Раз пошла такая пьянка – режь последний огурец. В струю про вырезание аппендицитов.
Было мне тогда лет 25, а год был примерно 1995-й. Сначала стал замечать, что не могу есть жирное. Даже смотреть на жирное не могу. В столовой на предприятии стоишь с подносом, выбираешь себе первое, второе, а глаза уткнутся в мясо на раздаче и подкатывает сильное чувство тошноты. Думал ерунда какая-то и со временем пройдёт, но оно не проходило. Про аппендикс тогда даже и не думал. К врачу? Да мне ж 25 лет! Молод и полон сил! Какие врачи?!?! Всё пройдёт! Эх, молодо-зелено.
Жил тогда ещё с родителями. Попалась дома на глаза книжка с примерным названием «Чудо голодание». Прочёл. Впечатлился. Решил сутки поголодать. Выдержал. Тут самое главное вечером быстрее лечь спать, а то позывы пожрать становятся просто невыносимыми. Самочувствие стало реально лучше, но ненадолго.
Через некоторое время вечером почувствовал себя как-то немного нехорошо, но опять же не придал большого значения и просто лёг спать с надеждой выспаться и быть с утра как огурчик.
Утром еле встал. Состояние как будто простыл, но горло не болит. Пошёл умываться, взял щетку в руку и чувствую, что мне становится плохо. Выпустил щетку из руки, встал на середину ванной комнаты и стал прислушиваться к себе. Знаете, как в старых кинотеатрах перед началом фильма медленно гаснет свет, раздаются разные щелчки и потом свет полностью гаснет? Вот так и у меня было, как будто какая-то тьма поднималась изнутри меня, медленно гас свет в глазах, одновременно с этим убавлялась «громкость» в ушах. И вот стою я с широко раскрытыми глазами, но абсолютно ничего не вижу и не слышу. Даже головой повертел немного из стороны в сторону – ничего не вижу и на уши что-то как будто давит… и абсолютная тишина…
Немного испугался конечно и решил лечь на пол. Возможно это меня спасло от травм, так как после того как я лёг я на какое-то время отключился. Потом очнулся, стал вставать. В глазах проходит тьма, распадаясь на множество серых точек, которые постепенно уменьшаются в количестве и пропадают вовсе, оставляя только головную боль.
Тут в ванную заходит отец, смотрит на меня и говорит: Что-то ты белый совсем, иди полежи, а потом сходи в поликлинику. И уехал по делам.
Была как раз суббота. Я дошёл до комнаты, включил видак и пролежал так до вечера. Мозг был как парализованный и делать ничего не хотелось.
Вечером отец приехал, спросил что в поликлинике сказали, на что я ответил, что никуда не ходил.
Ладно, сказал он, завтра с утра съездим.
Утром и поехали.
Захожу в поликлинику (воскресенье – народу ноль), подхожу к регистратуре, говорю: У меня возможно аппендицит или ещё что-то. Как бы мне врачу показаться?
- Обратитесь в надцатый кабинет.
Окай. Иду в кабинет. Из кабинета как раз выходит человек, стучусь, захожу.
- У меня возможно аппендицит или ещё что-то…
С надеждой смотрю на врача, которая сидит за своим столом и пишет бумажку. Думаю, что сейчас предложит лечь на кушетку, что-то там помнёт и выдаст свой вердикт, она же специалист. А фиг-то там:
- Едьте в дежурную больницу. До свидания.
Всё, как я понимаю диагноз врачом установлен, надлежащая консультация осуществлена, разворачиваюсь, шлёпаю обратно к регистратуре, где мне сообщают номер дежурной больницы.
Стараясь не сильно сгибаться погружаюсь в машину и едем в больницу.
Приёмный покой. Снова «У меня возможно аппендицит или ещё что-то».
Весь приёмный покой заставлен кушетками в 3 ряда. Предлагают прилечь на одну из них. В это время кто-то от входа кричит: Девочки, бомж, нужна помощь. Вижу как трое врачей натягивают длинные резиновые перчатки и идут к входу. Ну, думаю, девчонки попали.
Но тут сначала врач, потом видимо практикант какой-то, мнут область аппендикса, а понять ничего не могут. Врач надавливает, потом резко отпускает.
- Вам больно?
- Нет
Снова задумываются на пару с практикантом. Потом решают, что «Наверное всё таки аппендицит», берут кровь на анализ, какая-то на вид санитарка выдаёт бритвенный прибор с бритвой типа Нева и отправляет в туалет брить пах.
Прибор типа такого:
Сижу на крышке унитаза со спущенными штанами, шоркаю станком свою поросль на сухую. Процедура в меру болезненная и так же в меру неприятная. Видимо слишком долго сидел, потому как дверь в туалет открывается (да, никаких шпингалетов изнутри не было), входит эта «какая-то на вид санитарка» и со словами «Чо так долго?» забирает из моих рук станок и быстрыми, сильными движениями добривает. Какого-то стыда не ощущал, но пролетела мысль, что была бы бритва опасная – мог бы лишиться другого отростка.
Переоделся в выданный халат размера на 3-4 больше моего, отдал отцу свою одежду и он уехал.
Каталки нет, поэтому меня пешком повели на лифт в операционную. Там стояли, наверное, минут 10, так как лифт один, а каталок на развозку стояло несколько. Доехали до этажа, прошли до предоперационной.
- Посиди пока тут.
Сажусь на кушетку. Очень холодно. Халат тонкий. Из операционной раздаются металлические позвякивания. Заканчивается операция. Меня бьёт сначала мелкая, а потом уже крупная дрожь. Начинают трястись руки и ноги. Медитирую - представляю, что лежу на горячем галечном пляже, галька обжигает кожу. Становится чуть теплее и дрожь уходит, но через минуту снова возвращается. Снова «ложусь» на горячие камни, снова минута расслабона и снова дрожь. Скорее всего это и нервное, и реакция на холод.
Выкатывают каталку с предыдущим пациентом. Не смотрю в ту сторону, у меня тут снова горячие камни и мне надо не обжечься, когда на них ложишься. :)
Через некоторое время приглашают в операционную. Захожу, залезаю на стол, руки в стороны и их привязывают, вставляют капельницу в вену, один из врачей начинает со мной разговор:
- Alx98?
- Да
- Работаешь там то?
- Да
Странно, подумалось тогда мне, знает как меня зовут, где работаю. Наверное по работе пересекались и я ему лично помогал… Потом уже понял, что это был анестезиолог и он просто прочитал карточку заполненную в приёмном покое и задавая вопросы контролировал, когда же я отрублюсь под наркозом.
На этом мои мысли куда-то пропадают… и я просыпаюсь от какого-то звериного рёва «АААААаааааа!!!!!!!!! ЫЫЫЫЫЫЫ…..ААААААААА!!!!!!!!!!!!!!». Кто-то с очень сильным голосом кричит где-то совсем рядом.
Руки у меня лежат на груди, глаза закрыты, в голове как будто ваты напихали. Пытаюсь открыть глаза, шевелю ими, но силы заканчиваются до того, как веки приоткрылись и я снова лечу в беспамятство.
Снова просыпаюсь…
Всплывают мысли:
- Где я? Что со мной?
И тут же всплывают ответы:
- В больнице. Операция
- Какая операция?
- Аппендицит
Правая рука медленно скользит к правой стороне живота, натыкается на что-то марлевое прилепленное лейкопластырем.
- Значит сделали
И я снова вырубаюсь.
Когда выключаешься, то время проходит мгновенно. Только выключился и сразу же включаешься.
Снова слышу громкие бессвязные крики. Снова прихожу в себя. Теперь уже хватает сил раскрыть веки, пытаюсь осмотреться чуть приподняв голову, но сил не хватает и опять падаю в несознанку.
Снова очухиваюсь от громких криков. Теперь уже чувствую себя получше, приподнимаю голову, смотрю вперёд – лежу возле стены на каталке в проходе между палатами. Впереди ещё одна каталка и там лежит кто-то большой, от этого большого и исходят душераздирающие крики. Какой-то бедолага отходит от наркоза.
Боковым зрением ощущаю, что кто-то останавливается возле меня. Слышу слова «Он очнулся» и тень человека куда-то уходит.
Приходят две медсестры, подкатывают каталку к дверям палаты и говорят, что надо перелечь на кровать. Сам встать не могу и мне помогают сначала сесть на край каталки, а потом спустить ноги на пол. Ноги не держат. Меня подхватывают подмышки и ведут к кровати. Простыня, что на меня накинули, когда я сел на каталку сваливается и меня, этаким узником Бухенвальда, доводят до кровати. Переход Суворова через Альпы завершен.
Ложусь, сверху накрывают одеялом и я в этих поистине царских условиях улетаю в сладкое небытиё.
Сколько проспал не знаю. Проснулся от того, что приехала попроведовать мама. Спросила, что хочу. Во рту страшный сушняк. Прошу пить. Даёт какую-то газировку, припоминаю, что вроде даже Фанта была. Выпиваю чуть не половину бутылки, немного разговариваю, сообщаю, что всё отлично и просто хочу спать. Мама уходит, я привычно ныряю в сон.
Когда медсестра увидела полупустую бутылку на подоконнике, то сильно ругалась. Оказывается, нельзя при таких операциях давать что-то газированное.
Какое-то время каждый вечер в задницу бабахали баралгин. Из-за него просыпался ночью настолько мокрый, что даже под спиной простынь было хоть выжимай.
Питание:
Назначали «стол номер 0» Пришёл на обед, сел за стол, передо мною поставили тарелку, где только один бульон. Проще было в кружку налить, удобнее пить, чем черпать воду ложкой.
Сосед по столу в следующий раз обругал эту диету и сам пересел за другой стол. Я рисковать не стал. А впереди меня ждало зелёное яблоко.
Кстати, сразу же тогда про него и расскажу.
Один раз добрый сосед угостил зелёным яблоком. Вообще, обстановка в палате была дружеской. Много шутили, угощали друг друга фруктами, рассказывали всякие истории и шутили над двумя геморройщиками, которые ходили отмачивать в тазиках в марганцовке свои послеоперационные пуканы. Один помню уже второй раз на операцию ложился. Время было давнее, всяких легирований вроде не придумали, поэтому как он рассказывал:
- Ставят раком на колени, обкалывают очко обезбаливающим, а потом что-то там фигачат скальпелем, а вокруг стоит толпа девочек-практиканток, которые с умным видом пялятся на то место, которое только дну унитаза показываешь.
Так о чём это я? Ах, да! Это чёртово яблоко!!! Благие намерения… дорога... красное зарево...
Знаете, когда вы скатываетесь с большой горки, но скат состыкован из двух половинок и в месте пересечения неаккуратного стыка ощущаете удар по вашей жопнице, но быстро это место пролетаете и фактически забываете о этом ударе? Было такое?
Так вот, зелёное яблоко, оно, сука, не пролетает так быстро место, где ваши кишочки наживулены ниточками и пытаются срастись в единую ткань. Эти кусочки зелёного яблока (ну или некая субстанция) медленно приближаются давя на воспалённую ткань и вызывая сильную, сильнейшую, а потом уже практически нестерпимую боль, когда кусочек проходит непосредственно место бывшего отреза. В этот момент ты не можешь сказать даже слова, твоё лицо маска внимания и внимание обращено только к одной точке – точке пульсации боли. Потом кусочек вальяжно переваливается через тот рубец на кишке и медленно дефилирует дальше, а ты балдеешь от постепенно утихающей боли и начинаешь снова адекватно воспринимать разговоры в палате. Но до следующего кусочка.
Чуть позже я услышал, как доктор, посетителям другой жертвы аппендикса говорил, что яблоки нельзя. Мне не говорили, поэтому пришлось познавать эту здравую мысль на практике.
Послеоперационная рана у меня зашита не была. Из неё торчали какие-то резинки вперемешку с марлей. Каждое утро ходил на перевязки, где медсёстры в повязках вытаскивали их зажимами, обрабатывали рану, а потом зажимами снова пихали свежие резинки с марлями в рану. Своеобразное такое ощущение, когда чувствуешь, что в тебе в живот засовывают всякую ерунду, причем на такую глубину, что кажется это где-то возле позвоночника уже..
Спросил как-то у девицы: А почему рана не зашита?
По удачному стечению обстоятельств видимо эта медсестра ассистировала при моей операции, поэтому она сразу рассказала:
- Когда на операционном столе вам сделали разрез, то аппендикс был перфорированный и лопнул, а хирург потом два часа выгребал то, что развалилось в полости.
Фактически рана представляла собою клин, узкая часть которого находилась внутри, а широкая на поверхности. Этим комком марли с резинками внутри удерживались края раны от срастания и она постепенно зарастала начиная снизу. Потом были длинные майские праздники и многие пациенты отпрашивались у хирурга, чтобы побыть дома хоть несколько дней. Подошёл отпроситься и я. Хирург посмотрел на меня внимательно, что-то подумал несколько секунд и сказал: Нет, домой не разрешаю. Стало немного тревожно, но в конце концов всё закончилось благополучно и я через некоторое время отбыл домой пролежав в больнице месяц.
Когда ехал домой, то всё вокруг виделось очень непривычным после месяца разглядываний потолка палаты да больничного коридора. Представляю как ощущают себя те, кто лежит в больнице по несколько месяцев, а то и лет. Хотя, нет, даже не представляю.
Поэтому, пользуясь случаем, хочу пожелать всем лежащим в больницах мужества и быстрейшего выздоровления.
Через некоторое время после выписки на только-только зажившей ране появился маленький волдырь, который немного поувеличивался в размере и прорвался сверху, показав конец нитки. Я немного потянул его, но нитка не вылазила. Было такое ощущение, что тянешь нитку, а вытянуть вместе с ней можешь что-то из внутренностей. Записался к хирургу в поликлинику. Она (хирург, не поликлиника) посмотрела и подтвердила, что это нитка, взяла зажим и сильно потянула. Оказалось, что нитка в теле держалась на каких-то 4-5 миллиметрах.
Потом была ещё одна и ещё одна нитки, но их я вытягивал уже самостоятельно и очень аккуратно.
Такие вот приключения.
Спасибо врачам, что спасают нас в прямом смысле этого слова.
Извиняюсь за возможную витиеватость мыслей.
Что-то болит – не затягивайте, обратитесь к врачу. В моём случае я мог просто не выжить из-за банального аппендицита.
Подписываться не надо. Я и так страшно нервничаю, когда вижу, что на меня почему-то подписалось аж десять человек и всегда такое впечатление, что они стоят, тянут руки ко мне и шепчут: ещё… ещё… напиши что-нибудь ещёёёёёоооооо….
А я ведь ни разу не писатель, в чём дочитавшие сей опус до финального конца могли самолично убедиться.