В фильме исторические события воссозданы довольно точно. Правда, согласно настоящим показаниям Маргариты преступление выглядело еще драматичнее. В нем участвовал еще и Адам Лувель — соратник Ле Гри, который и раньше выступал для него в роли сводника. Лувель без долгих разговоров привязал несчастную к кровати, чтобы Ле Гри удобнее было совершить насилие, и находился в комнате, наблюдая за происходящим.

Самый главный вопрос, волнующий историков: не солгала ли Маргарита, обвинив Лувеля и Ле Гри? Это страшно интересовало и ее современников. Ле Гри так пылко отрицал обвинения в изнасиловании, что среди историков до сих пор нет единого мнения, было оно или нет. Это не устраивало соавторов, поэтому в сценарии они чётко дают понять, что изнасилование произошло. Правда, показано гораздо мягче, чем описано в показаниях Маргариты.

Объявленный поединок собрал тысячи зрителей — для них это было супершоу. Король Карл VI был в отъезде, очень боялся, что не успеет добраться до Парижа, и специально отправил посланника с приказом перенести дуэль на месяц (она была назначена на 27 ноября, а состоялась 29 декабря 1386 года).

На протяжении веков многие считали Маргариту лгуньей, появлялось много книг и исследований, в которых Ле Гри объявлялся невиновным. Однако Джагер считает, что врать Маргарите было незачем, психологически ее рассказ убедителен, особенно учитывая, что она подвергалась риску быть сожженной на костре.

Структурно фильм разбит на три части, и в каждой история показана глазами одного из участников событий: Карружа, Ле Гри и Маргариты. Сценарий первой сюжетной линии написал Дэймон, второй — Аффлек, а версию Маргариты описала Холофсенер. Каждая часть предваряется словами «Правда по версии…», но перед последней слово «правда» держится дольше остальных.

Каждая часть описывает примерно одни и те же события, но они отличаются мелкими деталями и показывают разницу в восприятии героев. Несмотря на то, что нам большую часть хронометража показывают один и тот же сюжет по кругу трижды, лишь дополняемый разнообразными деталями, но не меняющийся кардинальным образом, это поразительно увлекательное зрелище. Дьявол в деталях: герои даже ведут себя по-разному, потому что нет никакой объективной реальности, есть только разнообразные субъективные проекции этой самой действительности, и мы просто перебираем эти проекции, обнаруживая бесконечные глубочайшие различия.

Но истинный масштаб этот фильм приобретает в финале, где происходит судьбоносная баталия — это, наверное, самая захватывающая сцена года как минимум. Ридли Скотт придумывает схватку, в которой вообще нет никакой магии и суперспособностей, но выглядит это как чудо. Дерутся два потных мужика в латах на лошадях, нелепо падают с них, душат друг друга, брызгают слюной — и ты стараешься лишний раз не моргать, лишь бы ничего не пропустить. Ведь дуэль с неизбежным смертельным исходом: если победит де Карруж, тогда Ле Гри погибнет за то, что обесчестил Маргариту, и это будет его наказанием, а если соперника сокрушит Ле Гри, то тогда жертву насилия еще и сожгут на костре — за лжесвидетельство. Ведь в таком случае Бог своей волей докажет, что она и ее муж были неправы, обвиняя честного рыцаря Ле Гри в неподобающем поведении.

Но даже ещё до финала вы два часа наслаждаетесь очень тонкой, замечательной актёрской игрой и режиссурой нюансов и оттенков человеческих чувств и эмоций. Начинается всё с версии Карружа, он сам предстаёт доблестным рыцарем и любящим мужем, против которого строит козни подлый соперник. Он спас ему жизнь, а тот отплатил ему чёрной неблагодарностью. Не спеша нас вводят в обстоятельства средневековой жизни, Карруж разорён, вынужден рисковать жизнью промышляя наёмником, отсюда его жадность, когда он буквально сражается за каждую копейку, конечно же, его бесит что кто-то другой получает больше не прилагая особых усилий для этого, при этом отбирают то что по праву принадлежит ему. 

И всё же самое интересное в деталях, нам показывают как по разному воспринимают одни и те же события муж и жена. Карруж, вернувшись после похода, болеет лихорадкой, не так чтобы серьёзно, ну вы знаете как мужчины переносят 37 и 2, словно умирают, жена вообще не замечает, что он болен и в её глазах он здоров как бык! Ужин Карруж провёл погрузившись в свои размышления о страдающем средневековье, а жена оказывается ругалась со свекровью, чего Карруж совершенно не заметил, ну или не придал значение)) Встречу он вспоминает как радостное возвращение к любящей жене, она же как перепалку по поводу нового платья с глубоким декольте в котором вышла его встречать.

И вот только что мы были абсолютно уверены в правоте де Карружа — ну а как можно не доверять человеку с настолько трагичной историей? И вот уже беспрекословно внимаем его злейшему врагу, в чьих глазах герой Дэймона из храброго рыцаря превращается в неблагодарную истеричку и просто полнейшего идиота. Бен Аффлек из строптивого лорда превращается в радушного кутилу. А к концу фильма, конечно, если вы не наивный зритель, которого легко загипнотизировать словом "правда" вначале версии Мргариты, то вы наверное задумаетесь насколько легко манипулировать сознанием зрителя, как одни и те же события могут по-разному трактоваться в зависимости от выбранной оптики и контекста. Насколько, наконец, серьёзна сила убеждения искусства, если им занимаются люди, кое-что понимающие в повествовании.

Понятно, что к финалу все романтические и героические нотки в историях де Карружа и Ле Гри эффектно разбиваются о мрачную правду жизни, которую излагает Маргарет. Никакой романтики в Средневековье, согласно «Последней дуэли», быть не может — только грязь, смерть и повсеместная глупость мира, в котором до сих пор верят, что от изнасилования ребёнок просто физически не может родиться. Хотя и позиция Маргарет, я вам скажу, не без изъяна, показательна здесь сцена, где Маргарет, столкнувшись с перспективой сгореть на костре, начинает жалеть о своей принципиальности и открыто говорит, что справедливость не стоит риска расстаться с жизнью и оставить новорождённого ребёнка сиротой, но как бы перспектива остаться без мужа её до этого устраивала. Впрочем почему нет, если он к ней относится примерно как к породистой кобыле, это очевидно в комичной сцене когда на только что купленную лошадь запрыгивает неподходящий жеребец, «Только не ты-ы-ы! Это моя кобы-ы-ыла!» — рычит взбешенный Мэтт Дэймон и дальше нам сообщают, что вообщето изнасилование в средневековье это имущественное преступление против отца или мужа.

Но оптика самого Ридли Скотта кажется настроена тоньше. Иначе как объяснить тот ужас от финального торжества правды? Вроде бы все разрешилось по-справедливости, но почему же кровь стынет в жилах? Гениальность финала в том, что само понятие справедливости становится под вопрос. Трудно радоваться торжеству правды по уши в крови. И есть ли тут, вообще, правда? даже с учетом различий интонаций и деталей, насилие все равно остается насилием, убийство — убийством, и даже чье-то моральное превосходство не дает никаких оснований быть правым. И всё таки правда остаётся в глазах смотрящего? или видим мы то что показывает нам камера? в том смысле что трудно требовать большего от героев истории, поскольку они все здесь детерминированы обстоятельствами своего времени, культуры, социальной позиции и только зритель здесь может подняться над всеми и вершить божественный суд.

Отчего же он тогда такой страшный? или нет правды на земле но нет её и выше? потому что мы с вами не обременены христианским милосердием и склонны больше к модусу вивенди античных богов)) недаром Жак ле Гри откликается Еленой Троянской а затем обманом проникает в жилище, параллель тут очевидна, то есть перед нами античная трагедия, где боги воплощают чувства, над которыми человек не властен, разве может Жак противостоять чувствам которые его охватили? а если не может то разве они принадлежат ему? понятно же что это Афродита)) а разве может Жан де Карруж противится своему гневу? нет потому что Арес требует крови)) и здесь мы, зрители, как Эдип должны должны узреть всю эту божественную механику, понять что логос таки есть, ну просто он злой и не любит женщин)) возможно через несколько столетий маятник качнётся в другую сторону и нелюбимы станут мужчины))

Не успел честной народ осмыслить своеобразную «Последнюю дуэль», как коронавирусный прокат заботливо подсунул еще один фильм старины Ридли Скотта – «Дом Gucci». На предыдущий он не похож ничем, разве что наличия в обоих картинах Адама Драйвера и общей разудалой атмосферы. Если в «Последней дуэли» Скотту удается как-то сдерживать свои внезапные пародийные приступы, в которых в предыдущие 50 лет он замечен не был, то «Дом Gucci» начинает ходить ходуном с первых минут. Еще немного – и вырастут куриные ножки, которые побегут по дорожке пыли. Раз уж восемь лет назад все справедливо восхищались молодецким задором 70-летнего Мартина Скорсезе в «Волке с Уолл-Стрит», то 84-летнему Ридли Скотту вообще надо какой-нибудь орден выдать за созданную им феерию. Мощный британец сердцем не только не стареет, но, кажется, даже молодеет.

Критикам, между тем, фильм не понравился. Мол, ничего нового, все превращено в какой-то скучный фарс, герои говорят с ужасными итальянскими акцентами, а некоторые актеры превращены в пародии на самих себя. На главном всемирном сайте с оценками кинокритиков Rottentomatoes рейтинг «свежести» фильма составляет 67%. Это очень мало. Например, у недавнего невероятно пресного и заунывного «Короля Ричарда» аж 91%. В принципе, это все, что нужно знать о нынешней системе культурных ценностей.

Сразу оговорюсь, что я абсолютно ничего не знал о реальных событиях, по которым снят этот фильм. Это огромная редкость в наше время, и ее следует ценить. Обычно основной сюжет рассказывается загодя в бесконечных трейлерах, но тут я даже не в курсе был, чем все закончится, хотя, как выяснилось, это достаточно общеизвестный факт. Что ж, многие знания – многие спойлеры.

Так вот, насчет реакции критиков. Я ничего не понимаю. Возможно, зная всю историю, фильм смотрится иначе. Возможно. По-моему, это выдающееся кино. Понятно, что смешение стилей, но какой фильм стал хуже только лишь от того, что не был прикреплен ни к какому конкретному жанру? «Дом» идет больше двух с половиной часов, но время пролетает незаметно, настолько складным кажется повествование. Вдохновенная и достаточно серьезная сага о взлетах и падениях отдельных людей, охватывающая почти двадцатилетний временной промежуток, с отличными актерскими работами – чего еще надо-то?!

Имя Мартина Скорсезе в начале текста упомянуто не просто так – иногда кажется, что именно он был режиссером этого фильма. Я не говорю, что «Дом Gucci» вышел на уровень «Славных парней», это было бы слишком смело и неправда, но общих моментов с этим гангстерским эпосом очень много. Итальянцы, Нью-Йорк, невероятно красивые крупные и панорамные планы, стремление показать порок крупным планом во всех его проявлениях. Процесс разложения личности с обязательным финальным грехопадением, важность семейных ценностей, безумный монтаж в стиле Тельмы Шунмейкер, интересные музыкальные решения.

Несмотря на то, что поистине драматических моментов в фильме хватает (чего стоят хотя бы несколько сцен с героем Аль Пачино, в которых он не может превозмочь любовь к сыну и собственную судьбу), это во многом действительно комедия. Только это кажется не фэйлом фильма, а его достоинством. Да, Ридли Скотт заставил почти всех актеров говорить с итальянскими акцентами разной степени комичности. Когда разговаривали Леди Гага (девушка из итальянской семьи, кстати) или Адам Драйвер, было еще ничего. Но стоило только открыть рот Джареду Лето, тремя слоями загримированного в комиссара Жибера, от смеха можно было надорвать живот. В момент, когда он вместо обычного «Куба» с мимикой Челентано произносит «Хуууба», я уже не выдержал и начал смеяться так, что чуть не сделал кувырок в кресле. Можно только представить, какое удовольствие получил сам Джаред Лето во время репетиций.

Только вот все эти акценты не просто так придуманы. Герой Лето – идиот, над которым все смеются. Логично, что и зрители должны над ним потешаться (правда, иногда его все же очень жаль). А вот, например, герой Джереми Айронса – Родолфо Гуччи, отец героя Драйвера – единственный человек в фильме, который не выглядит смешно ни одной секунды. Формально весь фильм о падении дома Гуччи, но настоящее падение титана можно наблюдать именно в сюжетной арке Айронса. Наша первая встреча с ним состоялась в конце 1970-х, то есть, временах для нас давно ушедших, но даже в них он кажется человеком из еще более глубокого прошлого. Все в нем соединилось – роли в немом кино, навсегда утраченные нашим миром манеры аристократа, жесткость суждений и архаичность убеждений. В итоге, разумеется, он оказался во всем прав. Но было уже поздно.

Удивительно, но во втором подряд фильме Ридли Скотта Адам Драйвер остается на вторых ролях. В «Последней дуэли» его затмевает Мэтт Дэймон, в «Гуччи» – Леди Гага, Аль Пачино (да, я настаиваю на том, что это была прекрасная роль маэстро) и вылепленный из мрамора Джереми Айронс. Леди Гага великолепна в роли напористой хабалки, которая своим набором очевидных психических расстройств способна разрушить империю (пусть и стоящую на глиняных ногах). Герой же Драйвера очень странный. Во-первых, ему бы со своими женщинами надо было быстрее разбираться по заветам Глеба Жеглова. Во-вторых, он то решительный, то годами ни одного действия совершить не может, кроме смены прически. Потом опять решительный. И решительность эта почти всегда оказывается несвоевременной. В остальном парень неплохой, регулярно заявляющий о наличии серьезных моральных принципов, но не ставящий их выше возможности купить кабриолет с открывающимися кверху дверьми.

«Дом Gucci» намеренно снят с такой особой притягательностью, чтобы его не хотели любить и любили ненавидеть. Я же предпочитаю им просто восхищаться. Если можно какие-нибудь Оскары отдать, я «за», вот только, боюсь, что не будет даже основных номинаций.

Телеграм-канал автора