Мавзолей мученичества польских деревень в Michniw от Nizio Design International
Снаружи здание Мавзолея напоминает деревянные загородные коттеджи, расположенные один за другим. Сегменты разбиваются и распадаются, как после катаклизма, землетрясения или пожара.
Скульптурная часть Мавзолея, спроектированная компанией Nizio Design International, является архитектурным памятником, символом умиротворения, которое имело место в Михневе и других польких деревнях в 1943 году во время Второй мировой войны.
Спустя почти 13 лет с момента начала проекта, 12 июля 2021 года Мавзолей был официально открыт в 78-ю годовщину усмирения Михнева – в День Борьбы и Мученичества Польских деревень.
Почему немцы косо смотрят на Нотр-Дам-де-Пари?
Да потому что с точки зрения немцев этот пожар – ну так себе проблема. Больше истерики, чем реальных проблем. И приводят в пример собор в Дрездене, который был закончен в 1743 году. Сооружение весьма массивное и симпатичное. Вот только Вторая Мировая его не пощадила...
Вот что осталось от собора в Дрездене после налётов авиации союзников. Бомбы повредили здание, внутри был пожар, и из-за огромное температуры рухнул купол, а с ним и стены здания. Было это 15 февраля 1945 года.
Но немцы не из тех, кто просто так сдаются. Они по камню разобрали руины, рассортировали обломки, тщательно их сложили на специальном складе – потому что знали, что собор надо будет восстанавливать из пепла.
И восстановили. Благо сохранились точнейшие чертежи всего собора. Обратите внимание на фото ниже: он построен из белого камня, черные же фрагменты – это то, что было собрано на руинах и сохранено. То есть более или менее точно они нашли место для каждого уцелевшего кирпича.
Вообще так вышло, что Дрезден находился в ГДР, поэтому работа по восстановлению собора долго буксовала. Однако после объединения Германии в ФРГ начали собирать пожертвования и в 1994 году работы начались. Было использовано 8390 "исторических" фрагментов, плюс 91500 каменных блоков, выполненных по чертежам. Реконструкция была завершена 2005 году и обошлась в 182 миллиона евро.
А теперь покажите это нытикам, которые закатывали истерики по поводу сгоревшей кровли. Миллиард евро и не менее десяти лет работ по восстановлению? Французы такие французы! Учились бы у немцев.
Проект главного здания III Рейха. Зал конгрессов.
Если Берлин планировался как центр новой мировой империи, то «Зал конгрессов» должен был стать самым главным зданием столицы рейха. Поэтому не будет преувеличением сказать, что Гитлер планировал построить не просто очередное сооружение для проведения партийных мероприятий, а здание, которое бы превратило «Берлинскую ось» в «ось мира», став неким новым полюсом, приковавшим к себе внимание всего света. Купол «зала конгрессов» даже в первоначальных проектах должен был быть в пятьдесят раз больше, чем купол Рейхстага. Шпеер планировал это сооружение в течение нескольких лет: если первые эскизы были показаны им Гитлеру весной 1937 года, то первый детализированный макет размером ЗхЗ метра был создан только в 1939 году.
Показательным было то, что величайшее из всех когда-либо задуманных зданий мира внутри состояло из одного-единственного помещения, которое должно было без проблем вмещать 150—180 тысяч человек. Именно в «зале конгрессов» предполагалось проводить самые пафосные и торжественные партийные церемонии. Несмотря на то что Гитлер никогда не скрывал своего скептического отношения к мистическим доктринам, которых придерживались Генрих Гиммлер и Альфред Розенберг, в данном случае, вне всякого сомнения, речь шла о культовом строении. Одержи победу Германия во Второй мировой войне, и этот архитектурный исполин на долгие столетия стал бы центром преклонения. Многие современники отмечали, что не будь у этого здания культового предназначения, то едва ли можно было бы объяснить фанатизм Гитлера, с которым он постоянно увеличивал потенциальные расходы на строительство «купольного замка».
Внутреннее пространство «зала конгрессов» должно было вызывать оцепенение у всех, попавших в «главное здание мира». Внутренняя ротонда имела в своем диаметре 250 метров. Приблизительно на высоте 220 метров можно было увидеть завершение колоссального свода, который начинал свое закругление по параболе на высоте 98 метров над уровнем пола. Альберт Шпеер никогда не скрывал, что образцами при проектировании этого здания служили римский Пантеон и собор Святого Петра; хотя бы в силу этих причин он постоянно сравнивал «Зал конгрессов» с этими строениями: «Прообразом для нас в известной мере служил римский Пантеон. Берлинский купол должен был также сохранить в своей вершине круглое отверстие для света; уже только оно имело бы поперечник в 46 метров и тем самым превосходило бы размеры всего купола Пантеона (43 метра) и собора Петра (44 метра). Кубатура зала должна была бы быть в 17 раз больше объема собора Петра».
Внутренний интерьер «зала конгрессов» в соответствии с канонами «официальной» национал- социалистической архитектуры был задуман весьма непритязательным. В данном случае ставка делалась не на богатство отделки, а на монументальность форм, наличествующих во внутреннем пространстве.
Вокруг круглого основания диаметром 140 метров должны были быть сооружены трехъярусные трибуны, которые бы ступенями поднимались на высоту 30 метров. Их должны были обрамлять 100 прямоугольных мраморных колонн высотой 24 метров, которые в проектах расступались у ниши, созданной напротив входа в «купольный замок». Нишу размером 15x28 метров предполагалось украсить золотой мозаикой, что отсылало данное сооружение к оформлению немецкого павильона в Париже, где золотой мозаикой было украшено пространство между колоннами «выставочной башни». Альберт Шпеер полагал, что это были единственные сооружения в «зале конгрессов», которые по своим размерам хоть как-то соответствовали росту человека. На фоне «золотой ниши» должен был быть возведен 14-метровый мраморный постамент с восседавшим на нем имперским орлом со свастикой в лапах, которая была увита дубовыми ветками. Это был символ неограниченной власти — именно под этим орлом должно было располагаться место для фюрера, который должен был делать свои заявления и обращаться с речами к мировой империи. Шпеер всеми доступными средствами пытался подчеркнуть значимость этого места. Однако это было не самой простой задачей.
Снаружи купол «зала конгрессов», обшитый медными пластинами, должен был походить на исполинскую гору. В некоторой степени можно даже говорить о символике вулкана, так как купол предполагалось увенчать большим застекленным фонарем, созданным из легких металлических конструкций. На фонаре должен был сидеть еще один имперский орел. Чтобы хоть как-то облегчить восприятие этого титанического свода, Шпеер запланировал создать у основания купола колоннаду, в которой каждая из колонн должна была иметь высоту 20 метров. На самом деле с расстояния эти колонны выглядели бы всего лишь венчиком, который на большой высоте охватывал по периметру основание «зеленого купола». Шпеер не терял надежды на то, что рельефность этого украшения придаст купольной крыше масштабы, доступные человеческому взгляду. Однако эти надежды были напрасными. Зеленая гора купола громоздилась бы на глыбе светлого гранита, имевшей размеры 315 метров (длина) и 74 метра (высота). Чтобы придать этому зданию впечатление архитектурного сооружения Шпеер спроектировал тщательно проработанный фриз, по четыре связанные колонны с каннелюрами на каждом из четырех углов и выдвинутый в направлении площади портик. По бокам от портика должны были быть установлены две пятнадцатиметровые статуи. Их наброски были сделаны Гитлером. Это были две аллегории. На одной стороне должно было находить изваяние Атланта, на плечах которого покоился небесный свод. Другое изваяние должно было изображать Телусс, которая держала земной шар. Небосвод и земной шар планировалось покрыть эмалью, в то время как изображение звезд и контуры континентов выделить золотом. Это были еще одни символы притязании на мировое господство, хотя и облеченные в традиционную мифологическую форму.
С трех сторон «Зал конгрессов» планировалось окружить водными сооружениями, которые, давая зеркальные эффекты, усиливали бы впечатление, производимое и без того титаническим зданием. Для этих целей планировалось расширить реку Шпрее до размеров озера. Впрочем, в данном случае баржам и судам, которые ходили по реке, приходилось бы обходить «площадь Адольфа Гитлера» по двум специальным каналам, проложенным через тоннели по бокам от «купольного дворца».
На первый взгляд могло показаться, что строительство подобного исполина было не просто безумной фантазией, а некоей технической утопией, которую едва ли когда-то можно было претворить в жизнь. О реальности данных планов говорит хотя бы тот факт, что в районе предполагаемого создания «площади Адольфа Гитлер», к которой должен был выходить «Зал конгрессов», были снесены почти все старые здания. По личному требованию Гитлера здесь был оставлен только старый Рейхстаг. Кроме того, были проведены геодезические и геологические изыскания, которые должны были подтвердить возможность строительства таких исполинских сооружений в этом районе. В условиях хронического недостатка финансовых средств, что было весьма характерным в годы войны для многих отраслей, Гитлер отдает приказ истратить миллионы на закупку гранита для облицовки фасада «зала конгрессов». Поскольку немецкого гранита добывалось не очень много, то основная часть закупок производилась в Южной Швеции и Финляндии. Закладка «купольного дворца» была запланирована на 1940 год, однако она так и не состоялась.
Если говорить о чисто технической стороне строительства «зала конгрессов», то уже в то время немецкие мостостроители могли без особых проблем возвести безопорное перекрытие купола. Более того, согласно расчетам немецких инженеров, купол мог иметь (чисто теоретически) еще большие размеры. Альберт Шпеер хотел использовать новые технологии, то есть обойтись при возведении купола без стальных конструкций. Однако в этом вопросе он не нашел понимания у Гитлера. Фюрер заявил архитектору: ««Ведь может случиться, что в здание попадет авиационная бомба и повредит купол. Как вы себе представляете восстановительные работы при угрозе обвала?» Шпеер был вынужден отступить. А потому по его приказу был заказан специальный стальной каркас, который должен был держать свод купола с внутренней стороны. Как видим, для начала строительства «зала конгрессов» не хватало только лишь военной победы Германии, то есть возведение самого большого здания в мире не было проектом, отложенным на далекую перспективу.
Это подтверждается двумя косвенными фактами. Во-первых, столь грандиозное строительство, даже не начавшись, вызвало переполох в Имперском министерстве авиации, которое в том числе курировало вопросы противовоздушной обороны столицы рейха. В этом министерстве постоянно настаивали на том, что новые стройки должны были быть рассредоточены по городу. Это снизило бы потери от возможных бомбовых ударов. Шпеер описывал сложившуюся ситуацию следующим образом: «А тут в центре города и рейха могло вырасти здание, которое будет подниматься над уровнем низких облаков и служить идеальным ориентиром для эскадрилий бомбардировщиков, прямо как нарочито указывая на правительственный центр». Шпеер не мог лично урегулировать эту ситуацию, а потому напрямую обратился к Гитлеру. Тот же был настроен более чем оптимистично: «Геринг заверил меня, что ни один вражеский самолет не прорвется в Германию. Мы не дадим помешать нашим планам».
Вторым косвенным подтверждением намерения «в самое ближайшее время» начать строительство «зала конгрессов» являлось планирование массовых мероприятий, которые должны были проводиться как в «зале конгрессов», так и на «площади Адольфа Гитлера», расположенной перед ним. Разработка этой специальной программы была поручена Имперскому министерству пропаганды.
Из книги "Имперская тектоника. Архитектура III рейха" Автор Васильченко А.
Брутализм: уродливые здания снова в моде
Можно ли было придумать более странное название для архитектурного жанра, чем брутализм? Удивительно, но некоторые их тех самых архитекторов, которые участвовали в создании жилья и общественных мест для рабочего класса в период 1950-1970-х, могли бы с радостью назвать себя бруталистами. Это вряд ли прибавило бы им популярности. Кто бы захотел жить в «брутальных» домах, особенно после всех ужасов Второй мировой войны?
Необычное название жанра, вероятно, произошло от «beton brut» — французского названия необработанного бетона, который в руках художника-архитектора, такого как Ле Корбузье, мог стать удивительно красивым строительным материалом, особенно под лучами средиземного солнца. Прозвище «бруталисты» придумал и популяризировал Рэйнер Бэнем, бородатый английский архитектурный критик из влиятельного издания «Architectural Reviews». Так назвали новое поколение молодых архитекторов, которые, сооружая послевоенную социалистическую утопию, бросили вызов самим основам того, что они называли умирающим буржуазным модернизмом. Они даже выступили против очаровательного, сдержанного стиля новой Британской архитектуры, воплощенного в здании Королевского фестивального зала, которое было одним из главных событий Фестиваля Британии 1951 года.
Весьма иронично, что Королевский фестивальный зал стал одним из самых популярных сооружений послевоенной Британии, которым восхищались представители всех слоев общества, тогда как жилые здания и художественные галереи в стиле брутализма до недавних пор считались сырыми, бесчеловечными бетонными чудовищами. Как и все другие ярлыки, тем не менее, брутализм был сырым по краям. К примеру, внушительное здание Национального театра, возведенное на южном беру Темзы в 1976 году по проекту Дэниса Лэсдана, также назвали бруталистским. И хотя при его строительстве широко использовался beton brut, оно стоит в стороне от всех категорий, так как архитектор придал ему индивидуальную эстетическую особенность.
В этом месяце исполняется 100 лет со дня рождения сэра Дэниса Лэсдана (на момент написания статьи), в связи с чем мы снова задаемся вопросами: что же такое на самом деле брутализм, почему он был распространен в стольких странах, почему существовал так недолго и почему после шквала критики он вернулся снова и встал в один ряд с модернизмом, палладианством, барокко и ар-нуво.
Это интерес вновь зародился в начале 1990-х, когда молодые архитекторы, дизайнеры и художники начали интересоваться такими зданиями, как башня Треллик архитектора Эрно Голдфингера (1972 г.). Это — впечатляющее 3-этажное жилое строение из бетона отбрасывает монументальную тень туда, где раньше простирались неблагополучные районы западного Лондона. Жить в башне Треллик было модно и артистично, хотя сами постоянные резиденты могли быть совершенно противоположного мнения об этой массивной высокоэтажке.
Прикрепление блока
Большинство людей, особенно в Британии, согласились бы с принцем Уэльским на тот момент: он описывал бруталистский торговый центр Трикорн в Портсмуте как «кусок помета слона, пораженного грибком». Сооружение этого центра, спроектированного Родни Гордоном и Оуэном Ладером, было одним из важных элементом коммерческого развития города, разгромленного Люфтваффе. Джонатан Мидс, критик и диктор «The Guardian», пишет, что «…воображение Гордона было...плодовитым, богатым и свободным от ограничений. Он вдохновлялся русским конструктивизмом, замками крестоносцев и левантийскими небоскребами. В одном здании Гордона столько идей, сколько во всей карьере большинства архитекторов».Мидс полагал, что это свидетельствует о его гениальности.
И все же другие обозреватели отмечали, что вместе с многими другими «шедеврами» брутализма, такими как лондонская галерея Хейворд, Бирмингемская центральная библиотека и Барко Лоу Билдинг на территории Питтсбургского университета, а также не такие массивные, но не менее интригующие здания универмага Джона Луиса в Абердине или еще одно творение Гордона многоэтажный гараж Тринити в Гейтсхеде на севере Англии, торговый центр Трикорн чем-то напоминает нацистские оборонные сооружения на атлантическом побережье Франции. Созданные внушительной организацией Тодта, это были действительно «брутальные» здания, с которыми столкнулись войска Антигитлеровской коалиции в 1944 году.
Другие сооружение, такие как удивительные зенитные башни в Гамбурге и Вене, очень напоминают художественные галереи и институты Британии 1960-х годов. Их проектированием занимался Фридрих Таммс, который во многом повлиял на строительство Атлантического вала (система долговременных и полевых укреплений длиной свыше 5000 км, созданная германской армией в 1940—1944 годах после разгрома Франции вдоль европейского побережья Атлантики от Норвегии и Дании до границы с Испанией с целью предотвращения вторжения Союзников на континент — ред.). Весьма необычно, что это стало вдохновением для новой архитектуры городов, которые были разбомблены Германией.
Шок от нового
Уже из-за одних этих ассоциаций брутализм не пользовался особой популярностью. Были и другие закономерные причины. С появлением эры «злых молодых людей» в литературе, театре, кино, и »musique concrète», новая архитектура должна была стать шокирующе новой. Ее появление совпало с радикальной реконструкцией центров городов по всему миру, где активно прокладывались городские автомагистрали, бетонные путепроводы и осуществлялась грубая коммерческая перепланировка. Более того, голый бетон выглядел невероятно угрюмо на фоне серого неба и дождя, и естественно, стал полотном для недовольных подростков, которые принялись расписывать стены бруталистских конструкций граффити.
Лучше всего с beton brut и смелыми новыми формами во влажном, сером климате справлялись те архитекторы, которые видели возможности для создания захватывающих очертаний зданий из новых материалов. Барбикан – жилой микрорайон, построенный архитекторами Чемберленом, Пауэллом и Боном, чтобы заполнить пространство, образовавшееся после бомбардировок Люфтваффе в 1941 году. Здания напоминают смесь 1950-х и творений архитекторов английского барокко начала XVIII-го века Джона Ванбру и Николаса Хоксмура. Красиво построенный Барбикан кажется брутальным, но в то же время благородным, ссылаясь на историю и отдавая дань уважения стоящей неподалеку церкви Св. Павла, спроектированной Кристофером Реном. Неудивительно, что он все еще стоит, тогда как более агрессивные здания бруталистов, включая центр Трикорн в Портмуте, были снесены.
Комиссия по историческим зданиям и памятникам Англии относилась к брутализму противоречиво. Они включили в список памятников архитектуры Барбикан, жилой комплекс Шиффилд Парк Хилл и электрическую подстанцию на Мур-стрит, и в то же время отказались от галереи Хейворд, торгового центра Трикорн и многоєтажного гаража Тринити. Исполнительный директор Комиссии Саймон Турлей во время прошлогодней выставки «Brutal and Beautiful» сказал следующее: «Комиссия по историческим зданиям и памятникам Англии часто попадает в спорные ситуации… некоторые до сих пор рассматривают здания той эры как бетонных чудовищ, другие считают их прекрасными образцами строительного проектирования».
Возможно, это объясняет, почему сэр Дэнис Лэсдан, современный выдающийся архитектор, который высаживался на берегах Нормандии в День Д и хотел создать дерзкую новую послевоенную архитектуру, которую все будут признавать, был склонен к подчеркиванию того, что он не бруталист, несмотря на то, что работал с beton brut. Хотя в это трудно поверить сегодня, но барокко и готика тоже были когда-то поводом для насмешек. Сумеет ли брутализм пережить спорный ярлык, навешанный на него?
Источник: https://vk.com/rearticle
Жизнь и смерть замка Кёнигсберг
Здравствуйте. Ввиду того что у меня нет времени, написание текста об операции в Маньчжурии застряло процентах на пятидесяти. Посему выкладываю свой старый текст, написанный не помню когда, единственный экземпляр коего сейчас лежит где-то в vk. Тег мое решил не ставить, текст.ру дает 98% свежести, но своим я его не ощущаю, во многом это компиляция из десятка источников.
Возможно концовка текста кого-либо оскорбит. В свою защиту скажу, что цель у нее совершенно иная.
Приятного чтения
За свою довольно долгую историю, Россия повидала многое. Она принесла цивилизацию Сибири, Дальнему востоку, стояла у границ Канады и Афганистана. Вела успешные завоевательные и оборонительные войны, наши солдаты топтали улочки почти всех крупных столиц Европы. Мы успешно пошли по пути западного образа жизни, оказали огромное влияние на европейскую культуру в 19 веке. В тоже время нередко впадали в мракобесие и творили вещи, на которые прочий цивилизованный мир смотрел как минимум с упреком. Об одном из таких моментов и пойдет речь.
По итогам Второй Мировой войны, договором на Потсдамской конференции, к СССР отошли бывшие немецкие земли, северная часть восточной Пруссии.
Сразу после войны был организован временный Кенигсбергский особый военный округ, ставший в 1946 году Кенигсбергской областью. Кенигсберг переименовали в Калининград, немецкое население депортировали, заселив в область граждан СССР из других регионов страны.
Во время войны город сильно пострадал, особенно его центр. Несмотря на военную бесполезность акции, Черчилль настаивал на актах "возмездия", по плану которых авиация имела цель бомбить не сколько военные объекты, сколько инфраструктуру города, включая жилые дома мирного населения. В ходе очередной такой бомбежки в 1944 году пострадал знаменитый Кенигсбергский замок...
В 1255 году, после очередного успешно завершенного крестового похода, богемский король Оттокар II, основал замок у реки Липцы-Прейгары-Преголи. На данный момент есть две версии настоящего имени замка, "Castrum Regis" (лат.) - Королевский замок и "Regiomons"(лат.) - Королевская гора. Из-за малого количества документов тех лет сложно судить о настоящем названии, хотя многие склоняются именно ко второму варианту.
Как и все прочие постройки тех лет, решающую роль в конструкции заняло дерево, работа с которым велась руками "добровольцев" - пленных пруссаков. Свою первую осаду он пережил в 1260-1262 годах, когда прусские повстанцы вздумали в очередной раз избавится от Ордена. Замку был нанесен значительный ущерб, но он выстоял, и осада успехом не увенчалась. Забавный факт, это была первая и последняя осада, которую сумели отразить войска оборонявшие замок, в последующем, Королевская гора открывала свои ворота всем захватчикам, даже малочисленным.
В 1283 замок решили застраивать капитально, что бы превратить в мощный форпост. Его постоянно модифицировали на протяжении всего средневековья, что в итоге привело к его особо важной роли - в 1312 он стал резиденцией Верховного маршала Ордена, военачальника Тевтонских войск. В 14 веке был отстроен оборонительный комплекс с тремя главными башнями и с четырьмя по углам. Замок менялся и рос на протяжении всей своей истории, постепенно становясь ни сколько оборонительным строением, сколько общественно-политическим.
После упразднения в 1525 г. власти Тевтонского Ордена в Пруссии, Замок вместе с многими владениями в Пруссии был официально передан польским королём Сигизмундом I Старым в наследный лен первому прусскому герцогу Альбрехту Бранденбургскому. В эпоху Возрождения Замок обрёл имидж средоточия власти, приобретя очень важное административное значение.
В эпоху Ренессанса, в Северном флигеле, располагались две библиотеки, куда первый герцог Пруссии собирал книги религиозной направленности. С 1611 г. в Восточном флигеле разместилась Серебряная библиотека, книги которой после в 1945 были спрятаны, а затем перевезены в Университетскую библиотеку в Польше, где хранятся до сих пор.
"Коллекция состояла из 20 великолепно оформленных книг по богословию. Основу Серебрянной библиотеки составляли труды Мартина Лютера. По распоряжению герцога их переплеты были отделаны серебряными пластинами с орнаментальной гравировкой, украшены серебряными застежками и петлями." (link)
В замке 8 раз проводился знаменитый на всю Пруссию "праздник длинной колбасы". В 1520 г. мастера и подмастерья изготовили колбасу длинной в 41 локоть (20 м.), а в 1601 повара всех удивили, изготовив по-настоящему "великую колбасу" длинной в 1005 локтей(!). Три мастера и 87 подмастерьев потратили на её изготовление 81 свиной окорок и 18 фунтов перца. 103 подмастерья в праздничной одежде несли на плечах колбасу весом в 885 фунтов. Часть колбасы с фанфарами, торжественно передали местному герцогу на новогодний стол. Этот новый год был самым запоминающемся. Можно добавить, что традиция проводить Праздник колбасы, дожила и до наших дней, до сих пор в Берлине проводятся выставки достижений мясного производства.
Стоит заметить, что культуру проведения праздника возрождают так же и в Калининграде.
Кто заинтересован, вот более детальный пост.
В 1701 году, в Замковой кирхе была проведена коронация первого короля Пруссии Фридриха I, который ранее родился в этом же замке. Он посчитал что новая королевская резиденция должна засиять и за дело взялся архитектор Иоахим Людвиг Шультхайс фон Унфрид. Он провел полную перепланировку всех помещений. Планировалась полная перестройка замка под барокко, к счастью денег на это мероприятие у короля не оказалось.
После всех изменений, разрушений и отстройки по новой, после всех прихотей владельцев, от епископства, до королей, замок приобрел окончательную форму лишь в 1866 году, когда закончилась реставрация Замковой башни, строения что возвышается надо всем замком и придает ему неповторимый и нехарактерный для средневековых строений облик.
Та самая Замковая башня
Потеряв после Первой Мировой свое общегерманское значение, в 1925 году замок стал крупнейшим культурным центром Балтии. Под его готическими сводами проводились разнообразные выставки, романтическая аура Замка облекала волшебным светом хранившиеся здесь старинные инкунабулы и знаменитую Янтарную комнату.
Всё это сказочное великолепие кончилось 29 августа 1944 года.
В конце августа бесконечно большая армада английских бомбардировщиков накрыла старый город. Многочисленные зажигательные бомбы обрушились на Замок, запылали кровли и соседние крыши. Небо над Кенигсбергом отражало адский пожар, что охватил исторический центр города. В пожаре были уничтожены почти все деревянные детали многих исторических сооружений. Этот акт вандализма не идет ни в какое сравнение с разрушениями, полученными в ходе Советского наступления. Даже несмотря на пятидневную арт. подготовку, замок получил не большие повреждения.
После Британского террора и советского наступления, положение замка оказалось сложным, хоть и не смертельным.
При аэрофотосъемке после боевых действий, было зафиксировано уничтожение множества деревянных конструкций и других нестойких материалов (стекло, черепица). Осколки бомб сильно повредили облицовку, очень пострадал вход в Музей "Пруссия".
Полагаю это и есть вход в Прусскую библиотеку. Могу ошибаться.
В Европе, так или иначе, были повреждены многие культурные памятники и это можно простить, аргументируя банальными военными действиями. Замок оказался сильно поврежден, но устоял и его можно было отреставрировать, приведя в божеский вид. Вместо этого над ним совершили деяние, достойное только нецивилизованных дикарей, что уничтожают все, чего не понимают. И они даже не задумывались, что за это будут стыдиться потомки.
В 1946 году Павел Иванов, секретарь Калининградского обкома, направил Сталину письмо с предложением очистить от руин центр столицы и начать это "праведное" дело с Замка Кёнигсберг.
В том же году замок стал для новых властей источником строительных материалов, в замковом дворе установили агрегат для производства щебня. Во дворе замка, используя этот же щебень, готовились блоки для советских новостроек, а качественный Кёнигсбергский кирпич отправляли Прибалтику, Сталинград и Ленинград. Начался мирный разбор здания по кусочкам.
Замок стоял твердо и у него не было намерения самостоятельно падать, в руины его превратили нежные руки новых владельцев. Если прежде у него отсутствовала крыша и местами были разломаны окна, то после начала разбора на детали, он превратился в настоящие руины что были опасны для человека идущего мимо. В дальнейшем произошло не сколько обвалов, что стало результатом издевательства властей, в 1952 г. со страшным грохотом обрушилась часть стены в западной части Замка. В феврале 1953 года на заседании горкомхоза Калининградского горисполкома было принято решение о взрыве Замковой башни. Никому даже в голову не пришло провести экспертизу о состоянии здания с привлечением специалистов по архитектуре, никто не предложил поставить замок на учет как памятник истории, хотя в соседней Польше, как раз в то время было развернуто широкое движение по восстановлению исторической застройки бывшей(и отошедшей к Польше) восточной Пруссии. Замечу, что ФРГ не раз направляло запрос на восстановление Замка своими средствами, специалистами и материалами, запросы которые попросту игнорировались.
Уничтожение Замковой башни было проведено саперами Калининградского гарнизона. Несмотря на мощный взрыв, конструкции замка выстояли и в основном остались без заметных изменений. После этого власти, под очень пространным предлогом, решили устроить планомерное уничтожение Замка, деяние не совместимое даже с советским законодательством. По некоторому мнению, идея сноса Замка принадлежала первому секретарю Калининградского обкома КПСС Н.С. Коновалову. В те годы он был занят романтической идеей постройки на месте Замка Дворца Советов, где будет памятник вождю пролетариата и большая мраморная трибуна для выступления, вокруг которого будут ходить восторженные Калининградцы. И лишь Замок мешал осуществлению этой прекрасной идеи.
В 1965 г. в московском институте ГИПРОГОР был создан план по "реконструкции" центра города, в котором не было места для Замка. План не ускользнул от общественности и его лучшие представители пытались честно отстоять хотя бы то что от него осталось. Главный архитектор Калининграда В.В. Ходаковский направил письмо Брежневу, где призывал создать комиссию по выяснению обстоятельств угрожавших Замку и просил создать комиссию для его сохранения. Такая позиция стоила Ходаковскому места главного архитектора. Многие калининградские интеллектуалы писали письма, в надежде сохранить хотя бы западный флигель, письма которые многим из них стоили работы.
Так или иначе, в 1968 году начался подрыв стен и внутренний сохранившихся строений, руины которых расчищали танки Т-60, что нередко стояли около его стен. К слову, на месте замка действительно было начато возведение Дворца Советов, здания, так и не достроенного до наших дней.
Тут и сказать нечего.
С 1993 года на территории бывшего Замка проводились раскопки, была вскрыта территория площадью 3000 кв.м. С 2001 г. раскопки во многом финансировались немецким журналом Шпигель и институтом РАН. Раскопки были окончены в 2007 году после прекращение финансирования Института археологии РАН, раскопанные руины находятся в полуразрушенном, во многом затопленном состоянии.
Имели ли люди, только пришедшие в регион, право так безбожно отнестись к строению, возрастом чуть более 700 лет? Это большой пласт культуры и Европейской истории, отношение к которому вскрыло всю нецивилизованность людей выносивших вердикт.
Николай Коновалов
Мог ли понять всю культурную ценность постройки Николай Семенович Коновалов, что родился в селе Большая Кибья, с населением чуть более 500 человек? А если мог, почему не понял? Это политика дикарей, подобные им взорвали памятник Александру III в Москве, памятник Ленин в Киеве(да и не только в Киеве) совсем недавно, необразованные варвары сейчас взрывают памятники Будды в Афганистане. Отношение к камню всегда показывает отношение к человеку, общее развитие государства и общества. Надеюсь, мы будем умнее.