятных времён. Ещё воины Новгорода Великого в XIV веке штурмовали шведскую крепость Выборг. Пётр I два раза штурмовал в Северной войне. В конце концов, наши солдат вон, четыре года назад, в 1940 уже выгоняли финнов из этого священного города!
Про штурм Выборга в 1940 сержанту РККА Виктору Алексеевичу Блохину рассказывал его сосед по двору, который в 1940 как раз вернулся с финской войны. Он штурмовал Выборг той холодной зимой 40го. Рассказывал он про то как алый советский флаг наконец поднялся на башне Выборгского замка и сменил финский, про то как отчаянные финские солдаты сдавались в пустом и разрушенном городе… И вот теперь сам Блохин стоит рядом с Выборгом, совсем рядом…
Один из самых мощных, достроенных и готовых к обороне узлов финской оборонительной Линии VT-узел обороны Ваммельсуу, который нашим частям предстояло штурмовать, выглядел примерно так: две линии торчащих из земли надолбов, за которыми шли противотанковые рвы, а уже за ними ряды ужасающей колючей проволоки, а потом за всей этой кажется непроходимой защитой стоят бетонные и толстенные ДОТы, стены, которых может прошибить далеко не каждая пушка, и наконец логово врага- блиндажи. Это настоящий укреплённый район, прорвать который крайне сложное и кровавое дело…
Грянул выстрел, и снаряд на огромной скорости влетел в «Т-34» который уже въезжал на надолбы. Там, у финских траншей видимо стояла противотанковая пушка. На другом конце линии надолбов стоял ещё один пылающий танк, рядом с которым лежало несколько горящих трупов танкистов. Два танка уже пробились через линию надолбов и стали палить по финским траншеям, заставляя финнов прятаться вниз. С наших позиций тоже загрохотали пушки, и рядом с финскими траншеями стали разрываться снаряды, разлетаться земля. Клубы дыма окутывали финскую территорию.
Блохин спустился в траншею. Постоянный гул наших орудий смешивался с пулемётной стрельбой, редкими выстрелами финских орудий, криками раненых и обезумевших живых, и всё это превращалось в вечный и страшный крик войны, крик апофеоза кровавой бойни, в звуки истинного ада бойни. Апофеоз жестокости и смерти. Апофеоз войны, но только тут под Выборгом он выглядит не как у Верещагина, а как это бывает в реальности. Пылающие танки, дым, выстрелы орудий, кучи трупов на трясущейся от взрывов земле, ряды колючей проволоки на которой тоже висят трупы, линия надолбов, на которых отчётливо видны дырки от ударов пуль. Вот по полю бегут двое солдат, в дыму не разглядеть какой формы. Вдруг с финской территории полилась очередь из пулемёта, потом с ещё одного, за спинами бегущих стала отлетать от пуль земля, и вот их скосили: оба сначала немного попятились вперёд от удара, а потом упали на разорванную землю, истекая кровью. Вот она истинная война…
Блохин схватился за голову руками, и прикрыл уши: взрывы выводили из себя. Теперь взрывы и выстрелы звучали приглушенно. Командир отделения 173го стрелкового полка 90й стрелковой дивизии 21й армии Ленинградского фронта Виктор Алексеевич Блохин с 1941 года видел войну. Хоть ему было лишь 22 года, однако за это время товарищ сержант успел повидать войну во всей её красе, узнал, что такое истинная война. За свою жизнь он успел повоевать во многих местах, однако, в основном в районе Ленинграда. Собственно Виктор Алексеевич был уже довольно старый вояка, как-никак три года такой войны научат человека многому из военной тактики. Молодой парень, с красивым круглым лицом, глубокими глазами и обычно суровым взглядом, типичной для тех лет причёской- таким был командир отделения. Эх вот судьба злодейка… С одного конца страны, из Находки что стоит на берегу Тихого океана, на другой конец страны, сюда, под Выборг кинула этого молодого бойца…
Вдруг к Виктору Алексеевичу подбежал ефрейтор Диканчук и постучал Блохина по плечу.
«Товарищ сержант, товарищ сержант! Там рядового Степанова ранило сильно, вроде осколок или пуля в живот!»-прокричал Диканчук.
Блохин схватил каску и, надев её на голову, ринулся бежать по траншее в сторону госпиталя. Бежать до него было недалеко, однако часто приходилось останавливаться, дабы не наступить на сидящих солдат. Вот в госпитале творился настоящий ад. Повсюду крики, стоны, призывы о помощи или о том что бы кричащего добили, куча крови, женщины и мужчины в окровавленных белых халатах, запах спирта и смрада… На столах лежали кричащие раненые и капитан медицинской службы Григорский мастерски всовывая специальные клещи в рану доставал от туда пули, а затем кидал их в наполненную кровью, пулями и осколками стеклянную миску. Блохин и Диканчук подошли к врачу и Блохин спросил: «Товарищ капитан, вам моего бойца Степанова приносили?»
Григорский вынул четвёртую пулю из тела какого-то старлея и хотел потереть лицо руками, однако не сделал этого: все перчатки, местами порванные были в крови.
«Степанова… Степанова приносили вроде. У него осколочное в район лёгкого. Осколок достал, перебинтовал чуток, но уверяю, часа через два его уже не будет, огромная потеря крови. Может даже раньше»-ответил усталый и измученный доктор. К нему подбежала медсестра, а потом на стол положили страшно обгоревшего танкиста, еле живого, но что-то шепчущего. Блохин уже хотел уходить, как вдруг танкист схватил его за руку и еле сказал: «Сержант умоляю, отомсти! Отомсти лахтарям! Я сделал всё что мог! Отомсти за женушку мою, за маму, за меня, за Родину нашу, в конце концов! Отомсти!»
Блохин кивнул и, пытаясь перекричать общий ор, ответил: «Отомщу танкист… За всё и всех отмщу!»
-Прощай сержант- сжимая зубы от боли проговорил танкист.
-Да свидимся ещё пади. Война не закончена…
Блохин походил, переступая через лежащих на полу раненых и вглядываясь в их лица: пытался найти раненого Степанова. На полу госпиталя, на кроватях, на земле вне госпиталя, везде лежали стонущие или спящие раненые, которые ожидали либо отправки подальше от этого ада, либо смерти. Вдруг Блохин заметил своего бойца. Вмести с Диканчуком они дошли до Степанова. Тот был без сознания, и вряд ли в него вообще ещё придёт. Руки раненого лежали на груди, бинт скрывал длинную и глубокую рану. Блохин постучал по плечу Степанова и попрощался.
«Прощай Лёха… Или до встречи»…- пробормотал раненому Блохин.
Сержант сел подальше от госпиталя. Выстрелы и взрывы вроде ненадолго стихли. Блохин достал из кармана небольшой железный подсигар. Вдруг вместе с подсигаром выпала аккуратно сложенная листовка: «Вперёд на Выборг!
Товарищи бойцы, сержанты и офицеры!
Десять дней, затаив дыхание, с любовью, гордостью и благодарностью смотрит на вас советский народ, наши друзья и товарищи по борьбе во всём мире.
Слава вашего воинского мастерства, слава вашей доблести несётся из края в край по всей стране.
Подлые подручные немецких убийц, кровавые финские мясники, душившие Ленинград, думали отсидеться от суда и расправы за бетонными линиями укреплений.
Ошиблись! Просчитались!
Главные укрепления врага разбиты и преодолены. Враг ошеломлён силой ваших ударов, стремительностью наступления. Давно ли вы перешли реку Сестру, а уже впереди- Выборг».
Блохин положил листовку обратно в карман, а из подсигара извлёк одну небольшую самокрутку. Крепкий и далеко не лучшего качества табак, вчера завёрнутый в вырезанные куски старой газеты, тлел в зубах сержанта. Блохин, сделав две затяжки, почувствовал, что земля вновь содрогнулась и пушки стали со зверской силой палить по финским позициям. Блохин положил подсигар обратно в карман гимнастёрки. В этот момент к Блохину подбежал Диканчук, и сказал: «Товарищ сержант, вас к себе в землянку товарищ капитан зовёт!»
Блохин быстро поднялся и помчался к офицерской землянке. Открыв дверь, Блохин оказался в сыром помещении, которое было набито людьми в офицерской форме (нет, Блохин высмотрел и пару сержантов), с тусклым светом и обитом сырыми брёвнами. Огромной стол, заваленный картами и окружённый офицерами, стоял посередине землянки. Земля сверху тряслась, от чего тут становилось страшновато. Капитан что-то показывал на карте и говорил: «Мне было передано, что в 14:00 наши части у Куутерселькя взяли узел обороны и близки к тому, что бы полностью вышибить финнов из Куутерселькя и прорвать линию. На том участке наши несут большие потери. Вчера части РККА овладели узлом обороны у Сийранмяки. Наша же задача прорваться вперёд тут, в Ваммельсуу. Так Блохин вы здесь?»
-Так точно товарищ капитан!- подтянувшись и встав по стойке «смирно» ответил Блохин.
-Отлично сержант- вглядываясь в карту и тыча пальцем куда-то проговорил капитан- иди сюда. Значит, слушай боевую задачу сержант. Я приказываю твоему отделению переплыть реку Ваммель-Йоки, вот в этом месте, в квадрате 26, смотри на карту. В общем, там переплывёте реку, и вот тут на самом берегу будет небольшая безымянная высота. Ты должен овладеть этой высотой как можно быстрее, установить там пулемётный расчёт и ждать наших указаний, рация у вас есть. Сколько в твоём отделении ч
Рассказ "Великий подвиг".
«Тридчатьчетвёрки» катились прямо к надолбам, пулемётные пули с искрами и скрежетом отскакивали от их зелёной брони, от чего финны зверели ещё сильнее и усиливали свой бесполезный огонь. Танки палили из всех стволов по хорошо укреплённым и защищённым позициям врагов, которые любой ценой должны были сдержать вторую линию обороны- Линию VT. Однако нашим же, бойцам и командирам РККА надо было любой ценой эту линию прорвать- за ней Выборг, за ней победа над лахтарями! Каждый советский боец, сидевший сейчас в траншее или танкист, на полном ходу едящий на надолбы знал, что они обязательно должны прорваться дальше! Прорвали первую линию, теперь надо прорвать вторую, а дальше уже самая молодая из всех финских линий- Линия VKT. За этой линией древний и великий город, за который русские бойцы борются с незапамятных времён. Ещё воины Новгорода Великого в XIV веке штурмовали шведскую крепость Выборг. Пётр I два раза штурмовал в Северной войне. В конце концов, наши солдат вон, четыре года назад, в 1940 уже выгоняли финнов из этого священного города!
Про штурм Выборга в 1940 сержанту РККА Виктору Алексеевичу Блохину рассказывал его сосед по двору, который в 1940 как раз вернулся с финской войны. Он штурмовал Выборг той холодной зимой 40го. Рассказывал он про то как алый советский флаг наконец поднялся на башне Выборгского замка и сменил финский, про то как отчаянные финские солдаты сдавались в пустом и разрушенном городе… И вот теперь сам Блохин стоит рядом с Выборгом, совсем рядом…
Один из самых мощных, достроенных и готовых к обороне узлов финской оборонительной Линии VT-узел обороны Ваммельсуу, который нашим частям предстояло штурмовать, выглядел примерно так: две линии торчащих из земли надолбов, за которыми шли противотанковые рвы, а уже за ними ряды ужасающей колючей проволоки, а потом за всей этой кажется непроходимой защитой стоят бетонные и толстенные ДОТы, стены, которых может прошибить далеко не каждая пушка, и наконец логово врага- блиндажи. Это настоящий укреплённый район, прорвать который крайне сложное и кровавое дело…
Грянул выстрел, и снаряд на огромной скорости влетел в «Т-34» который уже въезжал на надолбы. Там, у финских траншей видимо стояла противотанковая пушка. На другом конце линии надолбов стоял ещё один пылающий танк, рядом с которым лежало несколько горящих трупов танкистов. Два танка уже пробились через линию надолбов и стали палить по финским траншеям, заставляя финнов прятаться вниз. С наших позиций тоже загрохотали пушки, и рядом с финскими траншеями стали разрываться снаряды, разлетаться земля. Клубы дыма окутывали финскую территорию.
Блохин спустился в траншею. Постоянный гул наших орудий смешивался с пулемётной стрельбой, редкими выстрелами финских орудий, криками раненых и обезумевших живых, и всё это превращалось в вечный и страшный крик войны, крик апофеоза кровавой бойни, в звуки истинного ада бойни. Апофеоз жестокости и смерти. Апофеоз войны, но только тут под Выборгом он выглядит не как у Верещагина, а как это бывает в реальности. Пылающие танки, дым, выстрелы орудий, кучи трупов на трясущейся от взрывов земле, ряды колючей проволоки на которой тоже висят трупы, линия надолбов, на которых отчётливо видны дырки от ударов пуль. Вот по полю бегут двое солдат, в дыму не разглядеть какой формы. Вдруг с финской территории полилась очередь из пулемёта, потом с ещё одного, за спинами бегущих стала отлетать от пуль земля, и вот их скосили: оба сначала немного попятились вперёд от удара, а потом упали на разорванную землю, истекая кровью. Вот она истинная война…
Блохин схватился за голову руками, и прикрыл уши: взрывы выводили из себя. Теперь взрывы и выстрелы звучали приглушенно. Командир отделения 173го стрелкового полка 90й стрелковой дивизии 21й армии Ленинградского фронта Виктор Алексеевич Блохин с 1941 года видел войну. Хоть ему было лишь 22 года, однако за это время товарищ сержант успел повидать войну во всей её красе, узнал, что такое истинная война. За свою жизнь он успел повоевать во многих местах, однако, в основном в районе Ленинграда. Собственно Виктор Алексеевич был уже довольно старый вояка, как-никак три года такой войны научат человека многому из военной тактики. Молодой парень, с красивым круглым лицом, глубокими глазами и обычно суровым взглядом, типичной для тех лет причёской- таким был командир отделения. Эх вот судьба злодейка… С одного конца страны, из Находки что стоит на берегу Тихого океана, на другой конец страны, сюда, под Выборг кинула этого молодого бойца…
Вдруг к Виктору Алексеевичу подбежал ефрейтор Диканчук и постучал Блохина по плечу.
«Товарищ сержант, товарищ сержант! Там рядового Степанова ранило сильно, вроде осколок или пуля в живот!»-прокричал Диканчук.
Блохин схватил каску и, надев её на голову, ринулся бежать по траншее в сторону госпиталя. Бежать до него было недалеко, однако часто приходилось останавливаться, дабы не наступить на сидящих солдат. Вот в госпитале творился настоящий ад. Повсюду крики, стоны, призывы о помощи или о том что бы кричащего добили, куча крови, женщины и мужчины в окровавленных белых халатах, запах спирта и смрада… На столах лежали кричащие раненые и капитан медицинской службы Григорский мастерски всовывая специальные клещи в рану доставал от туда пули, а затем кидал их в наполненную кровью, пулями и осколками стеклянную миску. Блохин и Диканчук подошли к врачу и Блохин спросил: «Товарищ капитан, вам моего бойца Степанова приносили?»
Григорский вынул четвёртую пулю из тела какого-то старлея и хотел потереть лицо руками, однако не сделал этого: все перчатки, местами порванные были в крови.
«Степанова… Степанова приносили вроде. У него осколочное в район лёгкого. Осколок достал, перебинтовал чуток, но уверяю, часа через два его уже не будет, огромная потеря крови. Может даже раньше»-ответил усталый и измученный доктор. К нему подбежала медсестра, а потом на стол положили страшно обгоревшего танкиста, еле живого, но что-то шепчущего. Блохин уже хотел уходить, как вдруг танкист схватил его за руку и еле сказал: «Сержант умоляю, отомсти! Отомсти лахтарям! Я сделал всё что мог! Отомсти за женушку мою, за маму, за меня, за Родину нашу, в конце концов! Отомсти!»
Блохин кивнул и, пытаясь перекричать общий ор, ответил: «Отомщу танкист… За всё и всех отмщу!»
-Прощай сержант- сжимая зубы от боли проговорил танкист.
-Да свидимся ещё пади. Война не закончена…
Блохин походил, переступая через лежащих на полу раненых и вглядываясь в их лица: пытался найти раненого Степанова. На полу госпиталя, на кроватях, на земле вне госпиталя, везде лежали стонущие или спящие раненые, которые ожидали либо отправки подальше от этого ада, либо смерти. Вдруг Блохин заметил своего бойца. Вмести с Диканчуком они дошли до Степанова. Тот был без сознания, и вряд ли в него вообще ещё придёт. Руки раненого лежали на груди, бинт скрывал длинную и глубокую рану. Блохин постучал по плечу Степанова и попрощался.
«Прощай Лёха… Или до встречи»…- пробормотал раненому Блохин.
Сержант сел подальше от госпиталя. Выстрелы и взрывы вроде ненадолго стихли. Блохин достал из кармана небольшой железный подсигар. Вдруг вместе с подсигаром выпала аккуратно сложенная листовка: «Вперёд на Выборг!
Товарищи бойцы, сержанты и офицеры!
Десять дней, затаив дыхание, с любовью, гордостью и благодарностью смотрит на вас советский народ, наши друзья и товарищи по борьбе во всём мире.
Слава вашего воинского мастерства, слава вашей доблести несётся из края в край по всей стране.
Подлые подручные немецких убийц, кровавые финские мясники, душившие Ленинград, думали отсидеться от суда и расправы за бетонными линиями укреплений.
Ошиблись! Просчитались!
Главные укрепления врага разбиты и преодолены. Враг ошеломлён силой ваших ударов, стремительностью наступления. Давно ли вы перешли реку Сестру, а уже впереди- Выборг».
Блохин положил листовку обратно в карман, а из подсигара извлёк одну небольшую самокрутку. Крепкий и далеко не лучшего качества табак, вчера завёрнутый в вырезанные куски старой газеты, тлел в зубах сержанта. Блохин, сделав две затяжки, почувствовал, что земля вновь содрогнулась и пушки стали со зверской силой палить по финским позициям. Блохин положил подсигар обратно в карман гимнастёрки. В этот момент к Блохину подбежал Диканчук, и сказал: «Товарищ сержант, вас к себе в землянку товарищ капитан зовёт!»
Блохин быстро поднялся и помчался к офицерской землянке. Открыв дверь, Блохин оказался в сыром помещении, которое было набито людьми в офицерской форме (нет, Блохин высмотрел и пару сержантов), с тусклым светом и обитом сырыми брёвнами. Огромной стол, заваленный картами и окружённый офицерами, стоял посередине землянки. Земля сверху тряслась, от чего тут становилось страшновато. Капитан что-то показывал на карте и говорил: «Мне было передано, что в 14:00 наши части у Куутерселькя взяли узел обороны и близки к тому, что бы полностью вышибить финнов из Куутерселькя и прорвать линию. На том участке наши несут большие потери. Вчера части РККА овладели узлом обороны у Сийранмяки. Наша же задача прорваться вперёд тут, в Ваммельсуу. Так Блохин вы здесь?»
-Так точно товарищ капитан!- подтянувшись и встав по стойке «смирно» ответил Блохин.
-Отлично сержант- вглядываясь в карту и тыча пальцем куда-то проговорил капитан- иди сюда. Значит, слушай боевую задачу сержант. Я приказываю твоему отделению переплыть реку Ваммель-Йоки, вот в этом месте, в квадрате 26, смотри на карту. В общем, там переплывёте реку, и вот тут на самом берегу будет небольшая безымянная высота. Ты должен овладеть этой высотой как можно быстрее, установить там пулемётный расчёт и ждать наших указаний, рация у вас есть. Сколько в твоём отделении ч