(Это все НЕ МОЁ, а с сайта газеты Вечерний Брест. Читайте там.

(Автор - ВАСИЛИЙ САРЫЧЕВ http://www.vb.by/projects/oldbrest/)

Вещь необыкновенная! Статьи постепенно собираются, и выходят отдельными книгами.(Очень много неизвестных и трагических историй. Захватывает.

Часть 1: https://pikabu.ru/story/istoriya_bresta_179teatr_proekt_v_po...

Часть 2: https://pikabu.ru/story/istoriya_bresta_180teatr_proekt_v_po...

Часть 3: https://pikabu.ru/story/istoriya_bresta_181teatr_proekt_v_po...

В начале мая 1943 года Брест впервые после 22 июня увидел войну. Не оккупацию, расценивая таковую как новый порядок – строгий, жестокий, но имевший установленные правила (к слову, не раз и не два менявшиеся с начала века, к чему брестчанам было не привыкать), – а непосредственно боевые действия. 3-го (по другим источникам – 4-го) мая 1943 года небо беспечного немецкого тыла разрезали бомбардировщики дальней советской авиации. Из объектов, по которым они ударили, меньше других повезло разрушенному в результате прямого попадания театру.

По городу разлетелся слух: погибла актриса и ее будут хоронить.

По части превращения похорон в пропагандистское шоу немцы были мастера. С детства запомнился рассказ маминой подруги Галины Евгеньевны, чей отец был электриком в Кобрине. Немцы привлекли его к работе в линейной бригаде.

Однажды в лесу была повреждена линия электропередачи, и ремонтную бригаду направили к месту обрыва. Машину с ремонтниками немцы пустили вперед и как в воду глядели: в колее была установлена мина. Погибло 8 кобринчан и среди них отец тети Гали. Немцы хоронили их как героев, погибших от рук бандитов.

С такими же почестями хоронили в брестском парке машинистов – других заложников обстоятельств, чьим паровозам не посчастливилось в рельсовой войне.

Пятнадцатилетняя Лида Мойсиюк отправилась к театру с компанией – Иркой, Зоей, Стасей и парой-тройкой ребят. Людей у разрушенного театра было множество, от искренне горевавших до просто зевак.

Гроб с телом артистки стоял на площадке у входа, здесь же венки и много живых цветов. Лида с друзьями не стали дожидаться процессии, посмотрели и ушли.

По свидетельству Галины Полковниковой, актрису отпели в Свято-Николаевской церкви.

Спустя два десятилетия Александр Боровский, позиционировавшийся как руководитель всего брестского подполья, в книге «О них молчали сводки» опишет события следующим образом:

«– Мы узнали, – сказал Дмитрий [Красовский – участник подпольной группы театра], – что готовится важное совещание командующих фронтами. <…> И потом, как будто на этом совещании будет присутствовать Гитлер.

…Через несколько дней Красовский доложил, что совещание фашисты готовятся провести в театре 3 мая. А будет ли Гитлер там – неизвестно.

Мы сразу же составили подробный план расположения театра и срочно передали его по связи <…> на Большую землю.

…Вот и подошел этот день, третьего мая. Мы с нетерпением ждали наступления темноты. Над Брестом прогудел первый самолет. В темном небе расцвели ярко-белые бутоны осветительных ракет. И тут же посыпались фугаски на машины, стоящие около театра, на здание. К небу взметались огненные султаны, поднимая дым, пыль, камни...

Вскоре небо смолкло. Самолеты ушли. Театр был разрушен. Убито и ранено несколько офицеров гитлеровской армии.

В эту же ночь наши самолеты бомбили склад боеприпасов, который находился по улице Халтурина, скопление воинских эшелонов на Брестском железнодорожном узле...»

Вскоре после выхода книги в свет другой подпольщик Яков Кохановский (в войну действовал под псевдонимом Раскатов) написал свою версию событий, в пух и прах разбивая книгу Боровского. К этому времени Александр Боровский попал под непримиримую критику другого крыла антифашистской группы, обвинившего былого соратника ни много ни мало в самозванстве – не разобраться сегодня в той затянувшейся на долгие годы разборке.

По интересующей нас теме Кохановский пишет следующее:

«Бомбардировка началась вечером начиная с Северного военного городка, где находилось скопление гитлеровских войск и военное училище гитлеровских офицеров, помещавшееся в бывшем польском военном училище – хорунжовке. После Северного военного городка наши самолеты бомбили железнодорожный узел, где бомбы попали в паровозное депо и другие объекты.

От железнодорожного узла бомбежка продолжилась по городу, где бомбы попали по улице Ленина в больницу, Дом физической культуры, здание обкома, театр и двухэтажный дом по

ул. К. Маркса, угол ул. Дзержинского.

Результат бомбежки в то время проверялся членом нашей группы – персональным пенсионером, работником Брестского облисполкома Фомой Димитриевичем Трофимуком, разведчиком группы Г.Я. Кохановским, лично мной и др.

Было установлено следующее:

Спустя два дня из Северного военного городка последовала похоронная процессия в Брестский парк культуры и отдыха.

После троекратного залпа Фома Димитриевич на этом месте насчитал 42 новых креста с нахлобученными на них касками. Это место – в 30-40 метрах от входных ворот, по левую сторону заметен поросший травой бугор с посаженными на нем молодыми березками...

В фашистских госпиталях, размещенных в здании облисполкома, областной больницы и других, было размещено более 200 раненых гитлеровцев.

От попавших двух бомб в Брестский театр не было жертв, так как концерт закончился до начала бомбардировки и публика ушла домой.

Показание бывших работников Брестского театра.

1) Жена бывшего музыканта Иваненко – Свидерская Ирина Федоровна

(быв. Иваненко), прож. по ул. Буденного, 23, кв. 3.

2) Бывший музыкант Василий Степанович Ярмолевич, прож. по ул. Советской, 40, кв. 5 – хорошо помнит Красовского и Иваненко.

3) Заведующая реквизиторским отделом театра Анна Захаровна Подвинская, прож. по ул. Дзержинского, 70-22.

4) Сапожник Красицкий, который и в настоящее время работает при театре.

Все они подтверждают следующее:

В театре в основном работали люди, прибывшие в Брест из Витебска, имевшие фашистские паспорта с буквой «С» и уже с первых месяцев после фашистской оккупации подверглись арестам и репрессиям.

Театр в основном посещало население города, посещали и немцы, но не любили русского языка и самих наших людей...

В день бомбежки в театре должна была быть поставлена оперетта «Розмари», однако вследствие отсутствия арестованных исполнителей был поставлен концерт.

Бомбежка началась, когда работники театра и публика были уже дома. На следующий день все они узнали на месте, что в театр попали две бомбы, но что жертв никаких в театре не было (выделено мной. – В.С.).

Об этом знают многие жильцы города Бреста, а также автор этих строк, который был в день бомбардировки в театре.

В маленьком дровяном доме возле театра убита артистка Ксенофонтова…

Продолжение следует.