Русь православная
Русь православная.
Все события, персонажи, общественные организации, государственные институты, тенденции и теологические аспекты вымышлены и, упаси Господь, не имеют ни малейшей связи с реальностью!
Нью-Йорк, 2113 г.
Молодой журналист Ричард Гудсэнс торопился на встречу с главным редактором сайта. «Зачем с раннего утра вытаскивать человека из постели и назначать личную встречу? Разве отменили все средства связи?», - думал он. Но делать нечего – приходится идти, хотя путь на Президент стрит не близкий. Кому бы сказать, что там могут располагаться редакции, институты, лаборатории, еще сто лет назад – кто бы поверил в такую чушь?!
Буквально вбежав в кабинет шефа, он увидел еще трех своих коллег. Они о чем-то напряженно думали, будто им предложили половину золота мира, но при этом потребовали отгрызть собственные ноги.
- Доброе утро! Что случилось? – с невинным видом спросил Ричард. Не то, что бы он не предполагал, почему его так срочно вызывали в офис. Скорее всего, причиной послужило несколько последних скандальных статей.
Редактор внимательно посмотрел в глаза одному из своих лучших журналистов и лукаво улыбнулся.
- Что бы там не говорили эти шизофреники в мантиях, каждое слово, написанное мной – чистейшая, я бы сказал, кристальная правда! – предвосхищая нападки, оборонялся Ричард.
- Присаживайся! Я не об этом хочу с тобой поговорить.
Ричард с интересом сел в удобное кресло, напротив редакторского. Редактор выдержал длинную паузу, потом жестом предложил остальным присутствующим удалиться.
- Ричард, ты ходишь в церковь? – задумчиво спросил он.
- Если ты позабыл, Эрл, но для того, чтобы стать журналистом необходимо закончить хотя бы среднюю школу.
- Резонно… - Эрл впал в еще большую задумчивость. – Ты молодой, но уже довольно известный журналист. Твой блог пользуется популярностью. Но вот в чем беда, - редактор затянулся электронной сигарой, и вернувшись из своей задумчивости продолжил. – Хватит ходить вокруг да около! Я предлагаю тебе стать самым значимым журналистом последних десятилетий – культовой фигурой, звездой, миллионером, в конце концов!
- Учитывая, что ты спрашивал о церкви, наверное, нужно душу дьяволу продать? Я согласен! Куда кровью капать?
- Шутки шутками, но я – серьезно! Ты же надеюсь не в Гранд-каньоне живешь? Слышал что-нибудь о ФПЕР?
- Само собой! Федерация Православных Епархий Руси! Бывшая Россия!
- Так вот завтра ты идешь в посольство и просишь религиозного убежища: так, мол, и так, принял православие, в Америке тебя хотят упечь на принудительное лечение, поэтому, пока врачи не узнали о том, что ты православный – нужно срочно эмигрировать. В посольстве, конечно, люди умные работают, но если хорошо сыграешь – увидишь ФПЕР, напишешь что там происходит – все читатели твои! И половина прибыли с рекламы сайта – тоже!
- Почему именно я?
- Ты же специалист по странам Третьего мира! Вряд ли я найду в Нью-Йорке еще журналиста, который знает русский язык, да еще и разбирается в православной идеологии. - Эрл, действительно, был прав. С того момента, как комиссия ООН посетила ФПЕР и убедилась в том, как православие влияет на жизнь государства, эта религия в большинстве стран была признана экстремистской.
- Согласен! – они пожали руки и принялись болтать о политике, попивая кофе.
Главной темой обсуждения, конечно, была ФПЕР. В тридцатых года двадцать первого века государственная пропаганда православия достигла своего апогея. Подавляющее большинство людей каждый день начали ходить в церковь, а сами церкви взяли на себя функции муниципалитетов. Потом, а что потом особенно неизвестно. Взяв власть в свои руки, церковь решила большую часть бюджета страны тратить на миссионерскую деятельность, однако опасность «бесовских идей» прогрессивного человечества все нарастала. В пятидесятых европейские и американские журналисты ввели термин «суконный занавес», по материалу из которого шили себе рясы низшие православные чины.
Однако запрет на общение с иностранцами не оберегал Европейский Союз и Китай от назойливых проповедников. Оценив масштаб угрозы (погружение мира в средневековье) Генеральная ассамблея ООН почти единогласно, за исключением ФПЕР, постановила построить вокруг Православной Руси стену, и выделить международный контингент войск для ее охраны от посягательств наиболее активных священников. С тех пор эта страна существовала в полной изоляции от внешнего мира, за исключением двух труб: по одной из России в Европу поставляли нефть, а по другой – из Европы в Россию промышленные товары.
В прессе, конечно, регулярно появлялись снимки со спутника Православной Руси, но понять по ним что там происходит – совершенно не представлялось возможным: лучшие антропологи, историки, психологи, психиатры – не могли объяснить практически ничего.
Выйдя из редакции, Ричард решил не распыляться и немедленно заняться делом. Не прошло и нескольких минут, как такси мчало к посольству ФПЕР.
И вот, показалось здание с золочеными куполами и флаг, напоминающий византийские иконы. На нем в форме креста были начертаны буквы «I.X.Ц.I.» (Иисус Христос Царь Иудейский) - сверху, а снизу «В.В.Ц.Р.». Вторая аббревиатура, несмотря на глубокие познания в русской культуре, осталась не понятой Ричардом.
«Наверное, это что-то из Новой теологии», - подумал он. В университете им рассказывали, что с того момента, как опустился «Суконный занавес» теология в России претерпела колоссальные изменения, и теперь православие мало чем напоминало свой аналог столетней давности.
Вокруг посольства выставлен плотный полицейский кордон.
- С какой целью идете к посольству Православной Руси? – спрашивает строгий человек в полицейской форме. – Вы знаете, что их идеология находится под запретом на территории Соединенных Штатов Америки?
- Да, я журналист, хочу написать об этой стране.
Полицейский пытается скрыть недоумение, и молча пропускает Ричарда. Однако, впереди высокая бетонная стена, не меньше пяти метров в высоту. Возле металлической двери, выкрашенной в старый русский триколор, видимо когда-то кем-то из протестующих против нового режима в России.
Справа от двери вдруг загорелся дисплей, источая запах ладана. Появилась надпись: «Приложите палец к идентификационной ленте». Ричард последовал указанию, надпись тотчас поменялась: «Для входа на территорию посольства ответьте на следующие вопросы». Ричард еще чуть подождал и появился первый вопрос: «Верите ли Вы в Бога/богов: да, нет». Вспоминая, что Русь государство теологическое, или как сами русские говорят – теократическое, он нажал «да». Экран поменял цвет на зеленый, не успел он обрадоваться, как появился следующий вопрос:
«В какого Бога/богов Вы верите:
- Аллах.
- Иегова.
- Иисус.
- Будда.
- Я – язычник».
Не долго думая Ричард ответил: «Иисус». «Это совсем просто, только дурак не знает, что кроме Иисуса эти люди никого не признают», - подумал он. Экран снова позеленел, но потом поменял цвет на желтый. Следующий вопрос: «Ходите ли Вы в церковь: да, нет».
Вопрос, казалось бы, не отличался от предыдущих, но журналист почувствовал какой-то подвох. «Если я православный, то ни в какую церковь в Америке ходить не могу!», - решение Ричарда очевидно – «нет». Снова зеленый экран, а затем еще один вопрос:
«К какой конфессии Вы принадлежите:
- Католицизм.
- Протестантство.
- Православие.
- Униат».
Ричард нажал «православие». Послышался щелчок открытой двери. На входе стоял человек с автоматом Калашникова, сбоку висела шашка. Однажды Гудсэнс, будучи студентом, видел такое оружие в музее.
- Здравствуйте! Проходите, - бросил он.
Ричард прошел. Дверь снова закрылась. Охранник был одет в высокую папаху с кокардой в форме довольно большого православного креста с надписью: «За веру и патриарха», довольно короткую рясу цвета хаки с погонами. На черных погонах была узкая белая полоса, на которой располагался небольшой золотой крест. Они шли несколько минут. Возле следующей двери сидел человек в такой же форме, погоны были без знаков отличия, зато можно было хорошо разглядеть нашивку на левом рукаве. Нашивка черная, круглая. В центре – лик Иисуса на фоне креста. И те же аббревиатуры, что и на государственном флаге ФПЕР.
- Представьтесь, пожалуйста! – выпучив стеклянные глаза, спрашивает второй охранник.
- Ричард Гудсэнс.
- С какой целью прибыли в посольство?
- Встретиться с послом.
- С какой целью хотите встретиться с послом?
- Попросить религиозного убежища.
Охранник записывал каждое слово на бумагу. «Неужели в России нет лучшего применения дереву, чем переводить его на бумагу, которую потом выкинут», - подумал Ричард.
- Какова цель получения религиозного убежища? – все тем же металлическим голосом продолжал охранник-писарь.
- Не хочу находиться в психиатрической лечебнице! – раздраженно ответил Ричард.
- По какой причине не хотите находиться в психиатрической лечебнице?
- Потому, что я здоров! Просто я – православный, а здесь за такое сразу в дурку!
Охранник поднял глаза. Они источали теплоту и любовь.
- Почему ты сразу не сказал, что православный!? Ты голоден? Кутию? Кагор?
- Нет, нет, мне нужно к послу… - по-православному робко попросил Ричард.
- Одну минутку! – охранник взял в руки телефонную трубку, образца двадцатого века и сообщил о приходе «брата во Христе». – Присядь пока, подожди. Отец Онуфрий скоро тебя примет, - он указал на обитый кожей табурет.
Ричард послушно сел.
- Слушай, а как ты православный - ты же не русский?! – вдруг усомнился охранник.
- Я изучал русскую культуру в университете и уверовал.
- Тьфу! Слова-то, какие бесовские «университет»! Тьфу… пакость, чертовщина! – закончив свою однозначную экспрессивную оценку, охранник продолжил, - ладно, второй сорт – не брак. Хоть и не русский, но православный! Наш! Меня, кстати, Акакий зовут! – он протянул руку.
- Ричард!
- Не! Не басурманскую муть, как тебя батюшка крестили?
- В Америке негде креститься!
- Так дело не пойдет! – охранник нажал
Все события, персонажи, общественные организации, государственные институты, тенденции и теологические аспекты вымышлены и, упаси Господь, не имеют ни малейшей связи с реальностью!
Нью-Йорк, 2113 г.
Молодой журналист Ричард Гудсэнс торопился на встречу с главным редактором сайта. «Зачем с раннего утра вытаскивать человека из постели и назначать личную встречу? Разве отменили все средства связи?», - думал он. Но делать нечего – приходится идти, хотя путь на Президент стрит не близкий. Кому бы сказать, что там могут располагаться редакции, институты, лаборатории, еще сто лет назад – кто бы поверил в такую чушь?!
Буквально вбежав в кабинет шефа, он увидел еще трех своих коллег. Они о чем-то напряженно думали, будто им предложили половину золота мира, но при этом потребовали отгрызть собственные ноги.
- Доброе утро! Что случилось? – с невинным видом спросил Ричард. Не то, что бы он не предполагал, почему его так срочно вызывали в офис. Скорее всего, причиной послужило несколько последних скандальных статей.
Редактор внимательно посмотрел в глаза одному из своих лучших журналистов и лукаво улыбнулся.
- Что бы там не говорили эти шизофреники в мантиях, каждое слово, написанное мной – чистейшая, я бы сказал, кристальная правда! – предвосхищая нападки, оборонялся Ричард.
- Присаживайся! Я не об этом хочу с тобой поговорить.
Ричард с интересом сел в удобное кресло, напротив редакторского. Редактор выдержал длинную паузу, потом жестом предложил остальным присутствующим удалиться.
- Ричард, ты ходишь в церковь? – задумчиво спросил он.
- Если ты позабыл, Эрл, но для того, чтобы стать журналистом необходимо закончить хотя бы среднюю школу.
- Резонно… - Эрл впал в еще большую задумчивость. – Ты молодой, но уже довольно известный журналист. Твой блог пользуется популярностью. Но вот в чем беда, - редактор затянулся электронной сигарой, и вернувшись из своей задумчивости продолжил. – Хватит ходить вокруг да около! Я предлагаю тебе стать самым значимым журналистом последних десятилетий – культовой фигурой, звездой, миллионером, в конце концов!
- Учитывая, что ты спрашивал о церкви, наверное, нужно душу дьяволу продать? Я согласен! Куда кровью капать?
- Шутки шутками, но я – серьезно! Ты же надеюсь не в Гранд-каньоне живешь? Слышал что-нибудь о ФПЕР?
- Само собой! Федерация Православных Епархий Руси! Бывшая Россия!
- Так вот завтра ты идешь в посольство и просишь религиозного убежища: так, мол, и так, принял православие, в Америке тебя хотят упечь на принудительное лечение, поэтому, пока врачи не узнали о том, что ты православный – нужно срочно эмигрировать. В посольстве, конечно, люди умные работают, но если хорошо сыграешь – увидишь ФПЕР, напишешь что там происходит – все читатели твои! И половина прибыли с рекламы сайта – тоже!
- Почему именно я?
- Ты же специалист по странам Третьего мира! Вряд ли я найду в Нью-Йорке еще журналиста, который знает русский язык, да еще и разбирается в православной идеологии. - Эрл, действительно, был прав. С того момента, как комиссия ООН посетила ФПЕР и убедилась в том, как православие влияет на жизнь государства, эта религия в большинстве стран была признана экстремистской.
- Согласен! – они пожали руки и принялись болтать о политике, попивая кофе.
Главной темой обсуждения, конечно, была ФПЕР. В тридцатых года двадцать первого века государственная пропаганда православия достигла своего апогея. Подавляющее большинство людей каждый день начали ходить в церковь, а сами церкви взяли на себя функции муниципалитетов. Потом, а что потом особенно неизвестно. Взяв власть в свои руки, церковь решила большую часть бюджета страны тратить на миссионерскую деятельность, однако опасность «бесовских идей» прогрессивного человечества все нарастала. В пятидесятых европейские и американские журналисты ввели термин «суконный занавес», по материалу из которого шили себе рясы низшие православные чины.
Однако запрет на общение с иностранцами не оберегал Европейский Союз и Китай от назойливых проповедников. Оценив масштаб угрозы (погружение мира в средневековье) Генеральная ассамблея ООН почти единогласно, за исключением ФПЕР, постановила построить вокруг Православной Руси стену, и выделить международный контингент войск для ее охраны от посягательств наиболее активных священников. С тех пор эта страна существовала в полной изоляции от внешнего мира, за исключением двух труб: по одной из России в Европу поставляли нефть, а по другой – из Европы в Россию промышленные товары.
В прессе, конечно, регулярно появлялись снимки со спутника Православной Руси, но понять по ним что там происходит – совершенно не представлялось возможным: лучшие антропологи, историки, психологи, психиатры – не могли объяснить практически ничего.
Выйдя из редакции, Ричард решил не распыляться и немедленно заняться делом. Не прошло и нескольких минут, как такси мчало к посольству ФПЕР.
И вот, показалось здание с золочеными куполами и флаг, напоминающий византийские иконы. На нем в форме креста были начертаны буквы «I.X.Ц.I.» (Иисус Христос Царь Иудейский) - сверху, а снизу «В.В.Ц.Р.». Вторая аббревиатура, несмотря на глубокие познания в русской культуре, осталась не понятой Ричардом.
«Наверное, это что-то из Новой теологии», - подумал он. В университете им рассказывали, что с того момента, как опустился «Суконный занавес» теология в России претерпела колоссальные изменения, и теперь православие мало чем напоминало свой аналог столетней давности.
Вокруг посольства выставлен плотный полицейский кордон.
- С какой целью идете к посольству Православной Руси? – спрашивает строгий человек в полицейской форме. – Вы знаете, что их идеология находится под запретом на территории Соединенных Штатов Америки?
- Да, я журналист, хочу написать об этой стране.
Полицейский пытается скрыть недоумение, и молча пропускает Ричарда. Однако, впереди высокая бетонная стена, не меньше пяти метров в высоту. Возле металлической двери, выкрашенной в старый русский триколор, видимо когда-то кем-то из протестующих против нового режима в России.
Справа от двери вдруг загорелся дисплей, источая запах ладана. Появилась надпись: «Приложите палец к идентификационной ленте». Ричард последовал указанию, надпись тотчас поменялась: «Для входа на территорию посольства ответьте на следующие вопросы». Ричард еще чуть подождал и появился первый вопрос: «Верите ли Вы в Бога/богов: да, нет». Вспоминая, что Русь государство теологическое, или как сами русские говорят – теократическое, он нажал «да». Экран поменял цвет на зеленый, не успел он обрадоваться, как появился следующий вопрос:
«В какого Бога/богов Вы верите:
- Аллах.
- Иегова.
- Иисус.
- Будда.
- Я – язычник».
Не долго думая Ричард ответил: «Иисус». «Это совсем просто, только дурак не знает, что кроме Иисуса эти люди никого не признают», - подумал он. Экран снова позеленел, но потом поменял цвет на желтый. Следующий вопрос: «Ходите ли Вы в церковь: да, нет».
Вопрос, казалось бы, не отличался от предыдущих, но журналист почувствовал какой-то подвох. «Если я православный, то ни в какую церковь в Америке ходить не могу!», - решение Ричарда очевидно – «нет». Снова зеленый экран, а затем еще один вопрос:
«К какой конфессии Вы принадлежите:
- Католицизм.
- Протестантство.
- Православие.
- Униат».
Ричард нажал «православие». Послышался щелчок открытой двери. На входе стоял человек с автоматом Калашникова, сбоку висела шашка. Однажды Гудсэнс, будучи студентом, видел такое оружие в музее.
- Здравствуйте! Проходите, - бросил он.
Ричард прошел. Дверь снова закрылась. Охранник был одет в высокую папаху с кокардой в форме довольно большого православного креста с надписью: «За веру и патриарха», довольно короткую рясу цвета хаки с погонами. На черных погонах была узкая белая полоса, на которой располагался небольшой золотой крест. Они шли несколько минут. Возле следующей двери сидел человек в такой же форме, погоны были без знаков отличия, зато можно было хорошо разглядеть нашивку на левом рукаве. Нашивка черная, круглая. В центре – лик Иисуса на фоне креста. И те же аббревиатуры, что и на государственном флаге ФПЕР.
- Представьтесь, пожалуйста! – выпучив стеклянные глаза, спрашивает второй охранник.
- Ричард Гудсэнс.
- С какой целью прибыли в посольство?
- Встретиться с послом.
- С какой целью хотите встретиться с послом?
- Попросить религиозного убежища.
Охранник записывал каждое слово на бумагу. «Неужели в России нет лучшего применения дереву, чем переводить его на бумагу, которую потом выкинут», - подумал Ричард.
- Какова цель получения религиозного убежища? – все тем же металлическим голосом продолжал охранник-писарь.
- Не хочу находиться в психиатрической лечебнице! – раздраженно ответил Ричард.
- По какой причине не хотите находиться в психиатрической лечебнице?
- Потому, что я здоров! Просто я – православный, а здесь за такое сразу в дурку!
Охранник поднял глаза. Они источали теплоту и любовь.
- Почему ты сразу не сказал, что православный!? Ты голоден? Кутию? Кагор?
- Нет, нет, мне нужно к послу… - по-православному робко попросил Ричард.
- Одну минутку! – охранник взял в руки телефонную трубку, образца двадцатого века и сообщил о приходе «брата во Христе». – Присядь пока, подожди. Отец Онуфрий скоро тебя примет, - он указал на обитый кожей табурет.
Ричард послушно сел.
- Слушай, а как ты православный - ты же не русский?! – вдруг усомнился охранник.
- Я изучал русскую культуру в университете и уверовал.
- Тьфу! Слова-то, какие бесовские «университет»! Тьфу… пакость, чертовщина! – закончив свою однозначную экспрессивную оценку, охранник продолжил, - ладно, второй сорт – не брак. Хоть и не русский, но православный! Наш! Меня, кстати, Акакий зовут! – он протянул руку.
- Ричард!
- Не! Не басурманскую муть, как тебя батюшка крестили?
- В Америке негде креститься!
- Так дело не пойдет! – охранник нажал