Дорога
– Привет.
– Ну привет. Как ты?
– Всё хорошо, я на стоянке, пытаюсь заснуть. Самый сложный отрезок пути одолел. Скоро доеду до точки, там выгрузят, пару дней – и домой.
– Груз обратно есть?
– Семёныч нашёл, но придётся подождать. И в соседнем городе.
– Снова ждать? Я не могу уже, ну когда…
– Милая, это быстро.
– У тебя всё быстро. В курсе, что сын вырос, пока ты катался? И вместо отца у него – ютуб.
– Хватит, не будем по десятому кругу. Работа есть работа. Слышала про Серёгу?
– Конечно, все наши только об этом и говорят, и в новостях передавали. Расскажи подробнее.
– Он ехал с горки, а впереди, откуда ни возьмись, легковушка. Серёга понять ничего не успел, не то что затормозить. Въехал в жопу этой легковушке, а она на скорости на встречку – и в лобовое с тремя машинами. Самого развернуло моментально, лёг на бок. Груз рассыпался по всей дороге, пакеты какие-то с химией.
– Мамочки. Жертвы?
– Вроде нет. Все целые.
– Спаси Господи.
– Гайцы приехали, Серёгу признали виновным. Получается, он должен компенсировать ущерб вообще всем – и легковушкам, которые в хлам, и груз на три миллиона…
– Попал Серёга.
– Он же только взял машину в кредит. Хватит, говорит, работать на дядю, буду сам по себе. Володя позвонил вчера, рассказывал, что Серёга совсем никакой. Ходит кругами и бубнит, что лучше бы его посадили.
– Бедный. Как же он теперь… Слушай, ты давай осторожнее. Внимательнее. Если устал, остановись поспать. Тише едешь – ну и так далее.
– Хорошо. Мелкий в порядке?
– Ох, не хотела тебе говорить. Вызывали вчера в школу. Хотят отчислить, на этот раз окончательно.
– И ты молчала? За что?
– Уроки прогуливает, хамит. Вчера побил отличника и очки его закопал в цветочный горшок. Ни в какие ворота.
– Дай ему трубку. Ну приеду, получит у меня…
– Гуляет он.
– Почему отпустила?
– А он весь в папочку, меня не слушает. Говорит, что ему нафиг не сдалась эта вонючая школа. Будет бабло зашибать, как батя: делать ничего не надо, крути руль да радио слушай.
– Значит, делать ничего не надо. Ясно. Запомним.
***
Фура пятый час стояла в многокилометровой пробке. Из-за смога видимость была плохой, машины еле плелись. Мальчик лет двенадцати смотрел в окно, считал сначала машины красного цвета, потом те, что с номерами Новосибирской области, потом женщин-водителей. За щекой таяла карамелька.
– Пап, тут скучища, но я прям рад, что с тобой в рейсе, – сказал он. Фура, под завязку забитая алюминием, катила в сторону Европы.
– Сменишь обстановку. К тому же других дел у тебя скоро не будет.
Мальчик вздохнул.
– Пап, ну школа эта вонючая… А кто лес поджёг?
– Не знаю. Я слышал шесть вариантов ответа на твой вопрос. Скорее всего, их ещё больше.
– «Вконтакте» пишет, что виноваты китаёзы.
– А другие источники с этим не согласны. Дядя Витя вон как напьётся, так всему поселку рассказывает, что сам поджигал, бегал с канистрой бензина.
– Кому верить?
– Никому. Если действительно хочешь разобраться, собирай информацию из разных источников. Это касается не только леса. Вообще всего.
– Прям как в школе.
– В школе учат думать и анализировать.
– Да ну. Мозг выносят целыми днями. Я хочу как ты. Чтобы только фура и дорога. Никаких забот.
– А если украдут груз?
– Как это?
– Очень просто. В прошлом году у Коли шесть машин с полиэтиленом увели. А грузу было на тринадцать миллионов. Дом продал, дачу продал, долго ещё будет выплачивать.
– А полиция?
– Что полиция? Водителям позвонили на сотовый, типа хозяева груза. Езжайте, говорят, обратно. Склад выгрузки заполнен. Водители в шоке. Потом им позвонили ещё раз. Так и быть, говорят, перегрузят на другом складе в другую машину.
– Водители согласились?
– Да. Расписались в документах под чужими фамилиями. Полиция ищет, долго ещё будет искать.
– Жесть…
– Жизнь.
***
– Пап, это правда твоя машина?
– Правда. Купил пять месяцев назад.
– Суперкруто!
– Ничего крутого. Голове десять лет, прицепу – пятнадцать. Был бы я умнее, посчитал бы заранее срок окупаемости с учётом всех ремонтов. Она ж ломается в каждом рейсе по несколько раз.
Мальчик задумался, морща лоб.
– Но ведь новая стоит космически!
– Зато на новой вовремя придёшь на погрузку и выгрузку. А значит, не потеряешь клиентов.
Фура издала странный, почти жалобный звук.
– Видишь, опять сломалась. Так, останавливаемся на обочине. Пока я с ней буду возиться, дуй в деревню, купи чистой воды и хлеба.
– Без меня не уедешь?
– Ага, только об этом и мечтаю. Иди давай. И ни с кем не говори по дороге.
Посмотрев вслед сыну, он вздохнул и полез за ящиком с инструментами.
Через сорок минут мальчик вернулся, без хлеба и воды, зато в порванной майке и с перекошенным от ужаса лицом. Он бежал к фуре, и облака пыли клубились вокруг ног. У ребёнка была истерика.
– Папа, заводи!
– Что случилось?
– Алкаши докопались. Деньги хотели… не дал. Еле оторвался. Майку порвали, и в глаз… Больно!
– Сейчас явятся. Залезай в машину, быстро.
– Пап, поехали скорее!
– Она не едет. Тут на два-три часа работы.
Со стороны деревни к машине направлялись трое. Запах перегара, угрюмые лица и синие расплывшиеся татуировки на руках не обещали ничего хорошего.
– Уважаемый, – сказал один из них, неприятно растягивая гласные. – Твой кент?
– Мой.
– Он нас ебланами назвал. Нехорошо.
– Ребёнок.
– За слова надо отвечать. А что везёшь, уважаемый?
– Алюминий.
Алкаш присвистнул.
– Тоша, я ж говорил, сегодня повезёт. Уважаемый, будь так любезен, раскентуй машину.
– Кроме алюминия, у меня там охранник с «калашом». Разбудить?
– Зачем сразу бычишь. Мы, может, помочь пришли.
– Спасибо, помощь не нужна.
– Ну, будьте здоровы.
Троица нехотя двинулась прочь.
Мальчик вылез из кабины и, дрожа, обнял отца за шею.
– Пап, давай скорее машину починим. Пожалуйста.
– Всё хорошо, сын. Сейчас поедем.