Югославские войны. Часть 0. Все ближе и ближе конец и вновь начало (продолжение)
Читайте ранее:
Югославские войны:
Когда-то давным-давно…Глава 1; Глава 2.
Часть 0. Все ближе и ближе конец и вновь начало. Глава 1;
Итак, внимание. 1980 год. У вас страна в постоянном экономическом кризисе, который все расширяется и углубляется в соответствии с заветами Меченого. У вас нет денег на нормальную модернизацию производства, а некоторые семьи уже начинают жить на деньги, присылаемые родными из всяких там Германий. Денег платить по процентам по кредитам нет. И Тито умер. И что делать, сука такая, не сказал. Кстати, над "что делать", дорогой мой котан, я не шучу. Этого не знал никто. Прострация от его смерти оказалась просто всеобщей, потому что даже его соратники все равно пребывали в тени величия его древнеримского "гения". Начался банальный системный кризис, свойственный любому авторитаризму, когда исчезает главная фигура, вокруг которой копошатся преданные сторонники, и начинается борьба за власть, так как наследника обычно просто нет, а если и есть, то не сказать, чтобы его все вокруг уважали. Короче говоря, он ушел, а перед уходом хлопнул дверью со словами "Посмотрим, суки, как вы без меня тут разберетесь!" Ну не идиот ли?
При этом следует помнить вышеуказанное, что Югославия - во многом социальное государство. Социальное государство среднего класса, достаточно развитого, чтобы кататься по миру в свободное от работы время. И если группа советских туристов в капстране обычно заставляла срочно искать подвоха и военную выправку в одном случае, или нашатырь для истерящих от колбасы в другом, то группа голосящих югославов там же была вполне привычным явлением. А от кризиса 1973 года наиболее пострадали именно они. В полном соответствии с Ремарком:
"– Здесь я по делу. А ты, как ты сюда попала?
– По делу? – Она резко хохочет. – По делу! Кто же скончался?
– Основа государства, мелкий вкладчик, – отвечаю я, и мне кажется, что это очень остроумно. – Таких хоронят здесь каждый день."
Из-за кризиса и удорожания товаров многие мелкие производства, доселе рентабельные, оказались в лучшем случае на грани банкротства. Государство какое-то время тратило на их поддержание огромные деньги, но затем плюнуло и забило еще больший болт на происходящее, решив, что "рынок сам все отрегулирует". Забудьте. Нормальных государств без сил и средств регулирования даже самой рыночной экономики не бывает. Но они решили попробовать. Попробовали. К 1985 году за рубежом работало около миллиона только военнообязанных граждан Югославии, не считая членов их семей, жен, детей и прочих. Причем шли они работать не польскими сантехниками, а докторами и инженерами, а также квалифицированными рабочими на заводы, то есть все тем же разнокалиберным средним классом. Особенно влиятельные диаспоры югославов появляются в Германии (хорваты), Австрии и Австралии (сербы, очевидно спутали Зальцбург) и Швеции (мусульмане). Вслед за квалифицированной рабочей силой подается на заработки неквалифицированная, а за ними - и организованная преступность, быстро набравшая обороты. При этом основным занятием сербской мафии, помимо наркоторговли, стало банальное воровство.
Задержанный итальянской полицией Желько Ражнатович
В результате единственным, что хоть как-то грело душу людей, помимо бесплатного солнышка без налогов, осталось их великое прошлое. Прошлое-то никто не посмеет забрать. И вот тут-то внезапно оказалось, что память у них тоже забрали, потому что в Книне живут сербы, потому что в Косово плодятся албанцы, потому что у всех нашлись друг к другу претензии по Второй мировой. Мигом из подвалов и прочих андеграундов повылезали националисты всех мастей, от равногорцев до усташей, которые хором начали уверять в том, что все эти странные и лишние люди живут в стране, построенной ИХ потом и кровью. Причем этой националистической... хм... гидре... поддались все, от профессоров до селян. И как-то так само собой получилось, что это движение возглавили... еще недавние пламенные коммунисты из бывшей КПЮ, в 52 году переименованной в Союз Коммунистов Югославии. Ничего не напоминает?
Но не следует считать, что они были такими уж пламенными националистами и внезапно открыли в себе возможность для реализации, защищая интересы своего народа. Все эти Милошевичи, Изетбеговичи, Туджманы и прочие, кого я сейчас без прочтения литературы по теме не вспомню, были банальными партийными функционерами, рвавшимися к власти. Они хотели любой ценой править в своих собственных владениях, оторвать от общей Югославии кусочек и сказать "МОЕ!", правя в нем, словно король. Они не выражали народных интересов в той мере, в которой на это был способен ХОТЯ БЫ доктор Воислав Шешель, одно время всерьез угрожавший Милошевичу переворотом, когда тот подумал было отказаться от помощи сербам в Боснии (извините, забежал в будущее), нет. Их собственными задачами и стремлениями было завладеть своим кусочком общей СФРЮ. И для этого они активно использовали подвернувшуюся возможность в виде разнообразных движений, забурливших в стремительно нищающей и разваливающейся Югославии. Ее еще хватило показать свое величие на зимних олимпийских играх 1984 года, последней попытке встряхнуть экономику благодаря туристическому сектору. Но встряски не получилось. И сделавшие стремительно вид "А мы все перепробовали, ничего не помогло, ну и пошло оно все нахер!" политики принялись дербанить страну по кусочкам.
Поддерживаемый ими национализм явно и явственно всплыл в 1989 году, в момент шестисотлетия Косовской битвы. Этот Видовдан сербы собирались отметить самыми массовыми празднествами, которые только было возможно. Они должны были включать в себя сербские флаги, шествия, парады и прочие памятные увеселения. И на территории Черногории и Сербии это не вызвало никаких возражений местных властей. Попытка венгров на севере Воеводины намекнуть, что они не имеют к празднику никакого отношения натолкнулось на всеобщее заявление "Заткнись, мадьяр, я за тебя с турком 500 лет воевал!". Общинные (районные) органы власти в местах массового проживания сербов в других республиках тоже не противились этому. Но вот глобально был задан всеобщий вопрос: "А какое отношение к этому чертовому Видовдану имею я, нормальный хорват (босниец, словенец)?!". В результате в некоторых городах Словении и Хорватии шествия местных немногочисленных сербов получили по мордасам от местной молодежи. Наиболее яростный взаимный мордобой вышел в Вуковаре, в котором сербо-югославов и хорватов проживало ну примерно пополам. В других местах малочисленного относительно других скопления сербов их шествия и молебны брали под усиленную охрану милиции или же и вовсе запрещали, в том числе под предлогом национализма (sic!). В третьих местах раздавались националистические вопли самых разнообразных товарищей. Особенно отжег некий Председатель Президиума Социалистической Республики Сербия Слободан Милошевич, выступивший с речью перед многодесяткотысячной толпой людей, собравшихся со всей страны: "Я хочу вам сказать, товарищи, что вы должны оставаться здесь. Это — ваша земля, это — ваши домашние очаги, ваши поля и сады, это — ваша история. Вы не должны оставлять эту землю только потому, что жизнь здесь трудна, потому, что вы подвергаетесь унижениям. Сербы и черногорцы никогда не пасовали перед трудностями, никогда не отступали в часы сражений. Вы должны оставаться здесь — во имя ваших предков и ваших потомков. Югославия не существует без Косова!" Как вы понимаете, это был де пизес.
То самое выступление Слободана Милошевича на Косовом поле
Де пизес крылся даже не в том, что этот Видовдан оказался такой огромной проблемой для МВД Югославии. Потерпели и ладно. Проблема крылась в том, что представители остальных национальностей дружно возмутились, мол, почему это этим сербам можно вспоминать свои даты, а нам нельзя. Многочисленные акции протеста, поддерживаемые местными отделами СКЮ, захлестнули страну. Президиум Югославии, который тоже хотел еще немножечко поуправлять страной, ответил введением многопартийной системы, тем самым позволив многочисленным партиями и движениям выйти из своих уютных подвальчиков (в которых, впрочем, их никто и не преследовал) и легализоваться. Разваливающийся на глазах СКЮ потерпел сокрушительное поражение на выборах в 1990 году, потеряв власть, которую бывшие коммунисты принялись рвать друг у друга. При этом следует отметить, что все новообразованные партии, пришедшие к власти, имели облик вполне респектабельных демократов и социалистов. Вслушайтесь только - "Партия демократического действия", "Хорватская демократическая партия", "Социалистическая партия Сербии", "Сербская демократическая партия"... Найдите в этом ряду хоть одно слово о национализме. И тем не менее, он был и только ширился, но лишь для, так сказать, низовых сотрудников. Верхушка использовала его на всю катушку, приобретая десятки, сотни и тысячи сторонников, готовых идти на смерть во имя своих кумиров и за светлое будущее, сама тем временем оставаясь в рамках демократическо-социальной законности, с чистыми ручками и пространством для маневра. Таким был Алия Изетбегович, таким был Франьо Туджман, таким был Радован Караджич, таким был Ибрагим Ругова. Наконец, таким был Слободан Милошевич.
Словом, дорогой мой котан, если ты до сих пор считаешь, что Югославия развалили на Западе, а так она могла бы продолжать вполне успешно существовать и далее, то ты глубоко заблуждаешься. А потому не неси дальше свое заблуждение в массы, а лучше выкинь его нахрен на помойку. Невозможно развалить изнутри сильное государство. Невозможно дать чуть-чуть денежек и потом наблюдать, как за тебя все шикарно делают. Невозможно дать много раз по чуть-чуть денежек и получить результат. Для обеспечения развала страны нужно желание хотя бы ее руководства по этому развалу. Лишь тогда, когда власть имущие возьмут твои денежки и согласятся на выполнение желаемого тобой, можно получить результат. Я не стану отрицать, что на происходящее оказывали существенное влияние ЦРУ и в куда большей степени БНД. Но самое основное сделали сами югославы. Они сами расхотели жить вместе. Они сами, самостоятельно, по кирпичику, со свистом, азартом и улюлюканьем, развалили свою собственную страну, подвывая от сладостратия разрушения.
Первым шагом этого сладострастного развала стал широко известный «матч ненависти», прошедший 13 мая 1990 года между футбольными командами «Динамо»-Загреб и «Црвена Звезда»-Белград. На футбольный матч, проходивший на стадионе «Максимир», прибыло около 3 тысяч сербских фанатов из группировки «Делиjе» под предводительством САМОГО Желько Ражнатовича «Аркана». Беспорядки начались еще до матча прямо на улицах Загреба, но пик их пришелся на сам матч, когда сербские болельщики, выломав сидения и рекламные щитки, бросились в драку против «Bad Blue Boys», фанатов «Динамо». Общее количество дерущихся достигло 15 тысяч человек, из которых раздавляющая часть была хорватами. Дерущихся попытались разогнать с помощью подразделения военной полиции и именно в этот момент произошел знаменитый «удар Бобана», когда капитан загребского «Динамо» Звонимир Бобан в прыжке ударил ногой попытавшегося не дать ему ввязаться в драку полицейского-мусульманина Рафика Ахметовича, сломав ему нахрен челюсть.
Знаменитый «удар Бобана»
Беспорядки прокатились по всей стране, причем их ударной силой стали футбольные фанаты, громившие все на своем пути. Люди требовали перемен, улучшения своего экономического положения, ухода коммунистов со сцены куда-нибудь нафиг, всяких демократических правосвобод как в Европе, суверенитета, самостоятельности, национализма и прочих вещей, очень часто несовместимых между собой. Грянувшие же в декабре 1990 года парламентские выборы только усугубили наметившееся разделение страны, подчеркнув его своими политическими лозунгами, акциями и действиями. Именно тогда, в декабре 1990 года, стало ясно, что процесс распада уже необратим. Слишком многие хотели отделиться, а вот остаться в братстве и единстве желали лишь единицы, воспринимаемые обществом в качестве дурачков и идиетов. Оставалось лишь сделать первый шаг. Но дураков совершить это еще не было. Югославская народная армия еще насчитывала сотни тысяч человек, тысячи единиц бронетехники и сотни самолетов. Любая попытка выступления казалась предприятием, заранее обреченным на провал – уж слишком сильной казалась ЮНА. Кроме того, это была единственная организация во всей Югославии, которой было жизненно важно сохранить это единство. Черт побери, это был единственный смысл существования армии – сохранение страны в неизменностно-граничном состоянии. И реакцию генералов предугадать было невозможно совершенно.
На удивление получилось так, что именно командование ЮНА оказалось наименее увлечено националистическими идеями. Прекрасно осознавая свою ценность в рамках исключительно действующей системы, они продолжали исправно нести свою службу. Судя по всему, БНД даже и не пытался их подкупать, а если и пытался, то не смог. В результате, пока в стране отвратительно работала даже система по борьбе с чрезвычайными ситуациями, армия продолжала исправно ставить в строй и готовить новых солдат и офицеров, поддерживая приемлемый уровень боевой подготовки и исправности боевой техники. Взять хотя бы тот самый инцидент с «ударом Бобана». Военному полицейскому-мусульманину и в голову не пришло оспорить приказ и пытаться пропустить известную на всю Югославию звезду футбола. Нет, он бросился его пиздить дубинкой и сам получил в челюсть.
Югославия висела на тоненькой ниточке над пропастью, удерживаемая лишь слабеющей мускульной силой армии и тоненькой прослойки оставшихся в сознании и стороне от националистических угаров адекватных госчиновников. И вопрос стоял не в том, смогут ли они поднять этот тяжеленный груз наверх, а в том, когда лопнет эта чертова органическая ниточка, на которую дохлый Тито сшил страну.
Здание генерального штаба ЮНА
В следующей части: как опозориться за десять дней или почему третья по силе армия Европы не может даже доехать до пункта назначения.
Продолжение следует...
Источник: Cat_Cat Автор: Александр Викторов
Личный тег автора в ВК — #Викторов@catx2