Выдавленный. Часть 2
Читать первую часть
Вечером того же дня Валера вышел на прогулку. Он брёл вдоль шумного рынка, который, подобно всему остальному окружению, казался ему мерзким пристанищем издевающихся над смертельно больным человеком моральных уродов, готовых отдать всё даже за мизерный шанс уколоть его, мученика, какой-нибудь пошлостью или издёвкой, впрочем, само их существование было для Валеры самой большой издёвкой.
⠀
Тускнел в рыжих цветах заката позолоченный купол белого храма, окружённого тёмно-зелёными ёлочками. Увидев эту картину, Валера на мгновение задумался, как красиво будет выглядеть это строение в снежное рождественское утро, но тут же испытал щемящее чувство беспомощности, печально опустил глаза и свернул с вымощенной бетонными блоками тропинки в сторону пустыря.
⠀
Высокие столбы держали в своих шести железных лапах чёрные провода и тянулись вереницей далеко за гаражи. Он смотрел на эти вкопанные в землю громадины и по-злому завидовал им.
⠀
«Сегодня стоят, завтра будут и через десять лет тоже, а я…» — в груди его снова защемило, собственные мысли, как из полного ведра, обдавали Валеру ледяной тревогой.
⠀
Теперь он как никогда желал отпустить хоть на минуту эту апатию и всецело насладиться течением жизни, поймать момент своего существования. Но уже осознание одного этого замысла нарушало его душевный покой и мысли, вместо того, чтобы улететь далеко-далеко, наоборот собирались где-то в голове и давили на больного с двойной силой. То ли сказывался недуг, то ли нервы его шалили, не давая сосредоточиться, но Валера никак не мог поймать какую-нибудь одну мысль и сфокусироваться на ней. Чем больше стоял он под этим железным столбом, тем больше болела его голова.
⠀
— Всё, — тихо заключил он, упав на колени и выставив руки на пояс, будто пытаясь отдышаться после долгого бега, — теперь… не подумать больше.
⠀
Даже короткие предложения давались ему с трудом, слова мешались друг с другом, а мозг никак не мог остановить сшибающий всё на своём пути поток бессвязных размышлений. Валера упал вниз лицом, счесав себе кожу на подбородке, и, тихо стеная, пролежал так с полчаса, пока неизвестный ему приступ не прекратился.
⠀
Добравшись до дома, он вновь встретил у подъезда Надю с дочкой. Девочка держала в руках игрушечный сотовый телефон и шлёпала им себя по животу, громко кричала что-то и сразу после этого кашляла, пуская слюни. Мать сидела рядом, держа в руках мокрую от слюней дочери салфетку, и медленно осматривала усталыми глазами погружающийся во тьму знакомый двор.
⠀
Валера сел рядом с ней, слово за слово перевёл тему на свои обеденные познания теорий мироздания и спросил, что об этом думает Надя, но она лишь пожала плечами и хриплым голосом рассудила:
⠀
— Философия нужна тем, у кого время есть, а у меня его нет, — она говорила медленно и устало, — мой смысл жизни — вот он, — она кивнула на дочь и слегка улыбнулась.
⠀
— Не даёт ночью спать, да? — с сочувствием поинтересовался Валера.
⠀
— Нет, — Надя покрутила головой, — кричит, бегает, спим по два часа несколько раз в день…
⠀
— Может её в интернат какой пристроить, там корректирующие классы разные…
⠀
— Куда же я её отпущу, — Надя расплылась в улыбке и погладила дочь по жиденьким волоскам, — она же не поедет никуда.
⠀
Валера посидел с усталой соседкой ещё немного и, распрощавшись, поплёлся пешком себе на этаж. Он был чем-то ужасно расстроен, но никак не мог определить, чем именно. Разговор с Надей будто дёрнул его за какой-то оголённый нерв, ослабив незримую защиту, и теперь любая мелочь могла бы с лёгкостью ранить беззащитное Валерино сердце. Такой мелочью стал кроссворд в серванте, снова бросившийся ему на глаза.
⠀
Валера вспомнил руку Нади, гладящую отсталого ребёнка по макушке, и тут же, в воспоминании, Надя превратилась в его собственную мать. Колющая душу мысль принесла на своём хвосте ещё несколько размытых кадров из далёкого детства, они обволакивали Валеру, убаюкивали старыми колыбельными песнями, погружали в сладостное забытьё. Но вышедшая из зала Света прервала своеобразный транс, и Валера вновь оказался в жестоком, издевающемся над ним мире.
⠀
Кроссворд смотрел на больного человека с насмешкой, будто осознавая, что переживёт этого несчастного. Он, символ несбывшейся мечты, удобно лежал на пыльной полке и высокомерно глазел на медленно умирающего Валеру.
⠀
Больной не стал церемониться с глупой деревяшкой, он схватил её и, переполненный злобой развернулся к двери, будучи решительно настроенный немедленно сжечь своё неоконченное творение в ложбине за домом, но подвернул ногу на пороге и с грохотом рухнул на лестничной клетке. Света подбежала к нему сзади, помогла приподняться и крепко обняла.
⠀
Она целовала мужу виски, спрашивала, что произошло, не ушибся ли он, но тот не отвечал, Валера сжимал в обеих руках кроссворд и плакал.
⠀
⠀
⠀
Следующую неделю он спал очень мало, в основном днём. Дневной сон будто не отнимал у него времени, засыпая и просыпаясь при солнечном свете, Валера, как ему думалось, ни на мгновения не покидал пост наблюдателя и продолжал следить за всем от зарева к зареву. Проживая одну ночь за другой, и наблюдая, как Света вечером ложиться, а утром встаёт, он начал чувствовать по-другому не только себя, но и всю жизнь, она вдруг показалась ему скучной и однообразной. Он не мог объяснить, почему всё вокруг стало выглядеть как-то фальшиво, начиная от стен их квартиры и заканчивая его собственными ощущениями, отчего ещё больше погружался в депрессию.
⠀
— Когда не спишь, — он пытался хоть как-нибудь выразить не дававшую ему покоя мысль, сидя с женой на кухне ранним утром, — видишь больше других, живёшь, пока они спят… И люди радуются новому дню, видят в нём какую-то маленькую границу, будто что-то в мире меняется, пока они спят, но нет, ничего не меняется, — он стиснул зубы, подбирая слова, — ничего… миру мы вроде и не нужны вовсе, чтобы существовать, понимаешь?
⠀
Света не отвечала и бездумно кивала, усталыми глазами смотря на разрывающегося изнутри мужа. Он растерянно умолк, заметив во взгляде любимой что-то чужое, но до боли знакомое. С усилием напрягая память, Валера как одержимый старьёвщик копался в груде мысленного хлама в поисках нужного соответствия и, наконец, нашёл его. Такой же взгляд — усталый, измученный, но искренне добрый — до этого он видел лишь у одной женщины, у Нади, когда та с умилением смотрела на свою недоразвитую дочурку.
⠀
Следующие несколько дней он всё чаще и чаще стал думать о целесообразности жизни, сначала своей собственной, а затем и других, абсолютно чужих ему людей.
⠀
«Вот Руслан, — думал Валера, лёжа в тёплой ванне, — он много жизней ещё спасёт… наверное. Вот только не все нужно спасать. Мою, например…»
⠀
Он стал принимать ванну каждый вечер. Погружаясь в воду, Валера словно останавливал несущееся время, собирал разбросанные по голове частички мыслей в единое целое и думал, много думал.
⠀
⠀
⠀
Спустя ещё неделю боли в голове усилились настолько, что перестали помогать даже несколько выпитых за раз таблеток, а в сон стало клонить намного чаще, отчего о бессонных ночах пришлось позабыть.
⠀
Проснувшись в ужасной духоте, Валера проковылял до окна и высунулся из него по пояс, стараясь проглотить как можно больше живительного свежего воздуха. Он увидел, как дому подъехал дорогой белый джип, в их районе такой мог быть только у одного человека, весьма зажиточного и жадного до денег главного врача местной поликлиники. Пассажирская дверь открылась и на мокрую после небольшого летнего дождика землю у спуска в ложбину ступила Света.
⠀
Валера отпрянул от окна с чувством глубокого разочарования. Ошеломлённый, он рухнул на кровать, сжал руками мягкую подушку в бледно-розовой наволочке и, что было силы, закричал в неё. Валера вопил до тряски, настолько истошно и чувственно, что вскоре сам испугался своего крика и трусливо умолк. Перевернувшись, он лёг на спину и закрыл лицо ладонями, но, заслышав звук открывающейся двери, тут же перевернулся обратно и уткнулся в подушку лицом.
⠀
Света вошла в комнату, села рядом с мужем, погладила его по голове и тихонько, чтобы не причинить лишней боли громким голосом, спросила:
⠀
— Валерочка, ты поспишь ещё?
⠀
Муж что-то невнятно промычал, не отрывая лица от подушки.
⠀
— Ну поспи, солнце, — сказала она, поднимаясь.
⠀
Тут Валере надоело притворяться, он подскочил и сел, свесив ноги. Света вздрогнула от неожиданности.
⠀
— Тебя Руслан подвозил, да? — сквозь зубы прошипел муж.
⠀
— Валерочка, ты чего, — испуганно затараторила жена, — ты не подумай даже, он меня с работы подобрал, мы просто ездили… смотрели… — она заметно нервничала, решаясь что-то сказать, — хоспис.
⠀
Валера удивлённо ухнул, поджав губы.
⠀
— Господи, — воскликнула Света, всплеснув руками, — у тебя опять подушечка в крови, солнышко…
⠀
Она потянулась к испачканной подушке, но Валера поймал её руки и, прижав их к своей груди, начал говорить.
⠀
— Когда мы только начали встречаться, меня, как и всех, впрочем, сначала одолевали сомнения. Я много чего боялся и много чего ожидал: предательства, насмешки, даже измены. Но в один день всё встало на свои места.
⠀
Света с изумлением и страхом смотрела на мужа, не смея проронить ни слова, а он продолжал:
⠀
— Это был мой день Рождения. Родители купили мне торт и пригласили к себе в гости на чай. Мы съели не весь торт, и я забрал остатки в этой коробке, которая скрипит, как будто самолёт взлетает, помнишь? И тогда, стоя на пороге, уже в ботинках, с этой коробкой в руках, я посмотрел на отца с матерью и подумал, что однажды я уйду не от двух родителей, а от одного, а затем меня проводит уже взрослая сестрёнка. Такая страшная грусть и тоска взяла меня в тот вечер, всю душу выворачивало от этой неизбежной печали, к которой мы все движемся, и с каждым годом она становится всё ближе и ближе. Я не мог держать это в себе, поделился мыслями с друзьями, все они успокаивали меня, говорили, что я понапрасну думаю об этом, что всем нам придётся через это пройти, и что смерть совершенно нормальна. Друзья искали рациональное объяснение моей печали, но не ты... ты молча посмотрела на меня, и я увидел, как по твоим щекам бегут слёзы. В ту секунду я понял, что нашёл свою судьбу.
⠀
На глазах Светы навернулись слёзы, она мило улыбнулась и потянулась поцеловать мужа, но тот не позволил ей это сделать, лишь крепче сжал руки и, сглотнув слюну, продолжил:
⠀
— И тогда я поклялся, что буду любить тебя всю свою жизнь, и, как видишь, я сдержал обещание, — голос его дрожал, хватка постепенно слабела. — Когда меня не станет, не станет и моей клятвы, верно? Если эта сволочь на джипе имеет на тебя виды, то пускай, но только через мой труп.
⠀
Валера отпустил Светины руки, схватился за голову и со стоном опустился на кровать. Жена сидела рядом, молча рассматривая мучающегося мужа. Странные чувства боролись в ней, совершенно разные, будто любовь сражалась с ненавистью, верность с предательством и огромная радость с великой обидой. Света не проронила ни слова, она укрыла мужа одеялом, быстро поцеловала в лоб и скрылась в глубине квартиры. Остаток дня Валера проспал.
⠀
Вечером, лёжа в постели после очередной тёплой ванны, он, рассуждая вслух и искренне веря, что жене всё ещё интересны его мысли, заключил:
⠀
— Слаб человек, одна болезнь может подкосить его — и всё, готов. И никто не защищён, ни простой рабочий на заводе, ни президент, ни кинозвезда. Может, я уже исполнил то, зачем пришёл в этот мир, а, Свет? Или я просто бракованный, и теперь Создатель избавляется от меня, как мы избавлялись от брака на заводе?
⠀
— Солнце, — шепнула Света, — может, всё-таки попробуем… ребёнка? Я думала…
⠀
Валера вздохнул, протянул к жене руку и коснулся её плеча, он хотел было развернуть любимую к себе, но вдруг почувствовал сильную слабость, голова его стала тяжелее гири, а в животе болезненно закололо.
⠀
— Светочка, — прохрипел он, отдёрнув руку, — давай завтра. После ванной что-то разморило, сил нет.
⠀
Жена не ответила, лишь тихонько всхлипнула, но тут же умолкла, испугавшись быть обнаруженной. Валера же, само собой, понимал, что своим отказом в очередной раз заставил Свету плакать, но поделать ничего не мог, странная тяжесть придавила его к кровати, отобрав возможность шевелиться.
⠀
— Я всё успокоиться не могу, солнышко, — прошептал он, — гложет что-то, как будто я просто место занимал. Столько ты со мной возилась, место на заводе выбивала, а я теперь тебя покидаю. Так стыдно.
⠀
Жена обернулась, крепко обняла его, и вскоре они вместе задремали.
⠀
⠀
⠀
Валера проснулся на рассвете от удушения, он схватился за грудь, спрыгнул с кровати и побежал в ванную. В ушах стоял страшный звон, сердце бешено колотилось. Странная идея промелькнула где-то в глубине умирающего мозга, когда он умывал в раковине испачканные кровью нос и губы. Смутное сомнение в целесообразности жизни, которое в последние дни всё чаще стало посещать его измученную болями голову. Валера посмотрел на себя в зеркало и ужаснулся. Он не обращал должного внимания на своё отражение вплоть до этого момента. Вместо крепкого серьёзного мужчины из зазеркалья на него с сожалением и грустью смотрел истощавший, поросший колючей щетиной человечишка, один лишь внешний вид которого наводил на самые тоскливые размышления. Валера стоял, опираясь обеими руками на перепачканную кровью раковину, силы покидали его, он уже не чувствовал страха или тревоги за свою подходящую к концу жизнь, теперь всю его голову занимала тяжёлая, звенящая в ушах усталость. Бёдра сводило судорогой, суставы болели, к горлу подкатывала свежая порция зловонной вязкой рвоты. Валера плохо соображал и в туманном состоянии выпускал всё содержимое желудка на свои покрытые гусиной кожей ноги, и лишь шум воды заглушал его мерзкие глухие хрипы. Своим видом он походил на законченного пьяницу, борющегося с очередным похмельем.
⠀
Спустя пару минут по рукам и ногам побежали мурашки, и к Валере начал медленно возвращаться былой рассудок. Из молочной пенки, плавающей перед глазами, выступали знакомые очертания ванной.
⠀
Он выглянул в коридор, удостоверился, что Света по-прежнему спит, спешно принял душ, прибрал за собой в ванной, оделся и, уже в ботинках, сел за стол на кухне с листом белой бумаги и ручкой.
⠀
«Я не намерен умирать в муках, — размашисто писал он, — и хочу закончить всё как можно быстрее. Прости за то, что отказал тебе в ребёнке, но ты не можешь не согласиться, что глупо заводить его ради галочки, зная, что без должного воспитания он не послужит ничему, кроме занятия лишнего места. Не стоит гробить жизнь ни себе ни ему. Я люблю тебя, Света. Молю тебя, живи дальше!»
⠀
Валера неслышно подобрался к спящей жене и поцеловал её в алые пухленькие губы. Он старался не смотреть Свете в лицо, боясь подвергнуться напасти нежных чувств и потерять весь запал, так нужный ему для осуществления задуманного.
⠀
Валера оставил записку на прикроватной тумбочке, достал из-за серванта верёвку, которую они с женой использовали во время переезда, связывая между собой длинные картонные коробки, и поспешил вниз по лестнице, отгоняя от себя любые мысли о возвращении.
⠀
На лавочке у подъезда, касаясь подбородком груди, дремала Надя. Она по-прежнему сжимала в руке салфетку со слюнями дочери, но последней поблизости не наблюдалось. Валера смотрел на замученную мать с сожалением и со страшной обидой. Кусочки разбросанного суждения в его голове слепились в очередную будоражащую кровь картину. Он понимал, что все проблемы этой несчастной женщины завязаны на одном крохотном, безобидном и, к сожалению, совершенно бесполезном человечке. Тоска обуяла больного, ему искренне хотелось хоть чем-нибудь помочь невинно жертве обстоятельств, но мозг предательски отказывался думать, подбрасывая Валере совершенно посторонние мысли, всё больше и больше сводящие его с ума.
⠀
Выругавшись про себя, он твёрдым шагом двинулся за дом, к ложбине, которая, в отличие от всего прочего прогнившего мира, единственная казалась ему совершенно чистой и понимающей.
⠀
Дойдя до лавочки, которую Валера хотел использовать, как своеобразный эшафот, он увидел у маленькой ёлочки девчушку в знакомом бордовом платьице и кислотно-зелёных сандалиях, она сидела на корточках и стучала камешком по суку рухнувшего дерева. Разум подло подбросил шальную идею, она, как репейник, прилипла к Валере, впилась острыми когтями в подкорку мозга и начала медленно поглощать все прочие мысли.
⠀
Девочка обернулась, рассмеялась, увидев человека с верёвкой, и продолжила свою игру. Ноги сами потащили Валеру к ничего не подозревающему ребёнку, руки сами сделали всю грязную работу. Мозг наслаждался процессом освобождения несчастной Нади, такой талантливой и невиновной в своей ужасной участи, от её единственной насущной проблемы. Когда с ребёнком было покончено, больной убийца бездумно поднял бесчувственное холодеющее тело, положил его на лавку, а сам забрался повыше, соорудил себе добротную петлю и собственноручно привёл свой смертный приговор в исполнение.
⠀
Тела были обнаружены Надей тем же утром. Неизвестно, какие волшебные материнские чувства указали ей дорогу. Она резко проснулась со щемящей болью в сердце, подскочила на месте и как угорелая поспешила в злосчастную ложбину.
⠀
Ужасной трагедии Надя не пережила и вскоре покончила с собой, выбросившись из окна девятого этажа. Разбирая материалы дела, следователь Самарский, руководивший расследованием, говорил своему помощнику:
⠀
— Удивительное существо человек, знаешь, почему? Потому что у него есть идея. И всё зависит от силы этой идеи. То, что для одного будет целью всей жизни, для другого будет несусветной глупостью. Материнство, — он остановил взгляд на архивной фотографии Нади, сделанной ещё до рождения дочки, — тоже идея… Одна бы всё пережила, другая ещё в роддоме от девочки избавилась, а эта… её идея была самой сильной. Но судить, впрочем, не нам.
⠀
— А этот решил стать судьёй, — с явным раздражением заметил помощник, убирая в картонную папку фотографию Валеры.
⠀
— Человеку свойственно брать на себя роль судьи, но ответственность за это никто нести не хочет. А ещё, самое главное, наверное, все эти судьи видят только два цвета — чёрное и белое, и никаких исключений. Работает система с ошибками, так давайте мы её либо полностью развалим, либо вообще трогать не будем, никакого ремонта, никакого понимания. Вот корень проблемы.
⠀
Он закрыл папку с делом и небрежно бросил её в ящик стола.
⠀
***
⠀
Спустя несколько месяцев, в холодный зимний полдень, на одинокую могилу за оградой кладбища придёт исхудалая женщина в длинной чёрной шубе. Она зажжёт худой рукой фитиль в лампадке из красного стекла, с минуту посмотрит на табличку со знакомым именем, постоит в полнейшей тишине и, тяжело вздохнув, вернётся домой, где в полном одиночестве, лишённая всяческих нежных чувств, продолжит своё существование.
----
Автор: Евгений Шорстов | @Shorstov
2021