Вот скажите, давно вы последний раз посещали свою городскую поликлинику? А если еще и не просто посещали, а с какой-то суровой необходимостью? А если эта необходимость требует удовлетворения в самые сжатые сроки? Ну, предположим, вы критически нуждаетесь в некоей справочке, на которой должен расписаться и отштамповаться десяток врачей, причем в течение трех дней? Учтем также, что в содержание оной, помимо всего прочего, входит печать, заверяющая благополучность вашего эпидокружения, которая действительна только трое суток, что, как вы понимаете, делает бесполезными все попытки получить вожделенный документ заранее.
Сейчас, когда «индивидуальная карта школьника, едущего в оздоровительный лагерь в сезон 2014 года» лежит прямо передо мной и ждет своего звездного часа, хотелось бы вкратце описать наблюдения, сделанные по ходу метаний из кабинета в кабинет и игры в регби без мяча под дверями дяденек и тетенек в чистеньких (иногда не очень чистеньких) беленьких ( иногда не очень беленьких) халатиках.
Сам по себе процесс получения справки никакой трагедией не является. Идешь к своему участковому врачу (если таковой сегодня принимает – а то у него вся неделя расписана), берешь шаблон документа, сдаешь анализы, получаешь выписку о прививках и, наконец, завершаешь процесс вышеупомянутым эпидокружением. Если не тянуть до последнего - реально сделать даже за три дня. Но я, дилетант, не знающий всех тайн провинциального здравоохранения, повинуясь немножко интуиции и множко – стадному чувству, решил на свою и так больную голову посоветоваться с медперсоналом в регистратуре на первом этаже. Как выяснилось позже, очень зря.
Сообщив сидевшей за окошком даме о том, что нуждаюсь в справке по форме 079-У, я услышал один-единственный вопрос по поводу моего возраста. Узнав, сколько же мне полных лет, эта чудесная женщина послала меня на третий этаж, в регистратуру подростковую.
Кажется, сейчас конец июня. Ну то есть экзамены сданы, результаты их оглашены, и народ потихоньку потянулся собирать документы, необходимые для поступления в учебные заведения различных категорий. Впрочем, слово «потихоньку» в корне неверно отражает то, что творилось в закутке между подростковой регистратурой и двумя врачебными кабинетами. Уже, что называется, на подходе я понял, что московское метро в час пик - просторное, удобное и вполне комфортное местечко. Не меньше пятидесяти человек разместились на этом крохотном пятачке, ожидая кто очереди в кабинет, а кто, подобно мне, доступа к окошечку в пластиковом обрамлении.
Дальнейшие пятьдесят минут показались мне шуткой, каким-то дешевым розыгрышем, бредовым фарсом в духе телеканала «ТНТ» и его идиотских передач. Возможно, я невольно стал участником театральной постановки на тему советской реальности 60-х годов. Ежесекундно в толпе раздавались возгласы типа: «У тебя какой номер талона? А 325 сегодня принимает? Нет? А когда принимает? Не знаете? А 312 принимает? Аа, вышла… Когда вернется, не в курсе?». И все это звучало так жалобно и просяще, что жутко действовало на нервы. Какие –то бабушки то и дело прорывались «только спросить» ( при том, что регистратура –то подростковая), а мамы с детьми задавали риторические вопросы по поводу наличия или отсутствия врачей на своих рабочих местах. Еще был чудесный момент, когда из какого-то кабинета вынырнула женщина, явно недовольная отвлекавшим ее шумом, и попыталась показать народу кузькину мать и зимующих раков в одном флаконе. То есть встала посреди толпы и истошно завопила что-то на тему «если не разойдетесь, никого не примем». Люд и начали рассасываться по коридору; однако, как только женщина куда-то исчезла, все, хихикая, заняли прежние места.
Наконец, на исходе этих пятидесяти минут, мне удалось добраться до заветного окошка. Перед этим я довольно долго наблюдал за тем, как двое, оформлявшие документы на поступление, объясняли очередной даме в халате что-то по поводу их заболевшего друга, которому тоже надо сделать пакет справок. Дама куда-то звонила, с кем-то советовалась, что-то писала и в конце концов наконец согласилась заочно оформить этому типу все бумаги. При этом она двигалась так неспешно и грациозно, как будто у нее под дверью не толпа народу расположилась, а маленький прудик с фонтаном посередине и стаей лебёдушек. Короче, даму эту придушить хотелось.
Однако это означало бы оставить себя без справки, а потому я, сделав предельно вежливое лицо, сообщил ей, в какой же конкретно я нуждаюсь. После чего имел место диалог, ставший кульминацией всего этого сюрреалистического бреда. Выглядел он примерно так:
— Здравствуйте, мне нужна справка по форме 079-У, ну, для лагерей, вы поняли. Меня внизу к вам отправили, сказали, что вы объясните, как ее получить.
— А у вас талон есть?
— Какой талон?
— Наш талон. Так он у вас есть или что?
— Нет, у меня нет никакого талона. А что, нуж…
— Раз нет талона- приходите завтра утром и получите его.
— Да какой талон? Зачем он мне нужен?
— Завтра узнаете. Вы приходите утром, вам его выдадут. Я бы и сегодня с радостью, но не могу. На сегодня талоны закончились.
— Так, ладно, приду я, получу ваш талон, а дальше что? Куда мне потом идти, что делать?
— Ну вот вы талон получите, а потом вам уже все объяснят.
Что тут еще говорить? Я понял, что общение с этим человеком абсолютно бесполезно. Совершенно ничего не понимающий, с окончательно взорванным мозгом я снова отправился вниз, в общую регистратуру, чтобы спросить, какой же все-таки талон мне нужен и для чего. Там у меня произошел точь-в-точь такой же разговор, какой вы только что прочитали.
Происходящее напоминало уже даже не театральную постановку, а роман Франца Кафки «Процесс». Только здесь его, видимо, никто не читал. Потому что иначе персонал поликлиники как минимум осознал бы то, что его неумение нормально объяснять людям что, как и зачем им делать создает проблемы в первую очередь для самой же поликлиники. Но даже этот факт еще не есть мораль сей басни.
Знаете, я думал, что степень бюрократизации российской системы здравоохранения преувеличена молвой, в глубине души верил, что все не так плохо, как рассказывают. Теперь лишний раз убедился - ситуация действительно очень печальная.
Кстати, из затруднительного положения меня выручил знакомый, отправляющийся в тот же лагерь. Он и объяснил, что обращаться надо к своему участковому, а не к неизвестным личностям с первого этажа поликлиники.
Впрочем, кому я рассказываю.
Все равно в конечном итоге справку эту через знакомую сделал за 15 минут.